Вступление

Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 470

- Тебе не о чем беспокоиться, - тихо сказал Джеймс, - Я вообще не умею рисовать. Это к Зейну.

Нарисованный волшебник состроил раздраженную гримасу, словно Джеймс полностью упустил суть. Он хмыкнул и указал в сторону, как бы говоря "идите-идите, не на что тут смотреть".

Джеймс возобновил свою прогулку к Кабинету Заклинаний, сложив руки и размышляя о волшебнике на картине. Он выглядел знакомым, но Джеймс не мог его вспомнить. К тому времени, когда он вошел в класс профессора Флитвика, Джеймс уже забыл маленького нарисованного волшебника и его пристальный пронизывающий взгляд.

Настал день первых школьных дебатов, вызвавших большой ажиотаж, и Джеймс был удивлен, сколько человек захотели их посетить. Он предполагал, что дебаты, как правило, были нудными мероприятиями, на которые ходили только команды, некоторые учителя и горстка настроенных на учебу студентов. К обеду той пятницы, тем не менее, дебаты создали неистовой силы напряженность, которая сопровождала некоторые матчи Квиддича. Единственной вещью, которая, кажется, отсутствовала, были шутки и насмешки между командами. Благодаря тщательно разработанным баннерам и знакам, рекламирующим дебаты, все студенты распределялись между двумя мировоззрениями, которые, казалось, не могли друг с другом договориться.

В результате место шуток и язвительных замечаний соперников заняла мрачная, напряженная тишина. Раньше Джеймс серьезно не относился к посещению дебатов. Только теперь он осознал, что результат этого события взволнует все сообщество Хогвартса. По этой причине он чувствовал обязанность пойти с возрастающим любопытством. Кроме того, если Зейн будет дискутировать на стороне большей части простых школьников, то отчасти защитит Гарри Поттера. Джеймс знал, как важно быть там, чтобы показать свою поддержку.

После обеда Джеймс присоединился к Теду и остальным Гремлинам, когда они прокладывали себе дорогу на мероприятие сквозь толпу студентов.

Дебаты проходили в Амфитеатре, где иногда случались спектакли и обычно проходили концерты. Джеймс никогда не был здесь прежде. Открытое пространство, заполненное сиденьями, было высечено в склоне холма позади восточной башни и спускалось по отвесному уступу к большой сцене внизу. Протолкавшись сквозь битком набитую арку, Джеймс оказался на верхнем ярусе и увидел, что сцена внизу почти пуста. В центре сцены возвышалось официального вида кресло с высокой спинкой, к нему примыкали две трибуны и два длинных стола с расставленными вдоль них стульями.

Профессор Флитвик был на сцене, развешивая в воздухе светящиеся шары с помощью волшебной палочки так, чтобы они освещали всю сцену. Оркестровую яму закрыли большой деревянной платформой, на которой разместился библиотечный стол и шесть стульев. Зейн пояснил, что здесь будут сидеть судьи. Шум толпы студентов перешел в бормотание, почти стих до обычных вечерних звуков, исходящих от туманных холмов и ближнего леса. Тед, Сабрина и Дамьян прошли вдоль ряда к середине секции, где присоединились к другой группе гриффиндорцев. Ной уже был там. Он помахал Джеймсу, когда они заняли свои места.

- Салют, Гремлин! - сказал Ной, выполняя с серьезным лицом ряд жестов. Он отдал честь, приложив руку ко лбу, поднял кулак, помахал локтями, что выглядело, как цыплячьи танцы, и, наконец, обхватил лицо с двух сторон руками, вытянув мизинцы и большие пальцы, вероятно, имитируя уши гремлина.

Тед кивнул, отвечая только жестом гремлинских ушей, который, по-видимому, был отзывом.
- Наши друзья из тройного В что-нибудь выяснили для нас?..

Ной кивнул.
- Мы провели небольшой тест в контролируемых условиях после обеда. Все выглядело лучше, чем мы надеялись. И, - добавил он, ухмыляясь, - они предоставили свои услуги бесплатно. Джордж прислал письмо с пакетом, просил только рассказать ему, как именно все случится.

- Мы дадим ему полный отчет чуть позже, - невесело улыбнулся Тед.

- Что происходит? - Джеймс ткнул локтем Теда.

- Джеймс, мальчик мой, - сказал Тед, разглядывая толпу, - знаешь ли ты, что означает термин "правдоподобное отрицание"?

