Гермиона, осматриваясь, шла за женщиной, которая вела ее в комнату, где будут ночевать Нейрина, Лизель и сама Гермиона. Хоть с виду домик казался небольшим, зато внутри он был более обширным, по крайней мере, удалось всех разместить.
Глаза Гриффиндорки закрывались от усталости, и она мало обращала внимания на беседу женщины с Нейриной. Наконец-то они дошли до комнаты. Девушка, быстро раздевшись, легла на кровать, забываясь сладким сном: наконец, хоть на какое-то время она может не тревожиться о будущем.
Гермиона проснулась от сильной жажды, ужасно хотелось пить. Кажется, во дворе она видела колодец. Осторожно пробираясь в полной темноте, чтобы не разбудить своих спутниц, девушка накинула халат и вышла из комнаты. Одна половица предательски скрипнула, заставив Гриффиндорку застыть на месте, сердце громко застучало. Непонятно почему она таилась. Это напомнило Гермионе детство, когда она выходила из своей спальни и осторожно кралась по дому, чтобы не разбудить родителей, а почему она не хотела их будить? Девушка сама не знала точного ответа: был непонятный страх, что родители проснутся, еще более непонятное смущение, что они застанут ее ночью ходящей по дому, и что-то еще... Такое же чувство Гермиона ощущала сейчас, и это навевало воспоминания о детстве.
Наконец, она незамеченной вышла из дома. Подойдя к желанному колодцу, девушка зачерпнула ковшом воду. Из-за холодной воды зубы ломило, но Гермиона не обращала на это внимания.
Напившись, она уже хотела идти в дом, как услышала голоса. Кто говорил — понять было трудно, девушка только разобрала, что разговаривают женщина и мужчина.
Природное любопытство победило мысль о том, что она будет подслушивать, и девушка направилась на звук голосов.
— Это глупо, Лизель, — хмуро говорил Дайген.
— О, да, а ты всегда предпочитал быть послушным мальчиком, — резко отвечала она, видно оба были очень раздражены.
Гермиона, затаив дыхание, слушала их разговор, и плевать на голос совести.
— Я не говорил, что был послушным мальчиком, но то, что говоришь сейчас ты…
— Твое дело, лорд Дайген, — зло, с обидой, прошипела блондинка, при слабом свете луны было видно, как ее силуэт развернулся — она собиралась уходить.
Дайген резко схватил ее за руку, притягивая к себе, через секунду их силуэты слились в один. Парень быстро стягивал плащ с девушки одной рукой, тем временем другой скользнув под плотно облегающую тело одежду. Лизель от неожиданности негромко вскрикнула, но возражать не стала.
Гермиона сильно покраснела, поняв, что сейчас произойдет, но с места не сдвинулась, как зачарованная смотря на брата и подругу.
— М-да, Грейнджер, я был о тебе другого мнения, — прошептал на ухо насмешливый голос.
Сердце Гриффиндорки сильно екнуло от страха. Если бы Драко не закрыл ей рот рукой, то она бы закричала. Он быстро отошел в сторону, таща Гриффиндорку за собой, она и не сопротивлялась, даже в какой-то мере была благодарна Слизеринцу, что он увел ее от того места, но эта благодарность была минимальной. Как только парень отвел ее подальше, она резко от него отошла.
— Ты напугал меня! — зло воскликнула она. — Какого черта ты вообще тут делаешь?!
— Вышел погулять, — он окинул девушку насмешливым взглядом; хоть взгляд этот и был не виден, Гермиона чувствовала его насмешку. — И что я вижу, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица школы Хогвартса, примерная девочка, подсматривает за двумя влюбленными.
Гермиона почувствовала, как запылали ее щеки: хоть какая-то польза от темноты — ее смущение не видно.
— Я не подсматривала, — девушка сама понимала, как жалко и по-детски звучит это оправдание. Черт возьми, да, она оправдывается. — И это не твое дело, Малфой.
— Ну, конечно, ваше высочество — вы не подсматривали.
— Замолчи! Я не знала, что они, — Гермиона запнулась, — ну, они…
— Сорвут друг с друга одежду, как только останутся одни, — услужливо подсказал Слизеринец, забавляясь ее смущением, которое, казалось, витало в воздухе.
