Методичні підходи до змагальної діяльності спортсменів

Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 468

Как мы уже говорили - нечистый во всем старается копировать Бога (конечно, здесь речь идет не о Божьих добродетелях и качествах, а о внешних проявлениях):

1. Бог дал людям Свой Закон, в котором говорится, что служить и поклоняться они должны только Богу и не поклоняться иным богам. Бог говорит Своему народу, чтобы тот не соединялся и не общался с теми народами, которые служат идолам и не поклоняются Ему. Нечистый представляет человеку, что это явное насилие над его свободной волей, он говорит, что человеку специально не дают никакой внешней информации, накладывают на него ограничения, чтобы держать его в повиновении, он настраивает его на бунт. Он все время толкал человека на то, чтобы тот вышел за границу Божьей Воли и Его Закона. Это было еще с самого первого его вмешательства в жизнь людей: "И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? ...но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло." [Быт.3:1,5].

2. Бог не раз говорит о тех последствиях, которые будут ожидать людей, если они нарушат Его Закон. Запугивает вас Бог - говорит людям нечистый - согрешите, ослушайтесь и сами увидите, что не будет вам никаких последствий.

3. Господь дает человеку обетование о тех благах, что тот получит, если будет верен Ему и исполнит Его Волю во всем. Нечистый убеждает человека - открой глаза, тобой манипулируют, заманивают, ничего хорошего ты не получишь, ты ведь просто Его раб.

В отличии от методов нечистого, в Божьих действиях нет обмана и лукавства, Он прямо открывает человеку Свою Волю настолько насколько тот может ее принять. Цель действий Божьих не удовлетворение Своих планов, а благо для человека: "Ибо [только] Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду." [Иер.29:11] Бог не пытается использовать слабости человека для того, чтобы "внушить" Свою Волю. Он вообще ничего не внушает, Он открывает человеку его выбор. Богу не нужна обманная любовь, ему нужна настоящая любовь и настоящая верность, а не верность из-за страха или исполнение Закона из-за желания наград. Он это не приемлет никогда. Ему отвратительны и ложь и фанатизм и пресмыкательство. "Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений." [Ос.6:6]- говорит Он людям. Бог никогда не пугает. Пугать - значит внушать страх, которого не существует, Господь открывает Истину о человеке какая бы она ни была. Бог - это Любовь, а Любовь нелицеприятна.

Но, веря сатане, слушая его, человек с самого начала заболел вирусом, при котором его сознание все стало видеть перевернуто. Истина видится ему ложью, ложь - правдой. Потому и пришел Христос на Землю, потому что люди не в состоянии были найти дорогу сквозь все ловушки сатаны, все иллюзии. И Христос сказал, что Он есть Истина и Путь и Жизнь. Только через Него возможно выйти из всех заблуждений этого мира. Убеждая людей в том, что Божья свобода для них рабство, а его рабство это и есть свобода, князь мира сего использует приемы, которые он, приписывал Богу, желая Его опорочить - это ограничение человека от получения истинной информации, запугивание, обещания. Для успешного манипулирования сознанием людей он внушает им свою информацию и при этом максимально мешает тому, чтобы они услышали Истину, т.е. ограничивает их восприятие. Он внушает страх, которого не существует и дает обещания, которые никогда не осуществляться или несут в себе полное разрушение для человека. Так затравливают животное на охоте - окружают его со всех сторон, отрезая пути дл побега, с одной стороны запугивают, с другой заманивают - и оно само бежит в ловушку.

Конечно, нечистый действует через своих проводников. Тех, кто стал полностью принадлежать ему или пока частично проводит в жизнь его волю. На чем, в основном, избираются подобные сосуды? На гордыне и тщеславии, желании власти (властолюбии), желании денег, почести, наслаждений, а также на обиде, зависти, гневе и мести, страхе. Именно эти грехи больше всего отдаляют от Бога. Это и есть задача греха - оторвать человека от его Истока и тогда его легко взять в рабство, он сам бежит в него.

Что такое вообще вирус? Это пограничное между живой и неживой природой образование. Он показывает возможности нарушения чужой программы. Вирус приспособился эксплуатировать определенный вид живых клеток, "умеет" их находить, цепляться к их оболочке. Прицепившись, он проталкивает в клетку всего одну молекулу - РНК, в которой записаны команды по "производству" вирусов. И в клетке возникает тайное, теневое правительство, которое подчиняет своей воле всю жизнедеятельность огромной системы (клетка по сравнению с вирусом - это целая страна). Все ресурсы клетки направлены теперь на выполнение команд, записанных во внедренной в нее матрице. Сложные производственные системы клетки переналаживаются на выпуск сердечников вируса и на то, чтобы одеть их в белковую оболочку, после чего истощенная клетка погибает.

Другими словами в организм человека, страны и т.д. проникает некое информационное образование, которое начинает паразитировать на сознании человека и человек начинает по своей воле кормить этот вирус и служить ему. Мало того, в нем рождаются очень сильные намерения распространить этот вирус на как можно большее количество людей. Таких примеров много в природе. Так, например, устроились в муравейниках крошечные жучки - жуки Ломехуза.
Своими манерами и движениями жучки Ломехуза очень напоминают муравьев и хорошо владеют их языком жестов. Солидарные и трудолюбивые муравьи по первой же просьбе дают корм собрату. Муравей выражает эту просьбу, определенным образом постукивая товарища. Жучки "освоили" эти жесты и легко выманивают пищу. Но они прожорливы, и обязывают целые отряды муравьев переключиться на их кормежку. На теле у жучков есть пучки золотистых волосков, на которых скапливаются выделения. Рабочие муравьи слизывают эти выделения и утрачивают всякий здравый смысл. Они начинают выкармливать жучков и их личинок с таким рвением, что оставляют без корма и собратьев, и даже собственные личинки. Возлюбив пришельцев, сами они впадают в полное уничижение, вплоть до того что скармливают жучкам муравьиные яйца, оставаясь без потомства. А если муравейнику грозит опасность, они спасают личинок жука, бросая своих. Ясно, что своими наркотическими выделениями жучки Ломехуза посылают муравьям сигнал, блокирующий важную программу поведения, заложенную в организме муравья. Ту программу, которая в норме побуждает муравья совершать действия, направленные на жизнеобеспечение муравейника и продолжение рода. И, видимо, переданная жучками информация не только блокирует "нормальную" программу, но перекодирует ее, активизируя те действия муравьев, которые выгодны паразиту. Причем так, что муравьи просто счастливы выполнять эти действия.

