ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК 39 страница

 

Мы уже писали, что культура — это процесс созидания человеком самого себя. Теперь, думается, есть возможность придать этой формуле более законченный вид. Речь идет о том, что человек в ходе своей жизнедеятельности не просто воспроизводит, творит, «строит» себя. Он при этом руководствуется и вырабатываемыми общими представлениями о своей сущности, своем идеале, нравственными и иными принципами, которые он считает для себя обязательными. Культура, на наш взгляд, и представляет собой в своей основе созидание человеком самого себя в соответствии с этими высшими, всеобщими духовно-нравственными и иными ориентациями общества. Стало быть, культура — это процесс не просто созидания человека, а, если можно так выразиться, строительство его по определенному плану, в соответствии с выработанными предначертаниями. Иначе говоря, в основании культуры всегда есть всеобщий ценностно-регулятивный момент. Культура, отмечал И. Кант, «собственно состоит в общественной ценности человека» [1].

 

1 Кант И. Собр. соч. М., 1966. Т. 6, С. 11.

 

 

Итак, исходя из перечисленных методологических оснований, можно вычленить несколько аспектов культуры: 1) то обстоятельство, что культура представляет собой атрибут человека, фиксирует его деятельностную сущность, раскрывает главный — гуманистический — аспект культуры; 2) тот факт, что культура отражает развитие человека в обществе, раскрывает созидательный аспект культуры; 3) наконец то, что культура отражает духовную устремленность к развитию человеческой сущности, раскрывает ценностно-регулятивный аспект культуры.

 

Все эти аспекты культуры — гуманистический, созидательный, ценностно-регулятивный — существуют не отдельно, не параллельно друг другу, а в неразрывной связи и взаимопереплетенности. Они как бы переливаются друг в друга, так что каждый из них является своеобразным продолжением и развитием других, каждый из них обретает свою качественную определенность с другими и через них. Но, разумеется, при всей слитности этих аспектов каждый из них не теряет своей специфики, отражая одно из качеств целостного феномена культуры. Как совокупность этих аспектов, так и каждый из них в отдельности наполняются конкретным содержанием на каждом этапе истории, применительно к любой исторически-конкретной модификации культуры.

 

Исходя из неразрывной связи, взаимопереплетенности различных аспектов культуры, можно попытаться сформулировать общее социально-философское определение сущности культуры.

 

Сущность культуры — это процесс созидания и развития общественного человека во имя реализации своей родовой человеческой природы при помощи всех созданных им материальных и духовных средств, всего богатства общественных отношений и форм, это процесс самосозидания человека в его общественной жизни. Еще короче — это общественный процесс самосозидания человека. Как нам представляется, сформулированное определение сущности культуры аккумулирует в себе имеющиеся самые разнообразные определения культуры, показывая, что каждое из них отражает какую-то одну ее грань.

 

Указанное понимание сущности культуры позволяет подойти к более общей проблеме: что собой представляет общество как мир культуры, как культурный феномен.

 

Думается, было бы принципиально ошибочным представлять культуру как некую часть общества, наподобие, скажем, сфер общественной жизни. В данном случае неважно, какая часть общества имеется в виду, будь это средства материальной деятельности человека, ценности и нормы и т.д. Здесь важно подчеркнуть, что культура вообще не является и являться не может какой бы то ни было частью общества.

 

Точно так же нельзя отождествлять культуру ни с какой социально-пространственной локализацией общества или с исторически-конкретным его состоянием. Здесь также не важно, какой регион имеется в виду, какая эпоха подразумевается. Важен сам принцип — культура по самой своей сути не есть ни региональная, ни историческая модификация общества.

 

Неправильно было бы понимать культуру и как некий продукт, своего рода результат функционирования общественной жизни, появляющийся вместе и в одном ряду с другими результатами. При таком подходе получается, что есть, с одной стороны, некая исходная решающая субстанция — общество, с другой — как нечто иное по отношению к ней, как некий внешний продуцируемый результат существует культура.

