Часть 1 Бродяга поневоле 7 страница

Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 621

На листке зеленым карандашом был нарисован лес.

– Это мой рисунок, – призналась Одри. – Мне почему-то всегда в страшных снах снился лес, хотя я никогда не могла толком объяснить почему.

– Он использует наше подсознание, – сказала Ди.

– А что с вами случилось после того, как нас разлучили? – спросила Дженни.

– Да почти ничего, – ответила Ди. – Они затолкали нас в ту пещеру, только поначалу там не было никакой двери. А потом мы ее заметили – и в ту же секунду появились трупы и Одри начала визжать. А с тобой что было? Ты видела Лесного Царя?

Дженни смотрела в сторону.

– Ну да, что-то в этом роде. Это был Джулиан. – Поколебавшись, она выпалила: – Это вы из-за меня страдаете, из-за меня, понимаете? Ему нужна я. Он сказал, что перестанет вас мучить, если я… если я соглашусь…

– Не смей! – Ди сверкнула черными глазами.

– Даже не думай, – приказала Одри с не меньшим жаром.

Дженни кивнула, почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы. Чтобы скрыть их, она повернулась и стала смотреть на Одри. Пока они разговаривали, Одри успела снова уложить волосы, вытащила из кармана косметичку и искусно подкрасила губы вишневой помадой. Одри, объехавшая весь мир, всегда казалась Дженни идеальной и невозмутимой. Почему-то сейчас Дженни впервые задумалась о том, как воспринимает жизнь сама Одри.

– Должно быть, не так просто все время жить в чужих странах, – медленно произнесла она, покосившись на Ди.

Одри немного помолчала, взбивая челку. Потом с щелчком закрыла пудреницу.

– Если честно, это ужасно, – призналась она. – Вы представить себе не можете, какой каждый раз переживаешь шок. Путаница, неуверенность… И никогда заранее не знаешь, куда поедешь в следующий раз. Даже теперь, когда папа на пенсии, у меня иногда возникает ощущение…

– …что трудно завести настоящих друзей?

Одри кивнула.

– Мне все время кажется, что в любую минуту придется собирать чемоданы и уезжать.

– Теперь не придется, – сказала Дженни. – Ты всегда будешь с нами. – Она снова взглянула на Ди. – Правда?

– Конечно! – В голосе Ди больше не было злости.

Она примирительно положила свою узкую ладонь на плечо Одри.

– Знаете, я что-то никак не пойму, – неожиданно пробормотала Дженни. – Эти ребята из леса были такими милыми… Почему же они так поступили с нами? Почему отдали нас эльфам?

– Считается, что эльфы помогают людям: отвечают на вопросы, выполняют вместо них работу. Но не бескорыстно, а в обмен на что-нибудь. Кроме того, они могут забрать к себе. Думаю, те парни решили, что безопаснее рискнуть нами.

Дженни кивнула:

– И еще один вопрос…

– Всегда у тебя есть вопрос в запасе! – вставила Ди.

– …кто из вас представил ту дверь? Я точно знаю, что не я, потому что никогда в жизни не видела ничего подобного.

– Я, наверное, – ответила Одри. – Я видела такие в Германии. Только я ее не представляла – она сама появилась.

– В этом мире не удается ничего менять силой мысли, – сказала Ди. – Нужно вести себя так, будто здесь все настоящее.

– Узнать бы еще, где это – здесь, – уныло промолвила Одри.

– Хороший вопрос, – сказала Дженни. – Судя по тому, что я увидела из окна на первом этаже, ясно, что этого места нет на Земле.

– Сумеречный мир, – понизила голос Ди. – Помните правила? Мир, который похож на наш, но во многом отличается, который существует параллельно с нашим, но нигде с ним не соприкасается.

– «Некоторые люди называют его миром снов, но он не менее реален, чем наш мир», – процитировала Дженни. – Однако этой ночью он соприкоснулся с нашим миром… Что с тобой, Одри?

