Частина перша

Дата добавления: 2015-08-31; просмотров: 727

Возрождение - это процесс, который нельзя наблюдать каким-нибудь образом. Мы не можем его ни измерить, ни взвесить, ни сфотографировать. Он находится совершенно вне нашего чувственного восприятия. Здесь мы имеем дело с чисто

­ Конец страницы 253 ­

¯ Начало страницы 254 ¯

психической реальностью, которая дается нам косвенно, посредством личных сообщений. О возрождении говорят, возрождение исповедуют, возрождение переживают. Эти факты принимаются как достаточно реальные. Здесь мы не касаемся вопроса: является ли вообще возрождение в некотором роде реальным процессом? Мы должны довольствоваться его психической реальностью. Спешу добавить, что я далек от вульгарного представления, согласно которому все «психическое» - это либо вообще ничто, либо, в лучшем случае, нечто еще более тонкое, чем газ. Как раз напротив: по моему мнению, душа, является самым потрясающим фактом человеческой жизни, истину, она мать всех человеческих фактов, мать цивилизация и ее разрушительницы - войны. Все это поначалу являє психическим и незримым. Поскольку это «только» психическое, его нельзя проверить органами чувств, однако неоспоримо что оно существует реально. Тот простой факт, что люди говорят о возрождении, и вообще, что такое понятие существует, означает, что обозначаемый им комплекс психического опыта должен существовать на самом деле. Каким является этот опыт, мы можем заключить только из высказываний о нем. Таким образом, для того, чтобы выяснить, чем же в действительности является «возрождение», мы должны обратиться к истории установить, как оно понималось раньше.

Утверждение о возрождении должно быть отнесено к наидревнейшим утверждениям, сделанным человечеством. Эти начальные представления базируются на том, что я называю архетипами. Поскольку, согласно последним исследованиям, все представления, относящиеся к сверхчувственной сфере, неизменно детерминируются архетипами, нет ничего удивительного в совпадении утверждений о возрождении у совершенно разных народов. В основе этих утверждений лежат, должно быть, важные психические явления, и задача психологии - обсуждать их, не вдаваясь при этом в метафизические и философские предположения относительно их смысла. Для того, чтобы получить общее представление об их феномено-

­ Конец страницы 254 ­

¯ Начало страницы 255 ¯

логии, необходимо в сжатом виде описать всю сферу переживаний трансформации. Можно выделить две основные группы переживаний: первая - трансцендирование жизни и вторая -чьи-либо собственные трансформации.

1. Переживания трансцендентности жизни

а) Переживания, вызванные ритуалом

Под «трансцендированием жизни» я подразумеваю вышеупомянутые переживания инициируемого, который принимает участие в священном ритуале, открывающем ему бесконечное возобновление жизни в процессах трансформации и обновления. В этих мистериях-драмах трансцендирование жизни, в отличие от его моментальных конкретных проявлений, обычно изображается посредством роковых трансформаций - смерти и воскресения бога и богоподобного героя. Инициируемый может либо быть простым свидетелем божественной драмы, либо принимать в ней участие, либо внутренне сопереживать, либо ритуально трансформироваться, благодаря ритуальным действиям, отождествляя себя с Богом. В этом случае имеет место следующее: объективная субстанция, или форма жизни в ходе определенных процессов (которые протекают независимо), в то время как инициируемый испытывает воздействие, «освящается» или «удостаивается» «божественной милости» просто на основании своего присутствия или участия. Процесс превращения происходит не непосредственно в человеке, а вне его, несмотря на то, что он может принимать в нем участие. Инициируемый, который ритуально изображает умерщвление, расчленение и рассеивание Осириса, а потом его воскрешение в зеленой пшенице, таким путем переживает непрерывность жизни, которая неподвластна любым временным изменениям формы и которая, подобно Фениксу, снова и снова восстает из собственного пепла. Участие в ритуальных действиях, кроме всего прочего, является источником характерной для Элевсинских мистерий надежды на бессмертие.

­ Конец страницы 255 ­

¯ Начало страницы 256 ¯

Современным примером мистерии-драмы, демонстрирующим как неизменность жизни, так и возможность ее превращения, является Месса. Наблюдая за паствой в течение этого священного таинства, можно заметить все степени участия: от чисто безразличного присутствия до глубочайшего душевного сопереживания. Даже группы мужчин, которые стоят возле выхода явно занятые мирскими разговорами и которые чисто механически крестятся и преклоняют колени, даже они, несмотря на свою невнимательность, участвуют в священном действе уже одним своим присутствием в этом месте, где изобилует благодать. Месса - это внеземное и вневременное таинство, в котором Христос приносится в жертву, а затем воскресает в претерпевшей трансформацию форме. Этот ритуал его жертвенной смерти не является простым повторением исторического события - он суть изначальное, уникальное и вечное действо. Таким образом, участие в Мессе - это участие в трансцендировании жизни, которая побеждает пространство и время. Это момент вечности во времени'¹.