- Нет, - покачал головой Джеймс.

- Спроси своего приятеля, Зейна. Это выдумали в Америке. Выражение означает то, что иногда лучше ничего не знать, пока это не станет фактом.

Джеймс пожал плечами. Он сидел достаточно близко, чтобы видеть происходящее, возможно, даже лучше, чем кто-либо из Гремлинов. Рядом кто-то тихо настраивал Волшебную радиосеть. Тихий бормочущий голос говорившего составлял часть общего шума, Джеймс расслышал фразу "битком набитый Амфитеатр". Он посмотрел на группу людей рядом со сценой и увидел то, что искал. Высокий человек в пурпурной шляпе-котелке говорил в кончик своей волшебной палочки.

В ритме с его речью из конца волшебной палочки выплывали небольшие дымные струйки, которые формировали слова, плавающие в воздухе. Рядом с мужчиной, на небольшом столе стоял механизм, напоминающий что-то вроде граммофона старого образца с огромной воронкой. Струйки призрачных слов втягивались в воронку с той же скоростью, с которой они вылетали из палочки. Джеймс никогда прежде не видел магическое радиовещание в действии. Он читал слова волшебника за секунду до того, как они произносились по радио.

- Любопытные и спорщики собрались на дебаты сегодня вечером, - говорил диктор, - иллюстрируя продолжающиеся в последние дни во всем магическом мире споры, сомнения по поводу политики Министерства и деятельности мракоборцев, относительно новейшей истории магического мира. Этим вечером через специальный радиоэфир Новостного обозрения волшебников мы увидим, что центр магического обучения страны думает об этом спорном вопросе. Я ваш ведущий, Майрон Мадригал, спонсор нашей программы - лак для полировки волшебных палочек Ваймнота, используйте с заклинанием Энчант-Энченсер. Мы вернемся к прямой трансляции после этого важного сообщения.

Ведущий указал пальцем ассистенту, который заткнул воронку большим поршнем, поместив в него устройство записи. Реклама лака для полировки волшебных палочек Ваймнота заиграла из ближайшего радио. Вначале Джеймс обеспокоился из-за трансляции дебатов на весь магический мир, но потом решил, что это лучше, чем обрывочные, перевранные статьи кого-то типа Риты Скитер. При таком вещании все аргументы будут услышаны наиболее полно. Он только надеялся, что Зейн, Петра и их команда будут более убедительны, чем Табита Корсика и ее программа, сплетенная из осторожных сомнений и полуправды.

Как только реклама по радио закончилась, Бенджамин Франклин подошел к подиуму на сцене с левой стороны. Из радио донесся приглушенный голос ведущего:
- Какой дерзкий поворот событий - ректор американской школы волшебства, Альма Алерон, Бенджамин Амадеус Франклин попросил разрешения судить сегодняшние дебаты. Он подходит к подиуму.

- Добрый вечер, друзья, студенты, гости, - произнес Франклин громким чистым тенором, отказавшись от помощи своей волшебной палочки. - Добро пожаловать на торжественные общешкольные дебаты, проходящие в Хогвартсе. Меня зовут Бенджамин Франклин, и я удостоился чести быть выбранным для представления сегодняшних команд. Займут ли команды А и Б свои места на сцене без дальнейших задержек?

Десять человек поднялись из переднего ряда. Группа разделилась, одна половина поднялась на сцену с правой стороны, а вторая половина - с левой стороны. Все они сели за столы после того, как Франклин их представил. Команда А состояла из Зейна, Петры, Дженнифер Теллус, пуффендуйца Эндрю Хуберта и студента Альма Алерон по имени Геральд Йонес. Команда Б не стала сюрпризом. Она состояла, по большей части из пятнадцати-семнадцатилетних слизеринцев, включая Табиту Корсику, ее дружка Тома Сквалуса и еще двоих - Хейвера Флэка и Нолана Битлбрика. Из пяти человек за столом только один был моложе пятнадцати - Ральф. Он сидел на своем стуле словно статуя, уставившись на Франклина, как загипнотизированный.

