Біомедична модель здоров’я

Дата добавления: 2015-09-19; просмотров: 613

2) сопротивления (опереться можно лишь на то, что оказывает сопротивление),

3) со-действия (чтобы одолеть ситуацию "если бы старость могла").

Живой Буратино - просто живой - только живой (созданный совершенной психомоторикой и высоким энергопотенциалом) - не был способен к решению этих задач. Он вообще пока не был способен решать задачи, поскольку не мог их осмыслить в этом качестве. Ведь он был пока только живым существом. Живым - но не способным думать.

У него не было души. Память - была; мысль... можно сказать - тоже была (но мысль технологическая обслуживающая движение). Совести не было. А душа - это целостность. Помните? - бессовестный человек вместо души имеет апсию. Теперь вы знаете, что если и его мысль не заряжена смыслом, то это уже только животное.

Вот и прояснилось, что предстояло сделать папаше Карло, чтобы в Буратино вселилась душа:

1) осмыслить (нагрузить смыслом) мысль,

2) внести совесть.

Но ведь совесть - это тоже мысль! только мысль специфическая: мысль, содержащая нравственную оценку, - мысль, содержащая смысл, отмеренный по шкале Добра. Выходит, задач было не две - одна! Достаточно нагрузить мысль Буратино смыслом - и в нем проснется душа. И папаша Карло справился с этим, даровав Буратино слово. Внимание! - не просто научив разговаривать, но научив самостоятельно мыслить. А самостоятельная мысль организует действие - что суть главная функция критичности. Человек, дающий жизнь продукту своего труда, - гений. Человек, пробуждающий душу в продукте своего труда, - творец. Следовательно, папаша Карло был творцом. Как известно, первым творцом был Бог. Он не просто создал Адама, но и вдохнул в него душу; значит - бесспорно - ему пришлось решать проблему критичности.

Вообще-то история сотворения человека и последующего изгнания его из Эдема дошла до нас в тенденциозном изложении. Первоначальная информация не просто расцвечена, но и искажена морализаторством. Вы же понимаете: как только нам начинают указывать - вот это хорошо, а это плохо, - можно не сомневаться, что дело нечисто, что нам хотят что-то внушить. А поскольку мы с вами уже достаточно грамотные, чтобы понимать, что оценки "хорошо" и "плохо" зависят единственно от точки зрения на них, и то, что вчера было "хорошо" - сегодня не выдерживает ни малейшей критики, - попробуем в истории изгнания из Эдема отставить в сторону нравственные оценки и разобраться, как оно происходило на самом деле. Инструмент для этого есть - концепция ЭПК.

(Снятие нравственных оценок вовсе не означает, что мы становимся на позицию "черного человека". Можете считать, что они есть, - просто мы от них абстрагируемся (как во всяком научном исследовании), чтобы получить процесс в чистом виде. Этот прием нам необходим, чтобы обнажить механизм действия эпк. Чтобы иметь доступ к объективной информации. А для этого нужно убрать все, что тенденциозно.)

В этой книге мы уже говорили - а теперь повторим, - что Бог создал Адама не по прихоти. Как и папашу Карло, его вела некая необходимость. О причинах мы можем только догадываться, но все же изложим свою точку зрения. Эта необходимость диктовалась потребностью 1) понимания, 2) сопротивления и 3) со-действия.

Законы природы едины для всего мира. Исключения - это признаки пока неведомых нам законов. И если мы рассматриваем Бога как исключение, то лишь потому, что он стоит над нашей обыденностью, как мир Лобачевского над миром Эвклида. Стоит взглянуть чуть шире - и Бог (и его бытие, и его действия) тоже ляжет в закон.

Так вот, если любое самостоятельно мыслящее существо всю жизнь занято самопознанием (и каждое его действие - это материализация работы его души на этом пути), нет никаких оснований считать, что Бог занят чем-то другим. Одних только 1) действий - недостаточно; хорошо б еще иметь и 2) зеркало; наконец, нужны и 3) контрольные испытания, чтобы знать высоту, которую способен одолеть.

