Ситуация в начале 1960-х: продовольственный кризис и начало нефтяной лихорадки

 

Кризис поразил прежде всего сельское хозяйство, подорванное еще в годы индустриализации и коллективизации. В послевоенный период политика выкачивания ресурсов из села практически перестала давать результаты. Поток переселения в города продолжался и усиливался, хотя урожаи зерна в 1948– 1952 гг. были примерно равны средним за 1928–1930 гг. (77,9 млн. т и 76,1 млн. т соответственно).

 

 

Рис. 3.3. Жизненный цикл советской плановой экономики:

 

I – преимущества и резервы системы;

II – накопления негативных последствий политики и врожденных пороков

 

После смерти Сталина о тяжелом положении в аграрном секторе заговорили практически сразу, уже на сентябрьском (1953 г.) Пленуме ЦК КПСС. Декларированное с 1954 г. освоение целины призвано было с помощью большевистских приемов типа большого скачка устранить нараставший разрыв между объемами производства продовольствия и потребностями в нем. Сделать это культурно, на основе повышения интенсивности сельскохозяйственного производства, система не могла.

Одновременно освоение целины знаменовало еще один критический поворот: с этого момента сельское хозяйство из донора превратилось в реципиента других отраслей. Возрастающий поток материальных и финансовых ресурсов пошел на село, принося, однако, ничтожную отдачу. Это было неизбежно, ибо в институциональной сфере на селе проводилась прежняя политика огосударствления и социализации: укрупнение колхозов, подавление личных подсобных хозяйств, ужесточение государственного контроля за тем, что сеять, когда убирать и т.п.

Крупные программы освоения целинных земель, химизации (на село пошел поток минеральных удобрений), механизации (насыщенность сельского хозяйства техникой заметно возросла) завершились тем, что в начале 1960-х гг. СССР стал в возрастающих масштабах импортировать зерно.

В 1963 г. импорт зерна еще составлял 3 млн. т при экспорте 6,2 млн. т. Но при этом хлеба не хватало, его качество стали преднамеренно портить. Хрущев упорствовал, не желая признавать, что его сельхозполитика – то, в чем он сам считал себя спецом, – окончилась крахом. Это стоило ему кресла главы государства. В 1964 г., когда он был смещен, цифры стали иными: экспорт зерна – 3,5 млн. т, импорт – 7,2 млн. В 1985 г. СССР импортировал уже 45,6 млн. т зерна. На смену краткосрочным выгодам от коллективизации сельского хозяйства и индустриализации за его счет пришли долгосрочные потери. Страна больше не могла рассчитывать на аграрный сектор как источник ресурсов, в том числе для экспорта. Напротив, для поддержания импорта продовольствия и сельского хозяйства, а также для ввоза оборудования и технологий, необходимых для технического прогресса, потребовались иные источники валюты.

Если бы они не нашлись, уже тогда пришлось бы идти на радикальные реформы. Но они, увы, нашлись. Открытие и освоение Самотлора, других богатейших месторождений нефти в Западной Сибири, мировой энергетический кризис 1973 г., в результате которого мировые цены на нефть выросли многократно, дали системе новые источники силы, по сути продлили ее жизнь по меньшей мере на 20 лет.

В Китае, где этих ресурсов не оказалось, реформы пришлось начинать уже через 20 лет после начала социалистических преобразований (1956–1976 гг.). В СССР перелом (исчерпание источников накопления за счет села) наступил на отрезке в 25–35 лет (1928–1953 гг. – поворот потока ресурсов на село, до 1964 г. – начало массового импорта зерна), а реформы начались по сути через 60 лет (1928-1988).