— Нет! — возразила девушка, но потом мрачно добавила: – да. Но я не собираюсь это с тобой обсуждать.
— Я могу подобрать другие слова, если тебя эти не устраивают, — Драко сам себе ухмыльнулся: этой ночью у него на редкость веселое настроение.
— Вполне устраивают, — быстро проговорила Гриффиндорка. — И вообще я иду спать.
Девушка устремилась к дому, подальше отсюда, желательно в мир снов.
— Не сомневаюсь, что ты быстро заснешь, — услышала она слова Слизеринца.
Остановившись, Гермиона закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, и почему она так избегает его вопросов? Девушка мысленно призналась, что вела себя на редкость глупо, просто недавние события выбили почву из-под ног. Гриффиндорка почувствовала, как в жилах течет магия демонов, магия этого мира… на этот раз Малфой не выиграет.
— Да, ты прав, вряд ли я засну, — спокойно проговорила Гермиона. — Но это не значит, что я должна здесь оставаться.
Парень в удивлении приподнял бровь, поражаясь метаморфозе девушки, всего минуту назад она была совсем другой. И что прикажете ответить на ее реплику?
— Как ты быстро меняешься, Грейнджер, — проговорил он. — Хотя я раньше должен был это заметить, правда там разница в перемене твоего характера определялась днями и ночами. Ведь ночью ты не такая как днем.
Гермиона сузила глаза: ее Защитник переходил дозволенную границу.
— Может быть, Малфой, но я не одна такая, — игра без правил, кто кого сильнее ранит… словесно. — Ведь ты тоже очень часто меняешься.
Подойдя к ней, Драко схватил девушку за плечи, похоже, словесная дуэль его не удовлетворила.
— Я этого не отрицаю, моя принцесса, — прошептал он ей в губы, перед тем как смять их в диком поцелуем.
Гермиона резко отстранилась в сторону, пытаясь вырваться из его тисков: нет, больше она не допустит этого.
— Не трогай меня, Малфой, — выдохнула она, наконец-то ей удалось выбраться и отойти в сторону.
— Ты не убежишь от этого, Гермиона, — он, казалось, выплюнул ее имя.
— Я уже убежала, — идя к дому, ответила девушка.
Драко быстро ее догнал, руки обхватили тонкую талию, прижав к себе.
— Помнишь, ты спросила у меня, почему, — зашептан он ей на ухо, не обращая внимания на ее попытки вырваться. — Я тогда сказал, что ты услышишь ответ, когда будешь готова, хотя сама его знаешь. Теперь, Грейнджер, ты готова его услышать от меня.
— Замолчи! — отчаянно прошептала Гермиона, она больше не пыталась вырваться, в ее мире остались лишь руки Слизеринца, держащие ее за талию, его дрожащее тело, прижимающееся к ней сзади, и его напряженный шепот. Она знала, что он не замолчит, это было лишь жалкой попыткой на время оттянуть неизбежное.
— Еще в первый раз, на Земле, когда мы должны были открыть ворота, я почувствовал в тебе страсть, не свойственную обычным людям. Той ночью я долго еще не мог уснуть, гадая, как в кровь грязнокровки могло попасть что-то постороннее. Но даже не это важно, обычно и нелюди не так окружены страстью, как ты. Ты похожа на меня, Грейнджер, а я уж поверь, давно знаю силу своих эмоций. Я не думал, что встречу человека, хотя ты не человек, как и я — кровь вейлы, дорогая, — дарящего такую же страсть, но встретил. Насмешкой судьбы было то, что этим человеком оказалась подружка Поттера, маленькая невзрачная грязнокровка, вечно надевающая одежду, почти полностью скрывающую ее прекрасное, — он недвусмысленно провел рукой по гибкому стану, — тело.
— Замолчи!
— Ты ведь даже не догадывалась о своих возможностях, не так ли? Из заучки Гриффиндора ты могла стать принцессой факультета, помешала такая маленькая, но с возрастом ощутимая деталь — твое воспитание.
— Ничего бы не изменилось, если бы меня отдали в другую семью, — яростно огрызнулась Гермиона.
