Что до выборов государя и магистратов, представляющих собою, как ясказал, сложные акты, то здесь есть два пути, именно: избрание и жребий. Итот, и другой применялись в разных Республиках, и еще в настоящее времянаблюдается весьма сложное смешение обоих способов при избрании дожаВенеции. Выборы, по жребию, - говорит Монтескье (169), - соответствуют природедемократии. Я с этим согласен, но почему это так? Жребий, - продолжает он, -есть такой способ выбирать, который никого не обижает; он оставляет каждомугражданину достаточную надежду послужить отечеству. Но причины не в этом. Если обратить внимание на то, что избрание начальников есть делоПравительства, а не суверена, то мы увидим, почему выборы по жребию болеесвойственны демократии, где управление тем лучше, чем менее умножаются актыего. Во всякой подлинной демократии магистратура - это не преимущество, нообременительная обязанность, которую по справедливости нельзя возложить наодного человека скорее, чем на другого. Один лишь Закон может возложить этобремя на того, на кого падет жребий. Ибо тогда, поскольку условия равны длявсех и так как выбор не зависит от людей, нет такого рода применения Законак частному случаю, которое нарушило бы всеобщий характер его. При аристократическом строе государя выбирает государь, Правительствосохраняется само собою; и здесь именно уместно голосование. Пример избрания дожа Венеции подтверждает это различие, а неопровергает его: эта смешанная форма подходит смешанному роду Правления. Ибоэто заблуждение - считать форму Правления в Венеции подлинной аристократией.Если народ не принимает там никакого участия в Управлении, то именно знать иявляется там народом. Множество бедных варнавитов (170) никогда не имелодоступа к какой-либо из магистратур, и их принадлежность к дворянству далаим всего-навсего пустое звание Превосходительства и право заседать в БольшомСовете. Так как этот Совет столь же многочислен, как наш Генеральный Совет вЖеневе, то его знатные члены имеют не больше привилегий, чем наши обычныеграждане. Очевидно, что если не говорить о крайнем несходстве обеихРеспублик в целом, то горожане Женевы в точности соответствуют венецианскомупатрициату; наши Уроженцы и Жители - Горожанами народу Венеции; нашикрестьяне - подданным Венеции на материке; наконец, как бы мы нирассматривали эту Республику, отвлекаясь от ее размеров, ее Правление неболее аристократично, чем наше (171). Вся разница в том, что поскольку у наснет никакого пожизненного главы, мы не испытываем необходимости прибегать кжребию. Выборы по жребию создавали бы мало затруднений в подлинной демократии, где ввиду того, что все равны как по своим нравам, так и по своимдарованиям, как по принципам своим, так и по состоянию своему, тот или инойвыбор становится почти что безразличен. Но я уже сказал, что никогда несуществовало подлинной демократии. Когда соединяют выборы и жребий, то первым путем следует заполнятьместа, требующие соответствующих дарований, такие, как военные должности; второй путь более подходит в тех случаях, когда достаточно здравого смысла, справедливости, честности, как в судейских должностях; потому что вправильно устроенном Государстве качество эти свойственны всем гражданам. Ни жребий, ни голосования совершенно не имеют место при монархическомПравлении. Поскольку монарх по праву один - государь и единственныймагистрат, то выбор его наместников принадлежит лишь ему одному. Когда аббатде Сен-Пьер предлагал увеличить число Советов короля Франции (172) ивыбирать их членов посредством проводимого в них голосования, он не понимал, что предлагает изменить форму Управления. Мне остается еще сказать о способе подачи и сбора голосов в собраниинарода. Но, быть может, очерк истории устройства внутреннего управления вРиме в этом отношении более наглядно объяснит все принципы, чем я мог бы этоустановить. Не недостойно внимания рассудительного читателя увидеть снекоторыми подробностями, как разбирались дела общественные и частные вСовете из двухсот тысяч человек. Глава IV