Сотворив Адама, Бог решил эти задачи. И утвердился: я есмь! Конечно, как бы ни был велик творец, творение всегда меньше его. И если даже он создает нечто по своему образцу и подобию, этот зазор непреодолим - законы природы не перехитришь. Но главное, что задача была решена: создав Адама, Бог смог взглянуть на себя со стороны. Известно, что этой карикатурой он остался доволен. Еще известно, что Бог к ней быстро охладел. Причину этого вы знаете: любого создателя интересует только процесс.

Чтобы понять его потребность в со-противлении, напомним, что главная проблема, которую решает творец (начиная с Бога), - это одиночество. Следовательно, Адам должен был быть не просто слепком с Бога и отражением его, не менее важно, чтобы он был самостоятелен. А раз самостоятелен, значит, действующий по-своему, а не по указке Бога. Значит, он должен сопротивляться любому насилию.

Что же до со-действия, то необходимость в нем возникла сразу же по сотворении мира.

Как вы помните, Бог создал мир по своему образу и подобию.

(Ничего другого он и не мог создать! С помощью своего колоссального энергопотенциала он мог материализовать только совершенную гармонию своей души.)

Очевидно, при этом очень устал, потому что оценку своей работе дал высокую: он решил, что мир хорош. Нас в этом факте занимает лишь одно: в конце пятого дня Бог потерял интерес к этой работе (что еще раз подтверждает: и творца интересует не результат - только процесс). Но целостности этот мир еще не имел - в нем не было механизма самопознания - не было зеркала. И тогда, преодолев усталость, через не- хочу Бог создает Адама - опять же по своему образу и подобию. Как часть природы и как ее инструмент. Чтобы он мог продолжить то, что начато Богом.

Адам был частью природы, неотделим от нее. Но в таком качестве он не мог выполнять задачи, которые возложил на него Бог: 1) понимание, 2) со- противление, 3) со-действие. Чтобы стать инструментом, он должен был обладать чем-то, чего нет у природы. У природы нет критичности. Бог вдохнул в свое создание (теперь уже творение) душу - дал ему Слово - и Адам стал человеком.

История изгнания из Эдема интересна тремя проблемами:

1) Зачем был нужен запретный плод?

2) Почему Адам ослушался Господа?

3) Почему за столь малый проступок последовало столь суровое наказание?

Надеемся, никто из вас не считает себя умнее Бога. Каждому из нас известно, что белое обязательно уравновешено черным, добро - злом, это аксиома. Было бы странно, если бы Бог, создавая уравновешенный, гармоничный мир, не знал того, что знаем мы с вами. Знал, конечно! Тогда непонятно, с чего вдруг он стал требовать от Адама однозначности поведения, а когда тот проявил самостоятельность - вдруг взбеленился... Нет уж, давайте-ка рассмотрим эту притчу не как иллюстрацию к вечному правилу "не подставляй борта" ("не возникай", "слушай старших", "делай, как велят, как все делают"), а как случай сам по себе, значит, имеющий

1) некий замысел, 2) движущие силы и 3) закономерный исход.

Итак, сотворив Адама, вдохнув в него душу Бог естественно, должен был проверить, что у него получилось. Как проверяется состояние ЭПК? Только в действии. То есть нужно было создать такую ситуацию, чтобы проявилась сущность Адама. И что же делает Бог? Он создает Эдем, но при этом ставит один запрет: вот с этого дерева яблоки не трогай.

Эдем - это ситуация полного комфорта. Запрет - это стереотип. Запретная яблоня - задача.

Если бы Адам был рабом, для него запрет был бы чем-то вроде неколебимого закона природы. Будь он потребителем - он бы обходил задачу десятой дорогой. Но ЭПК Адама была, по меньшей мере, в норме, и едва он услышал запрет - он потерял покой. Очевидно, он недолго себя сдерживал (при его-то ЭПК - попробуй, потерпи!), и едва Бог отвернулся - тут же цапнул яблоко.

Мог ли Бог разгневаться на него?

Ну, конечно же, нет (Ведь Адам выдержал экзамен отлично: его критичность была достаточно зоркой, а ЭПК - неудержимо. На этого парня можно было положиться - и Бог отпустил его в большой мир. Не прогнал - дал свободу.

Дал свободу выполнять свое предназначение.

