ВИЗВОЛЯТИ — ЗВІЛЬНЯТИ 2 страница

Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 462

Жизнь и тв-во Кафки — это сложные сочетания, химические соединения самых противоречивых идейно-эстетич. элементов. Персонажи Кафки едва ли не самые одинокие люди во всей истории мировой лит-ры. В них крайнее выражение непреодолимого соврем. субъективизма, безнадежно больного и тлетворного. Характерно, что в крупнейших произведениях Кафки — в романах «Процесс» и «Замок» — центральные образы вовсе безымянны. Чиновник К. и землемер К. лишены жизнеописаний, лишены индивид. черт, не имеют прошлого и вообще ничего не имеют за пределами фантастич. сюжетных сооружений. При этом сами действующие лица никак не изменяются, не развиваются. Не может быть и речи о «становлении» характеров, потому что нет характеров. Описывается только их отношение к окружающему миру. Все ведущие герои и второстепенные, эпизодические персонажи много разговаривают, думают вслух, комментируют свои и чужие поступки и мысли. Однако их прямая речь и внутренние монологи совершенно не индивидуализированы, а только очень схематично обобщены — речь вообще «интеллигента», вообще «простогo» человека, вообще «чиновника», вообще «священника». События и образы, мысли и поступки людей в произведениях Кафки связаны между собой чаще всего совершенно алогично, словно видения бредового сна, мысли и представления шизофреника, которые рождаются то в самых простых, то в очень сложных ассоциациях. В произведениях Кафки с такой же необычной причудливостью, как события его романов, сочетаются самые разнородные идейные и эстетические влияния и традиции. Ему присущи изысканная велеречивость немецкой классической прозы и строгая трезвость канцелярского языка. В некоторых его сюжетных построениях ощутимы влияния пестрой фантастики чешского фольклора и насмешливых и озорных славянских сказок. В том, что написано Кафкой, есть и нарочитое отстранение от действительности, болезненное стремление к призрачным, бесплотным образам иных миров, иных измерений, и наряду с этим трезвое, реалистическое сознание полной несостоятельности своих же собственных бесплодных мечтаний. С помощью слов, образов, описания событий, мыслей и чувств, в старых жанровых оболочках романа, повести, новеллы он создавал некое новое качество — образно-словесные воплощения чистых абстракций, сложно зашифрованные записи ассоциативных переходов мысли и простейшие протокольно-сухие отчеты о бредах, кошмарах и всяческие выражения ужаса перед жизнью. В этом самое последовательное, самое завершенное и потому уже самоубийственное проявление субъективизма в литературе. В романах и новеллах Кафки сохраняются еще элементы искусства — болезненного, страшного полной безнадежностью воплощенного в нем отчаяния, но все-таки еще настоящего искусства. Даже в самых мучительных, самоубийств. противоречиях оно все же по-своему человечно. В творчестве Кафки субъективизм доведен до такой предельной завершенности, что он уже не только полностью отрицает и разлагает все привычные формы художественного отношения к действительности, но отрицает и самое себя, ищет, настойчиво требует новой объективности в постижении и творческом воспроизведении действительности. Творчество Кафки стало выражением предельного уровня, последней черты развития современного субъективизма.

46. Т.Манн „Смерть у Венеції” (Модерністські риси поетики жанру роману Т. Манна (аналіз твору за вибором))

Томас Манн (1875 – 1955) может считаться создателем романа нового типа не потому, что он опередил других писателей: вышедший в 1924г. Роман «Волшебная гора» был не только одним из первых, но и самым определенным образцом новой интеллектуальной прозы. Этот же термин « интеллектуальный роман» был предложен ТМ. Писатель отмечал, что исторический и мировой перелом 1914-23 гг с необычайной силой обострил в сознании современников потребность постижения эпохи, и это определенным образом преломилось в худ творчестве. Значительное влияние на формирование тв-ва ТМ оказали работы философов Ф.Ницше и Шопенгауэра. Никогда прежде лит-ра не стремилась с такой настойчивостью найти для суда над современностью лежащие вне ее масштабы. Многослойность, многосоставность, присутствие в едином худ целом далеко отстоящих друг от друга пластов действительности стало одним из принципов в построении романов. Романисты членят действительность, вычленяют жизнь биологическую, инстинктивную и жизнь духа. Выдвигается особое понимание и функциональное употребление мифа. Миф перестал быть, как это обычно для лит-ры прошлого, условным одеянием современности. Как и многое другое, под пером писателей 20 в миф обрел исторические черты, был воспринят в своей самостоятельности и отдельности – как порождение далекой давности, освещающей повторяющиеся закономерности в общей жизни чел-ва. Обращение к мифу широко раздвигали временные границы произведения. Но помимо этого миф, заполнявший собой все пространство произв или являвшийся в отдельных напоминаниях, а порою только в названии, давал возможность для бесконечной худ игры, бесчисленных аналогий и параллелей, неожиданных «встреч», соответствий, бросающих свет на современность и ее объясняющих. Немецкий «интеллектуальный роман» можно назвать философским, кот стал уникальным явлением мир куль-ры именно благодаря своему своеобразию. «Смерть в Венеции» (1912). ТМ говорил, что нет философии в чистом виде, но есть несколько срезов реальности

одновременно: история героя, исторический контекст, философская мысль. Использование мифа, проведение постоянных параллелей между современностью и древностью ни больше ни меньше, чем способ контролировать, упорядочивать, придавать форму и значение тому громадному зрелищу тщеты и разброда, кот представляет собой соврем история. Поэтому жизнь у ТМ равна смерти. Воля к жизни управляется жизнью. Страшна не смерть, а невозможность умереть. Ашенбах – главный герой – художник, писатель- профессионал, слаб здоровье. Цель его жизни - преодоление слабости. Отсюда возникает мотив того, что иск-во – это болезнь. А религия, аскетизм и иск-вл – три формы преодаления воли к жизни. Возникает аллюзия на рождение трех единств, в основе кот лежат два начала – Аполлонистическое и Дионисейское. Аполлонистическое – это упорядоченное, нормированное начало, состояние сновидения, гармония и порядок. Дионисейское – природное начало, хаотичное, мир страстей, опьянения и музыки. Исследователи считают, что образ Ашенбаха во многом автобиографичен. Все произведение проникнуто настроением гибели всей Европы, а тот факт, что действие разворачивается в Венеции – параллель, подтверждающая это. Венеция стоит на воде, вода вызывает ассоциацию символа смерти и жизни одновременно. Ашенбах отказывается от аполлонистической идеи в пользу дионистической. Возникает мотив упадка, разрушения. Ашенбах пытается изменить себя внешне, в то время как это попытка поменять себя внутренне. Мотив маски. Весь мир – это ассоциации глазами Ашенбаха. Мальчик Тадзио – другой главный герой – идеал красоты. В связи с его образом идет отсылка на миф Платона «Пир и Федр». На протяжении всего действа новеллы ведутся разговоры на вечные темы, возникают многие проблемы современности: тема художника 20 в, распад общества, проблемы иск-ва. Личная проблема Ашенбаха укрупняется до масштабов общечеловеческих.