– Я вспомнила, что в скандинавской и германской мифологии считается, что существует девять миров. И наш мир – один из них, он где-то посередине.

– Девять? – удивилась Дженни.

– Девять. Есть Асгард – это небеса, есть Хел – это ад, есть мир первичного огня, мир первичной воды, мир первичного ветра – но слушайте дальше! – есть еще и мир первичного льда. Он сообщается с Хелом, и его также называют Сумеречным миром. Он называется Нифельхейм, а «нифель» означает «тени, сумрак»…

– К чему ты клонишь? – спросила Ди.

– Сама не знаю. Но это странно, nicht wahr? Боже мой, я уже начинаю думать по-немецки. Но действительно странно, правда? Ведь Джулиан называет себя Сумеречным Человеком. И еще: считается, что живущие в Нифельхейме обладают ужасной разрушительной силой, поэтому их мир запечатан особой руной, которая не позволяет им выбраться и попасть в другие миры. Вот только не могу вспомнить, что это за руна.

– Но ты же не веришь в магические руны! – сказала Дженни. – В смысле, в то, о чем толковал Джулиан, – в руны, помогающие перемещаться по этим мирам. Это же невозможно.

– Я всегда считала это глупым суеверием. Но теперь… не знаю. В легендах говорится, что с помощью рун можно путешествовать между мирами. Или вызывать разных духов из других миров. Примерно так, как те немецкие парни вызывали эльфов.

У Дженни почему-то возникло неприятное ощущение, когда она слушала рассказ Одри. Она не могла объяснить свое чувство, и от этого оно еще сильнее беспокоило ее.

Что-то связанное с рунами, что-то, что произошло очень давно… Впрочем, какое ей дело до каких-то магических рун? Но в тот день, в доме дедушки…

– Хватит болтать, – объявила она. – По-моему, нам пора. Время-то уходит, не забывайте.

– Верно. – Ди, как всегда, была готова действовать. – Разделимся, как в тот раз?

– Нет, – торопливо сказала Дженни. – Лучше держаться вместе.

Она никак не могла забыть, что, подчиняясь странным законам этого мира, позволила Джулиану прикоснуться к ее волосам, щекам, руке. И он ясно дал понять, что не остановится на достигнутом. К каким уловкам или угрозам он прибегнет в следующий раз? Поэтому Дженни предпочитала не давать ему возможности снова встретиться с ней наедине.

Майкла они нашли за третьим поворотом коридора. Он ходил взад и вперед перед дверью, ероша рукой волосы и что-то бормоча себе под нос. Он искренне обрадовался появлению девушек:

– Одри, наконец-то! Давненько я тебя не видел!

– О, я считала секунды до нашей встречи. – Одри подняла бровь и усмехнулась.

– Я тоже! Жаль, что я не захватил с собой калькулятор, чтобы не сбиться со счета.

«И ведь оба они шутят, – подумала Дженни. – Счастливые».

От любви к Тому у нее заныло в груди. Если бы только увидеть его, хоть на секундочку…

Подруги рассказали Майклу обо всем, что с ними приключилось. Он, в свою очередь, поведал, что гостиная исчезла в тот самый момент, когда Том боролся с невидимыми существами. Потом Майкл оказался перед этой дверью, подергал за ручку, но дверь не открылась. С тех пор он слоняется по коридору.

– А лестницу ты видел? – спросила Дженни.

– Ни лестницы, ни других дверей – ничего. И никого, пока вы не пришли.

– Мы ходим по этому коридору уже два часа и видели три двери, а я попала в коридор, поднявшись по лестнице, – сказала Дженни. – Что и говорить, странное место.

– Некогда болтать, – вставила Ди. – Пошевеливайтесь. Кто попробует открыть дверь?

– На этот раз давайте оставим ее открытой, когда войдем, – предложила Дженни. – Если, конечно, мы не будем вынуждены поскорее ее захлопнуть.

