Часть 4 .Знаки

Третьеград накрыла тёмная пелена грозовых облаков. Синоптики назвали это «крайне необычным явлением» и рекомендовали всем, кто может, оставаться дома, по крайней мере до тех пор, пока небо не разразится ливнем.

Странность такой погоды была обусловлена тем, что грозовые облака висели над городом уже третий день, не проливая ни капли дождя. Нередко сверкали молнии, обрывая телефонные звонки, а также теле- и радиоволны.

За эти три дня количество обратившихся за помощью в местную больницу увеличилось. Основными жалобами были головная боль, недомогание, беспричинный страх и бессонница. К этим симптомам добавлялись жалобы на кошмарные сны от тех, кто всё-таки засыпал. Врачи не могли диагностировать какое-либо определённое заболевание: вырос риск эпидемии неизвестной болезни. Однако, самое страшное последствие заболевания шокировало.

Статистика показала, что пятеро из восьми обратившихся за помощью и не получивших её кончали с собой. При этом все совершали одинаковый суицид – люди ножами кромсали свои лица. За три дня с собой покончили 15 человек.

Об этом сообщили в Москву. Реакция властей была быстра – город взяли под карантин.

К делу подошли со всей серьёзностью – все дороги, ведущие в город, оцепили военные кордоны.

Так Третьеград был отрезан от внешнего мира.

Поезд быстро нёсся по рельсам в сторону столицы России. Майор Смирнов, пребывавший в неведении относительно судьбы своего родного города, был занят размышлениями о предстоящей встрече. Он чувствовал, что если в этом деле есть зацепка, то это она и есть. Встреча предстояла сложная, однако Смирнов не строил каких-либо планов относительно разговора. Он собирался честно поговорить с человеком и получить его помощь. И если бы майор этого не мог сделать, то тогда вся его служба в органах ничего бы не стоила.

Углубившись в мысли, он не заметил, что маленький самолёт SuperJet, сопровождающий поезд с самого начала поездки, значительно снизился. Также он не заметил, что к хвосту личного самолёта прикреплена реклама, развевающаяся за лайнером на добрые метров двадцать.

Наконец, шум самолёта отвлёк майора от своих мыслей и тот посмотрел в окно.

И чуть не упал из кресла.

Самолёт летел со скоростью поезда, находясь на расстоянии пятидесяти метров от состава. Его окна выглядели так, будто их вымазали свежей красной краской, а внутри зажгли яркий свет. Баннер, прикреплённый сзади, был так же окрашен в красный цвет, а цвет букв был чёрным.

И при всём этом самолёт приближался.

Смирнов, наконец, рассмотрел текст на рекламе за самолётом. Его бросило в холодный пот.

«Ост@новNсь, поkа не Поzдно. АвN@kомпании MMG 666-999»

Словно дожидаясь, когда Смирнов прочтёт надпись, самолёт резко сблизился с поездом и нырнул носом в землю.

Вздрогнув, майор проснулся.

В кармане вибрировал телефон. Звонил Иванов.

-Алло, Лёх, здорово,- пробормотал ещё не до конца проснувшийся майор

-..о, нас з..ли! …шишь?..ир..ов!..

-Чего? Что у тебя случилось?

Сквозь помехи донёсся фактически истошный вопль эксперта-криминалиста.

-НАС!!,.КРЫЛИ!!!..ГРЁБАНОМ ГОРОД..!!- что вероятно в оригинале звучало как «нас закрыли в грёбаном городе»

-Какого чёрта? Что случилось?! Говори громче и медленней!!

Пассажиры стали оглядываться на майора. Он их не замечал; в его сердце закралось дурное предчувствие.

Внезапно, будто по мановению волшебной палочки, восстановилась связь.

-МЫ!!! ОТРЕЗАНЫ!!! ОТ!!! МИРА!!! В ГОРОДЕ!!! КАРАНТИН!!!- изо всех сил надрывался Иванов. Теперь по его голосу было слышно, что он близок к панике.

-Успокойся, не кричи! Я тебя отлично слышу. Расскажи подробнее, расскажи что знаешь!

-А, Коля, чёрт, тут всё сошло с ума…-внезапно он всхлипнул,- люди дохнут, понимаешь, мрут как грёбаные мухи, чёрт, город превратился в концлагерь, нас окружили военные, они никого не впускают и не выпускают, тут над нами уже пятый день висят грозовые тучи, но нет дождя, Коля, понимаешь…

Он замолчал на секунду, а потом заорал так, что Смирнов едва не оглох:

