ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТ
Все срока уже закончены, А у лагерных ворот, Что крест-накрест заколочены, — Надпись: «Все ушли на фронт».
За грехи за наши нас простят, Ведь у нас такой народ: Если Родина в опасности — Значит, всем идти на фронт.
Там год – за три, если бог хранит, — Как и в лагере зачет. Нынче мы на равных с вохрами — Нынче всем идти на фронт.
У начальника Березкина — Ох и гонор, ох и понт! — И душа – крест-накрест досками, — Но и он пошел на фронт.
Лучше было – сразу в тыл его: Только с нами был он смел, — Высшей мерой наградил его Трибунал за самострел.
Ну а мы – всё оправдали мы, — Наградили нас потом: Кто живые, тех – медалями, А кто мертвые – крестом.
И другие заключенные Пусть читают у ворот Нашу память застекленную — Надпись: «Все ушли на фронт»…
1964
* * *
Я любил и женщин, и проказы: Что ни день, то новая была, — И ходили устные рассказы Про мои любовные дела.
И однажды как-то на дороге Рядом с морем – с этим не шути — Встретил я одну из очень многих На моем на жизненном пути.
А у ней – широкая натура, А у ней – открытая душа, А у ней – отличная фигура, — А у меня в кармане – ни гроша.
Ну а ей – в подарок нужно кольца; Кабаки, духи из первых рук, — А взамен – немного удовольствий От ее сомнительных услуг.
«Я тебе, – она сказала, – Вася, Дорогое самое отдам!..» Я сказал: «За сто рублей согласен, — Если больше – с другом пополам!»
Женщины – как очень злые кони: Захрипит, закусит удила!.. Может, я чего-нибудь не понял, Но она обиделась – ушла.
… Через месяц улеглись волненья — Через месяц вновь пришла она, — У меня такое ощущенье, Что ее устроила цена!
1964
* * *
Вот раньше жизнь! — И вверх и вниз Идешь без конвоиров, — Покуришь план, Идешь на бан И щиплешь пассажиров.
А на разбой Берешь с собой Надежную шалаву, Потом – за грудь Кого-нибудь И делаешь варшаву.
Пока следят, Пока грозят — Мы это переносим. Наелся всласть, Но вот взялась «Петровка, 38».
Прошел детдом, тюрьму, приют, И срока не боялся, — Когда ж везли в народный суд — Немного волновался.
Зачем нам врут «Народный суд»! — Народу я не видел, — Судье простор, И прокурор Тотчас меня обидел.
Ответил на вопросы я, Но приговор – с издевкой, — И не согласен вовсе я С такой формулировкой!
Не отрицаю я вины — Не в первый раз садился, Но – написали, что с людьми Я грубо обходился.
Неправда! – тихо подойдешь, Попросишь сторублевку… При чем тут нож, При чем грабеж? — Меняй формулировку!
Эх, был бы зал — Я б речь сказал: «Товарищи родные! Зачем пенять — Ведь вы меня Кормили и поили!
Мне каждый деньги отдавал Без слез, угроз и крови… Огромное спасибо вам За все на добром слове!»
И этот зал Мне б хлопать стал, И я б, прервав рыданья, Им тихим голосом сказал: «Спасибо за вниманье!»
Ну правда ведь — Неправда ведь, Что я – грабитель ловкий? Как людям мне в глаза смотреть С такой формулировкой?!
1964
ПЕСНЯ ПРО СТУКАЧА
В наш тесный круг не каждый попадал, И я однажды – проклятая дата — Его привел с собою и сказал: «Со мною он – нальем ему, ребята!»
Он пил как все и был как будто рад, А мы – его мы встретили как брата… А он назавтра продал всех подряд, — Ошибся я – простите мне, ребята!
Суда не помню – было мне невмочь, Потом – барак, холодный как могила, — Казалось мне – кругом сплошная ночь, Тем более что так оно и было.
Я сохраню хотя б остаток сил, — Он думает – отсюда нет возврата, Он слишком рано нас похоронил, — Ошибся он – поверьте мне, ребята!
И день наступит – ночь не на года, — Я попрошу, когда придет расплата: «Ведь это я привел его тогда — И вы его отдайте мне, ребята!..»
1964
* * *
Потеряю истинную веру — Больно мне за наш СССР: Отберите орден у Насеру — Не подходит к ордену Насер!
Можно даже крыть с трибуны матом, Раздавать подарки вкривь и вкось, Называть Насера нашим братом, — Но давать Героя – это брось!
Почему нет золота в стране? Раздарили, гады, раздарили! Лучше бы давали на войне, — А Насеры после б нас простили.
1964
|