Бог сотворил Адама; Пигмалион - Галатею; папаша Карло - Буратино. Они не просто делали, даже - не только создавали; они творили. Одухотворяли. Они вкладывали в творение своих рук всю свою душу (а не всю душу, кусочек души - вложить нельзя: целостность разрушится; это будет уже не душа, а нечто иное) - и обретали в Адаме, в Галатее, в Буратино не просто свое продолжение, но свое бессмертие. Не кажется ли вам, что именно в этом - главный закон творчества?

Вкладывай в дело своих рук всю душу - и твое творение будет жить вечно.

Знаете, чем отличается созидатель (талант, гений, творец) от эрудита? Эрудит боится, что его спросят о неизвестном. Созидатель - надеется на это; потому что говорить о том, что знаешь, - ну никакого интереса!

Это маленькая прелюдия к тому, что авторы не боятся никаких вопросов. Напротив: чем трудней - тем интересней! И чтобы доказать это, мы сами себе зададим вопрос, который сразу покажет, насколько мы свободны от стереотипов (а это и есть самая реальная мера свободы).

Итак, вопрос: как соотносятся, как взаимно расположены мудрец и творец? Если мудрец - вершина человеческого духа, то где же тогда творец? Трудность вопроса очевидна: с одной стороны, если творец сотворил все сущее, то непонятно, как его превзойти; с другой стороны - мы уже заявили, что на вершине стоит мудрец. Как говорится, место занято...

Обратили внимание? Мы уже уперлись в стереотип: всемогущество творца. Между тем творец - всего лишь часть природы. И его могущество - тоже штука условная. Если его конкретизировать, то окажется, что это всемогущество только по отношению к нам - это, во-первых. Во-вторых, его принципиальное отличие от нас лишь в том, что он может одухотворять живое - создавать антиэнтропийный процесс. Простите: третьего мы не придумали; наверное, и необязательно.

(Мы не берем в расчет сотворение тверди и вод и света, и всяких тварей земных и небесных, поскольку ясно, что ничего ниоткуда не берется, и если где-то нечто материализовалось, значит, в другом месте на столько же убавилось. То есть все эти дела и нам доступны - в меньших размерах, разумеется.)

Итак, творец выше нас на Слово. Но ведь и мудрец владеет этим Словом! Именно Словом он возвращает целостность страждущей душе... У них один инструмент, но работа разная: творец создает целостность, мудрец ее восстанавливает.

Трудно представить кого-то выше творца, поэтому предлагаем в качестве компромисса другое определение: дальше. Мудрец - наилучший ученик творца; как всякий хороший ученик учителя-творца, он овладевает всей территорией, которой владеет учитель, и в какой-то момент выходит за ее пределы, чтоб идти дальше. Не секрет: сотворенный Богом Адам был далек от идеала (от образца самого Бога). И мы видим: сам по себе человек лучше не становится. Следовательно, Господь забросил это дело: что получилось - то и получилось; видать у него появились дела поинтересней. Но - мы где-то уже говорили это - талант (созидатель) делает свое дело только хорошо. Поэтому, чтобы не переделывать не возвращаться к уже пережитому процессу, Бог и запрограммировал возможность появления мудреца, который способен продолжить начатое им дело.

(Надеемся, вас не смущает скала Истины, у подножия которой трудится мудрец? Это для тех, кому важен результат. Истина представляется последней инстанцией - тупиком. А для нас с вами Истина - это процесс. Значит, дорога без конца.)

Эту главку, дорогие наши читатели, можете пока что смело пропустить. Она - только для талантов, гениев и творцов; и написана с единственной целью: помочь им разобраться, кто из них есть кто.

У них один общий признак: они действуют. (Напомним: раб избегает действий; потребитель - всю жизнь собирается действовать и эти сборы - его заслонка от настоящей работы.) Различие между ними - в существе той работы, которую они выполняют. Талант решает задачи. Задача - это дискомфорт, который обладает достаточным энергопотенциалом, чтобы заставить заниматься собой. Задача банальна по своей сути. Это шаблон. Прокрустово ложе, в котором таланту неудобно, - и он переделывает это ложе в соответствии с 1) "золотым сечением", 2) пропорцией и 3) своей ЭПК.

Гений и творец решают все задачи подряд - походя, не замечая. ЭПК таланта лимитирует его возможности, поэтому от слабых задачек он отмахивается (зачем работать, если работы можно избежать?), большие обходит сторонкой (чтобы не надорваться, не рухнуть на дно, к рабам), зато от соразмерных ему задач его невозможно оторвать. Он может решать одну задачу сколь угодно долго, хоть всю жизнь (лишь бы видел, что дело движется - значит, прибавляется его территория. Силы для этого ему не нужно копить: он решает задачу за счет ее энергии, повышая тем самым свой энергопотенциал.