 

Думается, подобные подходы следует отклонить как не схватывающие глубинную суть диалектики общества и культуры, недооценивающие сущность, значение культуры.

 

На самом же деле взаимосвязь общества и культуры глубинна и универсальна. Культура выражает человеческую сущность общества. Поэтому она пронизывает все без исключения элементы, стороны, состояния общественной жизни и вбирает их в себя [1]. С этой точки зрения становится понятным, что описать общество как мир культуры означает в определенном смысле описать все общество.

 

1 Культуру «...нельзя рассматривать ни как особую сферу общественной жизни, ни как особую деятельность. Понятие культуры возникает как выражение определенного подхода к характеристике всего общества, всех сфер его жизни... Культура и формирует человека, и является формой его самовыражения, проявления его человеческой сущности. Она характеризует меру овладения им различными способами человеческой деятельности и меру его собственного развития как субъекта деятельности, субъекта социально-исторического творчества, в процессе которого человек создает и самого себя» (Келле В.Ж. Наука как феномен культуры// Наука и культура, М., 1984. С. 7).

 

 

Вместе с тем хотелось бы подчеркнуть, что общество как феномен культуры отнюдь не равнозначно структуре общества, его элементам, сложным детерминационным и функциональным связям между ними, не равнозначно конкретному течению всемирной истории в ее разных направлениях и т.д.

 

Общество как мир культуры представляет собой совершенно особенное образование. Это не что иное, как социальный механизм, все звенья которого устремлены к своему центру — человеку и его развитию. Поэтому общество как мир культуры и предстает своего рода социальным пьедесталом человека, смыслом, задачей и высшей целью которого является служить человеку в его развитии и саморазвитии.

 

Хотелось бы особо подчеркнуть, что общество как мир культуры представляет собой особую системную целостность. Дело в том, что узловое место человека и его развития в обществе означает не просто некий приоритет человека в ряду других общественных явлений при сохранении неизменными связей, зависимостей между этими явлениями. Нет, узловое место человека и его развития во всей общественной жизни предопределяет и определенную систему отношений между элементами общества, своеобразную перекомпоновку этих отношений. В обществе как воплощении системной целостности культуры есть и свой центр и своя периферия, свои приоритетные и свои побочные связи и т.д. Так, в данном случае критерием «расположений» элементов общества может быть своеобразная степень близости общественных явлений к человеку. Одни из них могут воздействовать на человека непосредственно, другие могут влиять более опосредованно. Критерием «расположения» элементов общества может быть и то, как они воздействуют на человека — ускоряя, тормозя или нейтрально относясь к его развитию. Таким критерием может быть и степень выраженности самой сути человека в общественных явлениях. Нравственные ориентиры в этом плане могут значить больше, чем, скажем, успехи научного познания в области микромира [2].

 

 

2 Лосский, анализируя особенности русского характера, приводит пример чрезмерного предпочтения нравственных идеалов всем другим духовным ценностям: «Вспомним...Льва Толстого, который, придя к крайнему либерализму, стал отрицать все духовные ценности, не служащие непосредственно целям морали. Науку он считал порождением праздного любопытства, за исключением тех отделов ее. которые полезны для нравственности человека Искусство он стал допускать лишь такое, которое служит популярному нравственному поучению, доступному лаже и совсем необразованным людям» (Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М., 1991. С. 332).

 

 

Короче говоря, общество как мир культуры представляет собой своего рода пирамиду, вершиной которой является человек, его развитие. Наличие именно этой вершины предопределяет тип отношений с другими элементами общества, характер субординации и координации этих элементов. Одним словом, общество как феномен культуры — это системное образование с особым принципом взаимосвязи всех его составных элементов.