– Нам не удастся в нее войти – она заперта, – напомнил Майкл.

Ди ухмыльнулась и встала в стойку, готовая сделать выпад и открыть дверь ногой:

– Спорим?

Стоило Дженни повернуть ручку, и дверь легко отворилась. Ди придержала ее, чтобы она не закрылась. За дверью было темно.

– Только после вас. Я трус с большим стажем, – заявил Майкл.

Дженни затаила дыхание, расправила плечи, перешагнула через порог… и оказалась в коридоре, точно таком же, как тот, из которого только что вышла.

– Что там? Дверь закрывается, – крикнула Ди.

– Это… – Не зная, как объяснить, Дженни позвала Одри и Майкла.

– Но ведь это то же самое место! – Одри изумленно оглядывалась по сторонам.

Один коридор был зеркальным отражением другого. Тот же мрачный ковер, те же мерзкие обои, те же свечи в бронзовых подсвечниках.

Майкл вернулся к Ди.

– Смотрите, даже стекающие капли воска на свечах точно такие же. Это тот же самый коридор.

Сколько бы они ни экспериментировали, проходя через дверь то туда, то обратно, они попадали в один и тот же коридор.

– Почему-то на сей раз испытание откладывается, – пробормотала Дженни. – Мы все время возвращаемся на исходную позицию.

– Страшно жаль! – воскликнул Майкл. – Мне будет очень не хватать моего кошмара.

– Ну ладно, попробуем последний способ. – И Ди переступила порог, отпустив дверь, которая тут же захлопнулась за ее спиной. – То же самое место, – произнесла она оглядываясь. – Вращающаяся дверь на входе в ад.

– Кажется, Сартр утверждал, что ад – это вечность, проведенная в одной комнате с друзьями, – с пафосом изрек Майкл.

– Майкл, перестань, мы и так знаем, что по иностранной литературе у тебя пятерка, – сказала Дженни. – Хотя… может, это и есть твой кошмар?

Майкл растерялся.

– Э-э-э… да нет, в общем, нет. Мой, если признаться, был совсем простенький, детский.

– Но в чем он заключался?

Майкл покраснел. Почесав в затылке, он покачал головой.

– «У каждого из вас есть тайна, каждый предпочтет умереть, но не признается». – Ди выразительно процитировала по памяти текст с карточки. – Бьюсь об заклад, это была действительно редкая глупость, какой-нибудь мелкий монстрик, да, Майкл?

С этими словами Ди попыталась повернуть дверную ручку – она не поддалась.

– Вот это да! Снова заперта.

– Если придется тут торчать, почему бы не сесть? – предложила Одри, и все уселись на пол, а Майкл принялся болтать.

«На что можно рассчитывать всегда – так это на то, что у Майкла не иссякнут темы для разговора», – подумала Дженни.

– Как представлю, – сказал Майкл, – что мог бы в этот вечер остаться дома и смотреть шоу Рена и Стимпи… Это не похоже на настоящую игру, нет кнопки перезагрузки. Либо выиграешь, либо проиграешь, либо умрешь. Слышали анекдот про кролика и фен?

– Майкл… – Одри бросила на него испепеляющий взгляд.

Не прекращая болтовни, Майкл снял одну из поношенных теннисных туфель. На подошве была дырка. Одри, изобразив на лице брезгливость, смотрела на его носок.

– Ничего не могу поделать, страшно зудит. Фу-у-ух… какое облегчение! – Майкл яростно скреб ногу. – Так что ты сказала этому… этому парню… когда нас всех унесло из гостиной? – спросил он Дженни. – Ну, в смысле… – Три девушки молча смотрели на него, пока он подбирал слово. – Я хочу сказать, было же совершенно очевидно, чего он добивается… а ты сказала, что осталась с ним наедине…

– Чего бы он ни хотел, – коротко ответила Дженни, – он ничего не получил.