Если посмотреть на нашу жизнь - люди постоянно находятся под воздействием чьей-то манипуляции. Чем больше им кажется "манипуляцией" и ограничением их свободы Божий Закон, тем больше они попадают в ловушки тьмы. Чем слабее их духовный стержень, слабее воля, больше страха, тем легче ими манипулировать.

Простейший пример манипуляции сознанием - реклама. Основная цель рекламы - заставить покупателя приобрести не тот товар, который он сам бы выбрал на основании достоверной информации о его потребительских свойствах, а тот, который ему агрессивно навязывают. Благодаря рекламе лучше продаются не те товары, которые объективно более качественны, а те, которые больше на виду. Даже простое повторение имени бренда создает у большинства людей иллюзию, что о товарах этой марки они знают больше, чем о любых других. И когда наступает время выбора - что купить? - они отдают предпочтение знакомому названию. И постоянное расхваливание преимуществ одного товара перед другими, аналогичными, тоже откладывается в сознании и подсознании людей. Даже если разумом они не очень верят в то, что говорится в рекламе, подсознание срабатывает все равно, и это приводит к очевидному результату. Чем креативнее и агрессивнее реклама, тем больше продажи. Это и есть манипуляция сознанием в чистом виде, то есть принуждение людей к принятию определенного решения с использованием информационных методов.

Разберем хорошо известный телевизионный ролик, рекламирующий некое чудодейственное средство от известкового налета в стиральных машинах.

Сначала вам говорят, что от известкового налета в мире ежедневно ломаются миллионы стиральных машин. А затем сообщают, что есть средство, которое полностью удаляет известковый налет. Оно спасет вашу машину, и она будет служить вам еще очень долго.

Налицо устрашение, а затем обещание. Но есть и еще один момент.

Дело в том, что первая часть ролика (устрашение) - это ложь от начала до конца. Никакие миллионы машин от известкового налета не ломаются. Но вы-то об этом не знаете. По телевизору об этом не рассказывают, и в газетах пишут редко. Эта информация существует, но ее надо специально искать. А рекламный ролик крутится по телевизору десятки раз в день.

Вот и выходит, что вы фактически отрезаны от альтернативных источников информации.

А значит, мы получаем все ту же триаду:

· Отсутствие альтернативной информации

· Устрашение

· Обещание

Однако воздействие на сознание людей и на их выбор посредством рекламы - это лишь частный случай манипуляции сознанием. Не менее важным является другой аспект, а именно - манипуляция сознанием в политических целях. К тому же нам стараются привить мысль, что пропаганда в «демократических» странах не применяется по причине аморальности методов, которые она использует, что эпоха пропаганды закончилась и никогда не вернётся.

Вот несколько определений того, что является манипуляцией:

Так, Б.Н. Бессонов называет манипуляцию «формой духовного воздействия и скрытого господства, которая осуществляется насильственным путем».

Для Д.А. Волкогонова манипуляция - это «управление изменением внутреннего мира человека и господство над его духовным состоянием».

В.Н. Сагатовский относит к манипулированию любые случаи отношения к людям, «как к средству, объекту, орудию».

О.Т. Йокояма дает такое определение:(«обманное косвенное воздействие в интересах манипуляторов) и Л. Прото («скрытое влияние на совершение выбора»).

Так, например, люди в своей деятельности и в своих суждениях склонны доверять авторитетам и лидерам. Если получается манипулировать лидером какой-то группы людей, то через него можно манипулировать и всей этой группой. А если скрыто управлять сознанием человека, авторитетного для всего общества, то он становится инструментом для влияния на все общество в целом.

Таким образом, даже контроль над сознанием одного человека может дать большой эффект. Нужно только правильно выбрать объект. - Один мальчик пас овец. Когда он собирался завести стадо во двор, оказалось, что за время его отсутствия поставили новые ворота. Все стадо остановилось и ни в какую не хотело через них проходить. Оказалось, что овцы, бараны отрицательно относятся к "новым воротам", как об этом говорит и крылатое выражение. Что ни делал пастух - ему никак не удавалось "убедить" овец войти. Видя его мучения его бабушка говорит ему со двора - Бери вожака и пропихивай его в ворота, остальные все пойдут за ним. Так все и произошло. Насколько же велика ответственность лидера за то, куда ведет он людей! Конечно, потому, прежде всего, сатана охотится именно за такими людьми, за теми за кем могут пойти массы. Только люди не должны вести себя как стадо. Ведь каждый из нас будет сам отвечать перед Богом за все свои поступки.

С помощью политической манипуляции были совершены множество революций, начато множество войн, множество людей были обокрадены, брошены в рабство. Так было и во времена октябрьской революции 1917 года. Людям постоянно внушалась мысль о том, что их используют, что на них наживаются, в то время как сами наживающиеся едят рябчиков и ананасы. Больше всего на это откликнулись те массы, которые из-за своей лени и халатности не смогли обеспечить себе жизнь. Они были обижены на всех, кому удалось завести свое хозяйство и на тех, кто дал им возможность так устроить свою жизнь. Манипуляторы всегда опираются на какие-либо грехи людей - обиду, страх, зависть и прочее. Пока людей натравили друг на друга, разожгли в них ненависть и агрессию, манипуляторам удалось присвоить себе власть и исполнить все то, что они планировали. Миллионы людей оказались в рабстве, были лишены тех ценностей, которые необходимы для их души и полноценной жизни. И при этом пропаганда была настолько действенна, что люди не только не ужаснулись тому, что с ними произошло, но 70 лет радовались и кормили нечисть, которой дали право распоряжаться своими жизнями. Точно также как в случае муравьев и жучков Ломехуза. Библия говорит, что когда Бог желает наказать человека - он лишает его разума. Когда люди грешат, они, отдаляясь от Бога, теряют здравый смысл.