б) Непосредственные переживания

Все то, что вызывает у зрителя мистерия-драма, также может происходить и в форме спонтанных, экстатических, фантастических переживаний, не сопровождающихся никаким ритуалом. Полуденное видение Ницше¹¹ - классический пример такого типа. Ницше, как известно, заменил христианскую мистерию мифом о Дионисе-Загрее, который был расчленен на части и затем снова вернулся к жизни. Духовный опыт Ницше носит характер чисто дионисийского мифа: божество появляется в облике Природы (такой, какой ее понимала классическая античность⁵), и моментом вечности является полуденный час, священный для Пана: «Время улетать? Разве я не погиб? Разве я не упал - внемли! - в колодец вечности?». Даже «золотое кольцо» - «кольцо возвращения» - является ему как обещание воскресения и жизни⁶. То есть все так, как если бы Ницше присутствовал при совершении мистерии.

­ Конец страницы 256 ­

¯ Начало страницы 257 ¯

Многие мистические переживания носят подобный характер: они отображают действо, в которое зритель оказывается вовлеченным, хотя вовсе необязательно, чтобы при этом изменялась его природа. Точно так же даже наиболее прекрасные и впечатляющие сновидения часто не имеют продолжительного или преобразующего влияния на сновидца. Они могут произвести на него впечатление, но он не обязательно видит в них проблему. Тогда это событие, естественно, остается «снаружи», подобно ритуальному действу, исполненному другими. Эти более эстетические формы переживаний не следует путать с другими, которые, бесспорно, предполагают изменение природы их носителя.

2. Субъективная трансформация

Трансформации личности встречаются отнюдь нередко. Более того, они играют значительную роль в психопатологии, хотя эти последние отличаются от обсуждавшихся выше мистических переживаний, которые едва доступны психологическому исследованию. А вот феномены, которые мы собираемся рассмотреть ниже, принадлежат к сфере, несомненно знакомой психологии.

а) Сужение (уменьшение) личности

Примером изменения (в смысле сужения, уменьшения) личности служит феномен, известный в примитивной психологии как «потеря души». Своеобразное состояние, описываемое этим понятием, сознание первобытного человека объясняло предположением о том, что душа уходит подобно тому, как от хозяина ночью убегает собака. В таких случаях задача знахаря состояла в том, чтобы вернуть беглянку назад. Часто потеря происходит внезапно и проявляется в общем недомогании. Это явление тесно связано с природой сознания первобытного человека, которому недоставало прочной связности, присущей нашему сознанию. В отличие от первобытных людей,

­ Конец страницы 257 ­

¯ Начало страницы 258 ¯

мы умеем управлять своей силой воли. Если им нужно было сконцентрироваться для какой-нибудь сознательной, преднамеренной, а не только эмоциональной и инстинктивной деятельности, требовались сложные упражнения. Наше сознание в этом отношении безопаснее и надежнее, но временами что-то подобное случается и с цивилизованным человеком, только он называет это уже не «потерей души», a «abaissement niveau mental»* (удачный термин Жане⁷). Это уменьшение напряжения сознания можно сравнить с низким столбиком барометра, предсказывающим плохую погоду. Тонус понижается, и человек чувствует себя равнодушным, замкнутым и подавленным. У него нет больше ни желания, ни смелости встретиться с проблемами дня. Тело его как будто наливается свинцом и кажется, что ни один его член не хочет двигаться. И все это результат того, что человек не имеет никакой дополнительной энергии⁸. Это хорошо известное явление аналогично потере души у первобытного человека. Безразличие и паралич воли могут зайти так далеко, что цельная личность распадается и сознание утрачивает свое единство, отдельные части личности становятся независимыми и поэтому выходят из-под контроля разума, как это бывает с анестезируемыми участками тела или при систематической амнезии. Последние хорошо известны как истерические явления «потери функции». Этот медицинский термин также аналогичен примитивной потере души.

Abaissement du niveau mental может быть результатом психической и умственной усталости, заболеваний тела, сильных переживаний и шока, причем последний оказывает особенно вредное влияние на уверенность человека в себе. Abaissement всегда имеет ограничительное влияние на личность в целом. Оно снижает уверенность в себе, дух предприимчивости и, как результат возрастающей эгоцентричности, сужает интеллектуальный кругозор. В итоге это может привести к развитию негативной по своей сущности личности, что свидетельствует об искажении подлинной личности.

*Понижение психического уровня (фр.).