— Изменилось бы, и доказательство — этот мир, ты стала другой, в тебе сохранилась прежняя тяга к знаниям, это вряд ли кто может изменить, но и добавилось очень многое, — он на некоторое время замолчал, чувствуя, как сильно бьется сердце. — Ты гораздо сильнее похоже на меня, чем тебе бы хотелось, впрочем, и мне тоже, но с правдой приходится мириться. Мы похожи и именно из-за этого ты очень часто испытываешь желание, которое затмевает голос разума. О результатах этого желания, думаю, не стоит говорить.
Парень резко замолчал. Гермиона тоже какое-то время молчала, пока не смогла заговорить.
— Это неправда, — прошептала она, в знак несогласия замотав головой. — Это неправда.
— Ты знаешь, что я прав, — просто ответил он.
Вырвавшись, Гермиона отбежала в сторону, в ее глазах горел огонь противоречия.
— Оставь меня, Малфой, не надо, — выкрикнув эти слова, она быстро зашла в дом и прошла в комнату. Девушка напрасно старалась заснуть, в голове все прокручивались слова Слизеринца.
Гермиона с трудом разлепила веки, в голове стоял ужасный шум, такое чувство часто бывает, когда поздно просыпаешься. Судя по всему, была уже середина дня. Медленно пошарив рукой вокруг себя, девушка наткнулась на одежду. Вяло потянувшись, она подумала о том, что нужно одеваться и вставать. Самочувствие улучшится только после хорошего завтрака… или обеда.
Такие спокойные мысли были в голове у Гриффиндорки, пока она не начала вспоминать причину своего столько позднего пробуждения.
Гермиона резко села на кровати, слегка поморщившись из-за боли в голове, но это ее не сильно волновало. Черт, черт, черт. Они с Малфоем вчера говорили, и он сказал, что… нет, лучше об этом не думать.
Девушка принялась натягивать одежду, всеми силам стараясь не думать о вчерашней ночи.
— О, я вижу, ты уже проснулась, — полный ехидства голос Нейрины отвлек Гермиону от столь серьезного занятия, как “не думать”. — Рано ты сегодня встала.
— Перестань, Нейрина, — жалобно простонала девушка. – У меня ужасно болит голова.
— Не сомневаюсь, — кивнула женщина, откинув свои иссиня-черные волосы, она подошла к двери. — Пойдем, сейчас уже обед, завтрак ты пропустила.
В мрачном расположении духа Гермиона покорно пошла за чародейкой. В гостиной собралась вся их компания плюс хозяйка дома, они о чем-то говорили, но девушка не стала прислушиваться к разговору.
— О, вы проснулись, — мягко улыбаясь, проговорила женщина. Гермиона поймала себя на том, что не знает ее имени. — Скоро будет обед. А сейчас выпейте этой воды, она поможет вам избавиться от головной боли.
Гриффиндорка благодарно кивнула, принимая теплую кружку, ее не интересовало, откуда женщина знает о головной боли. Сейчас она всеми силами старалась не смотреть в сторону Малфоя, хотя чувствовала его тяжелый взгляд. Не выдержав, она обернулась. Гермиона показалась, что она потеряла способность дышать: “Ты похожа на меня…. Мы похожи и именно из-за этого ты очень часто испытываешься желание, которое затмевает голос разума…. Ты знаешь, что я прав”. Гермиона отрицательно мотнула головой, прогоняя видения.
— Я… — неуверенно проговорила девушка под гипнозом серых глаз. Лишь бы не сморозить глупость. — Я пойду пока на улицу.
Не дожидаясь какого-либо ответа, она выскочила за дверь.
Небольшой дворик, огражденный ветхим, лишь для вида, забором не удовлетворил Гриффиндорку. Она прошла в такой же небольшой огород, который вчера в сумраке приближающейся ночи не заметила. Увидев стог сена или что-то похожее, девушка направилась к нему, удобно расположившись на соломе. Медленно потягивая непонятный напиток, Гермиона постепенно успокаивала свои мысли.
— Почему ты здесь сидишь? — голос мальчика отвлек девушку. Растерянно посмотрев в его сторону, она постаралась улыбнуться.
