![]() в: |
Mikaelo Ternavski Koloro: 2014-11-12; : 975
Андрей Платонов Любовь к дальнему (отрывок) В Москве, на седьмом этаже жил тридцатилетний человек Виктор Васильевич Божко. Он жил в маленькой комнате, освещаемой одним окном... В комнате было бедное суровое убранство, но не от нищеты, а от мечтательности: железная кровать... голый стол... стул из ширпотребного утиля, самодельные полки у стен с лучшими книгами социализма и девятнадцатого века, три портрета над столом: Ленин, Сталин и... Заменгоф – изобретатель международного языка эсперанто... Божко вынул пачку личных писем... и сосредоточился в них своим размышлением за пустым столом. Ему писали из Мельбурна, Капштадта, из Гонконга, Шанхая, с небольших островов, притаившихся в водяной пустыне Тихого океана, из Мегариды – поселка у подножия греческого Олимпа, из Египта и многочисленных пунктов Европы. Служащие и рабочие, дальние люди, прижатые к земле неподвижной эксплуатацией, научились эсперанто и победили безмолвие между народами; обессиленные трудом, слишком бедные для путешествий, они сообщались друг с другом мыслью... Изучив корреспонденцию, Божко писал ответ на каждое письмо, чувствуя свою гордость и преимущество как деятель ССС. Но писал он не гордо, а скромно и с участием... По своей службе Божко славился лучшим ударником. Кроме прямой геометрической работы, он был секретарем стенгазеты, организатором ячеек Осоавиахима и МОПа, завхозом огородного хозяйства и за свой счёт учил в школе воздухоплавания одну малоизвестную ему девушку. Эта девушка раз в месяц заходила к Божко... После её ухода Божко ложился вниз лицом и тосковал от грусти, хотя причиной его жизни была одна всеобщая радость. Поскучав, он садился писать письма в Индию, на Мадагаскар, в Португалию, созывая людей к участию в социализме, к сочувствию труженикам на всей земле, и лампа освещала его лысеющую голову, наполненную мечтой... 1934 г.
|