­ Конец страницы 258 ­

¯ Начало страницы 259 ¯

б) Расширение (увеличение) личности

Личность редко остается неизменной. Поэтому существует возможность ее расширения, по крайней мере в течение первой половины жизни. Расширение возможно путем приращения нового жизненного содержания, которое попадает в личность извне и усваивается ею. Таким образом может произойти значительное расширение личности. Поэтому мы склонны считать, что это приращение приходит только извне, тем самым оправдывая тот предрассудок, что человек становится личностью лишь «впихивая» в себя как можно больше материала извне. Но чем усерднее мы следуем этому рецепту и чем упорнее верим, что рост личности обусловлен внешними причинами, тем больше мы обедняем наш внутренний мир. Следовательно, если нами овладевает некая пришедшая извне великая идея, мы должны понимать, что она овладевает нами только потому, что нечто в нас самих соответствует ей и идет ей навстречу Богатство сознания состоит в ментальной восприимчивости, а не в накоплении приобретений. Все, что приходит к нам извне и даже все, что берет начало внутри, может стать нашим собственным только тогда, когда мы одарены внутренней полнотой, адекватной поступающему содержанию. Действительный рост личности означает осознание развития, начало которого кроется во внутренних причинах. Без психической глубины мы никогда не сможем адекватно разобраться в важности нашего предмета. Поэтому совершенно верно было сказано, что человек растет вместе с величием своих задач. Но он должен иметь способность к росту и внутри себя. В противном случае, даже самое сложное задание не принесет ему пользы. Скорее он будет просто раздавлен им.

Классическим примером расширения является встреча Ницше с Заратустрой, которая сделала из критика и автора афоризмов поэта-трагика и пророка. Другой пример - св. апостол Павел, который на пути в Дамаск внезапно встретился с Христом. И хотя этот Христос св. Павла вряд ли был возможен без исторического Иисуса, но все же видение Христа пришло

­ Конец страницы 259 ­

¯ Начало страницы 260 ¯

к св. Павлу не от исторического Христа, а избездны его бессознательного.

Когда жизнь человека достигает апогея, когда бутон раскрывается и из меньшего появляется большее, тогда, как сказал Ницше, «Один становится Двумя», и великая личность, которой человек всегда был, но которая оставалась невидимой, является меньшей личности с силой откровения. И тот, кто действительно безнадежно мал, будет всегда доводить откровение той (большей) - до уровня своей ограниченности. И никогда не поймет, что настал день задуматься над своей незначительностью. Но внутренне богатый человек знает, что давно ожидаемый им друг его души - бессмертный друг -уже действительно пришел, чтобы «пленить плен»⁹, т. е. овладеть тем, кто всегда ограничивал и держал его взаперти, как узника, для того, чтобы дать его жизни возможность влиться в эту возвышенную жизнь - момент чрезвычайно рискованный! Ницшеанское пророческое видение Канатоход-ца¹⁰ указывает на огромную опасность, которая лежит в «канатоходном» отношении к событию, которому св. Павел дал самое возвышенное название, какое только смог найти.

Христос сам является совершенным символом бессмертия, скрытого в смертном человеке". Обычно эта проблема символизируется мотивом дуальности, как, например, близнецы Диоскуры, один из которых был смертным, а другой - бессмертным. Индийской параллелью является притча о двух друзьях:

Смотри, вон на ветке

Две птицы, Два друга уселись рядком,

Одна наслаждается спелым плодом,

Другая лишь смотрит, не смея вкушать.

Вот так и моя душа птицею

В тоске притаилась на дереве том.

Но видит, сколь славен мой Бог из богов,

И в этом печали ее разрешенье...¹²

Другую заслуживающую внимания аналогию находим в исламской легенде о встрече Мусы и Хадира¹³, к которой я

­ Конец страницы 260 ­

¯ Начало страницы 261 ¯

еще вернусь позже. Конечно, трансформации личности, связанные с расширением, встречаются не только в форме таких значительных переживаний. Нет недостатка в более тривиальных образах, перечисление которых может быть легко дополнено примерами из историй болезней пациентов-невротиков. Фактически, любой случай, где обнаружение более сильной личности способствует разрыву железного кольца вокруг сердца, может быть отнесен к данной категории¹⁴.

в) Изменение внутренней структуры

Здесь мы подходим к рассмотрению такого изменения личности, которое предполагает не расширение (увеличение) или сужение (уменьшение), а структурную перестройку. Одной из наиболее важных форм изменения личности является феномен одержимости: некоторая идея или черта характера личности по той или иной причине овладевает человеком. Идея, которая таким образом заняла господствующее положение, проявляется в форме странных убеждений, идиосинкразии, настойчивых планов и т. д. Как правило, такая ситуация не поддается корректировке. Если приходится иметь дело с таким человеком, то нужно стать очень хорошим другом и согласиться мириться почти со всем, что он делает. Я не готов провести четкую разграничительную линию между одержимостью и паранойей. Одержимость можно определить как идентичность эго-личности с комплексом¹⁵.

Обычным примером этого служит идентичность с персоной (маской), являющейся личной системой адаптации к миру, или с манерой, которую личность вырабатывает для взаимодействия с миром. Каждое призвание или, например, профессия имеют свою характерную персону (маску). Особенно легко изучать эти вещи сегодня, когда в прессе так часто появляются фотографии общественных деятелей. Общество навязывает им определенный стиль поведения, и они стараются вести себя в соответствии с этими ожиданиями. Опасность, однако, заключается в том, что они идентифицируют себя со своими персонами: профессор со своим учеником, тенор со своим

­ Конец страницы 261 ­

¯ Начало страницы 262 ¯

голосом. Ущерб нанесен. С этого момента человек существует исключительно на фоне собственной биографии. О нем теперь пишут: «...потом он посетил такие и такие места и сказал то-то и то-то», и т. д. Одежда Деяниры очень быстро приросла к его коже, и, как и в случае с Гераклом, требуется отчаянное решение, если человек собирается сорвать со своего тела этот хитон Несса и шагнуть в испепеляющий огонь бессмертия для того, чтобы вернуть себе свой настоящий облик. С небольшим преувеличением можно сказать, что персона-маска - это то, чем человек не является на самом деле, но тот, кем он сам считает себя и кем его считают другие¹⁶. В любом случае искушение быть таким, каким ты кажешься другим, очень велико, так как эта роль всегда вознаграждается.

