Организация власти

Главой Ассирийской державы считался царь, уже в период первой державы порвавший всякую политическую связь с городской или общинной организацией. Способствовало этому то, что новые правители государства были выходцами из других этнических кланов, чем историческое население Ашшура. Власть царя была не столько религиозной сколько военно-политической, и армия была главной опорой правителя. В этой власти много было от власти верховного вождя клана. Формально царский трон был наследственным. Но реально наследование подчинялось прежним клановым и племенным традициям. Так, с XVIII по XIV в. до н. э. превалировало наследие власти братьями умершего правителя, затем сыновьями братьев; только в Новоассирийском царстве получило преимущество наследие от отца к сыну. При том, что сознание законности, правильности передачи престола и прав военачальника в ассирийской доктрине создавало не внутрисемейное родство, а статус города, откуда происходили прежний царь и его наследник.

Военный строй определил и жесткость иерархического построения общегосударственной администрации Ассирии. Вторым лицом в государстве считался помощник царя, он же командир крепостей и областной военной администрации; ему также поступали жалобы на судебные решения, которые или решались по существу, или передавались для нового рассмотрения. Следом шел главнокомандующий армией – тартан, который занимался только ведением военных операций и собственно командованием войсками (созыв и организация армии были вне его полномочий). Дальнейшее государственное старшинство принадлежало главе царского совета, затем начальнику дворцовой стражи или главе евнухов, начальнику виночерпиев, главному жрецу. В новоассирийский период появилась специальная должность начальника внутренней стражи государства, занимавшегося розыском преступников и другими делами, которые можно отнести к внутренним.

Власть царя опиралась на совещательные учреждения, главным образом военного происхождения. При царе было 3 совета: один – из старых воинов и бывших командиров, второй – из областной и дворцовой знати, вельмож; третий – из представителей общинных старейшин. Ни в Среднеассирийском, ни в Новоассирийском царстве ничего неизвестно о народных собраниях, хотя значительная роль совещательных учреждений и военной организации (построенной на служило-рекрутской системе) позволяла бы это предположить. Но известно понятие о «полноправном ассирийце», пользовавшемся равными правами с другими и особым покровительством законов.

Судебная организация Ассирии также была своеобразна. Низшие суды, по-видимому, не разделялись с областным управлением, а высшие представляли три специальных учреждения: суд по брачно-семейным делам (вопросы заключения брака и, особенно, брачных преступлений – неверности), суд для рассмотрения дел о кражах и суд по насильственным преступлениям. В отличие от древнеегипетского суд должен был строго придерживаться установленных и записанных законов (которые известны уже с XII – XI вв. до н. э.). Правоприменение в обществе полноправных воинов-ассирийцев прежде всего преследовало цели заставить подчиняться предписанным правителем правилам: в ассирийских законах редко встречается смертная казнь, зато широчайшее распространение, даже сравнительно с тем, что было обычно для стран Древнего Востока, приобрели членовредительские наказания.

В целом, административная организация Ассирийской державы в наименьшей степени охватывала регулирование экономической и хозяйственной деятельности страны. Главное состояло в подчинении ее построения военным и фискально-налоговым задачам. Это создавало основу для внешнеполитической силы державы, но это же было явной предпосылкой внутренней слабости государственной организации, распадавшейся под влиянием случайных обстоятельств, смены правителей, внутренних смут.