Основным инструментом манипуляции общественным сознанием являются средства массовой информации. Причем телевидение (и отчасти радио), в этом деле важнее газет и журналов, а традиционные СМИ пока еще важнее интернета. Люди тяготеют к мнению большинства и если убедить в чем-то большинство, то остальные точки зрения никого интересовать не будут.

Также огромное влияние на сознание играют художественные произведения и фильмы. В советское время этому уделяли особое внимание. Всякая литература, которая грозила разрушить те убеждения, что долгие годы поддерживались в стране была полностью удалена от людей. Образы, представленные в фильмах внушали людям то, что они идут правильной дорогой, что впереди светлое будущее. В настоящее время фильмы пестрят насилием, похотью, блудом, что становится настолько привычным, что этого уже никто не замечает. Если известный актер, который снялся в роли яркой положительной личности, действия которого вызывают уважение и восторг в одной из своих ролей сыграет гомосексуалиста, но человека честного и любящего детей и животных, то это обязательно отложится в сознании тех, кто с интересом смотрит этот фильм. И грани "хорошо" и "плохо" для них начнут стираться. Так в жизнь внедряются программы, угодные сатане.

Самый мощный способ манипулирования людьми - страх. Чем меньше доверия Богу, тем больше страхов в человеке. Чем меньше он видит и понимает, тем больше пространства, где могут селиться страхи. Страх смерти, страх одиночества, страх голода, страх за близких, страх за завтрашний день, страх быть отвергнутым людьми и проч.

Очень многие человеческие реакции прямо или косвенно основаны на страхе. При этом восприятие страха в человеческом обществе парадоксально. Собственный страх для человека - крайне негативная эмоция. А с другой стороны, чужой страх и все, что с ним связано, неизменно возбуждает интерес. Именно этим вызывается особая любовь широкой публики к триллерам, фильмам ужасов и криминальным историям (как вымышленным, так и реальным).

Этот интерес активно и успешно эксплуатируется политическими манипуляторами. Особенность соответствующего метода манипуляции (известного, как «метод страшилок») в том, что первая стадия (устрашение) во многих случаях не требует никаких усилий. СМИ не надо принуждать или убеждать демонстрировать «страшилки». Они и так охотно делают это ради рейтинга.

Таким способом можно достаточно легко создать в обществе, например, впечатление безудержного криминального разгула. А затем использовать это впечатление для дальнейших манипуляций.

Продемонстрируем только два варианта развития событий.

Первый - на фоне реального или мнимого криминального разгула в обществе укрепляется мнение о необходимости жесткого наведения порядка. А второй - это пиар политиков или должностных лиц, обещающих навести порядок. Например, в США должности прокурора и шерифа (начальника полиции) являются выборными. И типичная предвыборная кампания включает те же самые механизмы. Сначала - устрашение методом демонстрации криминального разгула. Затем - обещание кандидата этот разгул обуздать. А через некоторое время после избрания - подключение метода «хороших новостей». Это значит, что через близкие к нему СМИ новый прокурор начинает убеждать избирателей, что ему удалось обуздать преступность. Тем самым он готовит почву для переизбрания на новый срок.

При этом реальное положение дел определяющей роли не играет. Важно не то, что происходит на самом деле, а то, что говорят и пишут об этом СМИ. Чем больше СМИ контролирует манипулятор и чем более они влиятельны и авторитетны, тем выше вероятность успеха манипуляции.

Способствует успешному манипулированию общественным мнением умелое использование таких методов, как «полуправда» и «большая ложь».

Откровенную ложь во многих ситуациях довольно легко разоблачить. Поэтому выгоднее говорить правду. Но с помощью исчерпывающей правдивой информации манипулировать общественным мнением невозможно. А метод полуправды позволяет утаивать или затемнять невыгодные для манипулятора моменты и всячески выпячивать и высвечивать выгодные. Соответствующим образом подобранные факты вызывают у людей нужное манипулятору мнение и намерения.

Другими словами с помощью полуправд, вырывания из контекста, искажений, эмоционального акцента, запугивания, обещаний и прочих приемов у нужной массы людей создается заданная виртуальная картина, которая вызывает необходимые чувства, мнения, желания, выводы у вышеназванной массы людей. Создав нужный фон, манипулятор и группа манипуляторов спокойно осуществляют задуманное.

Условие успешной манипуляции заключается в том, что в подавляющем большинстве случаев преобладающее большинство граждан не тратит ни душевных и умственных сил, ни времени на то, чтобы усомниться в сообщениях СМИ. Расслабившись перед ТВ, чтобы "отдохнуть", человек буквально впитывает тонны информации, убрав всякое сопротивление. Информация не проанализированная человеком попадает в подсознание, откуда начинает подрыв изнутри. Всякая манипуляция сознанием есть взаимодействие. Жертвой манипуляции человек может стать лишь в том случае, если он выступает как соавтор, соучастник. Манипуляция — это не насилие, а соблазн.