– Что за дурацкий вопрос, – вспыхнула Одри.

– Ничего не получил и никогда не получит, – добавила Ди.

– Я вообще не понимаю, что он нашел во мне, – вырвалось у Дженни.

Подруги переглянулись. Ди фыркнула.

– Не понимаешь? А остальные понимают. Даже Зак, хотя он и твой кузен.

– Дело даже не во внешности, – пояснила Одри. – Просто ты хорошая. Иногда даже слишком хорошая. Я же говорила тебе…

– Как сказала бы Эба, у тебя чистая душа, – перебила Ди.

– Ты как девочка-скаут, – подсказал Майкл. – Чистая, простая и честная.

– Но он же ужасный, – возразила Дженни.

– В этом-то все и дело, – объяснила Ди. – Зло всегда тянется к добру.

– Противоположности притягиваются, – мрачно добавила Одри. – Достаточно взглянуть на нас с Майклом.

Майкл поспешил сменить тему:

– А как вы думаете, кто он?

– Я думаю, он пришелец, – заявила Ди, к изумлению Дженни. – Инопланетянин, похищающий людей.

Майкл уставился на нее, почесывая подбородок. Одри нахмурилась.

– Это смешно, – сказала она. – Какой же он инопланетянин? Достаточно взглянуть на него. И потом, где же его космический корабль?

– Вероятно, он может принимать любой облик, какой захочет, – предположила Ди и почесала руку. – А корабль ему, может быть, вообще не нужен. Он просто перенес нас на другую планету.

– Скорее, в другой мир. А это не одно и то же, – откликнулась Одри. – И если верить ему, он сделал это с помощью руны. А тогда он…

– Кто? Лесной Царь? Вряд ли, дорогая моя. Ты так считаешь просто потому, что этот образ страшит тебя сильнее других.

– А ты больше всего боишься пришельцев, моя дорогая, – не осталась в долгу Одри, проводя своими блестящими ноготками по ладони.

Беседа, похоже, превращалась в классический словесный поединок «Ди против Одри».

– Девчонки, – сказал Майкл, – я считаю, что он демон. Демон, влюбленный в Дженни.

Майкл бесхитростно улыбнулся и снова принялся чесаться. Ди и Одри наградили его свирепыми взглядами. Дженни почувствовала знакомый холодок в груди.

– А что, я верю в демонов, – продолжал Майкл. – Почему бы им не существовать? А если демоны существуют, этот парень – один из них.

Пока они спорили, Дженни все сильнее ощущала дискомфорт. У нее почему-то горела кожа на руке – нет, не горела, скорее, зудела. Она рассеянно почесала руку, зуд усилился. Дженни взглянула на руку и разглядела пятно. Темная отметина, вроде родимого пятна. Но у нее не было родимых пятен! Кроме того, это пятно не было красным… Оно было зеленым.

В этот момент Майкл, который чуть ли не целиком засунул одну руку в рукав другой, чтобы почесаться, издал странный звук. Выражение его лица изменилось, он вытаращил глаза и закатал рукав свитера.

Дженни ахнула.

На руке Майкла что-то росло.

Растение. Свежий зеленый росток, напоминающий молодую веточку мяты, пробившийся на свет прямо из человеческой плоти. В ту же секунду друзья вскочили на ноги и принялись осматривать себя в тусклом свете свечей. У каждого на теле обнаружилось зеленое пятно. У Дженни оно напоминало мох, у Одри – плесень.

У Дженни пересохло в горле. И она, и Одри, и Ди – все были напуганы. Но с Майклом случилась настоящая истерика.

– Уберите от меня это! Уберите! – попил он, тыча рукой в лицо Дженни.

Дженни не могла заставить себя прикоснуться к растению, торчащему из руки Майкла. Ди ухватилась за одну из веточек и потянула.

– Ой! – вскрикнул Майкл.