Существуют и другие факторы, которые могут овладеть личностью. Один из наиболее важных - так называемая «подчиненная функция». Здесь не место вдаваться в детальное описание этой проблемы¹⁷. Хочу только подчеркнуть, что подчиненная функция практически идентична с темной стороной человеческой личности. Темнота, которая цепляется к каждой личности,- это дверь в бессознательное и ворота снов, откуда эти две неясные фигуры - тень и анима - входят в наши ночные видения или, оставаясь незримыми, завладевают нашим эго-сознанием. Человек, одержимый своей тенью, всегда вредит самому себе и попадает в свои же сети. Всякий раз, когда это возможно, он предпочитает производить неприятное впечатление на других людей. В конце концов удача навсегда отворачивается от него, потому что он живет ниже своего уровня и в лучшем случае только добивается того, что его не устраивает. И если порога, об который можно споткнуться, нет, то он непременно его для себя создаст и потом будет наивно верить, что сделал что-то полезное.

Одержимость, вызываемая анимой или анимусом, имеет иной вид. Прежде всего, эта метаморфоза личности придает выпуклость тем особенностям, которые являются характерными для противоположного пола: в мужчинах - женским, в женщинах - мужским. В состоянии одержимости оба образа

­ Конец страницы 262 ­

¯ Начало страницы 263 ¯

теряют свою привлекательность и ценность, а сохраняются они только тогда, когда отворачиваются от мира и углубляются в себя, когда служат мостом в бессознательное. Обращенная к миру анима - непостоянна, капризна, легко поддается настроениям, неуправляема, эмоциональна, временами ее посещают демонические интуиции, она склонна к жестокости, злобности, лживости, унынию, двуличию и мистике¹⁸. Анимус - упрям, деспотичен, догматичен, спекулятивен, созерцателен, он бесконечно толкует о принципах, придумывает законы; часто он - реформатор, буквоед и спорщик¹⁹. У обоих плохой вкус: анима окружает себя низкопоклонниками, а анимус позволяет посредственному мнению вводить себя в заблуждение. Другая форма структурных изменений связана с некоторыми необычными наблюдениями, о которых я говорю с предельной осторожностью. Я имею в виду состояние одержимости, вызванное чем-то таким, что лучше всего было бы назвать «наследственной душой», под чем я подразумеваю душу какого-то определенного предка. В практических целях такие случаи можно считать замечательными примерами идентификации с умершими людьми. (Естественно, феномены идентификации случаются только после смерти «предка».) К подобным возможностям мое внимание впервые привлекла запутанная, но остроумная книга Леона Доде «L'Heredo». Доде считает, что в структуре личности присутствуют наследственные элементы, которые при определенных условиях могут внезапно выдвинуться вперед. Тогда индивидуальность начинает стремительно втискиваться в эту наследственную роль. Сегодня мы понимаем чрезвычайную важность наследственных ролей в первобытной психологии. Первобытный человек не только считает, что духи предков воплощаются в детях, но и пытается вселить их в ребенка, называя его именем предка. Таким же образом первобытные люди пытаются при помощи определенных обрядов вновь превратиться в своих предков. Я хочу особо отметить представления австралийцев об alcheringamijind** - душах предков, являющихся наполовину людьми, наполовину животными, оживление которых в ходе религиозных обрядов имеет большое

­ Конец страницы 263 ­

¯ Начало страницы 264 ¯

значение для жизни племени. Подобные представления, восходящие к каменному веку, были широко распространены, как это видно и из других многочисленных свидетельств, которые можно обнаружить повсеместно. Поэтому вполне возможно, что эти первобытные формы переживаний могут возникать даже сегодня, как случаи идентификации с душами предков, и я полагаю, что наблюдал такие случаи.