(Напомним, что раб штампует за счет собственного энергопотенциала, а потребитель умудряется работать, тратя ровно столько, сколько может тут же приобрести.)

Гений решает проблемы. Проблема - это состояние ЭПК, которой вынуждает материализовывать свою гармонию.

Задача - всегда вне; проблема - внутри гения. Это состояние души, когда растущий энергопотенциал полностью заполняет совершенную психомоторику гения. В этот момент внутренней гармонии происходит самоосознание (работа критичности).

Состояние души - это чувство. Совершенное чувство умирает в идее. Идея - это мысль, вынуждающая к действию.

Чувство - это процесс; пока чувство остается чувством, оно не приедается, длись оно хоть всю жизнь. Идея - это результат; это продукт в форме мысли; и поскольку любой результат ограничен, он вызывает новое чувство - теперь уже дискомфорта.

Обычную мысль можно думать и тем устранять дискомфорт. С идеей такой номер не проходит. За идеей - гармония совершенной психомоторики и энергопотенциала. Идею додумать нельзя, поскольку, повторяем, она уже результат. Освободиться от нее можно единственным способом - если ее воплотить. Материализовать. Себя - вовне.

Это вовсе не страшный труд, как может показаться. Мы судим по изумительному результату, недоступному для наших скромных сил, и думаем: сколько ж ему нужно было попотеть, чтобы смочь такое и так!.. И ошибаемся. Потому что гений работает легко. Потому что главный инструмент, которым обрабатывается материал, - это не он сам, а идея. Энергопотенциал, на гребне которого она рождалась лег в нее весь, как в аккумулятор. И теперь вся суть созидательного процесса в том, чтобы этот энергопотенциал перетек из идеи в материал с минимальными потерями. Отсюда вывод: если гений работает трудно, мучается, сомневается, заходит в тупики, - он пытается воплотить не созревшую идею, а лишь предчувствие ее.

Вывод второй: если у гения продукт получился сложным по форме - значит, в основе его была не идея, а чувство.

Вывод третий: если гений работал трудно и продукт получился сложным по форме - значит, это была не проблема, а большая задача, и гений не смог решить ее сразу, легко и просто лишь потому, что его ЭПК была далека от необходимой гармонии. Необходимой - чтобы родилась (сама! только сама! - спелое яблоко падает само) идея.

Еще раз повторим: гений работает легко, как птичка поет. Потому что по мере воплощения идеи (по мере перетекания в материал энергопотенциала) гению становится все легче. Он освобождается! - и за счет падения давления пара, и за счет прибавления территории. Необходимо уточнить, чем при этом занята критичность.

1) Это она находит материал;

2) Контролирует процесс;

3) Дает оценку, добиваясь от психомоторики и энергопотенциала такого результата, чтобы он соответствовал посильной этому гению меры

1) точности, 2) ясности и 3) простоты.

Здесь будет уместно напомнить уже известную вам аксиому: проблема рождает проблему. Почему так - понять несложно. Ведь любая решенная проблема увеличивает территорию гения, и за счет расширившихся границ с незнанием он выходит на новые проблемы. (Задачи соразмерные таланту, при их решении увеличивают его территорию; но эта территория всегда в пределах знания и никогда не соприкасается с неведомым - даже случайно. Следовательно, талант только культивирует известное.)

Чтобы лучше понимать различие между гением и талантом, рассмотрим это на примере Моцарта и Сальери (по маленькой трагедии Пушкина). С Моцартом все ясно; как говорят, в музыке он бог (значит - творец), но поскольку до сих пор творцов и гениев не различали, не будем отступать от текста - пусть будет гений.

Что мы знаем о Сальери? Вот его самохарактеристика (творческая): "Звуки умертвив, музыку я разъял, как труп. Поверил я алгеброй гармонию". Говорит ли это о таланте? Нет. Зато дальше читаем: "Два, три дня, позабыв и сон и пищу, вкусив восторг и слезы вдохновенья, я жег мой труд и холодно смотрел, как мысль моя и звуки, мной рождены, пылая, с легким дымом исчезали". Из этого видно, что 1) он смело шел навстречу дискомфорту и преодолевал его; 2) познал вдохновение; 3) его интересовал не результат, а процесс - сжечь рукопись для него ничего не стоило.

