Chapter Eleven

Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 511

1. Французскую философию XVIII в. принято называть философией Просвещения. Такое название французская философия XVIII в. получила в связи с тем, что ее представители разрушали устоявшиеся представления о Боге, окружающем мире и человеке, проявляли новаторство в своих философских исследованиях, открыто пропагандировали идеи нарождающейся буржуазии и, в конечном итоге, идеологически подготовили Великую французскую революцию 1789 — 1794 гг.

В философии французского Просвещения можно выделить три основных направления:

• деистическое;

• атеистическо-материалистическое;

• утопическо-социалистическое (коммунистическое).

2. Деизм (не путать с дуализмом Декарта — взаимосвязанностью и равноправием материализма и идеализма) — направление в философии, сторонники которого:

• отвергали идею личного Бога;

• не соглашались с отождествлением Бога и Природы (пантеизмом);

• видели в Боге первоначало, причину всего сущего (но не более);

• отвергали возможность вмешательства Бога в процессы природы и дела людей, Его какое-либо влияние на ход истории, окружающий мир после его сотворения.

К деистическому направлению принадлежали Вольтер, Монтескье, Руссо, Кондильяк.

3. Другим возможным направлением философии французского Просвещения было атеистическо-материалистическое.

Атеисты отвергали саму идею существования Бога в любых формах, объясняли происхождение мира и человека с материалистических и естественно-научных позиций, в вопросах познания отдавали предпочтение эмпиризму.

Представителями атеистическо-материалистической философии были Мелье, Ламетри, Дидро, Гельвеций, Гольбах.

4. Утопическо-социалистическое (коммунистическое) направление в философии французского Просвещения начало формироваться еще в середине XVIII в., но особое распространение получило во время Великой французской революции 1789 — 1794 гг. и после ее завершения.

К числу французских социалистов-утопистов (коммунистов) принадлежали Мабли, Морелли, Бабеф, Оуэн, Сен-Симон.

Основной интерес социалисты-утописты сосредоточили на проблеме разработки и построения идеального общества, основанного на равенстве и социальной справедливости. Субстанция как монада.

«Монадология» Лейбница - метафизически-философская концепция положившая в основу идею о «контингентности мира» состоящего из множества самостоятельно действующих единиц – «монад», единство которых обеспечивается через внешнюю причину в виде божественной "предустановленной гармонии". Исторической заслугой Лейбница оказалось придание субъективности вид объективности, а объективности характерных черт субъективности.

Субстанция (лат. Substantia – сущность) – философский термин, обозначавший в домарксистской философии первооснову всего существующего, которая обуславливает возникновение и исчезновение конкретных вещей и явлений, а сама ни от чего не зависит, являясь причиной самой себя.

Различие и тождество, непрерывность, монадность и принципы совершенства и полноты, логические модальности - все эти методы Лейбница характеризуют всеобщую последовательность вещей. Они ведут к признанию множественности субстанций. По мысли Лейбница, из одной-единственной субстанции неповторимое многообразие вещей и качеств бесконечной Вселенной произойти не может, так что принцип качественного многообразия должен быть введен в «самое» субстанцию. Все субстанции роднит между собой, по Лейбницу, общая их духовная природа. Подобно различным человеческим личностям субстанции индивидуальны и неповторимы, каждая из них обладает своеобразием, на свой манер изменяется и развивается, хотя развитие их всех происходит в конечном счете в едином направлении. При всей своей индивидуальности субстанции родственны друг другу не только в том, что все они духовны, но и в том, что они вечны и «просты», т.е. неделимы. В этом смысле, а также в том, что пространственные различия для них вообще не существенны, они представляют собой «точки» - точки не математические или физические, а «метафизические». Это не минимальные элементы геометрических структур и не вещественные атомы или корпускулы, но «атомы истинные». Геометрические и физические точки суть лишь «точки зрения» и вообще только явления, а «точки» духовные – это сущности. Физические «точки», по Лейбницу, в принципе всегда сложны, то есть реально и познавательно расчленимы, делимы на их составляющие. Точки математические суть абстракции, а не реальность. Существует даже крылатое выражение, что монада Лейбница - это переодетый дифференциал. Эти дифференциалы вообще не есть ни точки (в алгебраическом выражении – нули), ни определенные отрезки (величины), ни бесконечно малые количества - «бесконечно малые применимы лишь для математических выкладок». Лейбниц воспользовался возможностью использования терминов «дифференциал», «бесконечно малая величина» уже не в математике, а в философии. Им не свойственна протяженность, и в этом смысле они суть точки, то есть как бы пространственные «ничто», но, будучи субстанциями, они полны содержания и неисчерпаемы, и в этом смысле они суть бесконечно содержательные «нечто». Равнодействующей этих двух философских параметров и будет понятие философской бесконечно малой сущности, которая в то же время отличается и противоположным качеством – бесконечно большой содержательностью. Будучи «живыми нулями», субстанции Лейбница с не меньшим правом могут быть названы и метафизическими индивидуальностями, т.е. монадами (от греч. monas – единица), как философ и стал их называть с 1696 г.

