Отже, культура підсвідомості юриста — це уміння регулювати почуття, формувати переконання з метою розв'язання право­вих завдань.

Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 628

При передаче земли одним лицом другому (через сделку), т. е. при вполне частном отношении, пожалование станови­лось закрепляющим сделку актом, свидетельствующим о не­полном объеме права распоряжения землей, принадлежаще­го отчуждателю и приобретателю. Сложный дифференциро­ванный характер правомочий становится еще более ясным из анализа личных прав на различные объекты земельной соб­ственности, такие, как родовые, выслуженные, купленные вотчины и поместья.

Вотчины по праву XVI—XVII вв. делились на несколько видов в соответствии с характером субъекта и способом их приобретения: дворцовые, государственные, церковные и частновладельческие. Специфика этой формы землевладе­ния (связанная, главным образом, с правом на наследствен­ную передачу) дает основание полагать, что практически все категории свободного населения Руси владели вотчинами или черными землями на праве, максимально приближенном по характеру к вотчинному. И только в Московском государ­стве обладание вотчинами становится привилегией ограни­ченного класса служилых людей.

Особенности юридического взгляда на обладание вещами (в первую очередь недвижимостью), характерные для данной эпохи с присущим ему предпочтением фактического облада­ния над «теоретической» правоспособностью, длящегося от­ношения над предполагаемым, постоянного над срочным, действительно делали вотчинное землевладение своеобраз­ной моделью, образцом для иных, близких ему форм. Прису­щие ему атрибуты (наследственный характер, сложный поря­док отчуждения, особый режим эксплуатации) в ходе эконо­мической и правовой эволюции различных форм землевладе­ния (в том числе поместных) чувствительно воздействовали на правовой статус и режим этих смежных форм. Некоторые из них, возникнув как условные, постепенно приобретали черты наследственных и постоянных форм, составлявших стабильную хозяйственно-правовую основу феодальных от­ношений XVI—XVII вв. Об этом свидетельствует судьба гакой формы, как поместное землевладение, которое в XVII в. по­степенно становится объектом наследственных притязаний.

Дворцовые вотчины формировались из еще не освоенных никем земель или из частных земельных фондов князей. Пос­ледние складывались чаще всего из приобретений, осущест-

4«

влявшихся в ходе и результате различных сделок: купли, по­лучения в дар или по завещанию (исключение здесь составля­ло законодательство Новгорода, запрещавшее князьям при­обретать земли в частную собственность в пределах новго­родских территорий). При этом законодатель и практика раз­личали правовой статус частновладельческих земель князя и земель государственных («казны»). Такое разделение сохра­нялось достаточно долго, пока в лице верховного субъекта собственности не слились государство и князь (как персона). Тогда на смену старому разделению пришло новое: государст­венные «черные» земли и дворцовые земли.

Коллизия публично-правового (государственные, «чер­ные», дворцовые земли) и частноправового (частновладель­ческие земли) элементов, прослеживаемая на всем протяже­нии XVI—XVII вв., была внутренне присуща всей системе фе­одальной иерархии с ее «расщепленной» собственностью, с привязанностью имущественного объекта одновременно к нескольким собственникам, запутанностью правомочий, от­ношениям». сюзеренитета-вассалитета. Она усложнялась вме­шательством корпоративных начал (семейного, родового, профессионально-корпоративного, общинного), вступавших в конфликт с частным началом и правовым индивидуализ­мом, наряду с публичными элементами.

Правовой статус церковных вотчин был, естественно, обусловлен особым характером субъекта собственности. Субъект здесь не был достаточно консолидирован, так как церковными имуществами (в том числе землей) в XVI—XVII вв. пользовались и распоряжались отдельные церковные уч­реждения: монастыри, епископаты, приходские церкви.

К числу источников, порождавших церковное землевладе­ние, кроме пожалований и захвата пустошей, относились да­рение и завещание со стороны частных лиц, игравшие важ­ную роль как в процессе формирования церковного землевла­дения, так и в ходе идеологической борьбы, развернувшейся в XVI—XVII вв. по вопросу о принципиальной допустимости институтов церковной собственности. Специфическим спо­собом передачи земли от частных лиц церкви были обяза­тельные вклады в монастырские владения при поступлении самих бывших собственников в монахи.

Размеры церковного землевладения возрастали достаточ­но быстро, и этот факт не мог не сказаться на отношении к