Значит, бесспорно, талант.

Но, может быть, выше? Быть может, все же гений? Ведь не зря же в разговоре о Бомарше Моцарт ему говорит: "Он же гений, как ты да я". А гений не ошибается! И льстить Сальери ему было ни к чему. Так где же истина?

Она и там - и там. Сальери трудился на уровне таланта - и тут правы мы; но Моцарт в его музыке гораздо больше, чем сам Сальери, музыка друга рождала в Моцарте проблемы - вот почему он их адресовал источнику. Здесь нет противоречия, как нет перегородки между талантом и гением. Они в одном диапазоне - вот почему Моцарт видит в Сальери ровню.

Кстати, по той же причине Моцарт приводит с собою из трактира старого слепого музыканта. Если б старик играл просто плохо - Моцарт бы не остановился: дискомфорт внешний, дискомфорт, рождающий задачи, - гений решает походя. А Моцарт привел старика с собою: "Из Моцарта нам что-нибудь!" Значит, в этих обломках своей - давно завершенной и всемирно знаменитой музыки ("Свадьба Фигаро"!) - он ощутил проблему. Иначе говоря: потребность музыку писать.

А что же Сальери? Ведь они в одном диапазоне; отчего же он смотрит на Моцарта снизу вверх - "Священный дар", "Бессмертный гений"?

Его беда была в том, что, поверив алгеброй гармонию, он целостность гармонии разложил на элементы. Каждый из этих элементов был совершенен (например, "золотое сечение"), но, вырванные из целого, они становились шаблонами. Совершенными, но шаблонами. Следовательно, Сальери (кстати, он этого и не отрицал) именно шаблонами работал.

Напомним, что такое шаблон. Это материализованная мысль. Либо число, либо мерка - неизменные, независимые от обстоятельств (не зря ведь по ступенькам шаблонов Сальери намеревался подняться к вечности!).

Целостность гармонии разложить на элементы можно (правда, при этом исчезнет объединяющая их жизнь). Но вот обратное действие - получение целостной гармонии из элементов - еще не удавалось никому. И в этом был просчет Сальери. Утверждая: "музыку я разъял, как труп", - он имел в виду только материю музыки, ее ткань, звуки, мелодии, ритмы, тембры, темпы. При этом он надеялся, что, имея идею, он соберет вокруг нее эти элементы - и вновь получит музыку...

Не вышло. Потому что, соединив все элементы гармонии, он получил труп.

Что разъял - то и получил. Жизнь он не учел. Но даже если б и учитывал - мог ли бы он ею оживить совершенный труп? Нет.

Потому что выбранный им инструмент исключил жизнь. Мысль ее исключает. Потому что мысль - это фиксация. Это конец. А жизнь текуча; она - процесс. И чтобы она жила в музыке, музыка должна строиться на материале не мысли, а чувства. Чувство, которое есть гармоническая целостность и которое целостная гармония и может материализовать.

Вот почему Сальери не мог постичь секрета Моцарта. Чувства, материализованные Моцартом, бесконечны, а мысли, на которые рассчитывал Сальери, - ограниченны.

1.

Талант обнаруживает - и называет - неизвестное в известности.

Гений ощущает в себе дискомфорт, рожденный совершенной гармонией, и материализует ее в веществе природы.

Творец пользуется всем веществом природы, материализуя в нем свою душу.

2.

Талант культивирует природу? Гений работает как сама природа.

Творец создает вторую природу. Духовную.

3.

Человек обладает двумя видами памяти: родовой и видовой.

Родовая - это память генотипа. Она содержит информацию о развитии нашего тела и животном поведении. Души в ней нет.

Видовая - это память человечества. Она содержит информацию о всем опыте человечества - положительном и отрицательном; о правилах игры в жизнь; о смысле самой жизни. Душа материализуется из этой памяти.

Если бы не было второй природы, каждое поколение проходило бы путь от нуля до некой высоты - и прогресса бы не было. Благодаря второй природе мы воспринимаем опыт предыдущих поколений и имеем возможность идти дальше.