Населяя весь мир своим метафизическим континуумом, монады не оставляют никакой возможности для «метафизической пустоты» не потому, что их очень много и их множество заполняет пустоту, а потому, что понятия заполненности и незаполненности не имеют применительно к сущности монад и сочетаний последних никакого смысла.

Монадам чужда пассивность, именно активное стремление составляет их сущность. Каждая из них есть постоянный и беспрерывный поток перемен, в котором изменение реальности и сознания, движения и развития совпадают. Монады – это силы, и поскольку они духовны, а в то же время суть «точки», то они представляют собой центры сосредоточения сил разнокачественных, но всегда идеальных. Действенность (действительность) понимается как знающая воля (вопящее знание), т.е. как «разум» и «дух».

В вечном «беспокойстве» монад заключается их счастье, хотя к смутной стадии этого беспокойства неизбежно примешано едва заметное страдание. Однако «…счастье заключается в наиболее гармоничном состоянии ума». Путь к этой гармонии идет, таким образом, через активность, деятельность, борьбу, преодолевающую чувство неудовлетворенности, страдания и своими результатами устраняющую его. Сущностные силы – это силы «первичные», вечные, всегда живущие в своих действиях, неповторимые и соединяющие в себе способность к изменению и тенденцию к актуализации. Актуализация устремлена из идеально-духовного в материальное: духовные силы порождают духовное движение, которое обнаруживает себя затем как движение материальное, и уже отсюда проистекает далее протяженность и структурность физических процессов. Динамические свойства монад не носят векторного характера, силы-монады не имеют направлений.

Монады рассматривались и описывались Лейбницем по аналогии с человеческими «я». Их жизнь заключается не только в деятельности, но и в сознании. Так, личность, изменяясь на протяжении всей жизни человека, остается именно данной личностью, сохраняющей сознание непрерывности своего существовании во времени. «Движение» каждой монады есть её духовное изменение, развитие. Имея общую духовную природу и общее происхождение, монады не тождественны друг другу, подобно тому, как различаются друг от друга характеры, ум и взгляды людей. Различия между монадами, как и между человеческими душами, могут быть указаны, по крайней мере, по двум основным параметрам – по «углу зрения» на мир, т.е. по оригинальности структуры сознания, и по степени общего развития, активности и совершенства. «Лейбниц делает все сущее «субъектообразным», т.е. представляюще-стремящимся в себе и тем самым действенным».

Каждая монада – замкнутый космос, и отсюда знаменитое изречение Лейбница: «Монады вовсе не имеют окон, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда выйти». Монады не могут воздействовать ни на что вовне себя и сами не подвержены никакому внешнему влиянию – в этой самодостаточности их совершенство. Акцент на беспредельную неисчерпаемость содержания каждой монады усиливает то качественное многообразие мира, которое определяется фактом различия всех монад друг от друга. И если их оригинальность и неповторимость говорит скорее против мирового единства и гармонии, чем в его пользу, то бесконечное многообразие внутри каждой из них дает надежду на обретение этого единства и гармонии.

