Головна сторінка Випадкова сторінка
КАТЕГОРІЇ:
АвтомобіліБіологіяБудівництвоВідпочинок і туризмГеографіяДім і садЕкологіяЕкономікаЕлектронікаІноземні мовиІнформатикаІншеІсторіяКультураЛітератураМатематикаМедицинаМеталлургіяМеханікаОсвітаОхорона праціПедагогікаПолітикаПравоПсихологіяРелігіяСоціологіяСпортФізикаФілософіяФінансиХімія
г) усі перелічені договори.
Дата добавления: 2015-08-30; просмотров: 479
|
|
Для удобства мы разделим это утверждение на несколько вопросов, которые мы и подвергнем беспристрастному анализу.
Вопрос первый: Может ли истина быть связана с национальным происхождением человека?
Ответ очевиден. Конечно, нет! Ведь и мусульмане считают (опираясь на один из хадисов), что Аллах посылал множество посланников (до 124000) к разным народам. По словам одного современного апологета Ислама, "нет ни одного народа или нации, к которой бы не был послан пророк"8. А раз так, то, очевидно, что Истина связана вовсе не с национальностью человека, а с Богом — источником Ее.
Откровение Божие также подтверждает это. Иисус (Иса, вечно да будет славно Имя Его) перед Своим Вознесением к Богу сказал своим апостолам (о которых даже Мухаммед утверждал, что они "помощники Аллаха" (Коран (далее Кр.) 61, 14)): "идите по всему миру, проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и крестится, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет" (Мк. 16, 15-16). Он также возвестил, что в Судный День "придут от востока и запада, и севера и юга, и возлягут в Царствии Божием" (Инжил. Лк. 13, 29). Но войдут в это Царство только те, кто поверил в Него. "Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем", (Инжил. Ин. 3, 36) — засвидетельствовал это посланник Бога Иоанн Креститель (Кр. 19). Об этом же задолго до воплощения Слова-Господа сказал Бог через Давида в Псалтири (ср. Кр. 21, 105): "почтите Сына, чтобы Он не прогневался, и чтобы вам не погибнуть в пути вашем; ибо гнев Его возгорится вскоре. Блаженны все, уповающие на Него" (Забур. Пс. 2, 12). Итак, мы видим, что и Коран, и Библия одинаково отвергают национализм в религии.
И это понятно, ведь сам человек не способен изобрести верные познания о Создателе, также как картина не может сама познать художника. А раз так, тогда ничто человеческое (в том числе и нация) не должно становиться между ним и Властелином миров.
Более того, для Мухаммеда условием спасения для любого человека является вера в него и в Аллаха (Кр. 8, 13). Думаю, что мусульмане татарской, башкирской или какой угодно национальности никогда не скажут неофиту русского происхождения, что он должен оставаться в своей национальной вере. Так что говорящие так используют систему двойных стандартов. А ведь Богу не угодны лжецы! Конечно, утверждение Мухаммеда ошибочно (что мы покажем дальше), но сама постановка вопроса со стороны мусульман является признаком лукавства.
При разговоре о вере нужно говорить только о том, является ли это учение Откровением Бога или нет. И какие существуют доказательства этого утверждения. Последний вопрос очень важен, ибо по вере и христиан, и мусульман существуют обманщики, искажающие учение Бога.
Вопрос второй: Является ли ислам исконной религией татарского (или любого другого) народа?
Ответ также будет отрицательным. Ведь мусульманство возникло в VII веке по Р.Х. среди семитов — арабов, а на территории современной России появилось в VII-IX веках. До этого предки татар — булгары были частично язычниками, а частично — христианами. (Православные миссионеры успешно проповедовали в Прикаспии, начиная уже с апостольских времен, а особенно в V-VI веках, когда многие булгары, и вместе с ними многие кавказские народы входили в Православные Церкви Зихии и Алании9. Также многие жители Средней Азии издревле приняли христианство. Итак, то, что сейчас большинство этих народов мусульмане, — результат отказа от религии предков. "Ислам на Северном Кавказе, в частности, в Дагестане, появляется в VII веке. Его распространение начинается с вторжением арабов в южный Дагестан. В начале VIII века граница территорий, завоеванных арабами, уже проходила по кавказскому хребту и граничила с г. Дарубанд (Дербент)).
Нужно отметить, что арабские завоеватели встретили большое сопротивление со стороны местного населения Дагестана. Жители г. Дербент (по-арабски "Баб ал-абваба") в союзе с хазарами в 652-653 годах полностью уничтожили отряд арабов, после чего захватнические войны арабов на Северном Кавказе были временно прекращены.
С VIII века на Северном Кавказе начинается новый этап усиленной экспансии арабов, который продолжался почти сто лет. Большие военные наступления со стороны арабов с целью завоевания Дагестана связаны с именами арабских военных начальников Джарраха и Масламы. Местные и арабские исторические источники именно с именем Масламы связывают первые активные действия по исламизации Дагестана.
Согласно местной исторической хронике "Дербендтнаме", Маслам завоевал город Дербент, укрепил разрушенные стены, после чего обратил коренное население в ислам.
Миграция арабского населения в Дербент получила широкий размах, особенно с середины VIII века.
Следовательно, начатая Масламом арабская колонизация была успешно осуществлена в Дагестане, а именно, в Дербенте. Нужно отметить, что арабские эмигранты в течение веков сохранили свой язык и обычаи, а их окончательная ассимиляция с местным населением происходит лишь в XIX веке. Деятельность Маслами по внедрению ислама не ограничивалась только городом Дербент и его окрестностями. Прочно обосновавшись в городе, Маслама вторгся в центральные районы Дагестана, подчинил лакцев, каитагцев, табасаранцев и силой заставил их принять ислам.
Второй этап исламизации народов Кавказа связан с военными походами Тамерлана (1385-1403). Согласно сведениям царевича Теиймураза, народы Северного Кавказа: кистинцы, дзурдзуки и другие — были христианами, и имели грузинскую письменность. После завоевания этих народов Тамерлан запретил все грузинское и поставил им арабских мулл10. На территории того же Дагестана до арабских завоеваний (IX в.) было аварское государство Серир, правители которого и часть простого народа были христианами. Также христианами были в то время и представители других народов Дагестана (например, лезгины). Более того, окончательное утверждение ислама в Дагестане произошло в XIII веке. Да и после этого среди, например, аварцев, осталось христианское меньшинство. Только во время Кавказской войны 1817-1864 годов имам Шамиль стал насильно обращать дагестанцев-христиан и горских евреев (ошибочно называемых татами, т.к. настоящие таты живут в Азербайджане — они потомки персов, переселившихся в VI веке нашей эры из Персии вместе с группой евреев [от которых и пошли эти самые горские евреи]. Объединяет эти два народа только то, что они оба говорят на татском языке, родственном персидскому) в ислам. Приходилось даже загонять людей в мечети силой чеченских отрядов!
И те аварцы, которые не захотели отрекаться от христианства, вынуждены были бежать в Грузию. Это т. н. кварельские аварцы (потому что живут в районе города Кварели, что на востоке Грузии).
До 1991-го года они благополучно жили в Грузии. Но когда тогда там к власти пришел безбожник и ультранационалист Звиад Гамсахурдиа, то он стал притеснять кварельских аварцев. Поводом послужило "незнание" ими грузинского языка. Хотя на самом дели аварцы прекрасно знали грузинский язык и нормально сдавали обязательный экзамен по нему, введенный Гамсахурдиа. В результате часть кварельских аварцев вынуждена была переехать в Россию, в Дагестан. (Другая часть осталась жить в Грузии, т.к. после прихода к власти Шеварднадзе притеснения национальных меньшинств в Грузии по сути прекратились).
Также христианство исповедует часть лезгин.
Более того, есть в Грузии и Азербайджане небольшой народ, родственный лезгинам, — удины, все представители которого — христиане (половина — православные, половина — монофизиты [т. е. принадлежат к армянской церкви]).
Даже среди "свободолюбивых" вайнахов, помимо чеченцев и ингушей, есть родственный им небольшой народ бацбии (цоватушины), живущий на северо-востоке Грузии (Ахметовский район). По вероисповеданию они также православные христиане.