 

 

§ 2. Культура в социально-историческом контексте общественной жизни

 

Мы рассматривали проблемы культуры в предельно обобщенной форме. Преимущество данного подхода, на наш взгляд, очевидно. Он позволяет, отвлекшись от многих деталей, путем абстрактного моделирования рельефней показать саму сущность рассматриваемого явления. Вместе с тем очевидно, что этот подход содержит и свои изъяны. Так, в рассматриваемом случае, как это ни парадоксально, легко увидеть общую специфику культуры, но и легко ее потерять, растворив культуру в обществе вообще. Чтобы избежать этих методологических крайностей, есть один путь — спуститься с абстрактно-всеобщей орбиты и рассмотреть диалектику общества и культуры в более конкретном общественно-историческом контексте, учитывая не только всеобщие, но и специфические параметры общественной жизни. Как мы полагаем, этот переход позволяет не только выявить более конкретные разграничения общества и культуры, но в определенной мере углубить представления и об обществе и о культуре.

 

Слои культуры. Универсальность, многокачественность и динамизм культуры выражаются в том, что, будучи единой по своей сущности, культура существует и функционирует в обществе в самых различных модификациях. Причем в каждой из этих модификации наиболее рельефно раскрывается какая-то одна грань, один аспект культуры. Эти общие модификации мы рассматриваем как слои культуры. Выделим эти слои в самой общей форме.

 

а) Культура в плане дифференциации общественного и природного. Данная дифференциация наглядно прослеживается в историческом генезисе культуры. Первоначально специфика культуры воспринималась как нечто отличное и прямо противоположное природе (натуре) [1].

 

 

1 " Культура — все то. что создано человеком, в отличие от того, что создано природой" (Зворыкин А.А. Определение культуры и место материальной культуры в обшей культуре. М., 1967. С. 3)

 

 

Оппозиция натура—культура была основной базой для понимания культуры. Исходя из этого противопоставления все, что суть природа (натура), не есть культура и, напротив, все, что есть культура, не есть природа.

 

Думается, что нет особой нужды доказывать, что в разграничении природы и культуры есть своя логика. Ибо культура, как это уже очевидно из предыдущего изложения, суть сугубо общественный, человеческий феномен. В природе как таковой, в ее естественной перво-зданности феномена культуры нет. Так что определенное разведение, а в какой-то степени и противопоставление культуры и природы сохраняет свое значение и для сегодняшнего дня.

 

Вместе с тем необходимо отметить, что было бы ошибочным абсолютизировать меру противопоставления. Ведь если сущность культуры есть созидание и развитие человека, если, как мы пытались показать в главе «Общество как природный мир», человек представляет собой по своей сути не просто общественное, а общественно-природное существо, то не ясно ли, что само противопоставление культуры и природы не может быть излишне жестким. Думается, что развитие современной цивилизации, в особенности в XX в., снимает альтернативность культуры и природы. Как нам представляется, и более диалектичное понимание сущности природного, его бытия в рамках общества, взаимопроникновения в обществе общественного и природного также побуждает к более взвешенному пониманию соотношения культуры и природы. С этих позиций можно утверждать, что далеко не все, что с полным правом характеризуется как природное, суть не культура, точно так же как далеко не все, что характеризуется как культура, отгорожено от природы.

 

Во-первых, природное, существующее и функционирующее в обществе в самых разнообразных формах, включенное в орбиту активной жизнедеятельности человека и служащее его развитию, с полным основанием несет в себе культурное слагаемое.

 

Во-вторых, природное бытие самого человека, забота человека об этом бытии, сохранение и развитие собственного здоровья, нормального воспроизводства потомства и т.д. — все это также слагаемые человеческой культуры.

 

В-третьих, сохранение и развитие окружающей человека природной среды, обеспечение оптимального баланса функционирования общества и природы — все это явственно выступает как важная грань культуры современного человеческого сообщества.