-АНЯ НАЛОЖИЛА НА СЕБЯ РУКИ!!! АНЯ И СВЕТА С МАГАЗИНА И ТВОЯ СЕКРЕТАРША, ДА ПЛЕВАТЬ Я НА НИХ ХОТЕЛ, АНЯ, МОЯ ЛЮБИМАЯ АНЯ УМЕРЛА, КОЛЯ, ОНА ВЫРЕЗАЛА СВОИ ГРЁБАНЫЕ ГЛАЗА ГРЁБАНЫМ НОЖОМ И УМЕРЛА, ЧЁРТ Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТУТ ТВОРИТСЯ!! ЗДЕСЬ ПОГИБЛИ ЧЕЛОВЕК 70!! ОНИ ВСЕ КОНЧАЮТ С СОБОЙ И Я ТОЖЕ СКОРО ПОКОНЧУ, Я НЕ МОГУ ТАК ЖИТЬ, СМИРНОВ, ТУТ КОНЕЦ СВЕТА, НАС НИКОГДА НЕ ВЫПУСТЯТ ОТСЮДА, ОНИ ДОЖДУТСЯ, КОГДА МЫ ВСЕ ПЕРЕДОХНЕМ КАК КРЫСЫ В БАНКЕ, СУКИ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, ОСТАНОВИСЬ ПОКА ЕЩЁ НЕ ПОЗДНО, ОСТАНОВИСЬ, МЫ НЕ ВЫЖИВЕМ В ЭТОМ ГОРОДИШКЕ, КОЛЯ, СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ, Я ПРОШУ!!! ПОЛКОВНИК УМЕР СЕГОДНЯ ОТ ПРИСТУПА, В ГОРОДЕ ХАОС, ГДЕ МОЯ БЕДНАЯ АНЕЧКА ТЕПЕРЬ, ГДЕ?,. ВЕТЬ… ОЯ АН… ДЕ…

(помехи)

-Алло! Леша! Лёша, не смей… нет, не бросай… Твою мать!- выкрикнул в сердцах Смирнов. Вокруг него уже освободилось небольшое пространство. Теперь люди отошли ещё дальше.

Сделав над собой огромное усилие, он попытался успокоиться. Связь оборвалась.

Похоже, он ввязался в серьёзную переделку. Николай запомнил каждое слово, сказанное его другом по телефону. И, конечно, он не пропустил мимо ушей ещё одно «предупреждение»

НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, ОСТАНОВИСЬ, ПОКА НЕ ПОЗДНО.

Да, именно это.

Бывший майор Смирнов отвернулся в стеклу и крепко зажмурился. Ему требовался отдых. И он надеялся, что сможет ещё поспать.

Как выяснилось, смог.

Спустя три часа, майор, наконец, остановился в отеле Holiday Inn на юге Москвы. Номер в гостинице он забронировал заранее, так что теперь ему оставалось лишь отдохнуть. Часы показывали одиннадцать часов вечера.

В чистом и просторном номере стояла восхитительная кровать, которая не просто манила, а просто вопила, заставляя лечь на неё и отправиться в путешествие по миру снов. Но, тем не менее, Смирнов заставил себя сначала сходить в душ, где он провёл последующие двадцать минут, размышляя о предстоящем деле и намыливая уставшее тело.

Затем он вышел из душа и с огромной радостью поел заказанный заранее ужин, который к тому же не успел остыть.

После этого, с чувством полного удовлетворения, он вышел на балкон и зажёг сигарету, абсолютно игнорируя табличку с перечёркнутой сигаретой. Вдыхая ядовитый дым, майор любовался ночной столицей с высоты 27-го этажа гостиницы. Город жил своей жизнью. Вот там, на проспекте Вернадского, столкнулись две иномарки, вызвав затруднение в движении в сторону центра. А там, на одной из шести сталинских высоток, отведённой под лучший университет в стране, вновь мерцают изображения. Майор видел как-то раз лазерное шоу в Москве по телевизору, но реалистичность этого затмевала собой увиденное тогда, давно.

В тёмном небе по облакам бегали круги от прожекторов, словно дети, играющие в догонялки. Вероятно, решил Смирнов, это огни клубов, привлекающие таким образом посетителей.

Впрочем, их цель не имела значение, а имело лишь то, что это был ещё один штрих к красоте и феерии ночного Третьего Рима, его оживлённость, его пульсация. Сотни тысяч, миллионы человек города были заняты своими делами, суетились и копошились в этом огромном электронном муравейнике… Машины, люди, животные – все пытались успеть пожить в этом дьявольском вальсе.

 

На вокзале, по прибытии в Москву, Смирнов первым делом пошёл в интернет-кафе и попытался связаться со своим городом – безрезультатно. Когда он попытался зайти на официальный сайт Третьеграда, то нашёл его закрытым.

Майору Смирнову потребовалось пять минут, чтобы осознать, что все сайты, так или иначе связанные с жизнью города, были либо блокированы, либо удалены.

 

Теперь, лёжа в постели и предвкушая грядущий сон, майор внезапно понял. На него будто сошло озарение. Или эта мысль просто возникла в голове, пугая своей ужасающей ясностью.