Chapter 13

Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 600

1. В тексте объемом не более 6 тыс. знаков сделать графическую разметку каждого абзаца в соответствии с алгоритмом. Затем прочитать размеченный текст. При чтении обращать внимание только на ключевые слова.

2. Выполнить разметку еще одного текста и затем прочитать его, стараясь выделить и записать только доминанту.

3. Прочитать контрольный текст № 4. Старайтесь читать этот текст как можно быстрее, без регрессий, находя в тексте ответы на вопросы, постав­ленные в блоках интегрального алгоритма чтения.

Не забудьте отметить время, которое вы затратили на чтение текста, и определить свой коэффициент понимания, ответить на вопросы, указанные в приложении № 5.

Особое внимание обратите на формирование доминанты.

Подсчитайте скорость чтения по известной вам формуле и запишите ее в своем плане и на графике.

Контрольный текст № 4 Объем 4500 знаков

СЛОВО—СТУПЕНЬКА К МЫСЛИ

Понятия собаки и лопаты закреплены в определенных словах—«собака», «лопата». Но совершенно не обязательно и было бы очень серьезной ошибкой отождествлять (как это иногда делается) понятие и значение слова.

Во-первых, понятие может быть выражено не только отдельным словом («собака») или словосочетанием («железная дорога»), а, например, предло­жением или целой группой предложений...

Во-вторых, у очень и очень многих слов, обладающих значением, нельзя найти соответствующего им понятия. Например, местоимения. «Я»—говоря­щий сейчас человек, взятый как целое, но немыслимо представить себе сово­купность «я». Такая вольность допустима только в поэзии. Например, у Андрея Вознесенского: ...Во мне, как в спектре, живут семь «я»...

В-третьих, понятие—это то, что о данном предмете может сказать обще­ство. А то, что я, отдельный человек, примысливаю к образу этого предмета, совершенно не обязательно совпадает с понятием. И даже значение слова, которое я использую, гораздо уже понятия. А главное, я, видя лопату, кошку, стол, не обязательно примысливаю к ним все те признаки, которые есть у со­ответствующих понятий. Значение возникает в моем сознании на основе тех признаков, которые закреплены в понятии, но это далеко не все признаки,— возможно, я знаю не все. Даже и значение слова, которое можно найти в сло­варе, отличается от понятия: это не то, что люди знают о предмете, а то, что им достаточно знать, чтобы правильно употреблять данное слово и правильно его понимать.

Идут столетия, понятия исчезают, появляются новые, у старых меняется со­держание. Сколько всяких приключений претерпело за последние сто лет поня­тие «свет»! А понятие «атом»? Но все эти изменения совершенно не обязательно отражаются в значении слова. «Мысль никогда не равна прямому значению слов»,— говорил Л. С. Выготский. Но она и невозможна без слова.

Понятия бывают различными. Тут и те, которыми мы пользуемся в повсе­дневной жизни—вроде понятия «лопаты», и научные, строго определяемые, логически выдержанные—вроде понятия «галактика». Кстати, одно и то же понятие может выступать и как обыденное, житейское, и как научное. «Соба­ка», например, и житейское понятие, определяемое простейшими способами — «домашнее животное, которое лает», и научное—вид Canis familiaris, при­надлежащий семейству собак, отряду хищных, классу млекопитающих.

Научные, как и все другие, понятия невозможны без словесной оболочки, без закрепления в языке, хотя в языке и не полностью отражаются их при­знаки. С одной стороны, мы в прямом смысле закрепляем в языке достижения нашего познания. С другой — мы можем узнавать новое о предметах, явлениях, процессах действительности благодаря языку, через его посредство.

И вот оказывается, что язык способен выступать и как орудие познания. Мы можем при его помощи получать новые знания из уже имеющихся путем логических умозаключений.

Всякое предложение отражает определенное отношение между предметами

или событиями. Это может быть простейшее отношение, которое можно пред­ставить себе, не обращаясь к языку: например, «собака лает». Но может быть и сложное отношение, которое без помощи языка представить невозможно: «со­бака — животное».

Говоря «собака — животное», мы совершенно не обязательно должны иметь перед глазами собаку. В том и сила (и еще одно важное отличие!) интеллек­туального акта у человека, что он может быть не связан непосредственно с реальными предметами. Вы, вероятно, читали или слышали о том, как в сере­дине века философы-схоласты пытались решить задачу — сколько чертей уме­щается на острие иглы? Они, несомненно, производили интеллектуальный акт, однако оперировали с такими «объектами» (чертями), которых не только не имели перед глазами, но и вообще никогда не видели и видеть не могли...

Это совершенно не значит, что наше мышление вообще может протекать в отрыве от реальности.

Время от времени мы вынуждены оглядываться и проверять, насколько наше отвлеченное, абстрактное мышление соответствует действительности. Если не проверять, могут произойти неприятные ошибки.

Что же может быть средством проверки, или, как говорят в науке, критерием истинности мышления? Марксизм считает, что единственный такой критерий — практика. Но рассказ об этом увел бы нас слишком далеко, тем более что о критерии практики нам все равно еще придется говорить. Остановимся только на том, что проверка истинности вовсе не обязательно предполагает непосред­ственную трудовую деятельность или научный эксперимент: опыт практики учи­тывается нами и в самом процессе мышления, и формой такого учета являются логические законы мышления. Именно язык и представляет мышлению сред­ства, необходимые для того, чтобы путем логического рассуждения, логиче­ских умозаключений проверить старые и получить новые знания.

Леонтьев А. А. Мир человека и мир языка.—М., 1984.—С. 48—49.