Более того, среди чеченцев и ингушей с X века из Грузии стало распространяться христианство. Но сильного сознания в душах большинства вайнахов оно не произвело, и у большинства из них было, по сути, двоеверие. А с XV века из Дагестана среди них стал распространяться ислам, который они окончательно приняли только в 60-ые годы XIX века, во время Кавказской войны. Об этом не мешало бы помнить нынешним чеченским "борцам за независимость"!
Также христианами в прошлом были адыги (т. е. кабардинцы, черкесы и адыгейцы). На их земли христианство стало распространяться где-то с VI века в основном из Византии. Но с XV века крымские ханы стали насильно обращать адыгов в ислам.
Так что все разговоры об исконном исламе кавказцев — не более, чем миф и пропаганда. Нынешние мусульмане на Кавказе — потомки тех, которые отреклись от веры предков под угрозой смерти, а те, кто принимает Православие — не только проявляет мужество, но и совершает возвращение к тому лучшему, что было у его народа.
Таким образом, традиционной верой для мусульманских народов является вовсе не ислам, а многобожие, или (для лучшей их части) христианство. Не думаю, что возврат к язычеству ("исконно-татарскому") вызвал бы одобрение у Мухаммеда. Насколько известно, он говорил, что их предки — "это обитатели огня, они в нем вечно пребывают" (Кр. 2, 259). А с последователями "религии предков" он призывает мусульман поступать так: "сражайтесь с ними, пока не будет искушения, и религия вся будет принадлежать Аллаху" (Кр. 8, 39-40). "Избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте" (Кр. 9, 5). Так что все разговоры об изначальном исламе татар или башкир лишены всякого смысла и потому не могут серьезно рассматриваться как аргумент против перехода в Православное христианство.
С другой стороны, традиция обращения в истинную веру заблуждающихся мусульман имеет уже более чем тысячелетнюю историю. О ней свидетельствуют имена святых мучеников Авраамия Болгарского, Стефана, Иоанна и Петра Казанских и многих других, жестоко убитых мусульманами за то, что они обратились к своему Создателю11. Об этом же говорит и наличие больших общин православных татар-кряшен, отвергших магометанское заблуждение и сохранивших христианство во время страшных атеистических гонений. А это свидетельствует о том, что они приняли слово Божие не под нажимом царского правительства, ибо, начиная с 1905 года, никто не мешал им возвратится в ислам, а по зову сердца, познавшего Истину — Христа. Так что любой татарин, башкир или чеченец имеет за своими плечами целую традицию возвращения к Богу. Более того, надо сказать, что и в наши дни происходят массовые обращения "тех, кто находятся под гневом" (Кр. 7), — мусульман к Господу Иисусу. Примером тому является православная община в самой большой исламской стране мира — Индонезии, которая за 10 лет выросла с 1 до 2500 человек, и милостью Божией продолжает расти (без единого зарубежного миссионера). И это при том, что в этой стране за принятие христианства легко можно поплатиться жизнью. Слава Иисусу Милостивому и Милосердному!
Здесь, кстати, стоит заметить, что если исходить из текста Корана, то учение Мухаммеда вовсе не предназначалось его автором для других народов, кроме арабов. Недаром ваххабиты так благоговеют перед этим народом! Как справедливо пишет Н. Григориев, "Коран же открыт, как видно из Корана же, ТОЛЬКО ДЛЯ Мухаммеда и его одноплеменников. Действительно он (Коран) есть "учение для тебя и для твоих одноплеменников и вас будет непременно спрошено за это" (Кр. 43, 43). "Этот (Коран) есть писание, ниспосланное нами; оно благословенно, подтверждает то, что было прежде него и для того, чтобы ты учил эту мать городов, и тех, которые вокруг ее" (Кр. 6, 92). Матерью городов Мухаммед называет Мекку. Если же Мухаммед говорит, что Коран учение мирам, то это, вероятно, потому, что он открыт для Мухаммеда, его соплеменников и гениев, которые будто бы прилетали слушать учение Мухаммеда и даже уверовали в оное (Кр. 46. 28. 72, 1. 2). Что Коран открыт только дли арабов и гениев, видно из того, что он изложен только на арабском языке и изложен для того, чтобы его понимали" (Кр. 12, 1. 2). "Истинно мы сделали его (Коран) легким на языке твоем для того, чтобы ты радовал им благочестивых и страшил им людей упорных" (Кр. 19, 97). Из этого видно, что Коран издан только для арабов, для которых арабский язык — "легок и попячен", для других же народов не только не "легок", но вовсе "не понятен". Даже из вас, верующих в Коран, редкие "ученые" его понимают, переводить же на другие наречия почитается за грех и считается даже делом невозможным: "возможно ли эту священную книгу перевести на какой-нибудь сторонний язык, когда в ней каждая буква каждою слова имеет свой особенный смысл, понимаемый только в подлиннике", говорили узбеки путешественнику Борису (Саблуков, сведения о Коране). Не только переводить, но и толковать его невозможно: "Пророк сказал: если кто будет объяснять Коран по своему разумению и изъяснит его правильно, тот уже согрешит: а кто, изъясняя Коран по своему разумению, ошибается, тот совсем сделается неверным" (Саблуков, Сведения о Коране). "Объяснять Коран может только Бог (Кр. 3, 5. 7, 51). Поэтому-то Коран более 1000 лет был легок для понимания только для арабов, да для некоторых, изучавших арабский язык. Только в недавнее время турки перевели его на свой язык и христиане на некоторые европейские языки, в том числе и на русский"12. И в свете этого очень смешным выглядит утверждение, будто именно ислам гарантирует национальную идентичность татар, чеченцев или башкир.
Конечно, христианство также учит тому, что истинная вера во Христа не зависит от национальности, и "здесь нет различия между иудеем и эллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех призывающих Его" (Рим. 10, 14). Но при этом славим Бога мы на всех языках (а не только на арабском, как мусульмане) и в Царстве Христа "спасенные народы будут ходить во свете его" (Апок. 21. 24). Так какая же из религий обеспечивает настоящую национальную самоидентичность? Очевидно, что только христианство, которое не уничтожает народы, но указывает свое место любви к нации в общем хоре истинно вселенской Веры.
Вопрос третий. Учат ли ислам и христианство об одном и том же? Являются ли они "двумя путями к одному Богу"?
Это выражение чрезвычайно часто встречается среди т. н. "этнических мусульман", на практике почти не исполняющих обрядовых требований своей религии. Действительно, в темноте все кошки серые. Но давайте обратимся к первоисточникам этих двух религий — Библии и Корану, чтобы узнать, одному ли Богу служат христиане и мусульмане.
Согласно Корану, христиане за то, что сказали "Мессия — Сын Аллаха", характеризуются так: "Эти слова в их устах похожи на слова тех, которые не веровали раньше. Пусть поразит их Аллах! До чего они отвращены!.. Они желают затушить свет Аллаха своими устами, но Аллах не допускает иного, как только завершить Свой свет, хотя бы ненавидели это многобожники" (Кр. 9; 30, 32). Согласно Библии, "всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца" (1Ин. 2, 23). Таким образом, для Библии (которую требует слушать Мухаммед (Кр. 2, 79 (85); 3, 2 (3))) мусульмане — фактические безбожники, на которых пребывал гнев Божий (Ин. 3, 36), и которые уже до Суда осуждены, ибо не уверовали во имя Единородного Сына Божия (Ин. 3, 18) и не чтят Отца, Пославшего Его (Ин. 5, 23).
Но давайте выясним, Аллах мусульман и Бог христиан — одно ли и то же? Согласно Корану, Аллах издевается над теми, кто не уверовал, и усиливает их заблуждение (Кр. 2, 14 (15)). Он унес их свет (Кр. 2, 16 (17)) и "сбивает с пути, кого захочет, и ведет, кого хочет" (Кр. 35, 9 (8)). "Если бы Он захотел, они не придавали Ему сотоварищей" (Кр. 6, 107), но Он этого не делает, ибо "вводит в заблуждение Аллах кого захочет, и ведет прямым путем кого захочет" (Кр. 74, 34). Таким образом, Аллах для мусульман с одной стороны — непосредственная причина всех поступков человека — и добра и зла, но при этом Он же и наказывает его за то, что Он же заставил его сделать. Безусловно, божество мусульман поступает абсолютно аморально и тиранически. Он "замышляет хитрость" (Кр. 86, 16), ибо "Аллах — лучший из всех хитрецов" (Кр. 47 (54)). "Он обманывает" (Кр. 4, 141 (142)). Он меняет Свою волю (Кр. 13, 39).
