Начало в 10.00 Окончание 23.00

Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 558

Во сне Клэри снова видела себя маленькой девочкой. Она шла вдоль воды по узкому песчаному пляжу на Кони‑Айленде. Повсюду слышались смех и визг детей, в воздухе витал густой аромат хот‑догов и жареного арахиса. Серо‑голубая поверхность океана живо искрилась на солнце.

На Кэри была детская пижама, очень большая, поэтому края штанин волочились по мокрому песку. Песчинки попадали между пальцев босых ног и царапали кожу. Несмотря на ясное, безоблачное небо, Клэри зябко ежилась. Она шла по самой кромке воды к фигуре, маячащей на горизонте неясным силуэтом. Клэри подходила все ближе и ближе, и наконец фигура стала четкой и различимой, как будто наконец удалось настроить резкость видеокамеры.

Это была мама.

Она стояла на коленях рядом с остовом разрушенного песчаного замка, одетая в то же белое платье, которое Клэри видела на ней в приюте Ренвика. В руках мама держала какую‑то просоленную ветку, выброшенную на берег морем.

– Ты пришла помочь мне? – спросила Джослин, поднимая голову. Ветер ласкал ее распущенные волосы, и она казалась совсем юной. – Так много нужно сделать, а времени так мало…

Клэри почувствовала комок в горле:

– Мама… Мне тебя не хватает.

– Мне тебя тоже, милая, – улыбнулась Джослин. – Но ведь я не оставила тебя навсегда. Я просто уснула.

– Как же разбудить тебя? – воскликнула Клэри, однако мама молчала, с тревогой глядя на горизонт. Небо над морем налилось серым свинцом, сгустились черные тучи, похожие на огромные утесы.

– Подойди ко мне, – сказала наконец Джослин. – Дай руку…

Клэри послушно подставила ладонь под обжигающее прикосновение. Мама начертила на ее коже черную руну, используя выброшенную океаном ветку как стило. Руна была Клэри незнакома, но отчего‑то необъяснимо радовала глаз.

– Зачем этот знак?

– Он защитит тебя.

– От чего?

Вместо ответа Джослин снова посмотрела на океан. Вода вдруг далеко отступила, оставив на мокром песке беспомощно бьющихся рыбешек, кучи водорослей и мусора. Огромная волна горой нависла над городом. Радостный детский визг на набережной сменился криками ужаса. Клэри застыла. Поверхность волны напоминала прозрачную пленку, и под ней кишели чудовищные бесформенные существа, пытающиеся вырваться на свободу. Клэри закрыла лицо руками и…

…и проснулась в ледяном поту, хватая ртом воздух. Она лежала в своей постели в доме Люка. Лучи клонящегося на запад солнца пробивались через занавески. Сердце бешено колотилось, мокрые волосы прилипли к шее, рука ныла, словно ее прижгли каленым железом. Клэри села на кровати, включила ночник и без тени удивления посмотрела на черную руну, змеящуюся по внутренней стороне предплечья.

Люк оставил на кухне завтрак: слоеную булочку в пропитавшейся маслом картонной коробке. На холодильнике висела записка: «Ушел в больницу».

Слойку пришлось жевать на ходу – в пять они с Саймоном договорились встретиться на углу Бедфорд‑стрит у станции метро. Однако в назначенное время он не появился. Клэри уже начала нервничать, и тут вспомнила про магазин дисков на углу Шестой улицы. Разумеется, Саймон оказался там – рылся в секции «Новые поступления». На нем были ржавого цвета вельветовая куртка с рваным рукавом и синяя футболка с изображенными на ней железками – каким‑то болтом и двумя гайками. Увидев Клэри, Саймон широко улыбнулся и сказал вместо приветствия:

– Эрик считает, что надо сменить название нашей группы на «Непростые кексы».

– А как она сейчас называется?

– «Шампанское ректально», – напомнил Саймон, выбирая диск Yo La Tengo.

– Да, лучше поменяйте, – кивнула Клэри. – Кстати, я знаю, что значит картинка на твоей футболке.

– Не знаешь, – невозмутимо ответил Саймон, направляясь к кассе. – Ты хорошая девочка.

На улице дул пронизывающий ветер. Клэри спрятала подбородок в полосатый шарф:

– Я уже начала волноваться, когда не увидела тебя на остановке.

Саймон натянул вязаную шапку на самые глаза, морщась от солнца:

– Извини. Вспомнил, что собирался купить этот диск, и решил забежать на минутку…

– Ничего. Просто я начала превращаться в параноика.

– Неудивительно, – заметил Саймон. – После того, на что ты насмотрелась в Городе молчания. Зачем только ты туда пошла?!

– Да, Люка это тоже очень интересовало, – призналась Клэри. – Ну и выволочку он мне устроил…

– Еще бы.

Они шагали через залитый солнцем Маккарен‑парк по уже начавшей увядать траве. Среди деревьев с лаем резвились собаки, спущенные хозяевами с поводка. Странно, жизнь вдруг перевернулась с ног на голову, а мир вокруг остался неизменным.

– Говорила с Джейсом? – спросил Саймон нарочито равнодушным тоном.

– Нет. Созванивалась с Изабель и Алеком несколько раз. Вроде бы он поправляется.

– Мы идем туда, потому что он тебя позвал?

– Мне не нужно специальное приглашение, чтобы навестить брата, – ответила Клэри, сдерживая раздражение.

На улице, где жил Магнус, обитала богемная и весьма состоятельная публика. Местные дома когда‑то давно были фабричными складами, но потом их переоборудовали под жилые помещения – огромные лофты с высокими потолками и большими окнами. Вдоль тротуара тянулся ряд очень дорогих машин.

Со ступеней, ведущих в дом Магнуса, поднялась долговязая фигура. Это был Алек, одетый в длинный черный плащ из жесткой, слегка блестящей ткани, в которую чаще всего облачались Сумеречные охотники. Помимо рун, темнеющих на руках и горле, Алек воспользовался и чарами невидимости, судя по исходящему от него слабому свечению.

– Не думал, что тебе придет в голову явиться сюда в компании примитивного, – сказал Алек, быстро взглянув на Саймона.

– Гостеприимные вы ребята, – улыбнулся Саймон. – Душа радуется.

– Да брось, Алек, – сказала Клэри. – Он тут не в первый раз.

С наигранным вздохом Алек пожал плечами и направился вверх по ступеням. Дверь в квартиру Магнуса он открыл маленьким серебряным ключом, который украдкой достал из нагрудного кармана и так же быстро запрятал обратно, пытаясь сделать вид, что никакого ключа и не было.

При свете дня квартира напоминала ночной клуб в нерабочие часы – пусто, грязно и неожиданно мало места. На голых стенах виднелись пятна светящейся краски, а паркет, на котором неделю назад отплясывали фейри, рассохся и лоснился от старости.

– Привет‑привет, – пропел Магнус, выходя им навстречу в длинном, до пола, зеленом шелковом халате, наброшенном поверх серебристой рубашки и черных джинсов. В левом ухе у него сверкал красный камень. – Алек, дорогой! И Клэри. И мальчик‑крыса… как мило! – Верховный маг отвесил взбешенному Саймону церемонный поклон. – Чему обязан такой честью?

– Мы пришли к Джейсу, – сказала Клэри. – Как он себя чувствует?

– Затрудняюсь ответить, – произнес Магнус. – Он у вас любит валяться на полу без движения?

– Что?! – испуганно переспросил Алек, и маг расхохотался.

– Тебя так легко одурачить! Конечно, с вашим другом все хорошо. Разве что с головой беда. Постоянно прибирается! Я из‑за этого ничего не могу найти в собственном доме! Псих какой‑то…

– Он просто любит порядок, – сказала Клэри, вспомнив комнату Джейса в Институте, похожую на монашескую келью.

– Зато я не люблю, – отрезал Магнус, украдкой взглянув на Алека, который отвернулся от него с обиженным видом. – Джейс вон там, можете пройти к нему. – Он указал на дверь в противоположном конце комнаты.

За дверью скрывалась берлога с заляпанными краской стенами – маленькая и неожиданно уютная. Плотные бархатные портьеры совсем не пропускали солнце, и мягкие кресла в цветных тканевых чехлах маячили в полумраке, как айсберги, плывущие по бежевому ковру. На ядовито‑розовом диване были расстелены простыня и одеяло, рядом стоял рюкзак, набитый одеждой. Освещалась комната ярким мерцанием телевизионного экрана, притом что шнур валялся на полу, выдернутый из розетки.