г) Идентификация с группой

Теперь мы рассмотрим другую форму трансформации, которую я бы назвал идентификацией с группой. Точнее, это идентификация индивида с некоторым количеством людей, которые в качестве группы имеют коллективный опыт трансформации. Эту специфическую психологическую ситуацию не следует путать с участием в ритуале превращения, который, несмотря на то, что он исполняется перед зрителями, отнюдь не зависит от групповой идентичности и не обязательно ее вызывает. Переживать превращение в группе и переживать его лично в себе - две совершенно разные вещи. Если в какой-либо значительной группе люди объединяются и идентифицируются друг с другом по особому складу ума, получающийся в результате опыт превращения имеет лишь очень отдаленное сходство с опытом индивидуального превращения. Групповой опыт предполагает более низкий уровень сознания по сравнению с индивидуальным. Это связано с тем, что, когда много людей собирается вместе, чтобы разделить общие эмоции, общая психика, проявляющаяся в группе, ниже уровня индивидуальной психики. Если это очень большая группа людей, коллективная психика будет подобна скорее психике животного, по каковой причине этические установки больших организаций всегда сомнительны. Психология больших масс людей неизбежно опускается до уровня психологии толпы²¹. Поэтому, если я в качестве члена группы имел так называемый коллективный опыт, то по сравнению с опытом, полученным мною индивидуально, он находится на более низком уровне сознания. Вот почему этот групповой опыт трансформации

­ Конец страницы 264 ­

¯ Начало страницы 265 ¯

встречается гораздо чаще, чем индивидуальный. Кроме того, первый гораздо доступнее, потому что присутствие большого количества людей вместе обнаруживает большую внушающую силу. В толпе индивид легко становится жертвой собственной внушаемости. Достаточно, чтобы что-либо, например какое-нибудь предложение, было поддержано большой массой людей, и мы тоже с ним полностью соглашаемся, даже если оно аморально. В толпе человек не чувствует ответственности, равно как и страха.

Таким образом, идентификация с группой достигается легко и просто, однако опыт группы проникает не глубже, чем уровень сознания человека в этом состоянии. В вас происходят некоторые изменения, но они не продолжительны. Напротив, для того, чтобы закрепить опыт и свою веру в него, вы должны прибегать к непрерывной помощи массового возбуждения. Но как только вы выходите из толпы, вы снова становитесь другим человеком, неспособным воспроизвести предыдущее состояние духа. Массой правит participation mystique*, которая есть не что иное, как бессознательная идентификация. Предположим, например, что вы идете в театр: люди обмениваются взглядами, каждый наблюдает друг за другом, так что все присутствующие как будто вплетаются в невидимую сеть взаимного бессознательного родства. Если это состояние усиливается, то человек чувствует, как его буквально подхватывает всеобщая волна идентификации с другими. Это даже может быть приятным - одна овца среди тысячи себе подобных! Более того, если я чувствую, что эта толпа представляет собой великое и удивительное единство, то я - герой, возвышающийся вместе с группой. Когда же я снова один, я обнаруживаю, что являюсь господином таким-то, живущим на такой-то улице, на третьем этаже. Я также нахожу, что это восхитительная штука, и я надеюсь, что завтра это произойдет опять, и я смогу еще раз почувствовать себя в роли целой нации, что гораздо приятнее, чем быть просто мистером X. Так как это наиболее легкий и удобный способ возведения личности в

*Мистическая сопричастность (фр.).

­ Конец страницы 265 ­

¯ Начало страницы 266 ¯

более высокий ранг, человечество всегда создавало группы, которые делали возможным приобретение коллективного опыта превращений, нередко имевшего экстатический характер. Регрессивной идентификации с более низкой и примитивной структурой сознания неизменно сопутствует повышенное ощущение жизни - отсюда возбуждающий эффект регрессивных идентификаций с животными предками²² в каменном веке.

Неизбежная психологическая регрессия внутри группы частично нейтрализуется ритуалом, т. е. культовой церемонией, которая делает центром групповой энергии торжественное представление священных событий и препятствует возвращению толпы к бессознательной инстинктивности. Завладевая интересом и вниманием личности, ритуал делает для нее возможным приобретение относительно индивидуального опыта даже внутри группы и, таким образом, сохраняет для нее возможность оставаться более или менее сознательной. Но если такой связи с центром, которая выражает бессознательное посредством символизма, нет, то психика массы неизменно становится гипнотическим центром, подчиняющим всех влиянию своих чар. Вот почему массы всегда являются рассадниками психических эпидемий²³, и события в Германии - классический тому пример. На эту в основном негативную оценку психологии масс возразят, что существует и положительный опыт такого рода, например, положительный энтузиазм, который побуждает человека к благородным поступкам, равно как и положительное чувство человеческой солидарности. Факты такого рода нельзя не признать. В группе у человека может появиться смелость, выдержка, чувство собственного достоинства, которые легко могут исчезнуть в изоляции. Группа может пробудить в нем воспоминания, в которых он чувствует себя человеком среди людей. Но не исключается также добавление чего-либо еще, чем человек сам по себе не обладал. Такие незаслуженные подарки могут придавать особое настроение моменту, однако в конце концов существует опасность того, что подарок этот станет потерей, так как человеческая природа имеет плохую привычку принимать подарки

­ Конец страницы 266 ­

¯ Начало страницы 267 ¯

как сами собой разумеющиеся. В нужде мы требуем их как свое право, вместо того чтобы сделать усилие и добыть их самим. К сожалению, это сплошь и рядом проявляется в склонности требовать все от государства, не учитывая при этом, что государство состоит из таких же самых людей, предъявляющих требования. Логическое развитие этой тенденции ведет к коммунизму, где каждый человек порабощает общество, а последнее представляется диктатором и рабовладельцем. Все первобытные племена, характеризовавшиеся коммунистическим строем, также имели над собой вождя, пользовавшегося неограниченной властью. Коммунистическое государство является не чем иным, как абсолютной монархией, в которой нет подданных, а есть только рабы.