Если мы сравним его с Богом христиан, то увидим их абсолютное отличие. Истинный Бог "не искушается злом, и Сам не искушает никого. Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью" (Иак. 1, 13-14). "Он твердыня; совершенны дела Его, и все пути Его праведны. Бог верен, и нет неправды в Нем; Он праведен и истинен" (Втор. 32, 4), ибо Он свят (Пс. 98, 9). "Бог человеколюбивый и милостивый, долготерпеливый и многомилостивый, и истинный, сохраняющий правду и милость" (Исх. 34, 6-7). Господь говорит: "не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и был жив" (Иез. 33, 11), потому что Бог "хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины" (1 Тим. 2, 4).
У Него "нет изменения и тени перемены" (Иак. 1, 17), ибо "Бог не человек, чтобы Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет, и не сделает? Будет говорить, и не исполнит?" (Числ. 23, 19). Он "знает все" (1 Ин. 3, 20).
Как мы видим, Аллах мусульман — вовсе не похож на Бога христиан, Который есть Любовь (1Ин. 4, 8), святая, праведная, неизменная, всеведущая. Конечно, Аллах — это неистинное представление о Боге, построенное в уме Мухаммеда, пародия на Бога истинного.
Вопрос четвертый: "Не является ли ислам более прогрессивной религией потому, что он моложе христианства?"
Но на это надо ответить, что вряд ли можно считать, будто совершенная Истина может как-то быть связана со временем. Если бы мы, подобно индуистам, отвергали Личностность Божества, тогда можно было бы предполагать, будто Откровение вполне неисчерпаемо, и дальше нас ждет еще более великое самовыявление Абсолюта. Но при условии признания личностности Создателя, мы вправе утверждать, что Его Откровение может быть завершено в определенное время, которое, таким образом, станет "последним" не в смысле того, что после него река времен иссякнет, а в смысле того, что Реальность, открывшаяся в нем, выводит тех, кто принял ее, за пределы Вселенной и потому уже не может быть улучшена. Ведь вечность не подвластна ни переменам, ни прогрессу. Истинное Писание говорит, что "Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил" (Евр. 1, 1-2). Господь Иисус ясно сказан, что только через Него мы можем обрести вход к Богу Отцу (Ин. 14, 6), и потому всякие попытки после этого выдать Его за чьего-то предшественника просто лживы и ведут к вечной смерти поверивших им. Любопытно, что и Мухаммед также не поддержал бы мнения своих последователей, ибо он также утверждал, что он — печать пророков (Кр.), что также выделяет его время из числа всех других времен. Но здесь возникает вопрос: "насколько оправданно это выделение?" Ведь он сам вовсе не претендовал на то, что он Бог, а раз так, то нет у нас никаких гарантий, что на место его Аллах не пошлет кого-то другого. Ведь Коран сам, добровольно, признает, что некоторые из его писаний были заменены другими. В Суре 16:101 читаем: "А когда мы заменяем одно знамение другим, — ведь Аллах лучше знает, что Он ниспосылает, — они говорят: "Ты - только измыслитель!" Да, большинство их знает!" Еще яснее это сказано в Суре 2:106: "Всякий раз, как мы отменяем стих или заставляем его забыть, мы приводим лучший, чем он, или похожий на него. Разве ты не знаешь, что Аллах над всякой вещью мощен?" Это явно означает, что у мусульман нет истинного учения и автор Корана имеет право менять свое мнение или даже противоречить самому себе. А раз это так, то у мусульман нет никаких гарантий, что они правоверны. Да и с точки зрения разума, все аргументы в пользу того, что именно Мухаммед — последнее откровение Бога, весьма слабы. Недаром шииты попытались восполнить этот недостаток, введя институт имамов, из которых последний или скрылся, или должен снова прийти. Ведь если опираться на логику (на верность которой так часто прием! а ют новообращенные мусульмане), то где свидетельства того, что истинное учение Аллаха не забыто сейчас, в XXI веке. Ислам ныне расколот на десятки направлений, каждое из которых считает себя единственно правильным. У них нет единой традиции понимания Корана. Большинство т. н. "этнических мусульман" погрязли в язычестве. А раз так, то где гapaнтии того, что не потребуется еще один "обновитель Откровения"? Ведь и во времена Мухаммеда, по свидетельству Корана, существовали общины ханифов, которые придерживались традиции единобожия, по это не помешало тому, кто выдал себя за Аллаха, послать нового пророка. Так что вера мусульман основана на не услуживающем доверия фундаменте. Другое дело христианство. Да. Существуют сотни различных направлений, именующих себя христианскими, но разница между нами и мусульманами заключается в том, что если мусульмане — люди Книги, то христиане — люди Бога. О понимании одной и той же книги можно спорить веками, а о том, любит ли Бог человека, явно говорит жизнь. Любви нет там, где нет доверия, а раз так, то и не христиане те, кто не верят словам Христа о нерушимости Церкви (Мф. 16, 18) и Его обещанию вечно пребывать с теми, кто живет в Апостольской Церкви (Мф. 28, 19). Веры нет там, где человек подправляет Бога и считает, будто Он чего-то необходимого для спасения не открыл. А раз так, то нет никакого противоречия в том, что христианство истинно, несмотря на то, что от него откололись многие, а ислам ложен. Ведь если единство построено на вере, надежде и любви к воплотившемуся Богу, то измена многих не бросает никакой тени на тех, кто остался верным. А ислам, основанный на тексте, — беззащитен перед любым проходимцем, вроде Ахмадие. Мы знаем любовь Бога к нам не из текста, а из сердца, и Его руку чувствуем везде, а несчастные мусульмане сами убеждены, что их божество не любит их, особенно если они сделали грех (Кр. 3, 140). А если это так, то очевидно их религия ущербнее истинной веры любви между Господом вселенной и смертными. Да и является ли ислам религией, если он не дает возможности человеку вырваться из оков времени и встретиться еще здесь с Творцом?
Вопрос пятый: "Не будет ли с моей стороны предательством отказ от веры предков ради христианства? Не накажет ли меня за это Бог?"
Ответ в свете всего вышесказанного вполне очевиден, но вопрос настолько часто задают, что необходимо дать на него ответ. Очевидно, что воля Творца бесконечно важнее мнения и предков, и родителей, и народа. Ведь ни предки, ни народ, ни Мухаммед не смогут помочь тому, кто противится силе Властелина Вселенной. Так не глупо ли боятся мифического предательства традиций предков тогда, когда речь идет о повелении Создателя! Господь Иисус Христос (вечно пребывает имя Его!) сказал: "кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых ангелов" (Инжил. Лк. 9, 26) и "кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает" (Инжил. Лк. 11, 23), и "кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, чем Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, не достоин Меня" (Инжил. Мф. 10, 37-39). Так какие же могут быть оправдания у того, кто отказался, ссылаясь на народные традиции? Он сам обрек себя на вечное разлучение с Богом, ибо отверг единственный Путь к Отцу — вечное Слово Его — Господа Иисуса!
Да и что такое предательство, как не обман доверившегося? А какая народная традиция доверялась нам? Очевидно, что предать можно только живую личность, но никак не учение и тем более заблуждение.
И, наконец, спрашивают часто, не накажет ли Господь того, кто принял христианство? Но в самом вопросе скрыто противоречие. Ведь если Бог повелевает верить в Сына Своего, то как Он накажет за это? Напротив, наказание ждет именно того, кто отверг волю своего Творца. Самое удивительное, что сам Коран утверждает, что современных мусульман ждет наказание. Ведь "Мухаммед учил своих последователей: "скажи: мы веруем в Бога, и в то, что свыше ниспослано нам, в то, что ниспослано Аврааму (Ибрахиму), Исмаилу (Измаилу), Исааку (Исхаку), Иакову (Иакубу) и коленам его; в то, что дано Моисею (Мусе), Иисусу (Исе) и пророкам от Господа их, не делаем различия между всеми ими"" (Кр. 2, 130-285. 3, 78). Вы же не поступаете в этом согласно учению Мухаммеда и отвергаете книги всех бывших до Мухаммеда пророков, за что и потерпите, по словам ТОГО же Мухаммеда, — "посрамительное наказание"13. Таким образом, мы видим, что и по Откровению Божию — Библии, и согласно Корану, ничего хорошего мусульман не ждет в отличие от христиан, которым приготовлена вечная жизнь с Богом (Кр. 2, 59 (62)).