– Что по ящику? – поинтересовался Магнус.

– «Снимите это немедленно!» – ответил знакомый скучающий голос откуда‑то из глубин кресла.

Джейс сел прямо, но на пришедших даже не посмотрел, лишь протянул неодобрительно:

– Камуфляжные штаны с высокой талией… разве это сейчас носят? Твои возможности безграничны, маг, а ты используешь их, чтобы смотреть старье по телику.

– Можно подумать, для этого нужна магия. Достаточно завести себе TiVo, – заметил Саймон.

– Лишние расходы, – ответил Магнус и хлопнул в ладоши. Комната немедленно озарилась ярким светом, так что Джейс, морщась, заслонил лицо рукой. – Это тоже можно сделать без помощи магии?

– Не поверишь, можно, – сказал Саймон. – Ознакомься на досуге с рекламой последних технических новинок – узнаешь массу интересного.

Клэри почувствовала, что атмосфера накаляется, и поспешила вмешаться:

– Хватит! Надо поговорить… всем вместе. Пора решать, что делать дальше.

Джейс щурился на свет с раздраженным видом:

– Дальше будет «Проект Подиум», и я собираюсь его смотреть.

– Это вряд ли. – Магнус щелкнул пальцами, и экран погас, выпустив клуб дыма. – Сначала разберешься со своими проблемами, нефилим.

– Откуда внезапный интерес к моим проблемам?

– Я заинтересован в том, чтобы поскорее от тебя избавиться. Твоя маниакальная тяга к порядку начинает действовать на нервы: – Магнус снова щелкнул пальцами с весьма угрожающим видом… – А ну вставай.

– А то он тебя в дым превратит, – добавил Саймон. Эта перспектива ему явно нравилась.

– Пожалуйста, без уточнений, – попросил маг. – Я способен вселить трепет одним жестом.

– Ладно, – сдался Джейс и встал. Выглядел он довольно усталым, но явно шел на поправку. – Если вам так хочется устроить круглый стол, давайте сядем за круглый стол.

– Круглые столы – это хорошо, – бодро провозгласил маг. – Лучше квадратных во всех отношениях.

Когда они вернулись из комнаты Джейса в гостиную, посреди нее и правда нарисовался стол – огромный и совершенно круглый. Вокруг него располагались пять деревянных стульев с высокими спинками.

– Вот это да! – выдохнула Клэри, усаживаясь на поразительно удобный стул. – И как тебе удается создать все это великолепие из воздуха?!

– Ну… не то чтобы из воздуха… и не то чтобы создать… Это стол из магазина классической мебели на Пятой авеню. А вот это… – На столе вдруг возникло пять белых картонных стаканчиков с пластиковыми крышками. – Вот это из кофейни «Дин и Делюка» на Бродвее.

– Смахивает на воровство… – Саймон придвинул к себе стаканчик и снял крышку. – Ого, моккаччино… Надеюсь, ты заплатил?

– Безусловно, – невинно ответил Магнус. – Заставил пару долларовых банкнот материализоваться в кассе.

Джейс и Алек прыснули.

– Правда? – переспросил Саймон.

– Конечно нет. – Магнус снял крышку со своего стаканчика. – Но можешь думать, что так я и сделал, если тебе удобнее. Ну, каков первый пункт на повестке дня?

Грея руки о дымящийся стаканчик, Клэри думала, что кофеин ей сейчас совсем не помешает, а потом можно заглянуть в «Дин и Делюка» и бросить денег в банку для чаевых.

– Для начала надо понять, что вообще происходит, – сказала она и подула на кофейную пену. – То, что случилось в Городе молчания, дело рук Валентина?

– Да, – ответил Джейс, не поднимая глаз от стакана.

Алек положил ладонь на его руку:

– Ты его видел?

– Я был в камере, – бесцветным голосом произнес Джейс, – и слышал крики Братьев. Потом Валентин появился перед решеткой, и его сопровождало… нечто. Понятия не имею, что это за тварь. Похожа на сгусток дыма с горящими глазами. Демон, конечно, но я таких никогда не видел. Валентин сказал…

Джейс умолк, и Алек схватил его за плечо:

– Что сказал?

Магнус кашлянул, Алек залился краской и отпрянул от Джейса. Саймон ухмыльнулся, сделав вид, будто рассматривает свой стакан. К кофе он не притронулся.

– Что ему нужен Мэллертах. Он перебил Братьев, чтобы получить Меч душ.

– Алек, а почему в Институте никого не оказалось, когда Братья звали на помощь? – спросил вдруг Магнус.

Алек явно не ожидал от него этого вопроса.

– В Центральном парке нашли мертвую фею. Очень юную. Из ее тела кто‑то выкачал всю кровь.

– Инквизитор наверняка считает, что это тоже сделал я, – мрачно сказал Джейс. – Отпрыск Валентина продолжает держать город в щупальцах террора.

Магнус подошел к окну и приоткрыл портьеру. Лучи заходящего солнца осветили его орлиный профиль.

– Кровь… – произнес маг почти себе под нос. – Позапрошлой ночью я видел во сне город с костяными башнями. По его улицам рекой лилась кровь.

Саймон поднял глаза на Джейса:

– И часто он бормочет что‑то про реки кровищи, стоя у окна?

– Нет, – отозвался Джейс. – Иногда он бормочет, сидя на диване.

Алек бросил на обоих острый взгляд и спросил:

– В чем дело, Магнус?

– Я видел во сне реки крови, – повторил Магнус, глядя в окно на темный силуэт города на фоне золотисто‑лилового неба. – На этой неделе произошло сразу несколько убийств среди нежити. В жилом доме в районе порта Саут‑стрит нашли мертвого мага с перерезанными горлом и запястьями. Кому‑то понадобилась его кровь. У бара «Охотничья луна» убили оборотня – ему тоже перерезали глотку.

– Очень похоже на вампиров, – произнес Саймон, неожиданно побледнев.

– Не думаю, – сказал Джейс. – По крайней мере, Рафаэль утверждает, что Дети тьмы к этому не причастны.

– Ну конечно, с чего ему лгать, – пробормотал Саймон.

– Вероятно, сейчас он говорит правду. – Задернув портьеру, Магнус вернулся к столу, неся тяжелую книгу в зеленом бархатном переплете. Клэри могла поклясться, что секунду назад никакой книги у него в руках не было. – Оба раза на месте преступления нашли явные следы присутствия демона. Все это дело рук одного убийцы, и вампиры тут ни при чем. Это Валентин.

Клэри с опаской посмотрела на Джейса. Его губы сжались в тонкую ниточку, однако он лишь спросил:

– Откуда такие выводы?

– Инквизитор считает, что убийство феи – отвлекающий маневр, – быстро сказала Клэри. – Чтобы пробраться в Город молчания, не опасаясь Конклава.

– Есть масса простых способов устроить диверсию, – отмахнулся Джейс, – не навлекая на себя гнев волшебного народца. Он не стал бы убивать фею, не будь у него на то веской причины.

– Причина была, – сказал Магнус. – От феи ему требовалось то же, что и от мага с оборотнем.

– Что? – спросил Алек.

– Кровь. – Магнус открыл книгу и стал листать страницы, исписанные пылающими буквами. – Ага, вот! – провозгласил он наконец, ткнув в пергамент острым ногтем.

Алек склонился над книгой, но маг предупредил:

– Ты не прочтешь, это написано на языке демонов.

– Я узнаю рисунок, – сказал Алек. – Это Мэллертах. Я встречал его и в других книгах.

На пергаменте был изображен меч – тот самый, который пропал из Города молчания.

– Здесь описывается ритуал дьявольского обращения, – произнес маг. – Вот что задумал Валентин.

– Какой ритуал? – переспросила Клэри.

– У каждого магического предмета есть принадлежность, – объяснил Магнус. – Родство с той или иной силой. Принадлежность Меча душ ангельская, это тоже клинок серафимов, вроде тех, что носят Сумеречные охотники, только гораздо более мощный, ведь он черпает силу у самого Ангела, не просто из звука ангельского имени. Валентин хочет изменить принадлежность Меча, сделать его демоническим.

– То есть сделать из законопослушного добра законопослушное зло, – ввернул Саймон, весьма довольный собой.

– Это он про игру «Подземелья и драконы», не обращайте внимания, – пояснила Клэри.

– Пока Мэллертах – меч Ангела, Валентину от него мало пользы. Но если в мече окажется демоническая сила той же мощи, Мэллертах будет для него бесценен. Валентин получит настоящую власть над демонами, а не ограниченную защиту, которую дает ему Чаша. Он сможет призвать любого демона и заставить его служить себе.