д) Идентификация с героем культа

Другой важной формой идентификации, лежащей в основе опыта трансформации, является идентификация с богом или героем, претерпевающем превращение в священном ритуале. Многие культовые церемонии специально предназначены для того, чтобы вызвать эту идентификацию, ярким примером чего служат апулеевские «Метаморфозы». На роль Гелиоса выбирается обыкновенно инициируемый. Его коронуют венком из пальмовых ветвей и одевают в мистическую мантию, после чего собравшаяся толпа воздает ему должное поклонение. Внушающее воздействие толпы вызывает у него идентификацию с богом. Участие сообщества может происходить и таким образом: обожествление инициируемого отсутствует, но декламируется священное действие, и потом в течение длительных промежутков времени в каждом участнике постепенно происходят психические изменения. Отличным примером этому служит культ Осириса. Сначала только фараон участвовал в превращении бога, так как он один «имел Осириса», но позже достойнейшие люди империи также стали сонаследниками божества, и, в конце концов, кульминационным моментом развития этой идеи стало христианское учение, согласно которому каждый имеет бессмертную душу и непосредственно

­ Конец страницы 267 ­

¯ Начало страницы 268 ¯

обладает некоторой долей божественности. В христианстве эта идея претерпела дальнейшее развитие, когда внешний Бог, или Христос, постепенно превратился во внутреннего Христа в душе каждого верующего, оставаясь одним и тем же, несмотря на пребывание во многих. Эту истину предвосхитила психология тотемизма: на тотемных пиршествах убивалось множество особей тотемного животного, и все же съедалось только одно - так же, как есть только один Христос-младенец и только один Санта-Клаус.

В мистериях индивид претерпевает косвенную трансформацию благодаря сопричастности к судьбе бога. Переживания трансформации в христианской церкви также являются косвенными, поскольку вызываются участием в некотором действии или декламации. Первая форма - dmmenon - является; характерной особенностью богато развитого ритуала в католической церкви, вторая форма - декламация, или публичное чтение Священного Писания или Евангелия, - практикуется в проповедовании Слова Господня в протестантизме.

е) Магические процедуры

Еще одна форма трансформаций достигается с помощью ритуала, используемого непосредственно для этой цели. Вместо опыта переживания трансформации, приобретаемого благодаря участию в ритуале, здесь ритуал используется непосредственно с целью привести к трансформации. Тем самым он становится своего рода техникой, правилам которой подчиняется индивид. Например, человек болен и, следовательно, нуждается в «обновлении». Оно должно «случиться» с ним извне, и чтобы его вызвать, больного протаскивают через дыру в стене, сделанную у изголовья его постели, в результате чего он получает новую жизнь; или ему дают другое имя и тем самым другую душу, и тогда демоны больше не узнают его; или он должен пережить символическую смерть; или (что достаточно гротескно) больного протаскивают через кожаную корову, которая, так сказать, пожирает его и затем извергает из себя; или пациент подвергается омовению либо освящению в крещенской

­ Конец страницы 268 ­

¯ Начало страницы 269 ¯

купели и чудесным образом превращается в полубожественное существо с новым характером и измененной метафизической судьбой.

ж) Техническая трансформация

Кроме использования обряда в магическом смысле, также существуют и другие специфические техники, в которых, в дополнение к благодати, свойственной ритуалу, для того, чтобы достигнуть намеченной цели, необходимо индивидуальное усилие инициируемого. Это опыт трансформации, формируемый техническими средствами. В эту категорию входят упражнения, известные на Востоке как йога и на Западе как ехеrcitia spiritualia. Они представляют собой специальные техники, установленные заранее и предназначенные для достижения определенного психического эффекта, или, по крайней мере, для того, чтобы способствовать ему. Это одинаково справедливо и для восточной йоги, и для методов, практикуемых на Западе²⁴. Следовательно, это технические процедуры в полном смысле слова, являющиеся плодом совершенствования первоначальных естественных процессов трансформации. Таким образом, естественные или спонтанные трансформации, которые случались раньше (еще до того, как появились исторические примеры для подражания), были заменены техническими приемами, предназначенными для того, чтобы вызывать трансформации путем имитации такой же последовательности событий. Я попытаюсь дать представление о том, как зарождаются такие техники, с помощью сказки:

Однажды жил-был чудаковатый старик. Жил он в пещере, спасаясь от шума поселений. Его считали колдуном, и поэтому у него были ученики, которые надеялись научиться у него искусству колдовства. Но сам он совсем не заботился об этом. Он только стремился узнать, что же это такое, чего он не знал, но что, как он был уверен, всегда происходило. После долгих размышлений о том, что в принципе недоступно размышлениям, он решил, что единственный способ выйти из затруднения - это взять кусочек красного мела и нарисовать на стене