Но не всегда и не все. Каждый из нас, родив ребенка, получает шанс стать творцом. Если ребенок вырастет среди второй природы, но рабом - он будет владеть словом, но это будет всего лишь говорящее животное. Если ребенок будет воспитан на идеях Истины, Добра и Красоты и слово, которое он усвоит, будет наполнено смыслом, - это будет человек. Значит, мы творим не когда зачинаем, кормим и защищаем, - творим, когда воспитываем.

4.

Мы привели пример с творением человека, во-первых, для того, чтобы вы поняли принцип этой работы, и, во-вторых - чтоб вы знали, какая высокая миссия на вас возлагается, когда вы становитесь родителем.

Не для утешения, а так оно и есть: если вы воспитали в ребенке жажду смысла, жажду созидания - вы прожили свою жизнь не зря. Она наполнена смыслом. Вы выполнили предназначение природы.

5.

Родитель творит человека.

Созидатель на вершине своих возможностей творит вторую природу. И любой творец - в этом главная его особенность - создает антиэнтропийный процесс. Повторяем: он одухотворяет продукт своей работы, материализует в нем свою душу.

Творец - это идеальное сочетание ЭПК при максимальном энергопотенциале.

И чтоб совсем коротко: Творец - это человек, одухотворяющий природу.

ТАЛАНТ НЕ ИМЕЕТ ВОЗРАСТА

С первой страницы этой книги мы утверждали, что талант не элитарен; что механизм, способный выполнять талантливую работу, заложен в каждого из нас. Просто этот механизм начинает работать, писали мы, когда ЭПК поднимается до нормы. (В юности ему не нужно никуда подниматься. Достаточно, чтобы молодого человека не испытывали прокрустовым ложем, чтобы он развивался свободно - и ЭПК сформируется в наилучшей пропорции.)

Мало того, мы все время подчеркивали, что механизм таланта включается самопроизвольно. Пока ЭПК ущербна - ничего не происходит; вышли на норму - откуда ни возьмись! - пошла талантливая работа.

У тех, кто лишь следит за текстом, кто лишь идет за нами шаг в шаг, эти рассуждения не должны вызвать неприятия. Но если ваша ЭПК в норме (если вы талантливы) - вы должны заметить, что в этих рассуждениях вроде бы игнорируются законы природы.

Посудите сами.

Известно: так не бывает, чтобы какой-то механизм в живом организме годами простаивал без дела - и с ним бы ничего не случалось. Если мышца не работает хотя бы две недели - она теряет три четверти силы; если она не работает два месяца - она атрофируется. Если сустав зафиксировать неподвижно на достаточно продолжительное время (из-за болезни, тяжелой травмы) - он закостеневает и перестает работать как сустав.

То же и с талантом. Логика подсказывает, что если механизм таланта простоит хотя бы год без дела, для запуска его в работу потребуется не просто нормальная ЭПК, а ЭПК грандиозная, идеальная, ЭПК неодолимой силы. Ведь потребуется влить жизнь в мертвое, восстановить связи в глухом и немом, преодолеть ржавчину - и при этом ничего не сломать!..

А если этот механизм простоял без работы три, а то и тридцать лет?

Гиблое дело. Что-то тут не так. Чтобы какой-то живой механизм мог включиться в работу в любой момент - он должен быть активным постоянно. Не просто быть в рабочем состоянии - именно работать. Следовательно, он работает не только у таланта, но и у потребителя? И даже у раба? Конечно. Механизм таланта - это саморегулируемая информационно- энергетическая машина. Здесь энергетика обеспечивается энергопотенциалом, информационное обеспечение - психомоторикой, саморегуляция (настройка, организация и развитие) - критичностью.

Раб - это энергетическая машина. Информацией он пользуется минимальной: чтобы организовать энергию и не сломать шаблон. Саморегуляция - реактивного типа - самая примитивная: да - нет.

И все же это тот самый механизм, который при совершенной ЭПК может из безжизненного мрамора произвести Венеру Милосскую.

Потребитель - это информационная машина. Она сама настраивается на источники энергии, самоорганизуется под них и автоматически отключается, когда достигает комфорта.