– Он намерен собрать армию демонов? – сказал Алек.

– Ваш Валентин просто жить не может без армий, – заметил Саймон.

– Пожалуй, он даже сумеет разрушить Идрис, – закончил Магнус.

– Зачем ему вести демонов на Идрис? – спросил Саймон. – Там же все, как один, Сумеречные охотники – те, кто убивает демонов? Они уничтожат эту армию, вот и все. Разве не так?

– Демоны являются в наш мир из других измерений, – сказал Джейс. – И мы понятия не имеем, сколько их там. Возможно, несметные легионы. Пока печати их сдерживают, но никто не знает, что будет, если она навалятся все разом.

Легионы… Клэри вспомнила ужасающего высшего демона Аваддона и попыталась представить сразу сотни таких. Или даже тысячи. Внезапно она почувствовала себя совершенно беззащитной.

– Не понимаю, какая связь между этим ритуалом и убийствами нежити, – сказал Алек.

– «Чтобы провести ритуал обращения, должно четырежды раскалить меч докрасна и четырежды охладить в крови нежити. Прольет свою кровь дитя Лилит, дитя луны, дитя ночи и дитя фей, и четырежды будет закален Меч», – прочел Магнус.

– Господи, – прошептала Клэри, – значит, будут еще убийства? Ему нужно еще одно дитя…

– Вернее, два, – уточнил Магнус, захлопнув пыльную книгу. – Кровь оборотня Валентину добыть не удалось: его спугнули. Как бы то ни было, он на полпути к обращению Меча. Возможно, наполовину завершенный ритуал уже дает ему какую‑то силу. Возможно, он уже собирает демонов.

– Если так, случаи проникновения демонов в наш мир участились бы, – возразил Джейс. – А Инквизитор сказала, что в последнее время все тихо и спокойно.

– Если Валентин собрал всех демонов под своим крылом, стоит ли удивляться, что в нашем мире стало тихо – до поры до времени, – резонно заметил маг.

Все ошеломленно переглянулись. Такая мысль никому не приходила в голову.

Напряженную тишину вдруг взорвал звонок мобильника, и Клэри вздрогнула от неожиданности, пролив на руку горячий кофе.

– Это мама, – сказал Алек, взглянув на экран.

Он отошел с телефоном к окну, стараясь говорить как можно тише. Саймон взял Клэри за руку и нежно поцеловал алеющий на запястье след от ожога:

– Теперь не болит?

Клэри изумленно уставилась на него. Раньше Саймон никогда так не делал. Хотя раньше‑то она не считалась его девушкой… Клэри осторожно отняла руку, подняла глаза на Джейса и встретила его пристальный взгляд.

– Ты Сумеречный охотник и должна справляться с любыми травмами. Держи, – холодно сказал он, достал стило и запустил его по столешнице в ее сторону.

– Пустяки, не надо. – Клэри толкнула стило обратно.

– Клэри! – рявкнул Джейс, прихлопнув ладонью катящийся жезл. Получилось несколько громче, чем инцидент того заслуживал.

– Она сказала, что ей не нужна эта штуковина, – злорадно сказал Саймон. – Ха‑ха.

– Ха‑ха? – переспросил Джейс. – Это что, вершина примитивного остроумия?

– Что тут происходит? – Алек вернулся к столу и теперь смотрел на них с непониманием.

– Какая‑то мыльная опера, – сообщил Магнус. – Причем третьеразрядная.

Алек отбросил с глаз непослушную прядь:

– Рассказал маме про ритуал…

– Дай‑ка угадаю, – нахмурился Джейс. – Она тебе не поверила и обвинила во всем меня.

– Нет. Она намерена доложить об этом Конклаву, но боится, что ее не станут слушать. Похоже, Инквизитор полностью взяла бразды правления в свои руки. И судя по тону, мама там сейчас рвет и мечет. – Телефон в его руке снова зазвонил. – Изабель. Я на минутку. – С этими словами он снова удалился к окну.

– Думаю, ты прав насчет оборотня у «Охотничьей луны», – сказал Джейс магу. – Парень, который его нашел, видел, как кто‑то убегал по переулку.

– Очевидно, Валентину помешали закончить начатое, – кивнул Магнус. – Теперь он попытается убить еще одного юного оборотня.

– Надо скорее сообщить Люку, – решила Клэри, поднимаясь со стула, но ее остановил возглас Алека:

– Подожди!

На лице у него было очень странное выражение.

– Что тебе сказала Изабель? – спросил Джейс.

– Что нас желает видеть королева Летнего двора, – неуверенно проговорил Алек. – И назначает мам сегодня аудиенцию.

– Ну да! – не поверил Магнус. – А Мадонна хочет нанять меня в подтанцовку.

– Какая еще мадонна? – спросил Алек.

– Какая еще королева? – спросила Клэри.

– Королева фейри, – ответил ей Магнус. – Ну, местная королева. Местных фейри.

Джейс устало опустил лоб на руки:

– Скажи Изабель, что мы никуда не идем.

– Но она считает, что это отличная идея!

– Значит, скажи ей «нет» более доходчиво. Ее «отличные идеи» имеют свойство заканчиваться форменной катастрофой. Ты помнишь, как она предложила срезать путь по заброшенным туннелям метро? И как мы нарвались там на гигантских крыс?

– Не надо, – вставил Саймон. – Я бы предложил не поднимать тему крыс.

– Изабель знакома с одним из придворных. Он передал ей, что королева желает нас видеть. Изабель слышала мой разговор с мамой и считает, что мы сумеем заручиться поддержкой фейри, если расскажем королеве про ритуал обращения Меча. Может, они даже вступят в союз с Конклавом против Валентина.

– А идти в этот Летний двор опасно? – спросила Клэри.

– Разумеется, опасно! – воскликнул Джейс, как будто в жизни не слышал более глупого вопроса.

– Я ничего не знаю про фейри и двор, – сказала Клэри, испепелив его взглядом. – С вампирами и оборотнями все понятно: про них есть куча книг и фильмов. А феи – это что‑то такое из детских сказок. Когда мне было восемь, мама нарядила меня феей в День Всех Святых. И сделала мне шляпку в виде лютика.

– Да, помню, – ответил Саймон, откинувшись на спинку стула. – Я тогда был трансформером. Десептиконом.

– Давайте не отвлекаться, – попросил Магнус.

– Ну вот что, – решительно начал Алек, – Изабель считает, и я с ней совершенно согласен, что нельзя пренебрегать приглашением королевы фейри. Если удастся привлечь фейри на свою сторону, Конклав нас точно послушает!

Джейс невесело усмехнулся:

– Волшебный народец никогда не помогает людям.

– Охотники не совсем люди, – заметила Клэри.

– Для фейри – никакой разницы.

– Вряд ли они хуже вампиров, – негромко сказал Саймон. – Ас вампирами вы неплохо справились.

Джейс посмотрел на него, как на плесень, выросшую под раковиной.

– Неплохо справились? – переспросил он. – Ты хочешь сказать, унесли ноги живыми?

– Ну…

– Фейри, – зловеще продолжал Джейс, – это отпрыски ангелов и демонов. От ангелов они взяли красоту, а от демонов – коварство. Если переступишь границы владений вампиров, тебя просто убьют, но если явишься к фейри, они будут более изобретательны. Например, заставят тебя танцевать, пока ноги не превратятся в стертые пеньки и ты не упадешь замертво. Или заманят тебя в озеро и утащат на глубину – и будут держать, пока вода не разорвет легкие. Или бросят тебе в глаза горсть своей волшебной пыли, и ты сам вырвешь…

– Джейс! – прикрикнула на него Клэри. – Замолчи!

– Кроме того, вампира или оборотня можно одурачить, – продолжал Джейс. – А фейри живут сотни лет и коварны, как змеи. Они не способны лгать, зато очень любят искусно сервированную правду. Они всегда знают, чего ты хочешь больше всего на свете, и могут подарить тебе желаемое, но с таким бедами в довесок, что ты проклянешь тот день, когда дал мечтам волю… – Он вздохнул. – Фейри не будут помогать людям. Любая их помощь так или иначе закончится ударом в спину.

– То есть ты считаешь, что нам не хватит ума распознать подвох? – спросил Саймон.

– Не знаю, тебе же хватило ума позволить превратить себя в крысу, – отрезал Джейс.

– Вообще‑то, твое мнение особой роли не играет, – заявил Саймон, смерив его неприязненным взглядом. – Потому что ты‑то уж точно никуда отсюда не выйдешь.

