Третьеград действительно огородили от мира.К счастью, чтобы добраться до определённого пункта назначения, нужно иметь деньги и адрес самого пункта. И то, и другое майор имел и поэтому, на следующий день, спокойно доехал на такси до Щербинки, где, по данной ему информации, жил писатель. Расплатившись с таксистом, Смирнов вышел из машины и посмотрел на неприятного вида дачный домик. На углу дома была прибита табличка, заверяющая, что это дом № 21 по улице Речной. По виду дома сложно было сказать, что здесь кто-нибудь живёт. Краска, которая когда-то была синей, облупилась и почти везде осыпалась. Три из видимых четырёх окон были забиты досками. Забор, огораживающий участок, точнее, плетень, лежал на давно не стриженой траве. К тому месту, где стояла калитка, он поднимался, но на этом всё заканчивалось. Признаки, указывающие на то, что тут ещё кто-то живёт, были малочисленны и неочевидны на первый взгляд. Однако, окно, смотревшее прямо на дорогу (единственное не забитое) было целым и относительно чистым. Трава, растущая как хочет по всему участку, возле дорожки была, как следует примята. Сама дорожка оставалась чистой. На той части двора, которую было видно с дороги, Смирнов заметил большую поленницу и большой пень, в который наполовину был вбит топор. Чуть погодя майор осознал, что оттягивает визит к хозяину дома. Боялся ли он его? Вряд ли. Майор боялся получить отказ. Он чувствовал, что этот человек – его единственный шанс. Конечно, довольно-таки простое дело о самоубийцах переросло в нечто большее. Теперь на карту было поставлена не одна человеческая жизнь. Смирнов никогда не был суеверным, но когда сталкиваешься с настоящим злом, ты отбрасываешь всякие предрассудки. И майор, подходя к двери дома, был уверен, что это именно тот случай. Наконец, он постучался в дверь. Казалось, вечность за ней молчали. Но потом всё же раздались шаги. Шум отодвигаемого засова, скрежет ключа в скважине нервировали. Но, наконец, дверь распахнулась. На пороге стоял он, автор нескольких бестселлеров, включая «Окно в Ад», тот самый писатель. Александр Раскольников.
|
