Классическая (или корреспондентская) концепция

Здесь под истиной понимается соответствие человеческих знаний реальному положению дел, какой-то объективной действительности. В яв­ной форме классическую концепцию можно найти уже у Платона и Аристотеля. При этом соответствие знания (идей) действительности может пониматься двоя­ким образом, в зависимости от того, как трактовать саму эту объективную дей­ствительность. Это может быть соответствие человеческой мысли объективной природной действительности (Аристотель), а может быть ее соответствие идеаль­ному бытию вечных идей (Платон). Однако какую бы общеметафизическую гно­сеологическую установку мы ни заняли (реалистическую или платоническую) в рамках классического понимания истины – оба аспекта соответствия обязательно будут присутствовать.

 

¹ Цит. по: Зеньковский В.В. История русской философии. В 2 т. Т. 1. Ч. 2. Л., 1991. С. 172.

² См. ставшую уже классической книгу: Чудинов Э.М. Природа научной истины. М., 1977.

Так, в случае реалистической (и даже материалистической) позиции все равно будет присутствовать момент соответствия человеческих знаний каким-то объективным идеальным сущностям. Рассмотрим суждение «классическая ме­ханика представляет собой научную теорию». Данное суждение истинно, ибо классическая механика Ньютона соответствует всем характеристикам идеального конструкта под названием «теория». С другой стороны, в платонической версии теории соответствия суждение «имя данного человека – Сократ» есть истинная констатация положения дел в реальном мире.

Нетрудно заметить, что платонические теории соответствия могут сливаться с онтологическим пониманием истины как подлинного духовно-идеального бытия, которое может непосредственно созерцаться и переживаться человеком. С другой стороны, реалистические варианты классического подхода к истине могут сбли­жаться с ее онтологической трактовкой в смысле законо- или идеалосообразного бытия какого-либо явления или предмета.

Классическая концепция всегда была и до сих пор остается наиболее влия­тельной не только среди философов, но и среди ученых, ибо в наибольшей степе­ни соответствует их интуитивной вере в то, что они не творят научные гипотезы и теории по своему собственному усмотрению, а познают нечто в самом бытии, и что полученное ими знание – не фикция, а вскрывает объективные закономер­ности мироздания.

Однако при внимательном философском анализе классической концепции (особенно в ее материалистической версии) в ней обнаруживается ряд серьезных трудностей.

1. Мы никогда не имеем дело с действительностью самой по себе, а всегда с ее чувственным или рационально структурированным образом. Мир как бы заранее субъективно упорядочен нами еще до того, как мы начали проверять истинность знаний на соответствие с ним. Если же мы имеем дело с проверкой теории на ее соответствие фактам, то ведь и факт науки – это всегда первично отобранное и концептуально оформленное нашим разумом образование. О какой объективной действительности здесь может идти речь?

2. Ряд сложностей возникает с суждениями логики и математики. Они описы­вают объекты, которым иногда просто нечего поставить в соответствие в реальном мире. Здесь достаточно указать на мнимые числа.

3. Непонятно, как быть с универсальными номологическими суждениями в науке, ведь в повседневном бытии мы имеем дело только с единичными процесса­ми и событиями. Всеобщее нам нигде и никак непосредственно не дано, кроме как в нашем собственном разуме.

4. В классической концепции возникает ряд парадоксов, если объектом вы­сказывания служит его собственное содержание. Один из самых знаменитых примеров подобного рода – парадокс лжеца, где суждение лжеца «я лгу» невоз­можно однозначно оценить как истинное или ложное. Попыткой избавиться от парадоксов последнего рода является «семантическая теория» истины Тарского, уточняющая ее классическое аристотелевское понимание¹ и позволяющая за

 

¹ «...Говорить о сущем, что его нет, или о не-сущем, что оно есть, – значит говорить ложное; а говорить, что сущее есть и не-сущее не есть, – значит говорить истинное» (Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 1. М., 1975. С. 141).

счет разведения языка-объекта и метаязыка избегать парадоксов, например пара­докса лжеца.

Однако общих гносеологических трудностей классической концепции это не преодолевает. Их причина кроется в недооценке конструктивной активности субъ­екта познания, на чем как раз и сделала акцент априористская теория истины.