Джейс вскочил, отшвырнув стул:

– Клэри не пойдет с вами в Летний двор без меня, и это не обсуждается!

Клэри раскрыла рот от изумления. Джейс стиснул зубы, его лицо побагровело от ярости, на шее вздулись жилы. При этом на нее он даже не посмотрел.

– Я вполне смогу позаботиться о Клэри, – сказал Алек с обидой в голосе, то ли из‑за того, что Джейс усомнился в его надежности, то ли из‑за чего‑то еще.

– Нет, – ответил Джейс, пристально глядя ему в глаза. – Не сможешь.

Алек сглотнул и сказал, как будто извиняясь:

– Мы пойдем. Мы получили приглашение в Летний двор, и пренебрегать им было бы крайне опрометчиво. К тому же Изабель наверняка сообщила, что мы придем.

– Я тебе не позволю, Алек, – произнес Джейс очень нехорошим голосом. – Даже если придется применить силу.

– Звучит многообещающе, – вмешался верховный маг, взмахнув шелковыми рукавами. – Жаль, не придется полюбоваться. Ведь есть другое решение.

– Какое еще решение?! Конклав запретил мне покидать твой дом, и тут уж никак не выкрутишься!

– Не стоит недооценивать мой талант выкручиваться, – посоветовал маг с широкой улыбкой, – потому что он непревзойден. В договоре, подписанном Инквизитором, присутствовал один параграф, который она по каким‑то загадочным причинам оставила без внимания. Согласно этому параграфу, я вправе отпустить тебя на короткое время, если твое место займет другой нефилим.

– И где мы сейчас возьмем другого… – Алек осекся и закончил обреченно: – Понятно… Я.

Джейс вскинул брови:

– Что, сядешь тут вместо меня? Значит, в Летний двор ты уже не рвешься?

– Думаю, от тебя там будет больше пользы, – сказал Алек, залившись румянцем. – Ты сын Валентина. Королева наверняка хочет видеть именно тебя. К тому же ты обаятельный.

Джейс глянул на него волком.

– Ну то есть ты умеешь быть обаятельным, – поправился Алек. – Когда хочешь. А фейри поддаются на обаяние.

– Оставайся – не пожалеешь, – сказал ему Магнус. – У меня есть диск с «Островом Гиллигана». Весь первый сезон!

– Вот это уж точно предложение, от которого нельзя отказаться, – съязвил Джейс, по‑прежнему избегая взгляда Клэри.

– Изабель будет ждать в парке у Черепашьего пруда, – сказал Алек. – Она знает, как войти в Летний двор.

– И вот еще что… – добавил Магнус, воздев украшенный перстнем палец, – постарайся выбраться из Летнего двора живым, Охотник. Не то меня ждет малоприятная беседа с Инквизитором.

И тут Джейс вдруг улыбнулся так, что у Клэри екнуло сердце, – как будто сверкнул клинок, выхваченный из ножен.

– Подозреваю, из этого приключения и правда есть шанс не вернуться живым.

Черепаший пруд был окаймлен густым кружевом зеленого мха. Покой водной глади нарушала лишь легкая рябь в кильватере неспешно плывущих уток, да кое‑где разбегались круги от плеснувшего хвоста серебристой рыбешки. Изабель сидела в маленькой деревянной беседке над водой и задумчиво смотрела на горизонт. Ее можно было принять за сказочную принцессу, заточенную в башне и ожидающую, когда прискачет вызволять ее из плена рыцарь на белом коне…

Вот только Изабель не стала бы ждать милостей от каких‑то там рыцарей. Она бы выхватила свой хлыст и ножи, изрубила похитителей в капусту и беспечно пошла к свободе по их бренным останкам, при этом ухитрившись не испортить прическу. Поэтому Клэри никак не могла заставить себя испытывать к Изабель хоть какую‑то симпатию.

– Привет, Иззи, – сказал Джейс, подойдя к беседке.

Изабель вскочила и обернулась к нему, ослепительно улыбаясь.

– Джейс! – воскликнула она и бросилась ему на шею.

Клэри сказала себе, что именно так и должны вести себя сестры – счастливые и любящие. Да, надо улыбаться нежно и смотреть ласково, а не прятать глаза и шарахаться, как дикарка. Глядя на то, как Джейс обнимает Изабель, она попыталась изобразить на лице счастливое и любящее выражение.

– Все нормально? – обеспокоенно спросил Саймон. – Что‑то у тебя глаза в кучку…

– Тебе показалось, – кисло ответила Клэри, оставив тщетные попытки.

– Точно? Ты вся скривилась…

На Изабель были длинное черное платье, сапоги и плащ из мягкого бархата цвета зеленого мха.

– Как вам это удалось? – воскликнула она. – Как вы убедили Магнуса отпустить Джейса?

– Мы его обменяли, – объяснила Клэри. – На Алека.

– Как обменяли? Это же не навсегда? – встревоженно спросила Изабель.

– Нет, – успокоил ее Джейс. – На несколько часов. Хотя, если я не вернусь… Тогда он, наверное, оставит Алека себе. Вроде как аренда с правом последующего выкупа.

– Вряд ли маме с папой это понравится, – сказала Изабель.

– То, что вы отдали брата какому‑то сомнительному магу, который одевается, как Вилли Вонка, и смахивает на голубого Соника‑Супережика? – уточнил Саймон. – В обмен на потенциального преступника? Да, пожалуй, не понравится.

Джейс смерил его задумчивым взглядом и произнес:

– А что ты вообще тут делаешь, примитивный? Кто звал тебя в Летний двор? Там не любят тебе подобных.

Саймон закатил глаза:

– Начинается… Стоит мне сказать что‑нибудь не так, и он немедленно прячется за вывеской «Примитивным вход воспрещен». Между прочим, в прошлый раз, когда ты пытался прогнать меня, я вам всем жизнь спас.

– Вотчина фейри – место очень опасное, – вмешалась Изабель. – И твое умение стрелять из лука тут совершенно не поможет.

– Я справлюсь, – отрезал Саймон.

Порыв ветра взметнул с гравия опавшие листья. Саймон зябко поежился и сунул руки в карманы куртки.

– Не надо тебе туда идти, – сказала Клэри, но встретила его твердый и решительный взгляд.

Она вспомнила, как тогда, в доме Люка, он назвал ее своей девушкой с той же твердой решимостью. Саймон всегда знал, чего хочет.

– Надо, – сказал он, дав понять, что разговор окончен.

Джейс хмыкнул:

– Ну тогда не будем терять времени. Не надейся на особое обращение, примитивный.

– Да ты не расстраивайся, – сказал ему Саймон. – Вдруг фейри потребуют человеческую жертву? Теперь у вас есть хоть одна удовлетворяющая условиям кандидатура.

– Приятно слышать, – радостно улыбнулся Джейс. – Очень удобно иметь под рукой добровольца на расстрел.

– Идем, – поторопила Изабель. – Врата вот‑вот откроются.

Солнце уже село, и над горизонтом взошла почти полная луна, похожая на глаз со слегка опущенным веком. Поверхность Черепашьего пруда прочертила белая лунная дорожка. Ветви деревьев трепетали на ветру, и их шум был похож на грохот полых костей.

– Куда идти? – спросила Клэри. – Где врата?

На губах Изабель заиграла заговорщицкая улыбка.

– Сейчас увидишь.

Она направилась прямо к воде, оставляя на мокрой земле глубокие следы. Юбку и плащ ей пришлось подобрать выше колен, и над краем сапог белыми пятнами в темноте сверкали обнаженные ноги в темных сполохах знаков. Клэри порадовалась, что надела джинсы. Позади выругался Саймон, поскользнувшись в грязи. Джейс машинально поймал его за локоть, но Саймон с негодованием отдернул руку:

– Без тебя разберусь.

– Хватит! – Изабель в гневе топнула по воде ногой. – Прекратите, оба! В смысле, все трое! Если не будем держаться вместе, сгинем в Летнем дворе!

– Я же ничего… – начала Клэри.

– Вот именно! – с возмущением воскликнула Изабель и махнула рукой в сторону Саймона с Джейсом. – Молча смотришь на них и ничего не делаешь!

– Как будто я могу заставить их помириться!

– Как будто не можешь! Серьезно, Клэри, если не пустишь в ход свою женскую власть, я не знаю, что с тобой сделаю!.. – Изабель шагнула в воду и вновь обернулась к остальным: – Да, и вот еще что. Ради всего святого, в подземелье не ешьте и не пейте! Ясно?