В зависимости от эмоций, которые появляются у объекта манипулирования, можно выделить формы манипуляций:

положительные формы:

· заступничество,

· успокаивание,

· комплимент,

· невербальные заигрывания (обнимание, подмигивание),

· сообщение хороших новостей,

· общие интересы…

отрицательные формы:

· деструктивная критика (высмеивание, критика личности и поступков),

· деструктивная констатация (негативные факты биографии, намеки и упоминания о прошлых ошибках),

· деструктивные советы (рекомендации по изменению позиции, способа поведения, безапелляционные повеления и указания)…

Способов ответа на манипулирование (психологической самообороны) несколько:

· Внешнее согласие (начать с того, с чем согласен, можно даже привести аргумент в пользу слов оппонента). Состоит в том, что адресат выделяет из речи манипулятора те положения, с которыми может согласиться. Остальную информацию пропускает «мимо ушей», либо перефразирует её.

· Перефразирование «-» в «+», констатация фактов. Как правило, применяется при манипуляциях отрицательной формы (вызывающих отрицательную эмоцию у объекта манипулирования).

· Изменение темы разговора, оттягивание окончательного ответа (принять информацию к сведению и отложить решение на завтра, «утро вечера мудренее»).

· Уход от разговора или в случае СМИ - выключение ТВ на некоторое время

· Игнорирование отрицательной оценки или отказ от ответа (например: «не буду отвечать на эту реплику, ответить на неё — значит унизиться самому»; «этот вопрос я обойду молчанием…» и т. п.).

Методов манипуляции сознанием, используемых в средствах массовой информации, довольно много, но чаще всего выделяются следующие:

1. Использование внушения.

2. Перенос частного факта в сферу общего, в систему.

3. Использование слухов, домыслов, толкований в неясной политической или социальной ситуации.

4. Метод под названием «нужны трупы».

5. Метод «страшилок».

6. Замалчивание одних фактов и выпячивание других.

7. Метод фрагментации.

8. Многократные повторы или «метод Геббельса».

9. Создание лжесобытий, мистификация.

Как уже говорилось, восприятие человека зависит от тех образов и понятий, которые заложены в его сознании. Чем шире восприятие, чем больше его размерность, тем легче человеку увидеть суть происходящего. Любой грех - это деструктивный элемент в сознании, искажающий реальность. Так обиженному все видятся виновными в его проблемах, его нетрудно настроить враждебно на кого-нибудь, опираясь на его чувство обделенности. Исполненному страхом всё вокруг пугает, для него нетрудно представить действительность, как источник опасности. Завистливому легко внушить, что кто-то живет за его счет и с этой целью объяснить справедливость любой войны и самосуда. Фанатизм вообще сужает восприятие реальности до размеров догм, преобладающих в сознании человека. Любая зависимость - от мира, от мнения людей исказит восприятие.

В существующей реальности есть множество граней. Люди имеют возможность воспринять лишь то на что они настроены. У каждого, кроме всего, есть свои желания и надежды, которые часто заставляют видеть в том, что происходит то, что человеку хочется. Сознание избирательно. Когда человек на чем-нибудь зациклен, то кроме того, что касается потока его мыслей, ему сложно что-то услышать.

Иметь чистое сознание можно лишь будучи полностью послушным Богу, стараясь все видеть через Божий Закон, ища и стяжая Истину. И, конечно, нужно рассуждать. Премудрость говорит, что любит рассудительное знание. Не может быть Истина наполнена злобой, обидой, местью, завистью, осуждением. Только при полном бесстрастии можно суметь разобраться в происходящем и сделать правильный выбор. "Соблюдающий закон обладает своими мыслями." [Сир.21:12] Человек, у которого есть страх Божий - искренняя любовь к Богу, верность Ему - познает Премудрость. А Она, как известно знает Волю Божью и открывает суть происходящего. Человеком, свободным в Истине не сможет манипулировать никто.

НОВЕЛЛА ПЕРВАЯ

Сэр Чаппеллетто обманывает лживой исповедью благочестивого монаха и

умирает; негодяй при жизни, по смерти признан святым и назван San

Ciappelletto.

Милые дамы! За какое бы дело ни принимался человек, ему достоит

начинать его во чудесное и святое имя того, кто был создателем всего сущего.

Потому и я, на которого первого выпала очередь открыть наши беседы, хочу

рассказать об одном из чудных его начинаний, дабы, услышав о нем, наша

надежда на него утвердилась, как на незыблемой почве, и его имя восхвалено

было нами во все дни. Известно, что все существующее во времени - преходяще

и смертно, исполнено в самом себе и вокруг скорби, печали и труда,

подвержено бесконечным опасностям, которые мы, живущие в нем и составляющие

его часть, не могли бы ни вынести, ни избежать, если бы особая милость божия

не давала нам на то силы и предусмотрительности. Нечего думать, что эта

милость нисходит к нам и пребывает в нас за наши заслуги, а дается она по

его собственной благости и молитвами тех, кто, подобно нам, были смертными

людьми, но, следуя при жизни его велениям, теперь стали вместе с ним вечными

и блаженными. К ним, как к заступникам, знающим по опыту нашу слабость, мы и

обращаемся, моля их о наших нуждах, может быть не осмеливаясь возносить наши

молитвы к такому судии, как он. Тем больше мы признаем его милосердие к нам,

что, при невозможности проникнуть смертным Оком в тайны божественных

помыслов, нередко случается, что, введенные в заблуждение молвой, такого мы

избираем перед его величием заступника, который навеки им осужден; а,

несмотря на это, он, для которого нет тайны, обращая более внимания на

чистосердечие молящегося, чем на его невежество или осуждение призываемого,

внимает молящим, как будто призываемый ими удостоился перед его лицом

спасения. Все это ясно будет из новеллы, которую я хочу рассказать вам: я

говорю "ясно" с точки зрения человеческого понимания, не божественного

промысла.