Вопрос шестой: "Не стану ли я, приняв Православие, многобожником? Ведь вы верите в Бога Троицу, а Бог — Один".
На это надо сказать, что верим мы в Единого Бога. Единственное Божество, единая Сущность, единая Власть, единая Сила, единая Воля, познаваемая в Трех Лицах.
Слово Бога — не просто набор информации, а Личность, принявшая при Воплощении имя Иисус, как об этом говорит и Коран (4, 169 (171)). Слово рождается вечно от Бога, и потому называется Его Сыном (Ин.1). Не потому, что у Бога есть жена (прочь от нас это безумие!), а непостижимым образом, подобно тому, как и в нашей голове ум порождает слово, которое вполне выражает его. Так и Иисус предвечно рождается Отцом без отделения и страдания, без чего-либо плотского или животного, но духовно, подобно тому, как сияние естественным образом сопровождает солнечный диск. Потому и называет Библия Иисуса Христа Словом Бога (Ин. 1, 1), Премудростью и Силой Его (1 Кор. 1, 24), Образом Бога невидимого, рожденным прежде всякой твари (Кол. 1, 15), сиянием славы и образом ипостаси Отца (Евр. 1, 3), Истинным Богом от Истинного Бога (1 Ин. 5, 20). Неужели мусульмане считают, что Бог бессловесен, подобно животным? А если нет, то почему они не чтут истинного Сына Бога, рожденного без жены духовным образом?
Так же верим мы, что Слово Бога не бездушно, и что Бог не лишен природной жизни. И эта Жизнь лична и называется Духом Святым, от Отца исходящим (Ин. 15, 26) без отделения, без страдания, вечно. Подобно это тому, как и наша разумная душа не только обладает словесной способностью, но и жизненной силой для оживления тела, так и Бог обладает природной Жизнью, Которой Он оживляет Свое творение.
Мы верим, что, несмотря на то, что все Три Личности не смешиваются воедино (подобно тому, как и в нас душа отличается от ее природной словесной способности и жизненной силы), но Они суть Один Бог, как говорит Библия: "три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино" (1 Ин. 5, 7)... Мы не придаем Богу сотоварищей, ибо знаем что Слово и Дух вечно с Отцом как единосущные Ему. Мы не считаем Деву Марию Богом, но почитаем Ее как величайшую от Дочерей человеческих, Которая дала плоть Сыну Божию, когда Он стал Человеком, и потому именуем Ее Богородицей, не приписывая, впрочем, Ей божественных атрибутов. Так как же можно христиан обвинять в многобожии, когда они верят в Единого Бога вместе с Библией, говорящей от имени Его: "Прежде Меня не было Бога, и после Меня не будет... Я Господь, и нет иного; нет БОШ кроме Меня" (Ис. 43, 10; 45, 5)?
А вот мусульмане фактически стали многобожниками, приписан вечность Корану, и указывая Аллаху, что Он может, а чего нет. Их представление о Боге заслонило им Живого Господа и само стало идолом, пусть сделанным не из камня или золота, но из мыслей людей. Так что тот, кто желает стать истинным мусульманином (т. е. покорным Богу), должен принять православное христианство. Ведь Бог говорит, что "истинные поклонники должны поклоняться Отцу в Духе и Истине; ибо таковых поклонников Отец ищет Себе" (Инжил. Ин. 4, 23). И только такое поклонение свободно от придания Богу сотоварищей, не только вещественных, но и умственных.
В заключение рассмотрим вопрос седьмой: Что же даст вам Христос такого, чего не дал Мухаммед?
Он даст вам вечную жизнь, уже сейчас действующую в наших сердцах. Он даст вам прощение грехов — не достигаемое самовнушением, а вполне осязаемое ощущением совести. Он даст вам увидеть в Боге не далекою Властелина, а любящего Отца, Который ежесекундно заботится о нас. Он откроет в ваших сердцах источник сверхсилы Святого Духа, перед которой не смогут устоять никакие противники. Он повлечет вас за пределы Земли не к тленным и плотским удовольствиям измысленного Мухаммедом рая, а к сверхмирной радости невыразимой человеческим языком, не зримой плотскими глазами и не представимой самым гениальным умом, но уже сейчас ощущаемой в неполной степени верными тогда, когда они верны законам Бога. Он сделает вас из смертных людей богоподобными сыновьями и дочерями Бога. Он Сам омоет вас Своей собственной Кровью и поселится в ваших сердцах вместе со Своим Отцом и Святым Духом, а что может быть выше этого! Разве обещает это тот, кто и сам был из числа сомневающихся (Кр. 6, 114)? Конечно, нет. Так не глупо ли из-за национальных или иных предрассудков отходить от верного слова Господня, подтвержденного многими знамениями и чудесами и доселе совершающимися в Православной Церкви, и выбирать ни на чем не основанное заблуждение?
Напоследок хотелось бы обратится к мусульманам с призывом: возвращайтесь к Бессмертному Отцу. Зачем вам умирать вечной смертью в своем заблуждении? Зачем вам верить Мухаммеду, который сам говорил: "я не знаю ни того, что сделает Он (Бог) со мною, ни того, что — с вами" (Кр. 46, 8). "Я не говорю вам, что у меня сокровища Божий, ни того, что знаю тайное" (Кр. 6, 50. 11, 33), и не верить Иисусу Христу, говорящему: "Все Мне предано Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца никто не знает, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть" (Мф. 11, 27)? Мухаммед никого не воскресил от телесной смерти, не избавил никого от греха — этой гибели духа. Он умер, и верить в него бессмысленно, как и сказал Абу Бакр в день его смерти: "Ели кто верил в Мухаммеда, то знайте, что он мертв, а кто верил в Бога — знайте, что Он не умрет никогда". Так вот, этот Сам Бессмертный Бог повелевает — "чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал" (Ин. 6, 29) — Иисуса Христа, единородное Слово Его, и кто мы такие, чтобы противиться воле Создателя.
К вашей душе взывает Бог, поя Свою чудотворную песнь: "Слыши, дщерь, и смотри, и приклони ухо твое, и забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей; ибо Он Господь твой, и ты поклонись Ему" (Пс. 44, 11-12). Так услышьте же этот призыв Милостивого Отца, Искупителя Сына, Животворящего Духа, чтобы жить вам во веки!
8 Абу ал-Аала ал-Маудуди. Принципы Ислама. М., 1993. с. 74.
9 Макарий (Булгаков), митр. Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 1. М., 1994. с. 128-137.
10 Из работы: Шота РОСТИАШВИЛИ, Паата ДЖИНЧАРАДЗЕ. "Ислам на Северном Кавказе".
11 А ведь есть святые татары и не скончавшиеся мученической смертью: преп. Серапиоп Кожеезерский, Пафнутий Боровский.
12 Николай Григорьев. Беседа Богдана Колосова с татарами о Мухаммеде.
13 Николай Григорьев. Беседа Богдана Колосова с татарами о Мухаммеде.
Дарио Фо, Франка Раме
Свободная пара
Комедия в одном действии Перевод с итальянского Николая Живаго
Персонажи
Антония(жена).
Мужчина(муж).
Профессор(любовник).
Обыкновенная квартира семьи со средним достатком: диван с брошенной на него юбкой, светильники, кресла; перед диваном низкий стол длиной около двух метров, магнитофон, стулья и т.д. На просцениуме оконный проем. В левой передней кулисе прислонен к стене не видимый для публики ортопедический костыль. В начале действия на сцене полная темнота.
Мужчина. Ну, не дури, Антония... Выходи, слышишь? Что там происходит? Ну, может быть, может быть, ты и права, а я виноват, только выходи... Ну, пожалуйста... открой дверь! И мы поговорим! Зачем из всего делать трагедию, Боже мой? Неужели мы с тобой не договоримся как разумные люди? (Глядит в замочную скважину.) Что ты делаешь? Дура ненормальная, вот ты кто!