- Речь в сегодняшних дебатах, - продолжил Франклин, поправляя свои квадратные очки, - как уже было освещено в различных СМИ, пойдет о важных вещах, и они будут иметь далеко идущие последствия. Как известно, расхождения во взглядах являются высочайшей степенью проявления свободы, а дебаты и дискуссии помогают населению мыслить разумно, что способствует действиям правительства в правильном направлении. Эти непреложные истины определяют наш путь, и сегодня мы увидим их в действии. Не будем забывать о взаимоуважении и доводах рассудка, даже если мнения оппонентов будут далеки от ваших собственных, таким образом, мы сможем сохранить уважение к этой школе и всему, что случилось в ее стенах. Вне зависимости от исхода дебатов, - на этой фразе Франклин обернулся к командам, сидящим друг напротив друга, - позволим нам всем остаться теми же, кем мы и вошли сюда - друзьями, однокурсниками и товарищами.

Зал разразился аплодисментами, которые, как показалось Джеймсу, благодарности не выражали, скорее, были поверхностными. Франклин достал из своих одежд бумагу и изучил ее.

- Несколько ранее этим вечером с помощью жеребьевки было установлено, - провозгласил он, - что команда В выступит первой с вступительной речью. Полагаю, ее будет представлять Табита Корсика. Мисс Корсика, пожалуйста.

Франклин отступил от трибуны, садясь в кресло, расположенное в самом центре сцены. Табита вышла к подиуму, находящемуся с левой стороны, руки ее были пусты. Она улыбнулась толпе своей восхитительной улыбкой, видимо, чтобы очаровать каждого одного за другим.
- Друзья и одноклассники, учителя и представители прессы, могу ли я взять на себя смелость указать на то, что замечания нашего уважаемого профессора Франклина, фактически, представляют саму суть ошибки, которая лежит в основе нашей сегодняшней дискуссии?

Толпа испустила что-то вроде совместного вздоха, вздоха ожидания. Табита воспользовалась моментом, чтобы повернуться и улыбнуться Бенджамину Франклину:
- С извинениями и уважением, профессор.
Франклин, казалось, был совершенно невозмутим. Он поднял руку ладонью вверх и кивнул. Этот жест, видимо, говорил "продолжай".

- Конечно, приличие и уважение должны управлять таким днем дискуссий, как этот, - сказала Табита, возвращая свое внимание к аудитории, - в этом отношении мы не могли не согласиться с профессором. Нет, ошибка заключается в последнем предложении профессора Франклина. Он призывает нас, прежде всего, помнить, что все мы, в конце концов, приятели - ведьмы и волшебники. Друзья, разве это является основой нашей идентичности? Если так, то я утверждаю, что мы самые худшие из тиранов, самая низкая форма фанатиков. Ведь разве мы, за всеми палочками и заклинаниями, не являемся людьми больше, чем магами?

Позволить себе прежде всего быть определенным своим волшебством значит отказать человечеству, к которому мы принадлежим вместе с неволшебным миром. Хуже того, это принижает все остальное человечество к статусу более низкому и менее значимому. Я не приписываю эти предубеждения только профессору Франклину. Эти предрассудки закрепились в методах и манерах текущей волшебной политики так же, как волшебство закрепилось в метле. Это не врожденная вера магов, что маггловское человечество уступает нашему, но это - несчастный и неизбежный результат нынешней политики Министерства.

Наш спор сегодня основывается на том, что нынешний правящий класс руководствуется этими предрассудками. Это допущение тройнично. Во-первых - Закон о Секретности - важнейшая мера безопасности против мира магглов, предположительно неспособных принять наше существование. Хотя, возможно, необходимый в прошлом и поддерживаемый сейчас Закон о Секретности устарел, и исходит от отдельного общества, отрицающего, что волшебники и мир магглов могут быть полезны друг другу.

Второе предположение заключается в том, что история подтверждает мысль, что конгресс волшебников и магглов может только привести к войне. Мы будем настаивать, что это утверждение было организовано из ряда отдельных и несвязанных исторических инцидентов, которые, каждый по-своему, были неудачны и относительно неважны. Призрак всесильного злого волшебника, жаждущего мирового господства, был наряду с предрассудками слабоумного мира магглов, неспособного принять существование волшебного общества. Понятия обеих этих угроз, мы утверждаем, развивались волшебным правящим классом, чтобы поддержать культуру страха, тем самым скрепив свой собственный план власти и контроля.

И последнее предположение, которое мы хотим поставить под вопрос - это существование так называемой "темной" магии. Мы будем настаивать, что "темное" волшебство - просто форма сложного волшебства, которое считается злым, потому что главным образом использовалось теми, кто когда-то противостоял текущему правящему магическому классу. "Темная" магия - это, короче говоря, изобретение департамента мракоборцев, используемая, чтобы оправдать подавление любого человека или группы, если правящий класс чувствует себя под угрозой.