– Ясно, – мрачно ответил Саймон. – Никто не говорил, что мы идем в подземелье…

Изабель с плеском нырнула в пруд. Плащ развернулся на воде, как огромней лист кувшинки.

– Давайте скорее, пота луна не ушла!

Пока луна не ушла, с ума сойти… Клэри, ежась, шагнула в холодную прозрачную воду. В лунном свете были видны мелкие рыбешки, снующие вокруг щиколоток. Стуча зубами, девушка направилась вперед. Джейс шел за ней со своей обычной ленивой грацией, а следом топал Саймон, ругаясь и поднимая фонтаны брызг. Изабель, по грудь в воде, уже ждала их в самой середине мелкого пруда.

– Стой где стоишь, – велела она, когда Клэри подошла.

Клэри замерла. Перед ней на воде дрожало отражение луны, как огромное серебряное блюдо. Умом она понимала: так не должно быть, отражение не должно оставаться на месте, к нему нельзя приблизиться. Однако пришлось поверить глазам: луна лежала на воде прямо перед носом, будто ее поставили на якорь.

– Джейс, ты первый, – распорядилась Изабель.

Джейс прошел так близко от Клэри, что она почувствовала исходящий от него запах дыма и мокрой кожи. Он улыбнулся, шагнул спиной вперед прямо в отражение – и исчез.

– Так… – с несчастным видом пробормотал Саймон. – Вот теперь мне это совсем не нравится.

Клэри улыбнулась ему ободряюще и сделала шаг. Вода там, где в ней отражалась луна, оказалась совсем ледяной, аж дух перехватило. Клэри почувствовала, что почва уходит у нее из под ног, тщетно попыталась удержать равновесие, словно балансируя на самом верху стремянки, – и ухнула вниз, в темноту.

Кто‑то заботливо поймал ее за плечи, не дав упасть.

– Осторожно, – произнес Джейс.

Клэри вымокла до нитки, холодная вода ручейками струилась по спине, волосы облепили лоб. Мокрая одежда была жутко тяжелой.

Они с Джейсом стояли в прорытом под землей туннеле, поросшим тускло светящимся мхом. Тонкие корни деревьев свисали с потолка, как мертвые змеи; в конце коридора из них получилось что‑то вроде занавеса. Только теперь Клэри осознала, что они и правда под землей. Было так холодно, что дыхание превращалось в пар.

– Замерзла? – спросил Джейс.

Он тоже насквозь промок, тонкие пряди волос, прилипшие к щекам и лбу, казались совсем бесцветными. С его джинсов и куртки лилась вода, а белая рубашка прилипла к груди и стала почти прозрачной, так что под ней были видны темные вензеля знаков и шрам на плече. Клэри поспешила отвести взгляд. На ресницах висели тяжелые капли, и все вокруг выглядело размытым, как от слез.

– Нет.

– Ты дрожишь…

Он был так близко, что Клэри чувствовала тепло, исходящее от его тела, даже через мокрую одежду…

В этот момент из темноты возник Саймон, с грохотом свалившись на утрамбованную землю. Он упал на колени и теперь лихорадочно озирался:

– Куда я дел очки?…

– Они у меня. – Клэри всегда держала его очки, пока он играл в футбол, иначе они непременно падали у него с носа и тут же гибли под ногами. – Держи.

Саймон протер линзы и водрузил очки на переносицу:

– Спасибо.

Клэри чувствовала, что Джейс наблюдает за ними; его взгляд давил ей на плечи, как тяжелая ноша. Саймон, похоже, заметил это и нахмурился. Изабель появилась последней – изящно, даже не покачнувшись, соскочила на землю. С ее роскошных длинных волос струилась вода, намокший плащ тяжело повис, но Изабель не обращала на это никакого внимания.

– Ух, весело! – с улыбкой сказала она.

– Ну все, – ответил Джейс, – на Рождество получишь от меня словарь.

– Зачем он мне?

– Посмотришь, что значит слово «весело». Сдается мне, ты не правильно его понимаешь.

– Вечно ты пытаешься подмочить мне удовольствие. – Изабель скрутила густую массу волос в жгут и выжала из них воду.

– Подмочить можно репутацию, и здесь тебе помощники не нужны. – Джейс огляделся: – Что теперь? Куда идти?

– Никуда. Будем ждать, пока за нами не придут.

Клэри это предложение в восторг не привело.

– Откуда фейри узнают, что мы уже на месте? Может, надо в какой‑нибудь звонок позвонить?

– Летний двор знает обо всем, что происходит в его владениях. Наше появление наверняка заметили.

Саймон посмотрел на Изабель с подозрением:

– А откуда у тебя такая полная информация о фейри и их Летнем дворе?

К всеобщему изумлению, Изабель вдруг зарделась. В подземный коридор, откинув занавес из корней, вошел юноша с длинными черными волосами.

Клэри уже приходилось видеть фейри – на вечеринке у Магнуса. Дивный народ отличался холодной неземной красотой и какой‑то пугающей отчужденностью. Даже когда фейри пили и веселились, никто не принял бы их за земных созданий. И этот юноша не был исключением: иссиня‑черные волосы обрамляли прекрасное, словно точеное лицо, холодные глаза имели цвет зеленого мха, скулу украшал узор в виде листа – то ли татуировка, то ли родинка. Его грудь защищали латы серебристо‑коричневого оттенка, похожие на заиндевевшую древесную кору; при каждом движении они переливались множеством цветов – мшисто‑зеленым, темно‑серым, пепельным, небесно‑голубым.

Изабель с радостным криком бросилась ему на шею:

– Мелиорн!

– Ага, – вполголоса сказал Саймон, – вот и источник ее обширных познаний.

Фей Мелиорн чопорно посмотрел на Изабель сверху вниз и вежливо, но решительно снял ее руки со своей шеи:

– Не время для нежностей. Королева Летнего двора желает встретиться с тремя нефилимами, явившимися в ее владения. Вы готовы?

– Нас четверо, – быстро сказала Клэри, взяв Саймона за руку.

– Примитивные люди не допускаются ко двору королевы, – бесстрастно сообщил Мелиорн.

– Кто бы мог подумать… – произнес Саймон, ни к кому особо не обращаясь. – И что, придется ждать здесь, пока сам корни не пущу?

– Было бы любопытное зрелище, – без улыбки сказал Мелиорн.

– Этот человек с нами, ему можно доверять, – вдруг сказал Джейс. Все посмотрели на него с изумлением, а Саймон, похоже, и вовсе лишился дара речи, поскольку не отпустил в адрес Джейса никакого язвительного замечания. – Он бился с нами плечом к плечу не в одной битве.

– А именно в двух, – еле слышно прошептал Саймон. – Причем один раз в обличье крысы.

– Без него мы никуда не пойдем, – решительно заявила Клэри, взяв Саймона за руку. – Королева сама изъявила желание говорить с нами. Это нужно ей, а не нам.

В зеленых глазах Мелиорна промелькнула искра недоброго смеха.

– Как будет угодно. Только имейте в виду: Летний двор не имеет обыкновения потакать желаниям своих гостей.

С этими словами фей развернулся и пошел по коридору. Изабель поспешно догнала его и зашагала рядом. Джейс, Клэри и Саймон последовали за ними в молчании.

– А вам разрешают встречаться с дивным народом? – спросила Клэри. – Ну, в смысле… Лайтвуды знают, что Изабель гуляет с этим… как его?

– Мелиорном, – подсказал Саймон.

– Да я бы не сказал, что они гуляют, – мрачно произнес Джейс, сделав ударение на последнем слове. – Полагаю, они предпочитают проводить время под землей.

– Похоже, ты не одобряешь ее выбор. – Саймон отбросил в сторону свисающую с потолка плеть.

Теперь они шли по коридору, выложенному гладкими камнями, сквозь которые кое‑где пробивались самые упрямые корни. Плиты пола были выточены из твердого камня, похожего на мрамор; прожилки и вкрапления переливались как толченые самоцветы.

– Дивный народ иногда развлекается со смертными, но заканчивается это всегда одинаково. Смертный надоедает, и его безжалостно бросают, причем в крайне изношенном состоянии. – Джейс говорил очень тихо, однако таким тоном, что у Клэри мурашки побежали по коже.

Изабель расхохоталась, и стало понятно, почему Джейс понизил голос. Каменный коридор отражал и многократно усиливал любой звук, так что казалось, будто Изабель смеется над самым ухом.