Если у раба работает только энергопотенциал, а психомоторика ходит в прислугах (критичности практически нет, но когда возникает угроза раковине - ее хватает, чтобы писком предупредить об опасности), то у потребителя работает только психомоторика, которой прислуживает критичность. Энергопотенциал здесь - слуга слуги: он прислуживает критичности.

Почему потребитель ощущает себя невостребованным талантом?

Потому что механизм ЭПК работает в нем свободно и естественно, но при этом ограничен предохранителем: "золотым сечением". Этот предохранитель блокирует одну из функций критичности - развитие. В результате потребитель всю жизнь крутится в ограниченном пространстве, как белка в колесе. И только если жизнь сломает эту золотую клетку - его критичность станет полноценной, а значит, и энергопотенциал теперь уже ничто не будет лимитировать, и он тут же начнет расти, как снежный ком - ведь это естественное следствие работы антиэнтропийной машины - таланта.

Значит, только тогда, когда в механизме таланта все составляющие ЭПК работают на равных, мы получаем новый продукт: 1) решенную задачу, 2) открытую тайну природы, 3) одухотворенный предмет.

Напомним уже знакомую вам мысль: у раба механизм ЭПК (механизм таланта!) работает на самосохранение; у потребителя - на самообслуживание; у созидателя - на самовоплощение. Но везде это один и тот же механизм.

И только от вас самих - от вашей мудрости и вашего мужества - зависит, в каком режиме он будет работать. Кем вы будете жить. Какую жизнь вести.

Нашу правоту подтверждают те, еще вчера неведомые миру таланты и гении, которые вдруг распрямляются - одни в середине, другие уже в конце своей жизни, - и начинают создавать нечто небывалое, необычайное. Десятки лет человек жил сереньким и неприметным, но вот позволили обстоятельства - и он становится самим собой, таким, каким на роду ему было написано стать. Либо давление пара достигает таких атмосфер, что уже никакая раковина не выдерживает - и все прошлое отметается, и уже все равно, что люди скажут и какая погода на дворе. Проблема, которая выносила в своем чреве идею - это, знаете ли, штука почище ядерной бомбы.

Что тут можно посоветовать? Рабу - понять, что его свобода только от него зависит. Потребителю - прикинуть еще раз, что все-таки прекрасней: чирикать в золоченой клетке или протиснуться между прутьев и - была не была! - рвануть со своей песней в поднебесье, чтобы почувствовать, как свежий воздух распирает грудь, чтобы узнать, какой он - его настоящий голос.

А таланту ничего советовать не будем - все равно ведь сделает по- своему.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

КРИТИЧНОСТЬ

Признаемся: чтобы понять критичность, нам потребовалось много лет.

С психомоторикой у нас проблем не было: мы продолжали могучую отечественную традицию, корни ее были надежны. Но ветви на стволе были повернуты в одну сторону - к моторике: о душе вспоминали как бы между прочим. Нам оставалось осветить это дерево с другой стороны. Душа раскрылась - и психомоторика, выпрямившись, из кособокой золушки превратилась в чудную принцессу.

С энергопотенциалом было посложней. Эзотерические трактовки нас не устраивали: мы любим сказки, но - как образы, как меру, а не как научную истину в последней инстанции. А современная наука перед энергопотенциалом робеет. Признает: есть! старательно накапливает информацию; придет время - начнет обобщать. А мы ждать не могли, нам энергопотенциал был нужен уже вчера, поэтому пришлось возвратиться к Аристотелю, пришлось во многих местах самим торить первопуток, постигать сущность энергопотенциала и открывать законы, по которым он живет. Вроде бы неплохо получилось.

Упоминание Аристотеля не случайно. Сколь бы ни были оригинальны наши разработки в области энергетики тела и души человека, об этих проблемах думали и писали еще до нас. А вот о критичности - ничего. Нигде. Ни у кого. Мы-то чувствовали: она есть! Не может не быть, потому что иначе человек оказывался в пустоте, сам по себе, в воображаемом мире. А это не так. Если я ударился локтем о стол, то боль мне подсказывает, что стол - реален, он в чем-то ограничивает мои притязания, а какое-то мое чувство явно дефективно, иначе я бы не допустил испытания себя такой острой болью. И если троллейбус забит до отказа, а я все же пытаюсь в него влезть, пока от хорошего пинка не оказываюсь на асфальте, - это тоже мне подсказывает, что какое-то чувство в моей душе утратило меру.