Мы утверждаем, что все три этих предположения легли в основу политики, основанной на предубеждениях относительно мира магглов. Наша цель - равенство, причем не только для магглов, но и для самих себя. Ведь прежде всего мы не ведьмы или волшебники, магглы или маги, мы - просто люди.

С этим Табита повернулась и направилась к своему месту за столом команды Б. Наступил момент благоговейной тишины, а затем, к ужасу Джеймса, толпа разразилась аплодисментами. Джеймс огляделся. Аплодировал не каждый, но те кто делал это, примерно половина, делали это со зловещей силой.

-...выражение поддержки от собравшихся студентов, - слышен был только голос радио ведущего - в то время, как мисс Корсика, образец спокойствия и уверенности в себе, занимает своем место. А сейчас к трибуне подходит мисс Петра Моргенштерн, капитан команды А...

Когда аплодисменты стихли, Петра положила на трибуну небольшую стопку карточек с записями и взглянула вверх без улыбки.

- Дамы и господа, одноклассники, приветствую вас, - сказала она, ее голос был четким и громким. - Члены команды Б привели три пункта своей речи, их "три допущения". Команда А докажет, что в действительности, только одно "допущение" имеет силу на сегодняшних дебатах, в то время как два других аргумента полностью зависимы от него. Это "допущение" состоит в том, что история как наука и как предмет исследования не надежна. Команда Б должна убедить нас, что история не заслуживает доверия, будучи полностью сфабрикованной, сплетенной по капризу и умыслу небольшой правящей группы необычайно сильных ведьм и волшебников.

Эти правящие индивиды, должно быть действительно сильны, потому что история, которую она якобы придумали, на самом деле до сих пор в памяти многих, живущих по сей день. Наши родители, наши бабушки и дедушки, наши учителя и да, наши лидеры. Они были там, когда предположительно подделка истории имела место, большая часть прямо здесь, на этой земле. Используя логику команды Б, Битвы за Хогвартс либо никогда не было, либо она происходила настолько по-другому, что это становится совершенно бессмысленным. Если это так, что ж, тогда мы можем согласиться с другими их "допущениями", например с утверждением, что Закон о Секретности не важен и что темная магия - это выдумка Департамента Мракоборцев. Если, тем не менее, исторические записи о возвышении Темного Лорда и его кровавых поисках силы и власти над миром магглов могли быть тщательным спектаклем, тогда остальные утверждения команды Б тоже верны. Таким образом, мы будем тратить нашу энергию на эти аргументы исключительно чтобы оправдать команду Б.

Наступил очередной момент обвиняющей тишины за опрометчивое упоминание Темного лорда, а затем вспышка аплодисментов, равная по силе предыдущим, но разбавленная гиканьем и свистом.

- Краткое, но энергичное заявление от мисс Моргенштерн, - произнес голос диктора. Джеймс увидел человека в пурпурном котелке и стал читать его слова, вылетающие из волшебной палочки в воронку радиовещания. - Очевидно, что на тройничную линию Мисс Корсики брошена тень. Это обещает стать прямым и смелым диалогом, дамы и господа.

В течение следующих сорока минут члены обеих команд занимали трибуны и предлагали аргументы и контраргументы, профессор Франклин контролировал время и судил. Зрителей просили сдерживать аплодисменты, но их было совершенно невозможно предотвратить. Каждый всплеск аплодисментов, звучащий в ответ на аргумент команды, казалось, подавлял сторонников противоположной точки зрения и поддерживал своих. Ночь спустилась на Амфитеатр, зловещая тьма, лишь тонкий серп месяца висел низко над горизонтом. Заколдованные фонари плавали над ступенями и арками, оставляя сидения в тени. В центре сцены было светло, как в полдень, благодаря летающим светящимся шарам профессора Флитвика. Зейн противостоял Хейверу Флэку, споря об утверждении, что историю всегда пишут победители.

- Я из Соединеных Штатов, - говорил Зейн, обращаясь к Хейверу Флэку через сцену, - если ваше заявление правда, то как бы я узнал что-либо об ужасном прошлом моей страны, обхождении с коренными американцами, охоте на салемских ведьм, временах рабства. Если победители пишут историю, то как бы я узнал, что даже Томас Джефферсон имел своих рабов?