– Ты меня уморил! – Она вдруг споткнулась, попав каблуком в щель между плитами, но Мелиорн легко подхватил ее, причем на его бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул.

– Не понимаю, зачем люди носят обувь на таких высоких каблуках.

– Мое кредо – «не меньше восемнадцати сантиметров», – заявила Изабель с обольстительной улыбкой.

Мелиорн посмотрел на нее с каменным выражением.

– Я про каблуки, – начала объяснять Изабель. – Шутка такая. Понимаешь?

– Надо спешить, – сказал фей. – Королева не любит, когда ее заставляют ждать.

Он ускорил шаг, оставив ошеломленную Изабель за спиной.

– Вечно забываю, что у дивного народа нет чувства юмора, – пробормотала она, когда остальные с ней поравнялись.

– Ну не скажи. Я знаю ночной клуб пикси, который называется «Горячие крылышки», – возразил Джейс и быстро добавил: – Хотя сам конечно же там не бывал.

Саймон уже открыл рот, чтобы задать Джейсу какой‑то вопрос, но так и захлопнул его, не произнеся ни слова, потому что коридор закончился и перед ними предстала огромная пещера с высокими каменными колоннами. Колонны увивали пышные лозы с яркими цветами; со стен свисали полотна тонкой небесно‑голубой ткани. Пещеру наполнял яркий свет, хотя нигде не было видно ни одного факела, и вообще она больше напоминала залитую летним солнцем беседку, чем мрачное подземелье. И ее переполнял народ! Играла завораживающая, слегка дисгармоничная музыка – как будто в медовую сладость добавили резкой лимонной кислинки, – и под нее, едва касаясь ногами пола, танцевали феи. Их волосы развевались, как знамена, – синие, черные, алые, золотые, белоснежные.

Понятно, отчего фей прозвали дивным народом – они и в самом деле поражали красотой. Не хотелось отрывать взгляд от бледных лиц, от голубых, сиреневых и золотых крыльев… Зря Джейс так о них отзывался! Эти создания никому не могут причинить вреда. Музыка уже казалась Клэри невероятно плавной и гармоничной, ни одна резкая нота больше не резала слух. Ей захотелось распустить волосы и присоединиться к волшебному танцу, порхать так же легко, паря над землей…

Не успела Клэри сделать шаг вперед, как кто‑то грубо дернул ее за плечо. Опять Джейс. Золотые глаза горят, как кошачьи.

– Если вздумаешь плясать с ними, придется плясать до самой смерти, – тихо сказал он.

Клэри ошеломленно моргала, пытаясь прийти в себя, словно ее резко разбудили посреди ночи. Ноги не слушались.

– Что‑о? – невнятно переспросила она.

Джейс раздраженно хмыкнул, крепко схватил ее за руку и бегло начертил на внутренней стороне запястья обжигающий знак:

– Вот теперь посмотри вокруг.

Клэри подняла глаза и застыла. Лица фей были по‑прежнему прекрасны, однако в их чертах проявилось что‑то коварное, жестокое. Девушка с розово‑голубыми крыльями манила Клэри к себе, и вместо пальцев у нее зеленели тонкие веточки с проклевывающимися листьями, а совершенно черные глаза не имели ни белка, ни радужки. У танцевавшего рядом с ней юноши были ядовито‑зеленая кожа и витые рожки на висках, а когда его плащ распахнулся, под ним мелькнула пустая грудная клетка с яркими ленточками, повязанными вокруг белых ребер. Клэри ощутила прилив дурноты.

– Пошли, – сказал Джейс, толкая ее в спину. Клэри огляделась в поисках Саймона, увидела, что его крепко держит за руку Изабель, и даже обрадовалась этому вопреки обыкновению.

Обойдя танцующих, они пробрались к голубому занавесу в дальнем конце зала и вышли в другой коридор. Его блестящие коричневые стены напоминали внешнюю сторону ореховой скорлупы. Изабель выпустила руку Саймона, и он немедленно встал как вкопанный. Оказалось, что глаза у него завязаны шарфом, и Саймон теперь тщетно пытался развязать тугой узел.

– Давай я сниму.

Клэри сняла шарф и вернула его Изабель, кивнув в знак благодарности. Саймон убрал со лба влажные волосы.

– Я слышал какую‑то музыку. Какая‑то интересная смесь кантри и рок‑н‑ролла.

– Тебе не понравилось? – спросил Мелиорн, слегка нахмурившись.

– Слишком понравилось, – сердито вмешалась Клэри. – Это что, проверка? Или веселая шутка?

Мелиорн пожал плечами:

– Вообще‑то смертные легко поддаются действию чар, однако нефилимы составляют исключение. Я думал, у тебя есть защита.

– Защита у нее есть, – произнес Джейс, спокойно глядя ему в глаза.

Ничего не ответив, фей направился вперед по коридору. Какое‑то время Саймон молча шел рядом с Клэри и наконец поинтересовался:

– Так что я пропустил? Неужели стриптиз?

Перед глазами у Клэри возникла пустая грудная клетка, выглянувшая из‑под плаща.

– Ничего интересного, – сказала она, поежившись. – Смертный может присоединиться к празднеству фейри, если получит от них символический подарок – цветок или лист. Держи его при себе всю ночь, тогда утром сможешь спокойно вернуться домой. Ну, или если тебя сопровождает кто‑то из фейри…

Она бросила взгляд на Мелиорна. Фей тем временем подошел к густому занавесу из зеленых лоз в конце коридора:

– Это чертоги королевы. Она специально прибыла с севера, чтобы выяснить, кто убил дитя нашего народа. В случае необходимости она готова объявить войну.

Он раздвинул лозы, украшенные янтарными каплями, и жестом пригласил всех войти.

Джейс пошел первым, Клэри последовала за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам. После бальной залы комната выглядела простой. Земляные стены были завешены пастельной тканью, в стеклянных вазах мерцали болотные огоньки. На низкой софе полулежала прекрасная женщина в окружении сонма придворных самой разной наружности – от крошечных крылатых эльфов до очаровательных длинноволосых девушек, которых можно было бы принять за людей… если бы не абсолютно черные глаза без намека на радужку.

– Моя королева, – произнес Мелиорн с низким поклоном. – Я привел к вам нефилимов.

Королева выпрямилась, и алые волосы заструились по ее плечам, как листва на осеннем ветру.

– Здесь три нефилима и один примитивный человек, – сказала она.

Мелиорн попятился, но королева даже не посмотрела на него. Она не сводила глаз с Сумеречных охотников, ощупывая их почти осязаемым взглядом. Ее красоту никак нельзя было назвать хрупкой и беззащитной – королева блистала ярко, как слепящее глаза солнце.

– Прошу простить нас, миледи, – учтиво произнес Джейс, выходя вперед. – Мы взяли на себя обязательство защищать этого человека и покинуть его не могли.

Королева с интересом посмотрела на Джейса, по‑птичьи склонив голову набок.

– Кровный долг? – пробормотала она. – Перед примитивным?

– Он спас мне жизнь, – сказал Джейс.

Клэри спинным мозгом почувствовала, как Саймон застыл от изумления. Только бы он не выдал себя! Джейс сказал, что фейри не могут лгать, да и сам он сейчас говорил правду. Саймон действительно спас ему жизнь, но взяли его с собой вовсе не из‑за кровного долга… Теперь она начала понимать, что Джейс называл искусно сервированной правдой.

– Я надеюсь, вы простите нам эту дерзость, миледи. Я слышал, что вы столь же добры, сколь и прекрасны. Если молва не лжет, ваше милосердие, должно быть, поистине не знает границ.

Усмехнувшись, королева наклонилась вперед; сияющие волосы заструились, обрамляя лицо.

– А ты умеешь льстить так лее искусно, как и твой отец, Джонатан Моргенштерн, – промурлыкала она и указала на разбросанные по полу подушки. – Ну что ж, сядьте рядом со мной. Отведайте чего‑нибудь, выпей те, отдохните.

Неожиданное предложение смутило Джейса, и на секунду он утратил свое напускное спокойствие. Мелиорн наклонился к нему и шепотом предостерег:

– Не стоит пренебрегать милостью королевы Летнего двора.

Изабель быстро взглянула на него и пожала плечами:

– Я думаю, если мы присядем, ничего ужасного не случится.

Мелиорн подвел гостей к шелковым подушкам рядом с ложем королевы. Клэри осторожно присела, почти ожидая, что в подушке окажется какой‑нибудь острый корень. От дивного народа вполне можно было ожидать подобной шутки.