­ Конец страницы 269 ­

¯ Начало страницы 270 ¯

пещеры все возможные диаграммы для того, чтобы найти ту, на которую могло быть похоже то, чего он не знает. После многочисленных попыток ему пришло в голову нарисовать круг. «Это верно,- почувствовал он. - И теперь еще квадрат внутри! Это будет еще лучше». Его ученики были любопытны; но все, что они могли понять, это то, что старик обладал какими-то способностями, и они бы отдали все, чтобы узнать, что он делает. Но когда они спрашивали его: «Что ты там делаешь?», он не отвечал. Потом они обнаружили на стене диаграммы и сказали: «Вот оно!». И они все стали их срисовывать. Но, копируя, они перевернули весь процесс задом наперед, не замечая этого: они предвосхитили результат в надежде, что удастся повторить сам процесс, который привел к этому результату. Вот как это произошло тогда и как происходит по сей день.

з) Естественная трансформация (индивидуация)

Как я уже отмечал, кроме технических процессов трансформации существуют также естественные трансформации. Все представления о возрождении основываются на этом факте. Природа сама ставит вопрос о смерти и возрождении. Как сказал алхимик Демокрит: «Природа наслаждается природой, природа подчиняется природе, природа управляет природой». Естественные процессы трансформации просто происходят с нами, хотим мы этого или нет, знаем мы об этом или не знаем. Эти процессы дают значительный психический эффект, которого обычно достаточно для того, чтобы заставить любого мыслящего человека задаться вопросом, что же действительно с ним произошло. Подобно старику из сказки, он рисует мандалы и ищет убежища в их защищающих кругах; в недоумении и муках в собственноручно выбранной тюрьме, где он полагал найти укрытие, он трансформируется в существо, родственное богам. Мандалы являются местом или, так сказать, сосудами рождения, цветами лотоса, в которых Будда обретает жизнь. Сидя в позе лотоса, йоги видят его преображающимся в бессмертного.

­ Конец страницы 270 ­

¯ Начало страницы 271 ¯

Естественные трансформационные процессы дают о себе знать главным образом во сне. В другом месте я уже рассматривал ряд сновидений-символов процесса индивидуации²⁵. Эти сновидения, все без исключения, обнаруживали символику возрождения. Здесь мы имеем дело с длительным процессом внутренней трансформации и перерождения в другое существо. Это «другое существо» является находящимся в нас самих другим человеком. Это та более значительная и сильная личность, которая созревает внутри нас и с которой мы уже встречались в качестве внутреннего друга души. Вот почему всякий раз, когда находим в ритуале изображение друга или товарища (например, изображение дружбы между Митрой и богом солнца), мы чувствуем утешение. Эти взаимоотношения - тайна для научного интеллекта, ибо он приучен рассматривать их без всякого сочувствия. Но если бы он принял во внимание чувства, то мы бы обнаружили, что это тот самый друг, которого бог солнца берет с собой на свою колесницу, как это изображается на надгробиях. Это представление о дружбе между двумя людьми является простым отражением внутренних процессов: оно обнаруживает наше отношение к этому внутреннему другу нашей души, в которого нас хотела бы превратить природа, к тому другому человеку, которым мы также являемся, но все же никогда не сможем стать им полностью. Мы похожи на тех близнецов Диоскуров, один из которых смертен, а другой бессмертен, и которые несмотря на то, что они всегда вместе, не могут стать полностью одним. Трансформационные процессы стремятся приблизить их друг к другу, но наше сознание сопротивляется этому, так как другой человек кажется странным и жутким, и поэтому мы не можем привыкнуть к мысли, что не являемся полным хозяином собственного дома. Мы предпочитаем всегда быть «я» и ничем другим. Но мы стоим лицом к лицу с нашим внутренним другом или врагом, и то, является ли он нам другом или врагом, зависит от нас.

Совсем не обязательно быть душевнобольным, чтобы слышать его голос. Напротив, это самая простая и естественная

­ Конец страницы 271 ­

¯ Начало страницы 272 ¯

вещь. Например, вы можете задать себе вопрос, на который «он» даст ответ. Беседа будет продолжаться дальше, как любой другой диалог. Вы можете описать это как простое «движение ассоциаций» или «разговор с самим собой», или как «размышление» - в смысле древних алхимиков, которые называли своих собеседников aliquem alium intemum («некий другой внутри»)²⁶. Эта форма разговора с другом души допускалась даже Игнатием Лойолой в технике его Exercitia spiritualia²⁷, но с тем условием, что говорить разрешено только размышляющему человеку, в то время как внутренний собеседник оставляется без внимания, как нечто свойственное только человеку и поэтому отвергаемое. Положение вещей остается таким и по сей день. Хотя этот предрассудок уже не является нравственным или метафизическим, но зато он стал интеллектуальным предубеждением, что еще хуже. «Голос» объясняется только как «движение ассоциаций», как процесс, протекающий неразумно, постоянно возвращающийся к началу и начинающийся снова без смысла и цели, подобно часовому механизму без циферблата. Или мы говорим: «Это лишь мои собственные мысли!», даже если при внимательном наблюдении оказывается, что это мысли, которые мы отбрасываем или которые вообще никогда сознательно не приходили к нам. Нам кажется, будто все психическое, что было замечено нашим эго, всегда составляет его часть. Естественно, это высокомерие служит полезной цели сохранения верховенства эго-сознания, которое должно быть гарантировано от разложения в бессознательное. Но оно постыдно распадается, если бессознательное позволяет некоторым бессмысленным идеям становиться навязчивыми или вызывать другие психогенные симптомы, за которые мы не желаем нести ответственность.