Бенджамин Франклин при этом содрогнулся и медленно одобрительно кивнул. Сторонники команды А шумно зааплодировали.

Наконец, с по-прежнему неясным исходом, капитаны обеих команд поднялись к трибунам для финальных речей. Табита Корсика спокойно взяла слово первой.

- Я высоко ценю, - начала она, взглянув на Петру, - что моя противница ограничила дискуссию одним центральным принципом: новейшая история мира магов усовершенствованна и стилизованна так, чтобы внушить ужас перед легендарным чудовищным врагом. Чтобы не быть голословными, они непрерывно возвышают образ "Темного лорда", как они предпочитают его называть. Если мисс Моргенштерн желает избежать обсуждения некоторых обоснованных фактов в сегодняшней дискуссии, я соглашусь. Если она готова обсудить подробно фигуру, вокруг которой все вращается, давайте называть его в нашей дискуссии Лорд Том Реддл.

Ясный вздох удивления и благоговейного страха прокатился по толпе при упоминании имени Воландеморта. Даже Табита Корсика, подумал Джеймс, произнося имя "Том Реддл" страшно рисковала, пусть оно и составляло суть вопроса. Джеймс подался вперед, его сердце заколотилось.

- "Темный лорд", как Департамент мракоборцев любит называть Тома Реддла, - сказала Табита в молчащую тьму, - был действительно сильным волшебником и, возможно, он заблуждался. Он мог заблуждаться. Но что в действительности мы знаем точно о его планах и методах? Мисс Моргенштерн простодушно говорит вам, что он был злом. Он был "темным" волшебником, говорит она, желавшим только власти и смерти. Но в действительности, существуют ли такие люди? В книжках комиксов, возможно. И в сознании тех, кто порождает страх. Но есть ли кто-то в действительности совершенно и безнадежно злой? Нет, я предполагаю, что, возможно, Том Реддл заблуждался, но исполненный благих намерений волшебник, желающий объединить магглов и волшебников – это слишком радикальное понятие для правящего класса, чтобы позволить ему существовать

Власть предержащие провели очень осторожную политическую кампанию из полуправды и откровенной лжи, направленную на то, чтобы дискредитировать идеи Реддла и демонизировать его последователей, которых подконтрольные министерству СМИ окрестили "Пожирателями смерти". Несмотря на это, реформаторы Реддла в конечном итоге сумели получить достаточно доверия, чтобы на короткое время взять под контроль Министерство магии. Только после ожесточенного, кровавого государственного переворота старая власть смогла нанести поражение Реддлу и его реформаторам, Том Реддл погиб в процессе и был оклеветан настолько безжалостно, насколько возможно.

Пока Табита говорила, по собравшейся толпе начал распространяться ропот. Ропот вырос в отдельные оскорбительные выкрики, затем закричали:
- Позвольте ей говорить!
Наконец, после того как она закончила, толпа впала в неистовство, которое Джеймс нашел пугающим. Он быстро огляделся вокруг. Многие студенты вскочили и кричали, сложив руки рупором. Несколько залезли на свои сидения, топая ногами и потрясая кулаками. Джеймс не мог сказать, кто в толпе кричал "за", а кто "против" Табиты.

С возрастающим беспокойством Джеймс смутно ощутил, как Тэд Люпин и Ной Метцкер склонились над чем-то. Внезапно между ними вспыхнул ослепительный свет, превращая их в силуэты. Свет выстрелил вверх, заполняя Амфитеатр своим сиянием. Примерно в сотне футов от земли световой шар взорвался миллионом крошечных огней. Толпа смолкла, сбитая с толку, все взгляды устремились вверх. Крошечные огни слились вместе, образуя очертания легендарной Темной Метки, черепа со змеей, выползающей изо рта. Все вздохнули. Затем, почти мгновенно, фигуру озарило вспышкой молнии. Казалось, что молния поразила череп, расколов змею пополам. Передняя половина змеи свернулась, умирая, ее глаза превратились в маленькие крестики, и затем череп развалился пополам. Светящаяся молния исчезла, а из сломанного черепа выпрыгнули слова:

Ваша голова треснет от смеха

от "Удивительных Ультрафокусов Уизли"!

На Косой Аллее и в Хогсмиде!

Специализируемся на индивидуальных заказах!