Антония. Дура ненормальная, которая заперлась в ванной, — это я. А этот, который орет за дверью и умоляет меня не дурить, — мой муж...
Мужчина (так, словно женщина находится в ванной комнате). Антония, выходи оттуда, умоляю.
Антония.А я тут принимаю коктейль из таблеток: седуксен, тазепам, люминал, веронал, элениум, реланиум и восемнадцать опталидоновых свечей... кусочками... все внутрь... все — перорально, через рот.
Мужчина. Антония, скажи что-нибудь.
Антония. Муж вызвал скорую... Значит, скоро приедут... Дверь будут ломать...
Мужчина. Сейчас приедет скорая помощь, ерь сломают. О Господи! Третий раз за месяц!
Антония. Когда откачивают, хуже всего — промывание желудка... эта резиновая кишка в глотку... И голова неделю, как чугунная... И домашним неловко — отводят глаза, уговаривают сходить к психоанали... аналисту... аналитику... Куда ж деться — пошла. Так этот хрен собачий с трубкой в зубах вылупился на меня филином и сидел битый час молча, потом как брякнет: "Поплачьте, синьора, поплачьте!"
Мужчина. Антония, ну хоть что-нибудь скажи! Хоть прохрипи! Я хоть пойму, как ты там! А то сейчас уйду и все, и ты меня больше не увидишь! (Подглядывает в замочную скважину.)
Антония. Честно говоря, я уже не первый раз собираюсь на тот свет.
Мужчина. Желтые таблетки не глотай! Это мои таблетки от астмы!
Антония. Впрошлый раз хотела броситься из окна... Он ухватил меня прямо на лету...
Женщина подбегает к установленному на просцениуме окну и взбирается на подоконник. Мужчина хватает ее за щиколотку. Полный свет.
Мужчина. Ну, пожалуйста, слезь! Ты, конечно, права, я — ублюдок, но клянусь, это больше не повторится...
Антония.Ой, какое мне дело до тебя, до твоих похождений, до твоих безмозглых девок!
Мужчина. Ага, а с мозгами, значит, были бы в самый раз, да? Слезай... Поговорим... на полу.
Антония. Нет! Плевать! Брошусь вниз!
Мужчина.Нет!
Антония. Да!
Мужчина. Я тебе кости сломаю!
Антония. Пусти!
Мужчина. Сломаю!
Антония(испускает страшный вопль). А-а-а-а! (Обернувшись к публике.) И ведь сломал, ногу мне сломал, идиот! (Спускается с подоконника.) Муж подает ей костыль. Целый месяц в гипсе! В гипсе, зато — живая! И все пристают: "На лыжах, что ли, каталась?" Вот люди! (Ковыляя, добирается до стола или какого-нибудь еще предмета мебели, оставляет костыль и достает из ящика пистолет.) А в другой раз хотела застрелиться из пистолета...
Мужчина. Стой, стой, дура, погоди! Я же его не регистрировал! Хочешь, чтоб меня посадили?
Антония(публике, словно не имея отношения к происходящему на сцене). Причина моего желания умереть была все та же: он меня больше не любил, он меня больше не хотел! И трагедия начиналась всякий раз, когда я обнаруживала у своего мужа очередной роман. (Приставляет пистолет себе к виску.)
Мужчина (пытаясь выхватить у нее пистолет). Да пойми же ты, с другими женщинами у меня только секс, и все!
Антония(вырываясь). А со мной... даже секса нету!
Мужчина. С тобой другое дело... Я к тебе ,с глубоким уважением...
Антония(прекратив сопротивляться). А-а, ну если с уважением!.. Ведь у мужчины с женщиной что главное? Уважение, да? Пошел ты в жопу!
Мужчина. О-о-о!
Антония(публике). В такие минуты я действительно становилась пошлой... Но это его пошлость, пошлость моего мужа заставляет меня срываться. Ну, разве можно столько времени не спать... со мной...
Мужчина. Неужели приятно все выставлять напоказ?
Антония. Ах, ему, видите ли, неприятно! (Публике.) Я сначала думала: ну, болен, ну, переутомился... (Собирается пройти по просцениуму перед окном.) Муж ее останавливает.
Мужчина (испуганно). Осторожно! Полетишь с пятого этажа, тут же нет ничего подокном!
Антония. С ума сошел? Тут сцена...
Мужчина. Сцена кончается вот здесь.
Антония. Я играю роль, показываю людям свою жизнь — это одно. Но когда я перестаю играть, то и окна твоего больше нет. Где хочу, там и хожу. И не перебивай меня! Я с людьми разговариваю. (Публике.) Да, так вот, я боялась, он переутомился... И вдруг узнаю, что у него напряженная сексуальная жизнь. С другими женщинами, естественно. И когда в отчаянии я спрашивала (с убитым видом обращаясь к мужу): "Почему ты меня больше не хочешь? Почему ты не ложишься со мной?" (Публике.) Он уклонялся от ответа.
Мужчина. Кто, я уклонялся?
Антония. Ты, ты. (Публике.) Даже сваливал все на политику.
Мужчина (усаживается на подоконник, свесив ноги за окно). Я?
Антония в испуге). Осторожно! Упадешь!
Мужчина. Я играю роль...
Антония.Нет уж, дудки! Ты — действительно на пятом этаже! Муж слезает с подоконника. (Публике.) ...Сваливал все на политику... Представляете себе... Темная ночь... Мы в постели... "Почему ты меня не хочешь?" — "Пойми, дорогая, не могу... Волнуюсь... В стране развал. Инфляция..."
Мужчина. Ну и что? Инфляция — не моя выдумка, это — факт нашей жизни. Разве не, правда, что после краха многих политических движений мы все почувствовали себя обманутыми, когда под ногами — пустота? А вокруг? Безответственность, цинизм!
Антония.Браво! Один разочаровался в политике и поэтому бросает семью, детей, ударяется в экологию, становится зеленым фанатиком. Другой бросает службу, открывает диетический ресторан. Третий бросает жену, открывает бардак... для собственного пользования! А виновата во всем политика!
Мужчина. Да, согласен, это глупая альтернатива. Я похож на коллекционера постельных похождений... Но, честное слово, с тобой все по-другому... (Приблизившись к жене, с большой любовью обнимает ее.) Ты единственная женщина, без которой я не могу обойтись... самая родная в целом свете... мой надежный приют... Ты у меня, как мамочка!
Антония (состервенелым воплем). Мамочка! Я так и знала! Мамочка! В звании меня повысил! Ну, спасибо! Жены — они вроде государственных бюрократов. Когда бюрократ больше не нужен, ему дают повышение, выбирают в президенты какой-нибудь дурацкой конторы. Так и я: "почетная мамаша"! Нет, дорогой! Предпочитаю опуститься до уличной девки, которую швыряют на койку и вульгарно используют. А я тебе не теплая подстилка с мягкой титькой! Мамочка. Сам не соображаешь, как это пошло и оскорбительно! Я что, по-твоему, старая туфля, которую можно вышвырнуть в сортир? Мамочка!.. Да у меня будут любые мужики, каких я только захочу! Муж ехидно ухмыляется. И нечего тут ухмыляться с самоуверенным видом! Я докажу... Вот открою бордель прямо напротив твоей работы. Муж снова ухмыляется. Буду гулять по панели взад-вперед, с плакатом: "Продается чисто вымытая и надушенная жена инженера Мамбретти. Скидка профсоюзным членам".
Мужчина. Что-что, а это ты умеешь! Оплевать мои самые лучшие чувства, которыми я с тобой откровенно делюсь... Хочу быть искренним... поговорить... (Произнося все это, приближается к Антонии, берет ее за руку, пытается завладеть пистолетом.)
Антония. Ну так поговори! Объясни, растолкуй мне, что у тебя за чесотка — прыгать подряд на всех баб. СПИДа на тебя нету! Да отцепись ты от револьвера... не бойся, не застрелюсь!
Мужчина. Честное слово?
Антония. Честное слово, не буду стреляться... Расхотелось. Муж отпускает ее.
Передумала... Я тебя застрелю! (Прицеливается в него из пистолета.)