Ди остановилась.

– Нет, тяни, продолжай! Пусть будет больно, плевать. Тяни!

Ди потянула сильнее. Растение не поддавалось. Дженни заметила тонкую сеть белых корешков, которыми оно цеплялось за руку Майкла. Из пор сочилась кровь.

Майкл завопил. Ди снова остановилась, раздувая ноздри.

– Майкл, я не могу больше. Не могу. Я сорву вместе с ним твою кожу.

– Ну и пусть! Пусть! – Майкл, зажмурив глаза, схватился за растение здоровой рукой.

Дженни зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

Ростки были и на другой руке Майкла. Они оказались даже пышнее.

– Майкл, они… они у тебя повсюду, – прошептала она.

Майкл широко распахнул глаза и осмотрел свои руки.

– О господи. О господи, господи, господи…

Одним рывком он сдернул с себя свитер, вытащил руки из рукавов. И грудь, и живот густо покрывали молодые росточки. В такт его дыханию они тихо шелестели листьями.

– Спокойно! – приказала Ди, схватив Майкла, чтобы он не начал, беснуясь, бегать по коридору.

Он дышал как загнанная лошадь, и в глазах его застыло безумие.

– Нужно что-то делать, – сказала Дженни.

Она тоже избегала смотреть на мох на своей руке, но про это можно было пока забыть. Майклу было несравненно хуже.

– Да… Но что? – Ди пыталась контролировать движения Майкла, который был готов расцарапать себе ногтями все тело.

Одри шагнула к нему. Дженни полагала, что для подруги появление растительности на теле еще большая неприятность, чем для нее и Ди, ведь Одри всегда так заботилась о своей внешности. Но ее выдержка оказалась исключительной.

– Майкл Аллен Коэн, посмотри на меня! – резко скомандовала она.

Безумные темные глаза уставились на нее.

– Ты немедленно успокоишься. Понял?

Взгляд Майкла стал более осмысленным.

– Прямо сейчас, – повторила Одри сурово и, обхватив лицо Майкла ладонями, поцеловала.

Когда она его отпустила, рот юноши был измазан вишневой помадой. Выглядел Майкл теперь гораздо спокойнее.

– Слушаюсь и повинуюсь, – слабо произнес он.

– Обычно ты слушаешься, но гнешь свою линию, – заметила Одри.

– Нам всем не мешает успокоиться, – вставила Дженни, – и подумать. Как избавиться от растительности? Вырвать ростки не удается. Что еще можно сделать?

– Побрызгать гербицидом, – пробормотала Ди.

На ней росло что-то экзотическое, с красными и зелеными листьями, очень гармонировавшее с ее темной кожей.

– У нас ничего нет, – сказала Одри. – Ничего, что можно было бы использовать против растений.

И тут заговорил Майкл. Тихо, но очень решительно:

– У нас есть огонь.

Дженни взглянула на свечу в бронзовом подсвечнике.

– Отпусти меня, – Майкл обращался к Ди. – Я никуда не денусь. Просто хочу посмотреть, можно ли вытащить свечку.

Ди убрала руки. Майкл попытался сделать шаг, но это ему не удалось. Он присел на корточки, опустив голову почти к самому полу. Дженни тоже наклонилась.

Его разутая нога пустила корни. Спутанные белые корешки росли из стопы и пронизывали ковер. Он едва смог оторвать ногу от пола на дюйм и слегка повернуть ее в сторону – только в таком положении корешки были видны.

Дженни опасалась нового приступа безумия. Но Одри быстро подошла к Майклу и крепко взяла его за руку, смяв несколько зеленых ростков на тыльной стороне ладони.

Майкла трясло, но он держал себя в руках.

– Достаньте свечку, – невнятно произнес он.

Ди легко вытянула свечу из подсвечника.

– Я сначала попробую на себе, – заявила она.

– Нет. На мне.