Рассказывают о Мушьятто Францези, что, когда из богатого и именитого

купца он стал кавалером и собирался поехать в Тоскану вместе с Карлом

Безземельным, братом французского короля, вызванным и побужденным к тому

папой Бонифацием, он увидел, что дела его там и здесь сильно запутаны,

как-то нередко у купцов, и что распутать их не легко и не скоро, и потому он

решился поручить ведение их нескольким лицам. Все дела он устроил; только

одно у него осталось сомнение: где ему отыскать человека, способного

взыскать его долги с некоторых бургундцев? Причина сомнения была та, что он

знал бургундцев за людей охочих до ссоры, негодных и не держащих слова, и он

не в состоянии был представить себе человека настолько коварного, что он мог

бы с уверенностью противопоставить его коварству бургундцев. Долго он думал

об этом вопросе, когда пришел ему на память некий сэр Чеппарелло из Прато,

часто хаживавший к нему в Париже. Этот Чеппарелло был небольшого роста,

одевался чистенько, а так как французы, не понимая, что означает Чеппарелло,

думали, что это то же, что на их языке chapel, то есть венок, то они и

прозвали его не capello, a Ciappelletto, потому что, как я уже сказал, он

был мал ростом. Так его всюду и знали за Чаппеллетто, и лишь немногие за

сэра Чеппарелло. Жизнь этого Чаппеллетто была такова: был он нотариусом, и

для него было бы величайшим стыдом, если бы какой-нибудь из его актов (хотя

их было у него немного) оказался не фальшивым; таковые он готов был

составлять по востребованию и охотнее даром, чем другой за хорошее

вознаграждение. Лжесвидетельствовал он с великим удовольствием, прошеный и

непрошеный; в то время во Франции сильно веровали в присягу, а ему ложная

клятва была нипочем, и он злостным образом выигрывал все дела, к которым его

привлекали с требованием: сказать правду по совести. Удовольствием и заботой

было для него посеять раздор, вражду и скандалы между друзьями,

родственниками и кем бы то ни было, и чем больше от того выходило бед, тем

было ему милее. Если его приглашали принять участие в убийстве или каком

другом дурном деле, он шел на то с радостью, никогда не отказываясь, нередко

и с охотой собственными руками нанося увечье и убивая людей. Кощунствовал он

на бога и святых страшно, из-за всякой безделицы, ибо был гневлив не в

пример другим. В церковь никогда не ходил и глумился неприличными словами

над ее таинствами, как ничего не стоящими; наоборот, охотно ходил в таверны

и посещал другие непристойные места. До женщин был охоч, как собака до

палки, зато в противоположном пороке находил больше удовольствия, чем иной

развратник. Украсть и ограбить он мог бы с столь же спокойной совестью, с

какой благочестивый человек подал бы милостыню; обжора и пьяница был он

великий, нередко во вред и поношение себе; шулер и злостный игрок в кости

был он отъявленный. Но к чему тратить слова? Худшего человека, чем он, может

быть, и не родилось. Положение и влияние мессера Мушьятто долгое время

прикрывали его злостные проделки, почему и частные люди, которых он нередко

оскорблял, и суды, которые он продолжал оскорблять, спускали ему. Когда

мессер Мушьятто вспомнил о сэре Чеппарелло, жизнь которого прекрасно знал,

ему представилось, что это и есть человек, какого надо для злостных

бургундцев: потому, велев позвать его, он сказал: "Ты знаешь, сэр

Чаппеллетто, что я отсюда уезжаю совсем; между прочим, есть у меня дела с

бургундцами, обманщиками, и я не нахожу человека, более тебя подходящего,

которому я мог бы поручить взыскать с них мое. Теперь тебе делать нечего, и

если ты возьмешься за это, я обещаю снискать тебе расположение суда и дать

тебе приличную часть суммы, какую ты взыщешь". Сэр Чаппеллетто, который был

без дела и не особенно богат благами мира сего, видя, что удаляется тот, кто

долго был ему поддержкой и убежищем, немедля согласился, почти побуждаемый

необходимостью, и объявил, что готов с полной охотой. На том сошлись. Сэр

Чаппеллетто, получив доверенность мессера Мушьятто и рекомендательные

королевские письма, отправился, но отъезде мессера Мушьятто, в Бургундню,

где его никто почти не знал. Здесь, наперекор своей природе, он начал

взыскивать долги мягко и дружелюбно и делать дело, за которым приехал, как

бы предоставляя себе расходиться под конец. Во время этих занятий, пребывая

в доме двух братьев флорентийцев, занимавшихся ростовщичеством и

чествовавших его ради мессера Мушьятто, он заболел. Братья тотчас же послали

за врачами и людьми, которые бы за ним ходили, и сделали все необходимое для

его здоровья; но всякая помощь была напрасна, потому что, по словам медиков,

сэру Чаппеллетто, уже старику, к тому же беспорядочно пожившему, становилось

хуже со дня на день, болезнь была смертельная. Это сильно печалило братьев;

однажды они завели такой разговор по соседству с комнатой, где лежал больной

сэр Чаппеллетто: "Что мы с ним станем делать? - говорил один другому. -

Плохо нам с ним: выгнать его, больного, из дому было бы страшным зазором и

знаком неразумия: все видели, как мы его раньше приняли, потом доставили ему

тщательный уход и врачебную помощь - и вдруг увидят, что мы выгоняем его,

больного, при смерти, внезапно из дому, когда он и не в состоянии был

сделать нам что-либо неприятное. С другой стороны, он был таким негодяем,

что не захочет исповедаться и приобщиться святых тайн, и если умрет без

исповеди, ни одна церковь не примет его тела, которое бросят в яму, как

собаку. Но если он и исповедается, то у него столько грехов и столь ужасных,

что выйдет то же, ибо не найдется такого монаха или священника, который

согласился бы отпустить их ему; так, не получив отпущения, он все же угодит

в яму. Коли это случится, то жители этого города, которые беспрестанно

поносят нас за наше ремесло, представляющееся им неправедным, и которые не

прочь нас пограбить, увидев это, поднимутся на нас с криком: "Нечего щадить

этих псов ломбардцев, их и церковь не принимает!" И бросятся они на наши

дома и, быть может, не только разграбят наше достояние, но к тому же лишат и

жизни. Так или иначе, а нам плохо придется, если он умрет".