Пикси с голубоватой кожей поднесла на подносе четыре серебряных кубка, наполненных золотистой жидкостью с плавающими на ее поверхности розовыми лепестками.

Саймон немедленно поставил свой кубок на пол.

– Не хочешь попробовать? – спросила пикси.

– В прошлый раз напиток фей не пошел мне на пользу, – пробормотал Саймон.

Его голос прозвучал в ушах Клэри как будто издалека. От напитка поднимался головокружительный, дурманящий аромат, насыщенный, как благоухание розового сада, только еще более пьянящий. Она взяла из кубка лепесток и раздавила в пальцах. Аромат сделался гуще.

Джейс пихнул ее в бок и еле слышно процедил:

– Не вздумай пить!

– Но я…

– Я сказал, не пей.

Клэри послушно поставила кубок на пол. Раздавленный лепесток оставил на пальцах розовый след.

– Вы утверждали, что вам известно, кто убил фею в парке прошлой ночью, – произнесла королева. – Так сообщил мне Мелиорн. Однако едва ли я услышу от вас что‑то, о чем не знаю сама. Тело бедняжки было обескровлено. Хотите сообщить мне имя вампира, который сделал это? Ни к чему. Виновно все их племя. Они нарушили Завет и должны понести наказание.

– Да бросьте вы, – не выдержала Изабель. – Вампиры тут ни при чем.

Джейс бросил на нее испепеляющий взгляд и продолжил обходительным тоном:

– Изабель хочет сказать, что мы почти уверены: убийца не вампир. Он намеренно пытался бросить тень на вампиров, чтобы отвести подозрения от себя.

– У вас есть доказательства?

– Помимо феи вчера убили всех Безмолвных братьев, и ни одно из тел не было обескровлено.

Джейс говорил спокойно, но, касаясь его плечом, Клэри чувствовала, что он напряжен, как сжатая пружина.

– И при чем здесь наше погибшее дитя? Смерть нефилимов важна для их собратьев, мне же до нее нет никакого дела.

Палец Клэри вдруг пронзила резкая боль. Она опустила глаза и увидела удирающего от нее по полу крошечного эльфа. На укушенном пальце выступила капля крови. Морщась, Клэри сунула палец в рот, удивляясь тому, какие острые зубы у этих миленьких эльфов.

– Был украден Мэллертах, – сказал Джейс. – Вы ведь знаете о Мече Душ:

– Меч, который заставляет нефилимов говорить правду, – ответила королева с недоброй улыбкой. – Для нас этот предмет не имеет никакой ценности.

– Меч украл Валентин Моргенштерн, – произнес Джейс. – Для этого он убил Безмолвных братьев. Мы считаем, что фею убил тоже он. Ему нужна кровь фейри, чтобы провести ритуал обращения меча.

– И на этом он не остановится, – добавила Изабель. – Ему потребуется еще кровь.

– Кровь фейри? – уточнила королева, вскинув брови.

– Нет, – ответил Джейс, бросив на Изабель предостерегающий взгляд. – Кровь нежити. Оборотня и вампира.

В глазах королевы отразились болотные огоньки.

– В таком случае, нас это не касается.

– Он убил одну из вас! – воскликнула Изабель. – Вы не хотите отомстить?

Королева скользнула по ней мимолетным взглядом:

– Мы не торопимся. Мы очень терпеливый народ, ведь время нас не поджимает. Валентин Моргенштерн – давний враг, но у нас есть враги и более древние. Мы вполне можем подождать.

– Он призывает на свою сторону демонов, – сказал Джейс. – Создает армию.

Придворные зашушукались, а королева произнесла безмятежно:

– А разве демоны – не твоя забота, нефилим? Разве уничтожать их не твоя прямая обязанность? Разве не на этом основаны все ваши привилегии?

– Я здесь не за тем, чтобы раздавать приказы Конклава. Мы надеялись, что, узнав правду, вы захотите помочь нам, потому и пришли.

– В самом деле? – переспросила королева, склонив голову, и ее волосы вновь заструились, как живые. – Запомни, нефилим, среди нас есть те, кому надоело терпеть над собой власть Конклава. Надоело воевать за вас.

– Это не только наша война, – ответил Джейс. – Валентин ненавидит нежить еще больше, чем демонов. Уничтожив Конклав, он возьмется за вас. И когда это произойдет, я хочу, чтобы вы вспомнили: вас предупреждал об этом Сумеречный охотник.

Королева смотрела на него не мигая. Повисло гробовое молчание, даже придворные перестали шушукаться, внимательно следя за своей госпожой. Наконец королева откинулась на подушки и отпила из серебряного кубка.

– Выдаешь мне замыслы своего отца, – промолвила она. – А я‑то думала, смертным не чужда сыновья любовь…

Джейс молчал, явно не зная, что сказать.

– Или, напротив, это ловкая попытка меня обмануть, – с улыбкой продолжала королева. – И враждебность по отношению к отцу – лишь маска. Известно, что любовь делает из смертных лжецов.

– Мы не любим своего отца, – сказала Клэри, напуганная молчанием Джейса. – Мы его ненавидим.

– Неужели? – скучающим голосом переспросила королева.

К Джейсу наконец вернулся дар речи.

– Вы знаете, каковы бывают родственные узы, миледи. Они цепляют крепко, как побеги плюща. И так же, как плющ, могут удушить.

– И ты готов предать отца ради Конклава? – спросила королева, взмахнув ресницами.

– Да, миледи.

Королева звонко расхохоталась, ее смех напоминал звяканье ледяных сосулек.

– Кто бы мог подумать, что однажды эксперименты Валентина обратятся против него самого!

Клэри с удивлением покосилась на Джейса, однако на его лице отразилось такое же замешательство – он явно не понимал, на что намекает королева.

– Какие эксперименты? – спросила Изабель.

Королева не удостоила ее взглядом, сияющие голубые глаза пристально смотрели на Джейса.

– Дивный народ любит секреты – как свои, так и чужие. Когда вновь встретишь отца, Джонатан, спроси его, чья кровь течет в твоих жилах.

– Я не собирался спрашивать его ни о чем, миледи. Но если таково ваше желание, я задам ему этот вопрос.

Королева улыбнулась одними губами:

– Ты лжец, Джонатан. Очаровательный лжец. Столь очаровательный, что я готова пообещать тебе: спроси об этом своего отца, и я всеми силами помогу тебе в войне против Валентина, если таковая будет объявлена.

Джейс улыбнулся:

– Ваша щедрость, миледи, не уступает вашей красоте.

Клэри подумала, что тут уж Джейс перегнул палку, но королева внимала лести с довольной улыбкой.

Джейс встал:

– А теперь разрешите откланяться.

Все последовали его примеру. Изабель немедленно упорхнула в сторонку к Мелиорну и что‑то ему защебетала. Вид у фея при этом был весьма загнанный.

– К сожалению, кое‑кому из вас придется остаться, – произнесла королева.

Джейс замер:

– Остаться?

– Стоит смертному вкусить яства фей, и смертный останется в нашей власти. – Королева кивнула на Клэри. – Тебе это прекрасно известно, нефилим.

– Я не выпила ни капли! – воскликнула Клэри. – Она лжет!

– Феи не лгут, – с зарождающимся беспокойством сказал Джейс. – Боюсь, вы ошиблись, миледи.

– Она облизала пальцы.

– Я слизнула кровь, – пожала плечами Клэри. – Меня укусил маленький эльф.

Она вспомнила о розовом лепестке, раздавленном между пальцев… и в панике попыталась рвануться к выходу, однако не смогла сделать ни шага, как будто невидимая рука удерживала ее на месте.

– Это правда, – прошептала Клэри, с ужасом глядя на Джейса. – Я не могу уйти.

Юноша смертельно побледнел.

– Мне стоило ожидать подобной подлости, – резко сказал он, отбросив вкрадчивую учтивость. – Что вам от нас надо?

– Всего лишь удовлетворить свое любопытство. – Голос королевы был мягок, как мохнатые лапки паука. – Нечасто в Летний двор заглядывают нефилимы. А ведь вы, так же как и феи, ведете свой род от ангелов. Это так интересно…

– В отличие от фей, в нас нет частицы ада, – отпарировал Джейс.

– Вы смертны, – пренебрежительно ответствовала королева. – Вы стареете и умираете. Если это не ад, то что же?

– От меня никакой пользы, – вмешалась Клэри. Все происходящее было так ужасно, а укушенный палец так ныл, что хотелось разреветься. – Я сама почти ничего не знаю, я даже не прошла обучение. Вам нужен кто‑то другой.

