Когда установлена как следует законодательная власть, требуетсяустановить таким же образом власть исполнительную, ибо эта последняя, действующая лишь посредством актов частного характера, по самой своейсущности отличаясь от первой, естественно от нее отделена. Если бы возможнобыло, чтобы суверен, рассматриваемый как таковой, обладал исполнительнойвластью, то право и действия так смешались бы, что уже неизвестно было бы, что Закон, а что - не он, и Политический организм, так извращенный, стал бывскоре добычею того насилия, противостоять которому он был создан. Поскольку по Общественному договору все граждане равны, то все могутпредписывать то, что все должны делать, но никто не имеет права требовать, чтобы другой сделал то, чего он не делает сам. Именно это право, необходимое, чтобы сообщить жизнь и движение Политическому организму, и даетсуверен государю, учреждая Правительство. Многие утверждали (155), что этот акт является договором между народоми теми правителями, которых он себе находит: договором, в которомоговариваются условия, на которых одна из сторон обязуется повелевать, адругая - повиноваться. Со мной согласятся, я надеюсь, что это странныйспособ заключать договоры. Но посмотрим, можно ли защищать такое мнение. Во-первых, верховная власть не может видоизменяться, как не может иотчуждаться; ограничивать ее - значит ее уничтожить. Нелепо и противоречиво, чтобы суверен ставил над собою старшего; обязываться подчиняться господинузначило бы вернуться к состоянию полной свободы. Кроме того, очевидно, что такой договор народа с теми или иными лицамиявлялся бы актом частного характера, откуда следует, что этот акт не мог быявлять собою ни закон, ни акт суверенитета, и что, следовательно, он был бынезаконен. Понятно также, что договаривающиеся стороны подчинялись бы в своихвзаимоотношениях единственно естественному закону, без какого бы то ни былопоручителя в их взаимных обязательствах, что во всех отношениях противоречитгражданскому состоянию. Тот, у кого в руках сила, всегда управляет иисполнением; стало быть, с равным успехом можно было бы дать имя договоратакому действию одного человека, который сказал бы другому: " Я отдаю вам всемое достояние при условии, что вы вернете мне из него то, что вам будетугодно". Существует только один договор в Государстве, это - договор ассоциации, и он один исключает здесь любой другой (156). Нельзя представить себеникакого публичного договора, который не был бы нарушением первого. Глава XVII