Сэр Чаппеллетто, лежавший, как я сказал, поблизости от того места, где

они таким образом беседовали, при том изощренном слухе, какой часто бывает у

больных, услышал, что о нем говорили. Велев их позвать к себе, он сказал: "Я

не желаю, чтобы вы беспокоились по моему поводу и боялись потерпеть из-за

меня. Я слышал, что вы обо мне говорили, и вполне уверен, что так бы все и

случилось, как вы рассчитывали, если бы дело пошло так, как предполагаете.

Но оно выйдет иначе. При жизни я так много оскорблял господа, что если

накануне смерти я сделаю то же в течение какого-нибудь часа, вины от того

будет ни больше, ни меньше. Потому распорядитесь позвать ко мне святого,

хорошего монаха, какого лучше найдете, если таковой есть, и предоставьте мне

действовать: я наверно устрою и ваши и мои дела так хорошо, что вы

останетесь довольны". Братья, хотя и не питали большой надежды, тем не менее

отправились в один монастырь и потребовали какого-нибудь святого, разумного

монаха, который исповедал бы ломбардца, занемогшего в их доме; им дали

старика святой, примерной жизни, великого знатока св. писания, человека

очень почтенного, к которому все горожане питали особое, великое уважение.

Повели они его; придя в комнату, где лежал сэр Чаппеллетто, и подойдя к

нему, он начал благодушно утешать его, а затем спросил, сколько времени

прошло с его последней исповеди. Сэр Чаппеллетто, никогда не

исповедовавшийся, отвечал: "Отец мой, по обыкновению я исповедоваюсь каждую

неделю по крайней мере один раз, не считая недель, когда и чаще бываю на

исповеди; правда, с тех пор, как я заболел, тому неделя, я не исповедовался:

такое горе учинил мне мой недуг!" - "Хорошо ты делал, сын мой, - сказал

монах, - делай так и впредь; вижу я, что мало мне придется услышать и

спрашивать, так как ты так часто бываешь на духу". - "Не говорите этого,

святой отец, - сказал сэр Чаппеллетто, - сколько бы раз и как ни часто я

исповедовался, я всегда имел в виду принести покаяние во всех своих грехах,

о каких только я помнил со дня моего рождения до времени исповеди; потому

прошу вас, честнейший отец, спрашивать меня обо всем так подробно, как будто

я никогда не исповедовался. Не смотрите на то, что я болен: я предпочитаю

сделать неприятное моей плоти, чем, потакая ей, совершить что-либо к

погибели моей души, которую мои спаситель искупил своею драгоценною кровью".

Эти речи очень понравились святому отцу и показались ему свидетельством

благочестивого настроения духа. Усердно одобрив такое обыкновение сэра

Чаппеллетто, он начал его спрашивать, не согрешил ли он когда-либо с

какой-нибудь женщиной? Сэр Чаппеллетто отвечал, вздыхая: "Отче, в этом

отношении мне стыдно открыть вам истину, потому что я боюсь погрешить

тщеславием". - "Говори, не бойся, никто еще не согрешал, говоря правду на

исповеди или при другом случае". Сказал тогда сэр Чаппеллетто: "Если вы

уверяете меня в этом, то я скажу вам: я такой же девственник, каким вышел из

утробы моей матушки". - "Да благословит тебя господь! - сказал монах. -

Хорошо ты сделал и, поступая таким образом, тем более заслужил, что, если бы

захотел, ты мог бы совершать противоположное с большей свободой, чем мы и

все те, кто связан каким-либо обетом". Потом он спросил его, не разгневал ли

он бога грехом чревоугодия. "Да, и много раз", - отвечал сэр Чаппеллетто,

глубоко вздохнув, потому что хотя он держал все посты в году, соблюдаемые

благочестивыми людьми, и каждую неделю приобык по крайней мере три раза

поститься на хлебе и воде, тем не менее он пил воду с таким наслаждением и

охотою, с каким большие любители пьют вино, особливо устав после хождения на

молитву, либо в паломничестве; часто также у него являлся аппетит к салату

из трав, какой собирают крестьянки, отправляясь в поле; иногда еда казалась

ему более вкусной, чем следовало бы, по его мнению, казаться тому, кто,

подобно ему, постничает по благочестию, На это отвечал монах: "Сын мой, эти

грехи в природе вещей, легкие, и я не хочу, чтобы ты излишне отягчал ими

свою совесть. С каждым человеком, как бы он ни был свят, случается, что пища

кажется ему вкусной после долгого голода, а питье после усталости". - "Не

говорите мне этого в утешенье, отец мой, - возразил Чаппеллетто, - вы

знаете, как и я, что все, делаемое ради господа, должно совершаться в

чистоте и без всякой мысленной скверны; кто поступает иначе, грешит". Монах

умилился: "Я очень рад, что таковы твои мысли, и мне чрезвычайно нравится

твоя чистая, честная совестливость. Но, скажи мне, не грешил ли ты

любостяжанием, желая большего, чем следует, удерживая, что бы не следовало?"