Впервые за все время королева взглянула прямо на Клэри, да так, что та отшатнулась.

– На самом деле, Кларисса Моргенштерн, мне нужна именно ты. Отец многое изменил в тебе, и ты и отличаешься от прочих нефилимов. Твои дары иные.

– Мои дары?

– Твой дар – дар слов непроизносимых, – промолвила королева, – а брату достался иной дар. Ваш отец позаботился о том, чтобы Джейс получил его во младенчестве, а ты – в утробе матери.

– Я ничего не получила от отца, – ответила Клэри. – Даже имени.

Джейс явно был ошеломлен словами королевы не меньше Клэри.

– Феи никогда не лгут, – сказал он, – но их самих можно обмануть. Боюсь, вы стали жертвой какой‑то шутки, миледи. Ни во мне, ни в моей сестре нет совершенно ничего особенного.

– Ловко ты пытаешься принизить силу своего обаяния, – усмехнулась королева. – Ты отлично знаешь, как отличаешься от прочих смертных, Джонатан. Не можешь этого не знать.

– Точно я знаю одно: сестру я вам не отдам, – отрезал Джейс и продолжил с холодной вежливостью: – Для изучения нефилимов мы все равно бесполезны… сделайте одолжение, отпустите ее.

Теперь, когда вы наигрались, добавили его глаза. Королева улыбнулась – широко и жутко.

– Предположим, я освобожу Клариссу – в обмен на поцелуй.

– Хотите, чтобы Джейс поцеловал вас? – изумленно переспросила Клэри.

Королева разразилась хохотом, к которому немедленно присоединились ее придворные. Жуткая, потусторонняя смесь уханья, гоготанья и повизгивания напоминала звуки, издаваемые страдающим животным.

– Твой брат очень мил, но мне нужен другой поцелуй, – сказала королева, отсмеявшись.

Смертные переглянулись в замешательстве.

– Я могу поцеловать Мелиорна, – предложила Изабель.

– Нет.

Мелиорн сделал шаг в сторону, а Изабель оглядела своих спутников и заявила:

– Никого из вас я целовать не буду, говорю сразу.

– И не надо, – сказал Саймон, подойдя к Клэри и взяв ее за плечи. – Раз нужен просто поцелуй…

Клэри замерла, борясь с желанием оттолкнуть его. Конечно, она уже целовалась с Саймоном, однако совсем при других обстоятельствах. И все же поцелуй Саймона стал бы самым логичным решением задачки, которую поставила перед ними королева. Сама того не желая, Клэри посмотрела на Джейса – он сделался мрачным как туча.

– Нет, – прозвенел хрустальный голос королевы. – Я хочу видеть другой поцелуй.

Изабель закатила глаза:

– Да что же вам, Ангела ради, нужно?! Если иначе никак нельзя, я могу поцеловать Саймона. В конце концов, ничего страшного в прошлый раз не случилось…

– Спасибо, – сказал Саймон, – весьма польщен.

– Увы, я не готова отдать Клариссу за этот поцелуй, – притворно вздохнула королева.

На ее лице отражался восторг – словно возможность поставить всех в неловкое положение прельщала ее гораздо больше самого поцелуя.

– Так чего вы хотите? Чтобы я поцеловал примитивного? – съязвил Джейс. – Вынужден вам отказать. Лучше останусь гнить здесь навечно.

– Навечно? – пробормотал Саймон. – Вечность – это ужасно долго…

– Ага, – Джейс вскинул брови, – ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, примитивный? Видно, правду говорят, в окопах не бывает натуралов.

– В окопах не бывает атеистов, идиот, – свирепо ответил Саймон.

– Все это очень забавно, – холодно произнесла королева, – но придется дать вам подсказку. – Выражение ее лица стало еще более жестоким, каждое ее слово пронзало уши Клэри, как раскаленная игла. – Девушку освободит поцелуй, которого она желает больше всего на свете. Только это – и более ничто.

Саймон застыл, словно ему только что влепили пощечину. Клэри хотела потянуться и взять его за руку, но страх приковал ее к месту.

– Зачем вы это делаете? – требовательно спросил Джейс.

– Вообще‑то, я думала, что предлагаю тебе награду, – ответила королева.

Джейс покраснел, стараясь не смотреть на Клэри.

– Нелепо! – воскликнул Саймон. – Они же брат и сестра!

– Желание не всегда можно убить отвращением, – промолвила королева, изящно пожав плечами. – Так же, как нельзя заставить себя желать того, кто больше этого заслуживает. Мою магию не обманешь: Клариссу освободит лишь тот поцелуй, которого она действительно желает.

Саймон бросил в ответ что‑то очень злобное, но Клэри не слышала его – в ушах стоял шум, как если бы в голове гудел целый рой разъяренных пчел.

Саймон в ярости развернулся к ней:

– Не надо, Клэри! Это какая‑то ловушка!

– Это не ловушка, – сказал Джейс. – Это испытание.

– Не знаю, как ты, Саймон, – вмешалась Изабель, – а я хочу, чтобы Клэри вышла отсюда вместе с нами.

– Ты бы поцеловала Алека, если бы так велела королева фейри? – спросил Саймон.

– Ну конечно, – нетерпеливо ответила Изабель. – Если бы мне грозило остаться в Летнем дворе навечно… Всего лишь поцелуй! Тоже мне, проблема!

– Ты права, – сказал Джейс. Опустив глаза, Клэри видела сквозь ресницы, как он подходит к ней, берет за плечи и разворачивает лицом к себе. – Всего лишь поцелуй.

Его голос звучал резко, но прикосновение рук было невыразимо нежным. Клэри подняла взгляд. Глаза у Джейса потемнели – может, просто от того, что в зале царил полумрак. В его расширенных зрачках она увидела свое отражение, миниатюрную копию себя. – Закрой глаза и думай об Англии, если хочешь.

– Я никогда не была в Англии, – ответила Клэри, послушно смежив веки.

Она чувствовала, как мокрая одежда холодит и раздражает кожу, вдыхала неприятно‑сладкий воздух пещеры, и единственное тепло исходило от горячих ладоней Джейса на плечах. А потом он поцеловал ее.

Сначала прикосновение его губ было легким, и Клэри почти против своей воли вдруг сделалась податливой и покорной. Она прильнула к груди Джейса, обвила его шею руками, встав на цыпочки, потянулась к нему всем телом, как подсолнух тянется к свету.

Руки Джейса сомкнулись вокруг нее, пальцы запутались в волосах, и в один краткий миг поцелуй превратился из нежного в яростный – так маленькая искра в одно мгновение вспыхивает жарким пламенем. Приближенные королевы вздохнули в один голос, но Клэри этого не услышала – вздох потерялся в стуке крови в висках. Тело стало невесомым, голова закружилась.

Ладони Джейса скользнули вниз, к лопаткам; он крепко прижал ее к груди – а потом отпустил, мягко отстраняясь, снял ее руки со своей шеи и отступил назад. Клэри испугалась, что сейчас она упадет как подкошенная, лишившись опоры, как будто от нее оторвали часть тела. Она смотрела на Джейса, пытаясь понять, что он чувствует. Ему все равно? Если ему все равно, то она этого просто не вынесет.

Джейс встретился с ней взглядом, и в его глазах Клэри увидела то же выражение, что и тогда, в приюте Ренвика, когда портал, отделявший юношу от родного дома, рассыпался на тысячи осколков.

Через мгновение Джейс отвел взгляд и сжал кулаки.

– Довольны зрелищем? – обратился он к королеве.

Королева улыбалась, прикрыв ладошкой рот.

– О да, очень довольны. Хотя, сдается мне, участники представления получили больше удовольствия, чем зрители.

– Полагаю, вы так любите играть с чувствами смертных, потому что лишены своих собственных, – сказал Джейс, и улыбка сползла с лица королевы.

– Полегче, Джейс, – шепнула Изабель. – Клэри, теперь тебя ничего не держит?

Невидимые узы и в самом деле исчезли. Она подошла к зеленому занавесу и обернулась. Саймон смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел.

– Надо идти, – сказала Клэри. – Пока не поздно.

– Уже слишком поздно, – ответил он.

Мелиорн вывел их из Летнего двора обратно в Центральный парк, за всю дорогу не произнеся ни слова. Вид у него был весьма недовольный. Как только они снова оказались в Черепашьем пруду, он развернулся и исчез в лунном отражении, даже не попрощавшись с Изабель, отчего та пришла в ярость:

– Ну все, может считать, что получил отставку!