— Просто, — Гермиона пожала плечами. — Хочешь ко мне присоединиться?
Ребенок утвердительно кивнул и сел рядом с Гриффиндоркой, скрестив ноги.
— Почему ты такая грустная? — спросил он.
— Я не грустная, — возразила Гермиона.
— Нет, ты грустная и очень красивая, мне нравятся твои глаза, я редко видел такие темные, почти черные.
Девушка улыбнулась, внимательнее присмотревшись к ребенку: на вид ему было лет десять, а может и немного больше, светлые волосы хаотичным беспорядком лежали на голове, придавая какое-то очарование, огромные голубые глаза с длинными черными ресницами, прямой нос, четко прорисованные губы — когда он вырастет, будет очень красивым.
— Они достались мне от матери, она была не из этих мест, — наконец ответила Гермиона.
— Я очень редко вижу девушек, обычно здесь проезжают мужчины, да и они если и останавливаются, то ненадолго. Аморал был единственным, с кем я подружился, — ребенок замолчал, о чем-то сосредоточенно думая. — Ты будешь со мной дружить?
— Буду, — девушка весело улыбнулась. — Как тебя зовут?
— Дэймос, — ответил мальчик. — А как твое имя?
— Гермиона.
— Красивое имя, как и его обладательница.
Гермиона весело засмеялась, а больше всего ее рассмешил серьезный тон мальчика.
— Спасибо, — произнесла она, стараясь говорить более серьезным тоном.
— Ты много путешествовала?
— Достаточно, — медленно ответила Гермиона.
— Расскажи, — глаза Дэймос загорелись.
— Я много где была, прошла этот лес почти полностью, — девушка тщательно подбирала слова. — Видела очень многое: и необычных животных с растениями и необычных людей.
Мальчик с восхищением смотрел на Гриффиндорку.
— Когда я вырасту, тоже буду много путешествовать, — мечтательно протянул он. — Я хочу побывать во всех местах в Обители Демонов, а если получится перейти границу, то я заберу с собою мать.
— Почему? — удивленно спросила Гермиона. — Разве вам тут плохо, это замечательное место.
— Мне тоже здесь нравится, но мама постоянно чего-то опасается. И хотя она мне ничего не говорит, я это вижу. Ей страшно каждый раз, когда сюда приезжают стражники Повелителя, — он на время замолк, потом доверчиво посмотрел в сторону печальной девушки. — Мама не любит, когда они меня видят, и приказывает не попадаться им на глаза. Я не знаю почему, это тайна, может, когда-нибудь я ее разгадаю.
— Не сомневаюсь, — ласково ответила Гриффиндорка, она сосредоточенно нахмурилась: что могла скрывать женщина? Почему она прячет ребенка? Девушка тут же себя обругала: зачем ей это? Он просто милый мальчик, который ей ужасно понравился, но они больше не увидятся, а жаль.
Закрыв глаза, Гермиона откинулась на сено, задумчиво смотря на ярко-голубое небо, лишь несколько белых облаков закрывали слепящее солнце. А в голову приходили странные мысли: ведь этот ребенок демон, а ведет он себя как обычный человек. Девушка начинала понимать, что помимо демонов-войнов есть обычные люди, которые живут своей жизнью, они ничем не отличаются от других народов, за исключением некоторой силы и страсти, прячущейся за ледяной маской.
Мысль о том, что демоны не так уж плохи, что и среди них есть хорошие люди, причиняла ей боль, вдруг и ее отец такой же? Сможет ли тогда она выполнить миссию, возложенную на нее с рождения? Мотнув головой, Гермиона отогнала эти мысли: подумаешь, пара человек — это еще ни о чем не говорит.
— Пойдем, мама зовет обедать, — голос Дэймос вывел ее из задумчивого состояния, она была благодарна ребенку, что он ее отвлек.
— Идем.
Они медленно побрели к дому, иногда переговариваясь.
День пролетел быстро, Гермиона и не заметила, как наступил вечер. Почти весь день она провела вместе с очаровательным ребенком, гуляя с ним по лесу, правда она поговорила еще с Аморалом. Теперь девушка даже была рада, что он демон, этот смуглокожий экзотический красавец очень хорошо понимал проявление в ней демонических черт и, как мог, помогал ей справиться с собой.