Мужчина. Ты эти шутки брось!
Антония. А я и не шучу! (Стреляет из пистолета почти в мужа.)
Мужчина (вужасе). Обалдела, что ли?! В меня стрелять! А если попадешь? Я же играю роль!
Антония. Молчать! Руки вверх, лицом к стене! Сейчас я поговорю с ними (указывая на публику) пару минут, а потом шлепну тебя. Стоять, не двигаться. (К публике, не сводя дула с мужа.) Но в один прекрасный день мой муж перешел в контрнаступление.
Мужчина (с поднятыми руками). А ты сама хоть что-нибудь сделала, чтобы избежать нашего разрыва? Когда я не выдержал и в поисках настоящего чувства вырвался за пределы семейного круга... искал стимулов, страсти, приключений, ты хоть попыталась понять меня?
Антония.Но, любимый... чего ж ты сразу не объяснил, что нуждаешься в чувствах?.. Зачем искать их "за пределами семейного круга"?.. Вот я тебе сейчас покажу "семейный круг"... с чувствами... .Всажу пулю!.. Даже знаю куда... (Прицеливается в пах мужу.)
Тот соответственно реагирует. (Публике.) Так вот, мой муж перешел в контрнаступление... И я наслушалась... "Мы должны больше общаться друг с другом... Культура спасет наш брак..." — поносил ханжество, проклинал мещанскую мораль...
Мужчина. Да! Потому что супружеская верность не для цивилизованных людей! Потому что все эти разговоры о дружных, любящих, неразлучных супругах преследуют сугубо материальную выгоду в семье, утверждают господство мужчины. (Приближается к ней.) Пойми, наконец, что я прекрасно могу иметь связь с другой женщиной и в то же время поддерживать с тобой дружеские отношения... питать к тебе любовь, нежность и, главным образом, уважение!
Антония. Ты все это сам придумал или насмотрелся передачи "Советы молодым супругам"? За три секунды двадцать восемь избитых и затасканных истин. Дружба... Уважение... Расскажи своей бабушке. Я хочу, чтобы мой мужчина любил меня, чтобы хватал меня безжалостно, швырял в постель и чтобы потом я вылезала оттуда на карачках вот с таким синяком под глазом! Уважение, дружба! Надоело! Свободный брак — не для меня. Хватит! Больше не могу! Не могу, чтобы мой муж одновременно был еще чьим-то женихом... Я этого не вынесу при моем характере... Я ведь по натуре собственница, потому что — "рак". Да, да, любимый, я — "рак"!.. Созвездие, прямо скажем, дерьмо-вое. Представляю себе: звонят в дверь, я открываю: "Кто там?" Мой муж. А эта миленькая особа кто ж такая? "Знакомься, солнышко, моя жена... . моя невеста". — "Хорошенькая. Ты в каком классе, девочка? Ну, проходите, ужин готов... Вот ваша спальня... то есть, наша... то есть, ты не волнуйся, я уйду... я буду спать в другой комнате на диване, поджав коленки до подбородка. Так что можете и пыхтеть и визжать... За меня не волнуйтесь. Я уши ваткой заткну..." Ты этого хотел? Не выйдет! Твой свободный брак — чушь собачья. Уже многие обожглись...
Мужчина. Ну и что? Другие пускай обжигаются, набивают шишки, а мы должны окунуться в него с головой. Стать свободной супружеской парой!
Антония.Свободной парой? (Наставляет на него пистолет.) Да я прикончу тебя! Вон из дома! (Публике.) И в конце концов он меня убедил: чтобы спасти наш брак, нашу дружбу, нашу интимность, необходимо сделать общественным достоянием нашу постель! (Садится на подоконник и кладет на него пистолет.)
Муж садится за столик и читает газету. Но как быть с детьми?.. "Дети поймут..." — говорил он... и что самое удивительное, именно Роберто, мой двадцатисемилетний сын, подбил меня попробовать: мол, "хватит, мама, так больше нельзя, вы перережете друг друга. Ты, мама, совсем превратилась в папин довесок, а ведь должна сама распоряжаться своей жизнью, тебе нужна независимость! Папа гуляет по женщинам, ну и ты тоже — нет, не ради мести, а потому что так будет справедливо, разумно, по-человечески — заведи себе другого мужчину..." — "Роберто, сынок, что ты такое говоришь?!" — "Брось, мама, небось, не святая. Найди себе другого... симпатичного, моложе папы... из левых... лучше всего демократа. Определись раз и навсегда. Попробуй, мама! Я помогу тебе, мама!" И он так говорил "мама-мама", что я не устояла и решила попробовать. (Спускается с подоконника и выходит на просцениум.) Первое правило... кстати, женщины в этом зале, записывайте за мной... мало ли что... вдруг мой личный опыт вам пригодится... Итак, первое правило: прочь от дома! Я так и сделала: после многолетних унижений и отчаяний вырвалась наконец из долины слез и нашла себе другой дом — вот этот. Собрала все платья, которые носила в супружеской жизни, и вышвырнула к черту! Помчалась по магазинам закупать новый гардероб. (Идет в ванную и продолжает говорить оттуда.) Накупила каких-то широченных штанов, немыслимых юбок... Сделала прическу торчком, как у панков, как реклама шариковых ручек! Намазалась фиолетовым гримом! И была омерзительна*. (Возвращается на сцену; теперь на ней только свитер, Черныечулки и веселой расцветки шерстяные гетры.) А походка... Да, да... Сами знаете, во что мы превращаемся, если "он" больше не любит! В унылых, подавленных тетех! Рыдаем, сутулимся! Я, например, напрочь забыла, что у меня есть бедра... А оказывается — есть! Брошенная, покинутая, но — с бедрами!.. Я просто ими не пользовалась... не поигрывала... А волочилась, как сушеная вобла, спотыкаясь на каждом шагу! Вот так (демонстрируя походку, ковыляет, с сильным уклоном тела вперед): ну вылитый верблюд с артритом! И глаза в землю... Уж не знаю, что я там искала... Какой-нибудь медяк на счастье... А там — ничего! Одно дерьмо собачье! Сколько же дерьма из них вываливается! Ужас! Мой сын не отходил от меня, следил за моими превращениями и был очень доволен: "Молодец, мама... все отлично... гардероб сменила, прическу сменила... но жирок еще есть, а ты, мама, должна быть аппетитной". Я ему: "Ага. Небось, не индюшка!" А он меня — на хлеб и воду. Как я голодала! Что там индийские йоги — смех один. А бег! Бег трусцой! Разрази Господь того, кто выдумал бегать трусцой! И я носилась, как сумасшедшая, утром и вечером... в парке... голодная, как пес... Знаете, до чего докатилась? Воровала еду у маленьких детей на скамейках! Оказывается, сладкие орешки — такая вкуснотища! Наконец, похудела. Является мой сын. Я — вся в надежде услышать похвалу... А он: "Ну-ка, мама, повернись..." Поворачиваюсь. "Мама, у тебя отвисли ягодицы и больше не подтянутся. Ой, не подтянутся, мама". Знайте, девушки: после тридцати восьми ягодицы отвисают безнадежно! "Сынок... Что же мне теперь делать с ягодицами?!" "Ходи на цыпочках, мама". И вот я целый день... С утра до вечера... Как воздушная фея... Надо же бедра подобрать! Специальное упражнение под названием "лягушка". Не смейтесь, женщины... Я посмотрю, какая походка будет у вас завтра на улице... А всякие прогибания и растяжки! У меня даже условный рефлекс появился. Как свободная секунда, сразу: раз-раз-раз! В магазин приду — полкило сыру свешайте. И пока вешают — раз-раз! "Синьора, где вы?" — "Тут я, тут: ягодицы подбираю". И он, колбасник мой, тоже беспокоится, расспрашивает... "Синьора, как у вас с ягодицами?" — "Сегодня лучше, спасибо..." В общем, похудела, подобралась, подтянулась, но увы... так никого и не нашла. А почему — сама не знаю. Выходит, не нравилась никому! Никто меня и не замечал вовсе! Смотрели, как сквозь стекло! Бывают такие черные полосы! У вас тоже, да?.. Ну, хоть бы кто-нибудь — никого! Мой сын и говорит: "Так у тебя точно никого не будет... Чего ты вся напрягаешься изнутри? Ты успокойся, мама, стань мягче, общительней, не бойся знакомиться. Вот пойдешь на вечеринку с друзьями — старайся поймать чей-нибудь взгляд". И я вечерами напролет так и сидела за своей тарелкой. (Демонстрирует неотрывный взгляд от кого-то.) И все без толку. Наоборот, тот, на кого я глядела, пугался. "Ну, чего уставилась? Спятила, что ли?" — "Ой, нет, я так, ничего..." Хоть ложись да помирай. Черная полоса, но такая черная... Потом я обнаружила, что кое-кому нравлюсь: мужчинам в возрасте от восьмидесяти до девяноста четырех. Все старики у нас в квартале пускали слюни в мою сторону. И еще мальчонки, совсем молоденькие, как мой сын — лет по двадцать семь. Эти-то что во мне искали? Вторую мамочку с эдиповым комплексом? Ну уж нет! Прямо кошмар какой-то! И лишь один раз у меня возник роман... тот еще роман! Со школьным товарищем моего сына... Он буквально с первого класса не вылезал из нашего дома: делал уроки, полдничал. Потом в университет пошел — и по-прежнему у нас... Уж защитился, диплом получил, а все приходит полдничать... И вот однажды сидит он у меня на кухне, я стою к нему спиной, делаю ему бутерброд... И прямо там, на кухне, — а она у меня маленькая, тесная, — я вдруг почувствовала! Вдруг ощутила! Но такое! "Зов джунглей"!! Матерь Божья! Оборачиваюсь — вижу этого мальчика: хорошенький, ну просто загляденье какой красивый!! А он смотрит на меня печально... своим синим глазом... Нет, у него два глаза... это я так говорю: синим глазом, а у него оба глаза на месте. И взгляд!.. Сил нет! Я сама не своя, с бутербродом к нему, как к магниту... А он вместе с бутербродом берет мою руку... Я говорю: "Ты что?" Но руки не отнимаю. Он откусывает кусок и с полным ртом заявляет: "Я тебя люблю". Я ему: "Ты что?" А сама рада! "Я люблю тебя, люблю, люблю... с первого класса". — "Чего ж ты раньше молчал?" Нет, конечно, я так не говорила. Это я сейчас придумала, чтобы вы посмеялись. На самом деле я закатила ему сцену! "Как ты смеешь! Ты понимаешь, что говоришь? Я тебе в матери гожусь! Бесстыжий! Убирайся вон из моего дома! Наелся бутербродов, хватит!" Выгнала бедного парня... Он едва не умер с горя! Но не сдался... Звонил без передышки и был влюблен, как сумасшедший!.. Плакал навзрыд... Сердце мое разрывалось на части! Что прикажете делать? Слушать, как убивается несчастный мальчик? В конце концов, я ведь тоже мать! Не выдержала. В один прекрасный день сказала ему: "Все. Хватит реветь". И назначила свидание... в довольно тихом, безлюдном месте... Сказала: "Увидимся завтра в три у кладбища"... Да... Там есть уютный бар... куда я каждый раз захожу после похорон... Ночь напролет не спала, потому что любовь не признает возраста. Добралась до этого бара; сердце — как молоток. А он уже там, ждет, улыбается во весь рот... честное слово, я никогда не видела у человека столько зубов. Крокодил, да и только. Хотела съязвить: мол, "укуси меня, укуси"... Но промолчала. Сажусь, подходит официант: "Что угодно, синьора... Вам и вашему сыну?" Я чуть сквозь землю не провалилась. Чего им нужно? Вечно лезут выяснять родственные связи. "Мне коньяк, а ему газированной воды и соску". Сказала, что плохо себя чувствую, и ушла домой.
Мужчина.В общем, погуляла!
Антония(по-прежнему к публике). Мой муж хотел сделать из нас свободную пару. И .когда я ему, что называется, дала добро: "Иди, свободный пар, гуляй на свободе, сношайся с кем хочешь". Вы бы его видели!
Мужчина (публике). Да! Ее слова о свободе буквально ошеломили меня. Жгучее чувство вины в ту же секунду пропало... Я был свободен!
Антония(публике). Свободен! Только что
не летал от счастья! Мне — в петлю лезть, а
его распирало от любовных авантюр. Еще и
делился со мной по секрету...
Мужчина. Ну знаешь... Сама то и дело клянчила: "расскажи да расскажи". Вот я и делился.
Антония(мужу). Значит, я — мазохистка! (Вновь к публике.) В то время у него была связь — почти серьезная, почти настоящая связь — с девушкой лет двадцати семи. Умная, без предрассудков... как бы это сказать... Интеллектуапка из левых... демократка. Представили себе, да?
Мужчина. А почему с таким презрением?
Антония(мужу). Как можно издеваться над интеллектуалками? Напротив, мне оказали честь... Я повышала свой культурный уровень! (К публике.) Ей ужасно нравилось, как я готовлю... И ела она, будь здоров, уплетала за обе щеки, трескала, наворачивала! Как жрут интеллектуалки, не жрет больше никто!
Мужчина. А ты злая!
Антония (мужу). Да, я злая... У меня вся голова рогами заросла! Хоть алой побыть немного! (Публике.) Она его любила, но не как я, а по-своему, без собственничества. У нее самой одновременно был роман с другим мужчиной, который в свою очередь жил с другой женщиной, а та — другая женщина, была замужем за другим мужчиной, у которого, в свою очередь... Словом, бесконечная цепь свободных пар! Целая морока! А мой одновременно крутил шашни со школьницей... очень милая девчушка, сладкоежка... вечно с мороженым, даже зимой... Она ходила в школу, а он (с трудом сдерживая смех) помогал ей делать уроки. *
Мужчина(публике). Ой, ну это же было вроде игры; мы с этой девочкой просто играли!
Антония(публике). Ага, играли. В прятки, под одеялом: ку-ку! Три-четыре-пять, я иду искать! Сам же и рассказывал.
Мужчина. Знаешь, за что я люблю ее? За то, что сумасшедшая, непредсказуемая, за то, что капризничает, хохочет, плачет, плюется мороженым. С ней я чувствую себя сразу и мальчишкой и отцом...
Антония.Отец-одиночка!
Мужчина. Очень остроумно...
Антония(публике). Я ему устала твердить: "Смотри, чтобы только не забеременела". А он: "Я-то смотрю, а вот когда она идет с другими, я же не могу стоять рядом проверять... Она, дескать, возражает..." (Мужу.) Что, скажешь — не так? .
Мужчина. Все так. Хотя последние слова — это твоя очередная острота.
Антония(публике). И вот однажды мой муж приходит ко мне и стыдливо говорит....
Мужчина. Слушай, тут по женской части... Сводила бы ты Пьерину...
Антония(публике). А Пьерина — та самая девочка с мороженым...
Мужчина. ...к гинекологу, пусть ей поставят спираль... может, уговоришь ее... тебя она послушается...
Антония(мужу, уступая). Что ж... Делать нечего... Буду Пьерине заботливой мамой... Отведу ее к гинекологу, скажу: "Господин гинеколог, поставьте спираль невесте моего мужа". Главное, чтобы доктор тоже любил пошутить, как мы с тобой. Оба весело смеются секунду-другую. (Внезапно прекращает смех.) Да я эту спираль тебе воткну! Будешь писать фейерверком! (Изображает рукой вертушку фейерверка.)
Мужчина (публике). Вот, вот как она все воспринимает! Вот вам — свободная, демократическая семья. И это еще цветочки! (Жене.) Расскажи, расскажи, что ты отмочила!
Антония(публике). Ну, с выдумкой у меня все в порядке... Я как раз открывала консервы... Помидоры очищенные в собственном соку. Большая железная банка на пять килограммов. И всю эту банку с помидорами надела ему на голову, аж до подбородка. (Весело смеется.) Так живописно! Прямо, средневековый рыцарь в доспехах перед турниром. А на банке — этикетка помидорной фирмы, как будто эта фирма — спонсор турнира... Он, конечно, ничего не видит, не соображает... Тогда я схватила его руку и сунула ее в тостер, где поджаривался хлеб! (Хохочет.)Ха-ха-ха!..
