Подводное скалолазание

Оставшись одни, после короткого совещания решили здесь же и заночевать. Место для ночлега выбрали повыше, памятуя о возможности дождевых паводков в горно-таежной местности. Пока не стемнело, Селин решил сходить на охоту, я и Боря занялись сетью, которую Боря где-то раздобыл перед походом. Пока мы возились с этой снастью, которую я раньше вообще не держал в руках, поскольку исповедовал чисто спортивный стиль рыбалки, с охоты возвратился Селин. Он то ли забыл ружье, то ли патроны, то ли то и другое. Однако это только усилило его охотничий азарт. Тем временем стемнело, от костра потянуло запахом еды и Боря, озабоченно почесав затылок, сказал, что пора проверить как там дела. Оставшись вдвоем, мы с Селиным начали судорожно соображать, что делать с сетью. Он также был не знаком с особенностями русской национальной рыбалки. Стоя по пояс в воде, мы обнаружили, что сеть запуталась. Наступила темнота. Где-то неподалеку светил костер, мы беспорядочно дергали за сеть, усугубляя ситуацию. Вдруг Селин сдавленно взвыл «Лодка!!!» и ломанулся в кромешную темень, бросив меня один на один со злополучной сетью. )

Как потом оказалось, лодка, с помощью которой мы хотели поставить сеть подальше от берега, была привязана к Селину каким-то интересным узлом типа саморазвязывающийся шнурок. Пока Селин увлеченно распутывал узлы на сетке, этот самый шнурок подтвердил свою квалификацию. В итоге лодка уплыла в ночь. Если бы стадо слонов шло через реку вброд, шума было бы меньше, чем тот, что производил Селин, рассекая неспокойные воды Купури, и издавая трубные звуки, в процессе погони за беглянкой. Народ на таборе всполошился и примчался на берег выяснить, что происходит, но я ничего внятного сказать не мог, потому что в это время упустил сеть.

Впрочем, кончилось все благополучно. Селин чудом поймал лодку километром ниже по течению, а наутро была найдена и сеть, затонувшая возле берега. В сети сидела парочка приличных ленков.

Ранним утром проснулись мы от страшной канонады буквально рядом с нашими палатками. Кто-то беспрерывно палил из ружья в ближайшей чаще. Этот кто-то был Селин. Его охотничий инстинкт, а может что-то еще повлекли его ранним утром в ближайший лесок, где в небольшом озерце беззаботно плескалась стая уток. Наш охотник, забыв обо всем на свете, скачками примчался в лагерь, схватил ружье, не забыв на этот раз патроны, и поскакал стрелять уток.

 

 

Мысленно он уже обгладывал самые аппетитные части их жирных тушек. И все было бы хорошо, но случился облом. Утки оказались нырками. Эта порода уток выработала оригинальную и беспроигрышную способность реагировать на стрельбу по ним. Видя вспышку от выстрела, они ныряют, затем выныривают внезапно и в неожиданном месте. После чего все повторяется. Потрясающе, но они и не думают улететь подальше от опасности. Им хватает ума, чтобы понять - в воздухе они легкая добыча, их спасение в воде. Но пока Селин успел понять, с кем имеет дело, у него кончились патроны. Потом к нему присоединился Зезюлин с новой партией патронов. Потом подошел вождь и лениво объяснил, что дело безнадежное и лучше позавтракать тушенкой. Утешением потрясенным охотникам послужила уха из пойманных ленков и мысль, что груз уменьшился на вес пороха и дроби, потраченных патронов.

После завтрака и традиционного «чеса» экспедиция двинулась вверх по реке. «Чес» - эта славная традиция, заложенная еще в Алтайском походе, сильно нервировал Борю Агалакова. Тогда каждый день утренний выход задерживался на час или больше и каждый раз по новой причине. Разъяренный вождь рычал, что завтра выйдем на час раньше, что он не потерпит срыва графика движения, что… Но на следующий день происходило то же самое. Наконец Боря сдался и возглавил движение за «чес».

Отсутствие мотора ощутилось сразу. Там, где накануне мы проплывали без особых эмоций, начались проблемы. Скальные прижимы не позволяли тянуть лодку против течения бечевой, как это удавалось делать на пологих берегах.

Однако двигаться вперед было надо. Попытка найти обход поверху над скалами не увенчалась успехом. Никаких признаков тропы вдоль берега не было.

 

 

Местами попадались звериные тропы, но они вели от берега вглубь тайги, это были водопойные тропы. Да и откуда быть пешеходным тропам? Здесь главная магистраль - река, а главный транспорт - лодка.

Выход был один -прорываться через скальные прижимы скалолазанием.

 

Это оказалось увлекательным занятием. Сам стиль скалолазания был весьма оригинален. Никакой страховки, веревка в зубах или на поясе, среда продвижения в основном под водой. Иногда приходилось взбираться и над водой, но выше двух метров было чревато, так как срыв приводил к очень громкому падению в воду и глубокому погружению. Но это было лучше падения не в воду. Купальный сезон продолжался. А в далеком Томске полным ходом шел учебный процесс.