Поздним вечером все сидели в гостиной, беседуя о завтрашнем отъезде. Удобно положив голову Гермионе на колени и не обращая внимания на взрослых, мальчик о чем-то рассказывал своей подруге. Та в ответ мягко улыбалась и проводила рукой по его мягким волосам. Мать Дэймоса, Гермиона так и не узнала ее имя, что-то тихим голосом объясняла Белзенкару и Нейрине, наверное, как лучше пройти в лесу, чтобы не наткнуться ни на кого.
Гриффиндорка почувствовала на себе тяжелый взгляд, он сопровождал ее весь день, и весь день девушка его игнорировала, но не сейчас. Спокойно подняв взгляд, она заглянула в серые глаза, в них не было никаких эмоций, он просто смотрел на нее, пристально, изучая. Гермиона отвела взор, обращая его на почти заснувшего мальчика, но при последних словах, произнесенных Белзенкаром, она заметила, как он напрягся, ожидая услышать ответ матери.
— Вы точно описали строение дворца, — проговорил чародей, поглаживая бороду. — Это странно для женщины, живущей в лесу.
Немного помолчав, собираясь с мыслями, женщина ответила:
— Я не всю жизнь провела в лесу, — взгляд матери перескочил на сына. — Дэймос, тебе пора спать.
Ребенок понял, что его специально заставляют уйти, чтобы он не слышал слов матери.
— Но, мам! — запротестовал он. — Я не хочу спать, Гермиона, скажи, мне можно остаться?
Взгляд Гриффиндорки сразу же стал рассеянным, с одной стороны ей не хотелось обидеть ребенка, с другой стороны мать не хотела говорить что-то при нем, возможно считая его слишком маленьким для этого. Встретившись со спокойным взглядом женщины, Гермиона поняла, что ей нужно делать. Наклонившись к Дэймосу, девушка прошептала несколько слов. Спустя секунду ребенок поднялся на ноги, на прощание крепко обняв Гермиону, он чмокнул ее в щеку.
— Ты обещала, — напоследок проговорил он, прежде чем уйти.
Как только мальчик ушел, его мать с благодарностью посмотрела на принцессу.
— Меня он редко так быстро слушается.
Гермиона пожала плечами.
— Дети любят поспорить с родителями, но они прислушиваются к мнению своих друзей. Я давно это заметила, сама недавно такой была.
— Такой и осталась, — вмешалась Нейрина, напоминая о спорах Гриффиндорки и Лейлы. — Хотя ты, как и Драко, случай редкий, вы вообще никого не слушаете, — она повернулась к женщине. — Не знаю, как с ними справляться. Продолжайте.
Мать Дэймоса слабо улыбнулась, затем ее взгляд стал серьезным, и она продолжила свой рассказ:
— Я не всегда жила в лесу, за несколько лет до рождения сына мне предложили работать прислугой во дворце. Я согласилась, не подозревая, на что иду. Дворец — это прекрасное место по своей красоте, но ужасное по своей беспощадности. Не всегда, конечно, но часто, — женщина кинула задумчивый взгляд в окно, прежде чем продолжить рассказ. — Как только я узнала, что жду ребенка, сразу же решила убежать, нашлись люди, которые мне в этом помогли, с тех пор я и живу в этом лесу, — она опять замолкла. — Все считают демонов ужасным народом, но это далеко не так. По вам видно, что вы не принадлежите к моему народу, за исключением девушки и графа Аморала.
Аморал резко вскинул голову.
— Да, я знала, что вы граф, как только вы представились, еще в тот раз, иначе я бы не разрешила вам разговаривать со своим сыном, я не люблю, когда он говорит с воинами. Кто ваши спутники, я не знаю, да думаю, будет лучше, если я никогда этого и не узнаю. Я заговорила об этом, потому что вижу ваши предубеждения насчет демонов, мы далеко не все беспощадные убийцы, есть среди нас и обычные фермеры, торговцы, ремесленники — просто люди, живущие своей жизнью. И во дворце есть такие, их мало, но они есть. Даже рядом с Повелителем есть несколько человек, не придерживающихся его представлений о мире, но беда в том, что они не могут ничего сделать. Все кто открыто сопротивлялись — мертвы, остались лишь те, кто сопротивляется в душе, — женщина замолчала.
Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы — ее опасения подтвердились, и теперь…
— Я пойду на улицу, — слабо пробормотала она, вставая и направляясь к двери.
Как только девушка вышла на крыльцо и прислонилась к деревянной балке, из глаз закапали слезы, которые жадно впитывала древесина. Это были слезы боли, разрушенных надежд. Почему они не могут быть просто убийцами? Почему она должна убить своего отца? Почему они почти не отличаются от людей?
Через некоторое время она замолкла, блестящие от слез глаза посмотрели на луну. Руки без сил скользнули по балке, чувствуя, какой влажной из-за слез стала древесина. Гермиона судорожно вздохнула, чувствуя, как слезы снова требуют выхода наружу, но теперь причины не было, точнее она была, но объяснить ее было невозможно… или возможно, одним словом — боль.
Рыдания вырвались из истерзанной сомнениями груди девушки, сил почти не осталось… она так устала. Почему они не оставят ее в покое? Почему?! Ногти Гермионы впились в мягкую древесину, из груди продолжали вырывать судорожные рыдания, по щекам лились слезы.
Кто-то мягко коснулся девушка, требуя, чтобы она отпустила балку. Гермионе не требовалось открывать глаз, чтобы посмотреть, кто это был, она и так знала.
Прислонившись к надежному телу Слизеринца, она уткнулась ему в грудь, слезы быстро промочили рубашку. Он молчал, зная, что никакие уговоры тут не смогут заставить девушку перестать лить слезы. Так они стояли, а темнота окружала их вытканным из мглы одеялом.
Слезы иссякли, лишь изредка Гермиона всхлипывала, ее хрупкое тело дрожало, и даже объятия Защитника не успокаивали девушку. Вскоре и всхлипы перестали вырываться из груди. Слабо повернув голову, Гриффиндорка смотрела в ночь, на щеках застывали последние слезы. А мыслей не было, впрочем, они были, но слишком обрывочные и хаотичные, их невозможно было связать. Теперь девушка просто наслаждалась ночью, насколько позволяло ее состояние. Карие глаза смотрели на лес, но она ничего не видела, и не потому что была ночь, а потому что не хотела видеть… она просто смотрела.
Драко уже начало казаться, что Гриффиндорка спит, и только тот факт, что она твердо стоит на земле, мешал ему поднять ее на руки и отнести в комнату. Парень знал, как знала это и девушка, что завтра они ни словом не обмолвятся об этой ночи. Это уже вошло в привычку — они будут молчать. Ведь ночь и день так отличаются.
Встав рано утром, путники засобирались в дорогу, им предстоял еще долгий путь. Гермиона все это время провела в обществе Дэймоса. Девушка вынуждена была признать, что этот ясноглазый мальчишка прочно засел у нее в сердце, жаль, они никогда больше не увидятся.
— Гермиона, а мы когда-нибудь увидимся? — спросил ее Дэймос, когда она уже собиралась сесть на лошадь. Все остальные ее спутники тоже готовы были к отъезду.
— Почему ты об это спрашиваешь, малыш? — присев на корточки, Гриффиндорка заглянула в небесные глаза, ловя себя на том, что при их не по-детски серьезном взгляде задержала дыхание.
— Я не малыш, — он обиженно надул губки, заставив Гермиону весело улыбнуться. Потом он скорбно вздохнул. — Мне будет тебя не хватать.
Напоследок девушка крепко обняла его, а он в ответ чмокнул ее в щеку.
— Мы увидимся, обязательно, — прошептала она, затем быстро вскочила на лошадь.
Прошло пять дней. Путешественников почти на каждой дороге поджидали патрули, и медленное продвижение всем действовало на нервы. Гермиона уже два дня пребывала во взвинченном состоянии, хотелось ругаться, кричать, желательно что-нибудь разбить, в конце концов, выместить на ком-то свою злость. Один раз она чуть не поругалась с Аморалом — этот факт привел всех в удивление. Принцесса и граф всегда ладили, а теперь чуть ли не поцапались. И все из-за чего! Из-за глупого спора, смысл которого Гермиона попыталась побыстрее забыть.