Отвечал на это сэр Чаппеллетто: "Я не желал бы, отец мой, чтобы вы заключили

обо мне по тому, что я в доме у этих ростовщиков; у меня нет с ними ничего

общего, я даже приехал сюда, чтобы их усовестить, убедить и отвратить от

этого мерзкого промысла, и, может быть, успел бы в этом, если бы господь не

взыскал меня. Знайте, что отец оставил мне хорошее состояние, большую часть

которого я подал, по его смерти, на милостыню; затем, чтобы самому

существовать и помогать нищей братье во Христе, я стал понемногу торговать,

желая тем заработать, всегда разделяя свои прибытки с божьими людьми, одну

половину обращая на свои нужды, другую, отдавая им. И так помог мне в том

мой создатель, что мои дела устраивались от хорошего к лучшему". - "Хорошо

ты поступил, - сказал монах, - но не часто ли предавался ты гневу?" - "Увы,

- сказал сэр Чаппеллетто, - этому, скажу вам, я предавался часто. И кто бы

воздержался, видя ежедневно, как люди безобразничают, не соблюдая божьих

заповедей, не боясь божьего суда? Несколько раз в день являлось у меня

желание - лучше умереть, чем жить, когда видел я молодых людей, гоняющихся

за соблазнами, клянущихся и нарушающих клятву, бродящих по тавернам и не

посещающих церкви, более следующих путям мира, чем путям господа". - "Сын

мой, - сказал монах, - это святой гнев, и за это я не наложу на тебя

эпитимии. Но, быть может, гнев побудил тебя совершить убийство, нанести

кому-нибудь оскорбление или другую обиду?" - "Боже мой, - возразил сэр

Чаппеллетто, - вы, кажется, святой человек, а говорите такие вещи! Да если

бы у меня зародилась малейшая мысль совершить одно из тех дел, которые вы

назвали, неужели, думаете вы, господь так долго поддержал бы меня? На такие

вещи способны лишь разбойники и злодеи; я же всякий раз, как мне случалось

видеть кого-нибудь из таковых, всегда говорил: "Ступай, да обратит тебя

господь!" Сказал тогда монах: "Скажи-ка мне, сын мой, да благословит тебя

господь, не лжесвидетельствовал ли ты против кого-нибудь, не злословил ли,

не отбирал ли чужое против желания владельца?" - "Да, мессере, говорил я

злое против другого: был у меня сосед, без всякого повода то и дело бивший

свою жену; я однажды и сказал о нем дурное родственникам жены; такую я

жалость почувствовал к этой бедняжке, которую он бог знает как колотил

всякий раз, как напивался". - "Хорошо, - продолжал монах, - ты сказал мне,

что был купцом; не обманывал ли ты кого, как-то делают купцы?" - "Виноват, -

отвечал сэр Чаппеллетто, - только не знаю, кого обманул: кто-то принес мне

деньги за проданное ему сукно, я и положил их в ящик, не пересчитав, а месяц

спустя нашел там четыре мелких монеты сверх того, что следовало; не видя

того человека, я хранил деньги в течение года, чтобы отдать их ему, а затем

подал их во имя божие". - "Это дело маловажное, ты сделал хорошо, так

распорядившись", - сказал монах. Кроме того, еще о многих других вещах

расспрашивал его святой отец, и на все он отвечал таким же образом. Монах

хотел уже отпустить его, как сэр Чаппеллетто сказал: "Мессер, за мной есть

еще один грех, о котором я не сказал вам". - "Какой же?" - спросил тот, а

этот отвечал: "Я припоминаю, что однажды велел своему слуге вымести дом в

субботу, после девятого часа, позабыв достодолжное уважение к воскресенью".

- "Маловажное это дело, сын мой", - сказал монах. "Нет, не говорите, что

маловажное, - сказал сэр Чаппеллетто, - воскресный день надо нарочито чтить,

ибо в этот день воскрес из мертвых господь наш". Сказал тогда монах: "Не

сделал ли ты еще чего?" - "Да, мессере, - отвечал сэр Чаппеллетто, -

однажды, позабывшись, я плюнул в церкви божьей". Монах улыбнулся. "Сын мой,

- сказал он, - об этом не стоит тревожиться; мы, монахи, ежедневно там

плюем". - "И очень дурно делаете, - сказал сэр Чаппеллетто, - святой храм

надо паче всего содержать в чистоте, ибо в нем приносится жертва божия".

Одним словом, такого рода вещей он наговорил монаху множество, а под конец

принялся вздыхать и горько плакать, что отлично умел делать, когда хотел.

"Что с тобой, сын мой?" - спросил святой отец. Отвечал сэр Чаппеллетто: "Увы

мне, мессере, один грех у меня остался, никогда я в нем не каялся, так мне

стыдно открыть его: всякий раз, как вспомню о нем, плачу, как видите, и

кажется мне, наверно господь никогда не смилуется надо мной за это

прегрешение". - "Что ты это говоришь, сын мой? - сказал монах. - Если бы все

грехи, когда бы то ни было совершенные людьми или имеющие совершиться до

скончания света, были соединены в одном лице и человек тот так же бы

раскаялся и умилился, как ты, то столь велики милость и милосердие божие,

что господь простил бы их по своей благости, если бы он их исповедал. Потому

говори, не бойся". Но сэр Чаппеллетто продолжал сильно плакать: "Увы, отец

мой, - сказал он, - мой грех слишком велик, и я почти не верю, чтобы господь

простил мне его, если не помогут ваши молитвы". - "Говори без страха, -

сказал монах, - я обещаю помолиться за тебя богу". Сэр Чаппеллетто все

плакал и ничего не говорил, а монах продолжал увещевать его. Долго рыдая,

продержал сэр Чаппеллетто монаха в таком ожидании и затем, испустив глубокий

вздох, сказал: "Отец мой, так как вы обещали помолиться за меня богу, я вам

откроюсь: знайте, что, будучи еще ребенком, я выбранил однажды мою мать!"

Сказав это, он снова принялся сильно плакать. "Сын мой, - сказал монах, - и

этот-то грех представляется тебе ужасным? Люди весь день богохульствуют, и

господь охотно прощает раскаявшихся в своем богохульстве; а ты думаешь, что

он тебя не простит? Не плачь, утешься; уверяю тебя, если бы ты был из тех,

кто распял его на кресте, он простил бы тебе: так велико, как вижу, твое

раскаяние". - "Увы, отец мой, что это вы говорите! - сказал сэр Чаппеллетто.