Тихий момент полного замешательства длился долго, все в недоумении смотрели на сверкающие буквы. Тогда буквы сломались и упали, красиво осыпая Амфитеатр. Где-то послышалось хихиканье.

- Что ж, - сказал профессор Франклин, вставая и выходя в центр сцены, - это было, я должен признать, прекрасно проведенное время, если бы несколько озадачивающих диверсий.
Послышались отдельные смущенные смешки. Медленно люди начали возвращаться на свои места. Джеймс повернулся к Теду и Ною, которые щурились и выглядели ошеломленными, ослепленные специальным фейерверком братьев Уизли.

- Чертовы Уизли сделали из этого публичную рекламу, - пробормотал Тед.

Ной пожал плечами.
- Я думаю, поэтому это и было бесплатно.

- Леди и джентельмены, - продолжил Франклин, - не спорю, предмет обсуждений вызвал немалые волнения, но мы не может себе позволить быть унесенными волнами. Некоторые из утверждений мисс Корсики многим из вас неприятно слышать. Но все же мы на дебатах, и там, откуда я родом, мы не, - он сделал ударение на последнее слово, - заминаем дебаты только по причине использования неприятных аргументов. Я надеюсь, мы завершим дебаты достойно, иначе, и я уверен, что Директриса согласится со мной, отсрочка окончательного суждения будет единственным выходом. Мисс Моргенштерн, ваша очередь выступать.

Франклин снова сел, и Джеймс почувствовал, что тот был намного более рассержен, чем он показывал. Петра, опустив глаза вниз, постояла за подиумом еще несколько секунд. Наконец, она подняла глаза, явно потрясенная.

- Я признаю, что не знаю, с чего начать ответ на откровенно немыслимые гипотезы мисс Корсики. Темный Лорд был злым не просто потому, что тем, кто стоял у власти, было удобно его так называть. Он был известен тем, что свободно использовал и приказывал использовать всем его последователям три Непростительных заклинания. Лорд Воландеморт интересовался магглами не более, чем... чем... - она остановилась и что-то пробормотала. Джеймс яростно сжал губы. Он переживал за нее. Она должна была ответить на огромное количество лжи. Любую ложь, которая ускользнула бы от нее, будут считать правдой, которую она не хочет признавать.

- Мисс Моргенштерн, - умоляюще произнесла Табита, - у вас есть какие-то основания для этих утверждений или вы просто повторяете то, что уже говорили?

Петра взглянула на Табиту, она была бледной и выглядела взбешенной.
- Только все исторические записи и живые воспоминания тех, кто непосредственно в этом участвовал, - выплюнула она. - Это возлагает на тебя, я предполагаю, обязанность обеспечить доказательства ваших утверждений, что лорд Волан-де-морт был чем-то иным, чем то, что все общепринятые записи рассказывают нам о нем.

- Раз уж вы об этом упомянули, - спокойно сказала Табита, - Я полагаю, что здесь сегодня вечером присутствуют люди, которые были непосредственными свидетелями Сражения в Хогвартсе. Мы бы могли рассчитаться прямо сейчас, если бы мы хотели спрашивать у них обо всем лично. Тем не менее, это не зал суда, так что, я спрошу следующее: может ли кто-нибудь, кто участвовал в битве, отрицать, что Лорд Том Реддл сам заявил во всеуслышание, что он выражает сожаление по поводу пролитой в бою крови? Кто-нибудь может отрицать, что он умолял своих врагов встретиться с их лидером лично, так, чтобы можно было избежать насилия?

Табита обвела взглядом аудиторию. Стояла абсолютная тишина, нарушаемая только далеким гудением сверчков и шелестом ветра в ветвях деревьев Запретного Леса.

- Не слышно возражений. Вероятно, потому, что это правда, - сказала она почти доброжелательно. - Действительно, много людей погибло. Но нельзя отрицать факт, что погибло гораздо больше, нежели хотел бы Лорд Том Реддл. Потому что те, кто выступал против него, заклеймили его безумным убийцей.

Петра немного успокоилась. Сейчас она говорила громко и отчетливо.
- И это, по-вашему, акт миролюбивого реформатора - искать и лично убить семью младенца, затем попытаться убить самого младенца, а?

- Ты говоришь о Гарри Поттере, не так ли? - сказала Табита, не моргнув и глазом. - О человеке, который, между прочим, является действующим главой Департамента Мракоборцев?

- Ты отрицаешь, что это правда?