Мужчина (публике). До сих пор на руке шрамы. А была, как жареный бифштекс. Я потом неделю ходил с салатными листьями в кулаке... Чтоб не очень заметно... А крики, оскорбления — я же говорю: свободная, демократическая семья!
Антония(мужу). А ты чего хотел? (Публике.) Я и так добилась огромного прогресса в своем развитии... значительно продвинулась в сторону свободной любви. Но требовать, чтобы я, законная жена, кормила с ложечки его сопливых любовниц! (Мужу.) Должно же быть, наконец, чувство меры, какое-то уважение! (Публике.) Не пойму, что с ним стряслось. Раньше он был совсем другой... Он был мужчина... То есть, нет, я ничего такого не хочу сказать... Но раньше он был мужчина как мужчина... Нормальный! А теперь — прямо осатанел! Будто скипидаром намазали! Только и делает, что ищет, ищет, высматривает! Рыскает по улицам, в дождь, в снег... Все одно! (Показывает, как ее муж озирается по сторонам, напряженно вглядываясь.) Утром, днем, вечером... То же самое! И шастает вот так. (Изображает его походку.) Агент КГБ! (Снова изображает его походку.) Это он попки ищет, понимаете? Попочки высматривает!
Мужчина(Антонии). Ну, знаешь! Хватит! Прекрати! Ради восторженных аплодисментов двух-трех фанатичек, которые всеми потрохами ненавидят мужчин, ты готова меня линчевать!
Антония.Ладно... Переборщила маленько... Из любви к парадоксам...
Мужчина. Ничего себе парадокс! Обсмеяла, понимаешь, опозорила. Кто я теперь? Охотник за попками! Классический сексуальный террорист, не способный даже на малейшее чувство... Дескать, одно на уме! Хотя со многими из них я общаюсь просто ради общения, а не обязательно в постели!
Антония.Здрасьте! Сам же вечно твердил: "Секс и только секс!"
Мужчина. Естественно! Если я тебе скажу, что главное между нами — чувство, ты вообще остервенеешь! (Уходит.)
Антония.Это правда. Ну переспал с кем-то — еще полбеды. Вот если у них чувство — тогда действительно невмоготу... Я пыталась ему объяснить, что у меня внутри какой-то глупый барьер (надевает юбку), что я не могу завести себе одновременно другого мужчину, "домашнего жениха"... Пыталась объяснить, но он будто не слышал и уговаривал меня добродушно и искренне, как старый друг.
Мужчина (выходит на сцену, встает за спиной Антонии и говорит с преувеличенным переживанием, словно в плохом кино). Если ты вдруг поняла, что я — не твой мужчина, начни новую жизнь. Найди себе настоящего мужа, ведь ты его заслуживаешь, ты — необыкновенная женщина!
Антония(публике). Заграничное кино! (Мужу.) Нет, нет, прошу тебя... Это невозможно... Если я больше не нужна тебе — что ж, уходи... Пусть я останусь здесь... одна в доме... Так спокойнее.
Мужчина (публике). Потом начинала рыдать и рвалась покончить с жизнью! Женщина снова залезает на подоконник, прихватив пистолет.
Стой! Что еще ты придумала? Ну, пошевели мозгами, не сходи с ума! (В попытке удержать женщину, тянет ее за юбку, которая от этого сползает к ногам.)
Антония. А-а, хочу умереть в юбке! (Мужу.) Я хочу умереть! Не могу больше! (Рыдая.) Прости, что доставляю тебе столько волнений... Ты ни при чем... Я устала... Сил моих больше нет... Жизнь... политика... соседи... Я больше не могу... Брошусь из окна... брошусь... И одновременно застрелюсь!
Мужчина. Антония, одумайся! Попробуй взглянуть на вещи со стороны... Веди себя, наконец, как нормальный человек! (Уходит со сцены.)
Антония(слезая с подоконника, публике). И настал день,, когда наконец-то Антония повела себя, как нормальный человек. (Сняв юбку, бросает ее на диван; разговаривая, делает гимнастические упражнения.) Я переехала в эту квартиру. Я нашла себе работу. Это очень много значит — иметь работу... Целый день среди людей. И слезы больше не текут... Независимость... Свобода! Утром выхожу из дома, сажусь в красивый автобус и еду. А уж люди в автобусе! Толкаются, ругаются, трогают сзади, крадут кошельки! Но видеть рано поутру множество сердитых людей — сплошное блаженство и поддержка! Я перестала чувствовать себя одиночкой-брошенкой в этом мире. Но зато вечером!.. Вечером -хоть ложись да помирай. Телевизор, телевизор, реклама!.. Тогда я сказала сама себе: "Все! Хватит! Хочу жить!" В тот же вечер вышла из дома и отправилась добровольной помощницей в наш районный наркологический центр... Не сахар, конечно, но я сознавала себя полезной.
На сцене появляется Муж в плаще и длинном белом шарфе из шелка.
От моего мужа, который, несмотря на свои бесконечные амуры, регулярно заходил ко мне дважды в день... подкрепиться... не ускользнула моя внутренняя свобода, раскованность. "С кем ты встречаешься? С кем познакомилась?"
Мужчина. Меня прежде всего удивило то, что ты перестала интересоваться моими... проблемами...
Антония(публике). Зато он вдруг стал интересоваться моими: "Куда это ты собралась? С кем у тебя встреча?"
Мужчина (публике). А она все отрицала и не признавалась!
Антония(мужу). Не то чтобы отрицала, скорее, уклонялась от ответа так же, как ты вначале... (Публике.) Просто не хотелось говорить, оно и понятно: муж есть муж. Но однажды набралась духу и заявила ему: "Знаешь, дорогой, я, кажется, нашла своего мужчину"!
Мужчина. Вот, значит, как! И кто же он?
Антония (публике). ...спросил мой муж и задергался, аж дыхание у него перехватило!
Мужчина (раздраженно жене). Задергаешься тут! Ошарашила меня прямо в лоб, и живот надулся...
Антония (публике, вполголоса). Да, забыла вам сказать... У моего мужа очень странная болезнь — называется "нервная аэрофагия". Стоит ему разволноваться, у него надувается живот, — я и в день нашей свадьбы ужасно боялась! — ...надувается живот, и в тишине... потому что после его припадков обычно повисает такая неприятная тишина... И в тишине: пук!., пук!..
Мужчина (со злостью швыряет на диван плащ, но шарф остается у него на плечах). Ну, давай, давай, выставим это напоказ, как стереофоническую запись! (Поет.) Пук, пук, пук, пу-у-ук!
Антония (мужу). Остряк! Давай лучше сыграем для них всю сцену. Ты помнишь?
Мужчина. Да, мы играли в карты... Я сдавал.
Усаживаются за низкий стол; муж нервно тасует карты.
Антония. Первая реплика у меня. Там было так: "Знаешь, дорогой, я, кажется, нашла своего мужчину".
Мужчина. А-а! Приятно слышать... Честное слово, очень рад за тебя! (На нервной почве у него из рук выпадают карты.) Своего мужчину! Наконец-то! И кто же он? Чем занимается? (Подбирает карты.)
Антония. Ни за что не угадаешь... Во-первых, он не из нашего круга.
Мужчина. Ах, не из нашего? Тем лучше.
Антония. Он профессор... физик.
Мужчина (с плохо скрытым презрением). Преподает, что ли? И то дело!
Антония. А вот этого не надо! Потому что он заведует кафедрой в Пизанском университете.
Мужчина. Доцент, значит? Подумать только!
Антония. И кроме того, ведет научную работу в "Евратоме" — это центр европейских атомных исследований.
Мужчина. Атомных? (Роняет карты, собирает и сдает.) Ну и деятель... Небось, заставил тебя подписать воззвание в поддержку атомных электростанций.
Антония. Вовсе нет. Он против атомных электростанций во всем мире. От них, говорит, большая опасность. И заявляет политический протест. А веселый! С ума сойти! Еще я узнала невероятную вещь: его выдвинули на Нобелевскую премию... Крыто!
Мужчина. Любовник моей жены — без пяти минут нобелевский лауреат!.. Мозги, стало быть, варят!
Антония. Я, честно говоря, не разбираюсь... Да уж наверное, варят... Он такой — ходячие мозги.
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Зовнішньоекономічна діяльність підприємства | | | Бізнес-готелі |