Как Лейбниц понимал внутреннее развитие монад? Каждая из них живет более или менее интенсивной жизнью, которую можно объяснить опять-таки по аналогии с психической жизнью людей. Монады как бы двулики: стремление и восприятие – это две стороны их жизни. Саморазвитие каждой монады – это теологический переход её ко всё более высоким ступеням сознания, что совпадает с прогрессом её познания. Развитие монады происходит в соответствии с принципом непрерывности.

Самые низшие монады он называет «голыми (nues)»; они составляют главным образом неорганическую природу, и их нельзя назвать ни мертвыми, поскольку смерти нет, ни живущими той жизнью, которой живут сознающие души. Эти монады «спят без сновидений», и они составляют камни, землю, траву и т.п.

Между так называемой неживой природой и живой существует непрерывная связь через цепочку посредствующих звеньев, т.е. промежуточных существ. Здесь вступает в силу принцип непрерывности метода Лейбница. Ступени перехода есть и внутри органической природы – между растениями и животными и людьми.

Второй класс монад отличается тем, что его элементы обладают ощущениями и созерцаниями (восприятиями, перцепциями). Самым неразвитым представителям этого класса свойственны пассивные, т.е. подсознательные и полусознательные, смутные созерцания. Основной состав второго класса – животные; их деятельность по преимуществу страдательна, пассивна; самосознание им не свойственно.

Третий, самый высокий из известных нам класс монад образуют души людей. Это духи – активные сознания, обладающие памятью, способностью к рассуждению и ясной аперцепцией, т.е. рефлексией и самопознанием. Усредненный элемент третьего класса был для Лейбница той моделью, по которой он формировал учение о монадах вообще.

Итак, монады при всем безграничном их качественном разнообразии, составляют всеобщую последовательность, систему. Развитие монад низшего класса имеет целью достижение состояния монад более развитых, животных, а развитие последних устремлено к состоянию духов. Но и в онтогенезе высших, духовных, монад, т.е. людей, наблюдается та же картина – их сознательной жизни, ориентированной на развитие научного и философского мышления, предшествуют довольно примитивные состояния как в детстве, так и на начальных стадиях познания ими любого объекта, поскольку оно начинается с пассивной чувственности. В монаде более высокого ранга всегда присутствуют низшие состояния – не только как рудименты, но и как необходимые для её деятельности. Рациональное содержание этой теории в том, что высшие функции организма действительно не могут осуществляться иначе как на основе низших функций, т.е. первые зависят от последних.

Сходство программ всех монад выражается и в общности тенденций развития их эмоциональной жизни. Совершающиеся в них познавательные процессы внутренне связаны с желаниями, составляющими как бы их другую сторону. По мере усиления познавательной активности монад возрастают и их желания, которые в свою очередь становятся источником дальнейшего прогресса монад, их ориентации на переход во все более высокие, т.е. совершенные состояния. Монады к этой цели «страстно» стремятся, их объединяет общая по содержанию теология, хотя она всегда в разной мере реализуется разными монадами. Кстати говоря, глубокая диалектика причин и целей, смутно угаданная Лейбницем, реализуется, как показали ныне теория информации и кибернетика, в деятельности самоорганизующихся гомеостатических систем, и человек – только одна из них.

Сил-субстанций как центров сосредоточения колоссальных энергий бесконечно много, ибо ограниченность их количества, а тем более един-ственность не могли бы обеспечить безграничной неисчерпаемости явлений. Абсолютная противоположность субстанций-сил друг другу разрушила бы единство мира. Выход из положения в том, чтобы найти такую характеристику и структуру отношений между субстанциями, которые объясняли бы поразительную взаимосогласованность и упорядоченность их действий.

Необходимо охарактеризовать и высший принцип единства мира, превращающий какафонию независимых друг от друга субстанций в стройный, гармоничный хор. Лейбниц стал искать решение этих проблем в представлении об изначальной, то есть предустановленной, гармонии мира и понятии Бога, завершающем собой восходящий ряд субстанций. Список использованных источников.