Ди покосилась на него темным глазом, затем кивнула. Слегка наклонив свечу, она поднесла ее к его руке. Лист медленно оплавился, превратившись в полумесяц, когда его коснулось пламя. Больше ничего не произошло.

– Попробуй корни.

Ди опустила свечу ниже, совсем близко к коже Майкла. Он инстинктивно дернулся, когда к нему приблизилось пламя, но Одри крепко держала его.

Растение начало съеживаться.

– Действует!

– Ты можешь терпеть? – спросила Ди.

– Я вытерплю все, что угодно, лишь бы избавиться от этого. Конечно, если меня будут должным образом подбадривать. – Он взглянул на Одри, которая продолжала сжимать его руку и бормотать утешительные слова.

Дженни улыбнулась. Нести всякий вздор и говорить комплименты, когда ты смертельно напуган, – это ли не проявление храбрости?

Ди продолжала бороться с корнями. Растения отваливались одно за другим все быстрее, съеживаясь от первого же прикосновения пламени. Майкл чуть не плакал от счастья.

– А… гм… ниже есть?

Ди неосторожно махнула свечой около спортивных брюк Майкла.

– Нет! И поосторожней, когда размахиваешь этой штукой. Я, между прочим, планирую в будущем стать отцом семейства!

– Смотрите, – тихо сказала Дженни.

Пятнышко мха на ее коже начало уменьшаться, пока наконец не исчезло совсем. То же самое происходило с Ди и Одри. Ноги Майкла освободились от корней.

Через минуту они уже смеялись, восхищаясь чистой, гладкой кожей, прикасаясь к ней, показывая ее друг другу. Как в последней сцене фильма «Бен Гур», вспомнила Дженни, когда две женщины чудесным образом излечиваются от проказы. Майкл натянул свитер и поцеловал Одри.

– У тебя на губах тоже росла плесень, – сказал он. – Я просто не хотел тебя расстраивать.

– Никакой плесени, Од, – шепнула Дженни на ухо Одри.

Одри снисходительно взглянула на Майкла.

– Значит, это твой кошмар и мы прошли его, – сказала Дженни. – И коридор был на этот раз вместо комнаты. Следовательно, если мы пройдем через ту же самую дверь…

Ди нажала на ручку, и дверь легко открылась. Они вышли в коридор, похожий на тот, в котором только что находились, если бы не два отличия: во-первых, все свечи были на месте, а во-вторых, на полу лежал листок бумаги.

На рисунке было изображено большое зеленое растение, напоминающее фикус, с ручками и ножками. Без головы.

– Брр… – поежилась Дженни.

– Это мой кошмар, – смущенно признался Майкл. – Превращение в растение. Ужасно глупо. По-моему, я в третьем классе прочел в какой-то книжке историю про девочку, которая не любила мыться и стала такой грязной, что на ней выросла редиска и другие овощи. Почему-то это меня поразило до глубины души. Вроде совершенно безобидная история, но я от нее чуть не свихнулся. Все время думал про девчонку, с ног до головы покрытую грязью и ботвой, и меня начинало тошнить.

– Меня и сейчас тошнит от твоего рассказа, – сказала Одри.

– А потом родители выдернули все эти овощи…

– Хватит, – скомандовала Ди.

– Короче, как я и говорил, совершенно дурацкий детский кошмар.

– Я бы не сказала, что он был дурацкий, скорее ужасный. И еще я думаю, что ты очень храбрый и находчивый, – заметила Дженни.

Майкл, широко распахнув глаза, в изумлении слушал комплименты и неуверенно улыбался.

Невидимые часы пробили час. На этот раз им вторило жуткое эхо.

«Скоро утро», – подумала Дженни.

– Нам пора, – сказала Ди, увидев, что Майкл зевает.

– Что-то не так… – начала Одри и тут же поняла, что изменилось в темном конце коридора, там, где раньше ничего не было.

Там появилась лестница.