Верно схватывают известные объективные отношения между явлени­ями...»27

Воспроизведение содержания чужой душевной жизни, таким обра­зом, выступает теперь как частный случай фантасма. Лапшин подчерки­вает, что научный фантасм формируется на основе объективных дан­ных и не должен подменяться субъективной фантазией ученого.

Если у Лапшина воспроизведение «чужого Я» — частный случай фантасма, то для Лаппо-Данилевского — системообразующий прин­цип его теоретико-познавательной концепции.

Лаппо-Данилевский, вслед за Введенским, исходит из того, что в строгом онтологическом смысле решить проблему «чужого Я» не уда­ется и использует принцип «признания чужой одушевленности» в эти­ческом и теоретике-познавательном аспектах. Принцип «признания чужой одушевленности» принимается ученым в регулятивно-телеоло-гическом значении, т.е. «в качестве научной гипотезы, нужной для объяс­нения некоторой части действительности». По убеждению Лаппо-Да­нилевского,

Признание чужой одушевленности* необходимо «...психологу, со­циологу или историку для того, чтобы объединять свое знание о на­блюдаемых им чужих поступках и деятельностях».

В историческом исследовании на основе этого принципа историк

Конструирует... перемены в чужой психике, в сущности, недоступ­ные эмпирическому... наблюдению»28.

Кроме того, с точки зрения «практического разума» принцип «при­знания чужой одушевленности» принимается

«в качестве нравственного постулата, без которого нельзя предста­вить себе «другого» как самоцель, в отношении к которой наше поведение и должно получить нравственный характер»²⁹-

И Лапшин, и Лаппо-Данилевский исследуют механизм воспроиз­ведения «чужой одушевленности». В их подходах есть как общие черты, так и существенные различия. Оба ученых признают необходимость рефлексии собственной душевной жизни в качестве исходного мо­мента воспроизведения «чужого Я». Лапшин пишет о том, что

²⁷ Лапшин И. И. Философия изобретения и изобретение в философии: Введе­ние в историю философии. М., 1999. С. 103.

²⁸ Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. СПб., 1910-1913. Вып. 1-11. С.308.

" Там же. С, 307.

Познания своей и чужой душевной жизни до того взаимно прони­кают друг в друга, что едва пи возможно углубленное постижение Я без ТЫ, как ТЫ без Я»30.

Он исследует механизм взаимодействия Я и ТЫ в процессе худо­жественного перевоплощения:

Познание чужого Я и своего собственного идут рука об руку. По­этому наклонность к перевоплощению (речь идет... о перевоплоще­нии не фантастическом) есть равнодействующая двух сил: 1} меткой наблюдательности к чужой душевной жизни и 2) объективно верно­го понимания художником своего Я»31.

Уделяет внимание этому вопросу и Лаппо-Данилевский. Он утвер­ждает, что

Историк может приблизиться к научно-психологическому понима­нию прежде бывшей психики лишь путем научного анализа элемен­тов своей собственной душевной жизни и признаков чужой, уже признанной им...»зг.

При всей схожести позиций Лапшина и Лаппо-Данилевского ак­центируем внимание на одном различии. Лапшин пишет о познании «чужого Я» и самопознании как о взаимообусловленных равно важ­ных процессах. Лаппо-Данилевский явно отдает приоритет самопоз­нанию. На мой взгляд, это не случайно и связано с возможностью верификации полученного результата. Признание «чужой одушевлен­ности» как теоретике-познавательны и принцип, считает Лаппо-Да­нилевский, нельзя смешивать с «мнимо-эмпирическим знанием» «Дру­гого» («чужого Я»), поскольку исследователь может лишь гипотети­чески конструировать «чужое Я» по внешним обнаружениям его духовной жизни, по объективированным результатам его психичес­кой деятельности. При этом исследователь исходит из собственной индивидуальности, из собственного исследовательского и жизненно­го опыта и использует для воспроизведения в себе «чужого Я» пере­живание, ассоциирование и заключение по аналогии. Отметим, что особенностью труда Лаппо-Данилевского является то, что он, конст­руируя свою методологическую систему, начинает с анализа того, как протекает процесс познания в человеческом сознании вообще и в сознании исследователя в частности. И отмеченные способы воспро­изведения «чужой одушевленности» не являются, строго говоря, на­учными методами. Переживание — это обыденный способ воспроиз­ведения в себе «чужого Я» в ситуации повседневного человеческого

³⁰ Лапшин И. И. О перевоплощении в художественном творчестве. С. 168.