- О, я ничего не отрицаю. Я просто подвергаю сомнению и оспариваю. Я утверждаю, что истина кроется не там, где мы привыкли ее видеть. Я утверждаю, что данные о хладнокровных убийствах и нападениях на детей являются недоказуемыми и очень хорошо подходят под учение, основанное на страхе, созданное теми, кто правит нами вот уже двадцать лет.

- Как ты смеешь! - Джеймс услышал свой собственный голос прежде, чем понял, что говорит. Он стоял, указывая на Табиту Корсику и дрожа от ярости.
- Как ты смеешь утверждать, что мой отец - лжец? Этот монстр убил его родителей! Он убил моих бабушку и дедушку, а ты стоишь вот там и говоришь всем, что это своего рода выдумка! Как ты смеешь?! - его голос дрогнул.

- Я извиняюсь, - сказала Табита, и на ее лице действительно отразилась жалость. - Я знаю, ты веришь, что это правда, Джеймс.

Профессор Франклин встал и вышел вперед, но Джеймс закричал прежде, чем Франклин заговорил.

- Мой отец убил твоего великого героя, - выкрикнул он, его зрение туманилось из-за неистовой ярости. - Монстр пытался убить отца дважды, второй раз потому что отец сам отдал ему себя. Ваш великий спаситель был монстром и мой отец окончательно победил его!

- Твой отец, - громко и непреклонно заявила Табита, - был посредственным волшебником с хорошим пиаром в департаменте. Если бы не тот факт, что он был окружен волшебниками более великими, чем он сам, на каждом шагу, мы бы даже не знали его имени на сегодняшний день.

Толпа снова взорвалась, поток злости и криков заполнил пространство, как котел. На сцене грохнуло. Джеймс посмотрел и увидел Ральфа, который еще не говорил, он вскочил, опрокинув свой стул. Табита обернулась и посмотрела на него, их глаза встретились на секунду. "Сядь" произнесла она одними губами, в ее глазах была злость. Ральф вернул ей свирепый взгляд, затем решительно развернулся и покинул сцену. Джеймс видел это, и даже в разгар своих страданий и страха, в почти восставшей толпе, его сердце радовалось.

Не было смысла продолжать дебаты дальше. Директриса МакГонагалл присоединилась к профессору Флитвику на сцене и два вспышки красного света из их волшебных палочек восстановили порядок в Амфитеатре. Без долгих вступлений директриса велела всем студентам немедленно вернуться в свои общие комнаты. Ее лицо было суровым и очень бледным. Толпа, бормоча и ворча, потянулась через арку обратно к замку. Джеймс увидел Ральфа, пробивающегося к нему через толпу. Он отошел в сторону, чтобы крупный мальчик догнал его.

- Я не могу так больше, - сказал Ральф Джеймсу тихим голосом, опустив глаза. - Прости меня за ее ужасные глупые речи. Можешь продолжать ненавидеть меня, если хочешь, но я больше не могу придерживаться нелепого пути Прогрессивного Элемента. Я действительно ничего не знал о происходящем, за исключением того, что они провели немалую работу, чтобы сделать его таким... таким политическим.

Джеймс не смог удержаться от улыбки.
- Ральф, ты действительно славный парень. Я просто не могу ненавидеть тебя. Я должен извиниться перед тобой.

- Ладно, давай займемся извинениями позже, хорошо? - сказал Ральф, продолжая путь под аркой, в то время как Джеймс последовал за ним. - А сейчас я просто хочу убраться отсюда и побыстрее. Табита Корсика уничтожает меня взглядом с тех пор, как я покинул сцену. Кроме того, Зейн сказал, что Тед пригласил меня перекантоваться в вашей общей гостиной. Ему очень хочется позлорадствовать по поводу того, что мы переманили члена команды Б.

- Это тебя не беспокоит? - спросил Джеймс.

- О нет, - ответил Ральф, пожав плечами, - оно того стоит. У Гриффиндорцев лучше закуски.

Глава 10. Каникулы на Площади Гриммо

На следующий понедельник Джеймс, Зейн и Ральф стояли возле класса Продвинутой Трансфигурации, которую преподавала Директриса МакГонагалл, и ждали, пока последний из студентов не покинет аудиторию, а она не начнет собирать вещи.

- Давайте входите уже, - сказала она, даже не взглянув на мальчиков. - Хватит прятаться за дверью как стервятники. Чем могу помочь?