Очень частые ссоры происходили и между двумя чародеями: ни дочь, ни отец не желали слушать доводы другого. Еще и Лизель с Дайгеном. Гермиона терялась в догадках, какие между ними отношения. Как бы ей хотелось им помочь, но сначала нужно разобраться в собственных отношениях с Защитником.
Девушка бросила беглый взгляд в сторону Малфоя, тот о чем-то сосредоточенно думал, лишь изредка он поглаживал своего коня по гриве, потом заново возвращаясь к своим мыслям. Какие это были мысли — угадать невозможно, на лице Слизеринца была обычная непроницаемая маска, и лишь слегка задумчивый взгляд давал девушке понять, что он все-таки о чем-то думает.
Постепенно мысли с Малфоя перескочили на магию демонов. Гермиона так и не знала, как ей пользоваться, когда она открылась магии, то все проделала интуитивно. Теперь же, когда до источника легко дотянуться, девушка поняла, что интуиция тут не поможет. Это очень огорчало Гриффиндорку, ей хотелось быть хоть чем-нибудь быть полезной, сумей она использовать магию этого мира, им бы не пришлось прятаться. Хотя с другой стороны: а как все скрыть от чародеев? Впрочем, наверняка есть такая возможность, раньше же она могла скрывать использование магии.
Все это были пустые, даже какие-то хаотичные мечты. Раньше ее направляли духи, а теперь она совсем одна. Мысли о духах заставили Гриффиндорку похолодеть, не то чтобы она их боялась, девушка могла с точностью сказать, что не боится их. Но было одно весьма существенное обстоятельство, которое вызывало неприятную дрожь: цена, которую она должна будет заплатить. Гермиона не сомневалась, что это время скоро придет. И опасения, что они потребуют что-то много для нее значащее, а по-другому и быть не могло — сколькому они ее научили. Сможет ли она заплатить эту цену? А в другом случае, если не сможет, то… “ …то заплатить должен будет другой, не безразличный тебе человек ”.
Тяжело вздохнув, Гриффиндорка даже не стала гадать, кто может стать этим человеком, не стоит. Она заплатит, чего бы это ей ни стоило. И вообще, почему ей в голову пришли эти духи? Сколько она о них не вспоминала.
— Пора останавливаться, уже темнеет, — раздался голос Нейрины.
Все медленно спешились и принялись за привычные дела. Уже засыпая, девушка вздрогнула, услышав до боли знакомый перезвон. Резко сев, Гермиона вслушалась, затаив дыхание. “ Иди сюда, к нам, — Гриффиндорка судорожно выдохнула. Теперь понятно, почему ей в голову пришли мысли о духах. — К нам, сюда ”. Решив, что не стоит испытывать их терпение, девушка бесшумно выскользнула из лагеря.
На слабо освещенной луной поляне стоял прозрачный силуэт, но он был один, в то время как голос принадлежал нескольким.
— Вы же говорили, что вам опасно здесь появляться, — осторожно заметила она, вспомнив рассказ об охотниках.
Ответ духа не заставил себя долго ждать.
— “Еще опаснее оставить тебя наедине с не полностью подчиненной демонической магией. Я пришел для того, чтобы восполнить этот пробел”.
— Но тебя могут почувствовать охотники, — возразила Гермиона.
— “Молчи! — его голос стал требовательным. — У нас и так мало времени. Но прежде чем приступить, я должен снова тебя предупредить. Твои спутники ничего не должны знать о наших встречах”.
— Почему? — в тот раз Гермиона не решилась задать этого вопроса, но это было в тот раз.
— “Сосредоточься, — ее вопрос дух откровенно проигнорировал. Чертовы гордецы и упрямцы! — Сосредоточься!… Так-то лучше. А теперь пропусти магию сквозь себя…”
Следуя указаниям наставника, девушка ощущала, как дикая, необузданная магия демонов становится родной, понятной и простой. Она не знала, сколько они тут пробыли, пока резкий свист не заставил Гермиону зажать уши ладонями. Ее колени подогнулись, и девушка упала на мягкую траву. “Что за противный звук”. “Ловцы!!!” — Гриффиндорка впервые в жизни почувствовала в невыразительном голосе духа панику и страх.