Наше отношение к этому внутреннему голосу колеблется между двумя противоположностями: мы или рассматриваем его как беспросветную бессмыслицу, или считаем его голосом Бога, И, кажется, никому не приходит в голову, что может быть нечто ценное, находящееся между этими крайними точ-

­ Конец страницы 272 ­

¯ Начало страницы 273 ¯

ками зрения. В некоторых ситуациях «другой» может быть столь же однобоким, как и эго. Тем не менее конфликт между ними может привести к истине и смыслу, но только если эго готово признать этого другого личностью. Хотя этот другой так или иначе уже есть личность, подобная голосам душевнобольных, действительное собеседование становится возможным только тогда, когда эго признает существование партнера для дискуссии. Этого невозможно ожидать от каждого, потому что, в конце концов, не каждый является субъективно годным к exerdtia spiritualia. Также нельзя назвать разговором такую форму общения, при которой один говорит только с собой или только обращается к другому, как в случае с Жорж Санд в ее диалоге с «духовным другом»: на тридцати страницах она говорит исключительно сама с собой, пока читатель тщетно ожидает услышать ответы другого. Этот разговор exerdtia может сопровождаться молчаливой благосклонностью, в которую современные скептики уже не верят. Но что если тем, кто отвечал словами грешного человеческого сердца, был сам Христос? Какая ужасная бездна сомнения разверзнется тогда? Какого сумасшествия мы должны тогда ожидать? Из всего этого читатель может заключить, что от возникающих образов богов лучше отказываться и что эго-сознанию лучше верить в свое собственное верховенство, чем продолжать «движение ассоциации». Можно также понять, почему внутренний друг так часто кажется нам нашим врагом, и почему он так далек, и голос его так слаб. Тот, кто близок к нему, «близок к огню». Что-то подобное мог иметь в виду один из алхимиков, который писал: «Выбери в качестве своего Камня того, благодаря которому коронуются короли, а целители исцеляют своих больных, ибо он близок к огню»²⁸ Алхимики проецировали внутренние явления на внешние образы, поэтому для них внутренний друг выступал в форме «Камня», о котором «Tractatus aureus»* говорит: «Поймите вы, сыны мудрости, что этот безмерно драгоценный Камень кричит вам: Защити

*Золотой трактат (лат.).

­ Конец страницы 273 ­

¯ Начало страницы 274 ¯

меня, и я защищу тебя. Дай мне то, что мне принадлежит," чтобы я смог помочь тебе»²⁹. К этому комментатор добавляет: «Ищущий правды слышал, что Камень и Философ говорили как будто бы одним и тем же ртом»³⁰. Философ - это Гермес, а Камень идентифицируется с Меркурием, латинским Гермесом". С наидревнейших времен Гермес был мистагогом и психопомпой для алхимиков, их другом и советником, который вел их к цели в их работе. Он «как учитель, находящийся между камнем и учеником»³². Другим людям друг является в виде Христа или Хадира, видимого или невидимого гуру, или некоторого другого личного руководителя, или вожака. В таком случае разговор получается совершенно односторонним: здесь нет внутреннего диалога, но вместо этого ответ появляется в виде действия другого, т. е. как внешнее событие. Алхимики видели это в превращении химических субстанций. Поэтому, если один из них стремился к трансформации, то находил ее снаружи в веществе, и трансформация, так сказать, обращалась к нему: «Я трансформация». Но среди них некоторые были достаточно умны, чтобы знать: «Эта трансформация во мне самом - не трансформация личности, но превращение того, что во мне смертно, в то, что бессмертно. Оно стряхивает смертную оболочку, которой я являюсь, и пробуждается к своей собственной жизни; оно поднимается на солнечный баркас и может взять меня с собой»³³.

Это очень древняя идея. В Верхнем Египте, возле Асуана, я однажды увидел старинную египетскую гробницу, которая только недавно была открыта. Сразу за входной дверью была маленькая корзинка, сделанная из тростника, в которой находилось высушенное тело новорожденного младенца, завернутого в лохмотья. Очевидно, жена одного из рабочих наскоро положила тело своего мертвого ребенка в гробницу аристократа, надеясь, что когда вернется солнечный баркас для того, чтобы подняться снова, младенец, может быть, разделит спасение этого знатного покойника, потому что похоронен на священном участке в пределах досягаемости божественной благодати.

­ Конец страницы 274 ­

¯ Начало страницы 275 ¯

III