- Моя милая мама носила меня в течение девяти месяцев денно и нощно; и на

руках носила более ста раз; дурно я сделал, что ее выбранил, тяжелый это

грех! Если вы не помолитесь за меня богу, не простится он мне". Когда монах

увидел, что сэру Чаппеллетто не осталось сказать ничего более, он отпустил

его и благословил, считая его святым человеком, ибо вполне веровал, что все

сказанное сэром Чаппеллетто правда. И кто бы не поверил, услышав такие речи

от человека в час смертный? После всего этого он сказал: "Сэр Чаппеллетто, с

божьей помощью вы скоро выздоровеете, но если бы случилось, что господь

призовет к себе вашу благословенную и готовую душу, не заблагорассудите ли

вы, чтобы ваше тело было погребено в нашем монастыре?" - "Да, мессере, -

отвечал cap Чаппеллетто, - и я не желал бы другого места, так как вы обещали

молиться за меня, не говоря уже о том, что я всегда был особенно предан

вашему ордену. Потому прошу вас, как вернетесь к себе, распорядиться, чтобы

мне принесли истинное тело Христово, которое вы каждое утро освящаете на

алтаре, ибо, хотя и недостойный, я желаю с вашего разрешения причаститься

его, а затем удостоиться святого, последнего помазания, дабы, прожив в

грехах, по крайней мере умереть христианином". Святой муж с радостью

согласился, похвалил его намерение и сказал, что тотчас распорядится, чтобы

ему все доставили. Так и было сделано.

Оба брата, сомневавшиеся, как бы не провел их сэр Чаппеллетто,

поместились за перегородкой, отделявшей их от комнаты, где лежал сэр

Чаппеллетто, и, прислушиваясь, легко могли слышать и уразуметь все, что сэр

Чаппеллетто говорил монаху; слыша исповедь его проступков, они не раз готовы

были прыснуть со смеха. "Вот так человек! - говорили они промеж себя, - ни

старость, ни болезнь, ни страх близкой смерти, ни страх перед господом, на

суд которого он должен предстать через какой-нибудь час, ничто не отвлекло

его от греховности и желания умереть таким, каким жил". Услышав, что его

обещали похоронить в церкви, они перестали заботиться о дальнейшем. Вскоре

после того сэр Чаппеллетто причастился и, когда ему стало хуже через меру,

соборовался; в тот же день, когда совершилась его примерная исповедь, вскоре

после вечерни он скончался. Потому оба брата, приготовив на средства

покойного приличные похороны и послав сказать монахам, чтобы они, по обычаю,

явились вечером для всенощного бдения, а утром на погребение, устроили все

для того необходимое. Благочестивый монах, исповедовавший его, услышав об

его кончине, переговорил с приором монастыря и, созвав колокольным звоном

братию, рассказал им, какой святой человек был сэр Чаппеллетто, судя по его

исповеди. Он выразил надежду, что ради него господь проявит многие чудеса, и

убеждал монахов принять его тело с подобающею честью и благоговением. Приор

и легковерные монахи согласились; вечером отправились они туда, где лежало

тело сэра Чаппеллетто; отслужили над ним большую торжественную панихиду, а

утром в стихарях и мантиях, с книгами в руках и преднесением крестов, с

пением отправились за телом и с большим почетом и торжеством отнесли его в

церковь, сопровождаемые почти всем населением города, мужчинами и женщинами.

Когда поставили его в церкви, святой отец, исповедовавший его, взойдя на

амвон, начал проповедовать дивные вещи об его жизни и постничестве,

девственности, об его простоте, невинности и святости и, между прочим,

рассказал о том, что сэр Чаппеллетто, каясь, в слезах признал своим

наибольшим грехом и как он насилу мог втолковать ему, что господь простит

ему. Затем, обратившись с укором к слушателям, он сказал: "А вы, проклятые

господом, хулите бога и матерь его и весь райский лик по поводу каждой

соломинки, попавшей вам под ноги!" И много еще другого говорил он о его

доброте и чистоте. Вскоре своими речами, к которым деревенский люд относился

с полной верой, он так вбил им в головы благоговейные помыслы, что по

окончании службы все в страшной давке бросились целовать ноги и руки

покойника, разорвали в клочки бывшую на нем одежду; и счастливым считал себя

тот, кому досталась хоть частичка. Пришлось оставить его таким образом в

течение всего дня, дабы все могли видеть и лицезреть его. Когда наступила

ночь, его благолепно похоронили в мраморной гробнице, в одной капелле; на

следующий день стал понемногу приходить народ, ставить свечи и поклоняться и

приносить обеты и вешать восковые фигурки -- по обещанию. Так возросла молва

об его святости и почитание его, что не было почти никого, кто бы в

несчастии обратился к другому святому, а не к нему. Прозвали его и зовут San

Ciappelletto и утверждают, что господи ради него много чудес проявил и еще

ежедневно проявляет тем, кто с благоговением прибегает к нему.

Вот как жил и умер сэр Чаппеллетто из Прато; так-то, как вы слышали, он

сделался святым. Я не отрицаю возможности, что он сподобился блаженства

перед лицом господа, потому что, хотя его жизнь и была преступной и

порочной, он мог под конец принести такое покаяние, что, быть может, господь

смиловался над ним и принял его в царствие свое. Но это для нас тайна;

рассуждая же о том, что нам видимо, я утверждаю, что ему скорее бы быть

осужденным и в когтях диавола, чем в раю. Если это так, то мы можем познать

в этом великую к нам милость господа, который, взирая не на наше

заблуждение, а на чистоту веры и, несмотря на то, что мы делаем посредником

его милосердия его же врага, которого принимаем за друга, так же внемлет

нам, как если бы мы брали таким посредником действительно святого. Потому,

дабы его благость сохранила нас в этом веселом обществе целыми и здоровыми

среди настоящих бедствий, восхвалим того, во имя которого мы собрались,

вознесем ему почитания и поручим ему наши нужды, в твердой уверенности, что

он нас услышит. - Тут Памфило умолк.