Целевые и когнитивные детерминанты

Мне могут возразить. Ибо ясно, что определение по­ведения в терминах целевого объекта вместе с отноше­ниями, существующими между ним и объектами-сред­ствами, используемыми для выбора более коротких путей к цели, таит в себе что-то опасное, рискованное, подо­бное целям и познанию. И это, конечно, будет неприятно для трезвого мышления психолога наших дней.

И тем не менее, по-видимому, другого пути нет. По-ведение, рассматриваемое как молярное, является це­левым и когнитивным. Цели и познавательные момен­ты составляют его непосредственную основу и ткань. Несомненно, поведение зависит от лежащих в его ос-нове многообразных физических и химических процес-сов, но в качестве основной его черты как поведения

выступает его целевой и познавательный характер. Эти цели и познавательные моменты выступают с такой же очевидностью, как мы увидим это позднее, в поведении крысы, как и в поведении человека²⁰.

Необходимо специально остановиться на целях и познавательных, процессах, которые имманентны²¹ по­ведению как целому. Они определяются по своим ха­рактерным проявлениям, наблюдаемым в поведении. Мы наблюдаем за поведением крысы, кошки или чело­века и отмечаем такие его особенности как к чему-то направленному, осуществляющемуся с помощью таких-то средств, для которого характерна определенная структура отношения между целью и объектами, ис­пользуемыми в качестве средств для ее достижения. Мы, независимые нейтральные наблюдатели, открыва­ем эти совершенно объективные характеристики как имманентные поведению, и случилось так, что мы из­брали в качестве общих наименований для таких харак­теристик термины «цель» и «познание».

²⁰ Мак-Дауголл в своей лекции под названием «Men or robots» (Psychologies of 1925. Worcester, 1926) подразделяет всех бихевиористов на «строгих бихевиористов», «близких к бихе­виоризму» и «целевых бихевиористов». Меня и проф. Перри он относит к последней группе. В таком случае это относится и к Мак-Дауголлу, которому мы обязаны термином «целевой бихевиоризм», в то время как Перри (см. ниже) мы обязаны прежде всего представлениями о непосредственной направ­ленности и о познавательном характере поведения. Наконец, нужно отметить что направленность и познавательный харак­тер являются, по-видимому, сопряженными характеристика­ми. Так что если мы согласимся, что поведение носит намерен­ный характер, мы тем самым согласимся с тем, что оно носит познавательный характер. Рассмотрение познавательного и це­левого аспектов поведения как дополняющих друг друга его особенностей, подобно положениям, которые подчеркивают Мак-Дауголл (Modern materialism and Emergent Evolution. — N. Y., 1929. Ch. 3) и Перри о том, что " нет цели без познания" (The cognitive interest and its refinements // J. Philos. 1921. — V. 18. — P. 365—367) и что «все формы целевого поведения зависят от веры в результат» (The independent variability of purpose and belief // J. Phil. — 1921. — V. 18; см. также: Perri R.B, The appeal to reason // Philos. Rev. — 1921. — V. 30).

²¹ Термин «имманентный» используется в чисто описа-

тельном смысле - для обозначения того, что свойственно поведению.