БОЛЬШОЙ КАРЕТНЫЙ
Левону Кочаряну
Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. Где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А где тебя сегодня нет? На Большом Каретном.
Помнишь ли, товарищ, этот дом? Нет, не забываешь ты о нем. Я скажу, что тот полжизни потерял, Кто в Большом Каретном не бывал. Еще бы, ведь
Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. Где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А где тебя сегодня нет? На Большом Каретном.
Переименован он теперь, Стало все по новой там, верь не верь. И все же, где б ты ни был, где ты ни бредешь, Нет-нет да по Каретному пройдешь. Еще бы, ведь
Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. Где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А где тебя сегодня нет? На Большом Каретном.
1962
* * *
Если б водка была на одного — Как чудесно бы было! Но всегда покурить – на двоих, Но всегда распивать – на троих. Что же – на одного? На одного – колыбель и могила.
От утра и до утра Раньше песни пелись, Как из нашего двора Все поразлетелись — Навсегда, кто куда, На долгие года.
Говорят, что жена – на одного, — Спокон веку так было. Но бывает жена – на двоих, Но бывает она – на троих. Что же – на одного? На одного – колыбель и могила.
От утра и до утра Раньше песни пелись, Как из нашего двора Все поразлетелись — Навсегда, кто куда, На долгие года.
Сколько ребят у нас в доме живет, Сколько ребят в доме рядом! Сколько блатных мои песни поет, Сколько блатных еще сядут — Навсегда, кто куда, На долгие года!
1963
* * *
Всё позади – и КПЗ, и суд, И прокурор, и даже судьи с адвокатом, — Теперь я жду, – теперь я жду — куда, куда меня пошлют, Куда пошлют меня работать за бесплатно.
Мать моя – давай рыдать, Давай думать и гадать, Куда, куда меня пошлют. Мать моя – давай рыдать, А мне ж ведь в общем наплевать, Куда, куда меня пошлют.
До Воркуты идут посылки долго, До Магадана – несколько скорей, — Но там ведь все, но там ведь все — такие падлы, суки, волки, — Мне передач не видеть как своих ушей.
Мать моя – давай рыдать, Давай думать и гадать, Куда, куда меня пошлют. Мать моя – давай рыдать, А мне ж ведь в общем наплевать, Куда, куда меня пошлют.
И вот уж слышу я: за мной идут — Открыли дверь и сонного подняли, — И вот сейчас, вот прям сейчас меня кудай-то повезут, А вот куда – опять, паскуды, не сказали.
Мать моя – опять рыдать, Опять думать и гадать, Куда, куда меня пошлют. Мать моя – опять рыдать, А мне ж ведь в общем наплевать, Куда, куда меня пошлют.
И вот на месте мы – вокзал и брань, — Но, слава богу, хоть с махрой не остро. И вот сказали нам, что нас везут туда – в Тьмутаракань — Кудай-то там на Кольский полуостров.
Мать моя – опять рыдать, Опять думать и гадать, Куда, куда меня пошлют… Мать моя, кончай рыдать, Давай думать и гадать, Когда меня обратно привезут!
1963
* * *
Сколько лет, сколько лет — Всё одно и то же: Денег нет, женщин нет, Да и быть не может.
Сколько лет воровал, Столько лет старался, — Мне б скопить капитал — Ну а я спивался.
Ни кола ни двора И ни рожи с кожей, И друзей – ни хера, Да и быть не может.
Только – водка на троих, Только – пика с червой, — Комом – все блины мои, А не только первый.
1962
ПРАВДА ВЕДЬ, ОБИДНО
Правда ведь, обидно – если завязал, А товарищ продал, падла, и за все сказал: За давнишнее, за драку – все сказал Сашок, — Двое в синем, двое в штатском, черный воронок…
До свиданья, Таня, а может быть – прощай! До свиданья, Таня, если можешь – не серчай! Но все-таки обидно, чтоб за просто так Выкинуть из жизни напрочь цельный четвертак!
На суде судья сказал: «Двадцать пять! До встречи!» Раньше б горло я порвал за такие речи! А теперь – терплю обиду, не показываю виду, — Если встречу я Сашка – ох как изувечу!
До свиданья, Таня, а может быть – прощай! До свиданья, Таня, если можешь – не серчай! Но все-таки обидно, чтоб за просто так Выкинуть из жизни напрочь цельный четвертак!
1962
|