На поляну выскочило несколько широкоплечих мужчин, их черные одежды плотно облегали тела, случись их встреча в другое время, в другом месте и при других обстоятельствах, Гермиона бы непременно покраснела.
Не обратив на стоящую на коленях девушку никакого внимания, мужчины начали медленно окружать не успевающего скрыться духа.
— Оставьте его, — выкрикнула Гриффиндорка, вскакивая на ноги, сводящий с ума свист прекратился, и девушка была полна решимости помешать демонам достичь цели.
Отшвырнув принцессу как куклу, мужчины продолжили окружать духа. Лишь один, сверкая горящими глазами, склонился над Гермионой, не оставалось сомнений, что он собирался с ней сделать.
Огненный шар сорвался с рук девушки, на полпути встретившись с шаром ловца. Гриффиндорку обдало горящей волной. Отползая назад, она мысленно строила новую цепочку магии, которая помогла бы ей создать что-нибудь посерьезнее простого огня. Но демон оказался быстрее ее, по всему телу прошлась ужасная лавина боли, из груди вырвался пронзительный крик. “Ты должна бежать, принцесса, — донесся слабый голос духа. — Используй магию и беги, оставь меня. Иначе они уничтожат и тебя”.
Горячая волна покинула тело, девушка поняла, что это было лишь предупреждение — в следующий раз ее убьют. Странно, но ловец предоставлял ей возможность уйти. Гермиона понимала, что здесь не обошлось без духа.
К счастью для принцессы ловцы не были предназначены для поимки людей. И они не знали, что перед ними стоит наследница двух корон, за которой охотится весь легион Повелителя.
На поляну выбежали спутники девушки. Дайген, Драко и Аморал тут же принялись нападать на демонов, ошибочно приняв их за солдат. Были слишком поздно, когда они поняли, что перед ними маги. Попытавшись им помочь, Гермиона совершенно забыла о своей беззащитности. Отбросив ловцов подальше от парней, девушка почувствовала новую волну боли, заставившую ее потерять сознание.
Когда она пришла в себя, над ней склонилась Нейрина. Глухо застонав, Гермиона осторожно приподнявшись, принялась оглядывать.
— Патруль услышал звуки борьбы и пришел на поляну, — едва шевеля губами, прошептала Лизель, помогая подруге встать. — Похоже, они не собираются нас убивать, а хотят отвезти во дворец.
Гриффиндорка посмотрела на окруживших их демонов, ловцы стояли рядом, они почти полностью поработили духа. Видно этого и ждали, прежде чем двинуться в путь. Малфоя уже усадили на лошадь, крепко привязав его веревками, подобная участь должна была вскоре постигнуть и Дайгена с Аморалом.
Неожиданно яркий свет разлился над поляной. “БЕГИТЕ!!!” — закричал дух. Не теряя времени, пленники сорвались с места. Свет ослеплял их, но давал возможность скрыться от демонов.
Призвав лошадь, Гермиона отдала ей мысленный приказ: прочь отсюда. Девушка знала, что рядом с ней находятся ее спутники…
Спустя час путешественники смогли, наконец, настолько запутать следы, что никакой демон не мог их найти.
— Надо останавливаться, — первой заговорила Нейрина.
Гермиона посмотрела в сторону, где по идее должна была находиться чародейка. После слепящего света глаза никак не могли привыкнуть к темноте. Пробираясь по лесу, девушка полностью положилась на инстинкты везущей ее кобылы.
— Пожалуй, ты права, — согласился Белзенкар.
Все постепенно слезли с лошадей. Блеснул слабый свет искры, и извлеченный из сумок Дайгеном маленький факел слабо осветил силуэты небольшого отряда.
— А где Драко? — охрипшим голосом прошептала Гермиона.
Она похолодела от ужаса, вспомнив, что Защитник был привязан к лошади, а рядом с ним стоял ловец. Малфой остался с демонами…