 

Так что, признавая сущностную связь человека, общества и культуры, выделяя своеобразный слой культуры, связанный с демаркационной линией между культурой и природой, нет нужды и преувеличивать значение этой демаркации. Думается, что при сохранении и развитии этого аспекта культуры все же моменты диалектического взаимопроникновения между ними исторически будут возрастать.

 

б) Культура в плане дифференциации материально-опредмеченного и духовно-идеального. Если центром культуры является человек, то культурный потенциал различных общественных явлений можно дифференцировать по степени их своеобразной «близости» к человеку. В этом отношении определенное значение имеют различия между материаль-но-опредмеченными и духовно-идеальным и явлениями в обществе.

 

Мы уже писали, что материальные предметы, вещи, созданные человеком, включают в себя определенное человеческое содержание, значительный пласт общественных значений. Это социально-человеческое содержание материальных вещей является основой культурных значений вещей, их воздействия на человека.

 

Следует отметить, что культурологическое значение материальных вещей и предметов не существует в своем непосредственном открытом виде. Это значение определено, овеществлено, оно существует в виде определенных материально-вещественных свойств, качеств самих предметов. И поскольку оно существует именно как растворенное в материальном теле самих вещей и предметов, оно, если можно так выразиться, совершенно безрахчично к самому себе, к своему культурному значению. Для того чтобы выявилось культурное слагаемое мира материальных вещей, нужен импульс, идущий от человека. Именно человек своей деятельностью должен распредметить культурное содержание этих вещей, раскрыть их социальное значение в таком качестве.

 

Вместе с тем в обществе имеются явления, человеческий смысл, человеческое измерение которых даны более непосредственно и явно. Их не нужно распредмечивать, не нужно расшифровывать как программу человеческой жизнедеятельности и поведения. Они изначально выступают именно в таком качестве, ибо их человеческое измерение заложено в самом импульсе их возникновения. Эти явления — это все продукты духовного творчества, вся духовность, созданная человеческим обществом. Эта духовность не имеет никакого иного смысла и предназначения, она не имеет никакого иного способа существования, кроме как преломление непосредственно в человеке, его жизнедеятельности. Если, к примеру, такой материальный предмет, как автомобиль, которым не пользуется человек, все же представляет собой нечто определенное, механическое, физическое тело, то любое духовное образование вне человека — просто ничто. Письмена далеких предков, которые никто не понимает, эстетический образ иконы, погребенной под развалинами, которую никто не видит, и т.д. попросту не существуют, их нет.

 

Так что в этом смысле, с точки зрения близости к человеку, с точки зрения выявленности человеческого содержания, предметы материальные и духовные весьма существенно различаются. Духовность ближе к человеку, к его интимности, чем материальное, ибо духовное с самого начала создается только как человеческое, в отличие от материально-вешного, которое обладает и другим бытием.

 

Все сказанное позволяет понять, что материальные и духовные явления, будучи едины с точки зрения наличия человеческого, т.е. культурного, содержания, тем не менее весьма существенно различаются. В духовном степень выраженности, выявленности культурного содержания значительно выше, чем в материальном [1]. Можно даже сказать, что материальные веши, предметы, чтобы раскрыть свой культурный пласт, должны быть переведены в область духовности. Иначе говоря, духовное выступает не просто как само по себе культурное, но и как своеобразная форма, своего рода канал, при помощи которого материально-вещное, распредмечиваясь, обретает свой культурный смысл.

 

1 «Никакая другая черта культуры не позволяет нам, однако, охарактеризовать ее лучше, чем ее уважение к высшим формам психической деятельности, к интеллектуальным, научным и художественным достижениям и забота о них, к ведущей роли, которую она отдает значению идей в жизни человека» (Фрейд З. Неудовлетворенность культурой//Мир философии. М., 1991. Т. 2. С. 288).

 

 

Может, эта разная дистанция на пути к человеку, к раскрытию своего культурного содержания явилась одной из причин, благодаря которой культуру часто отождествляют с духовными явлениями, ставят знак равенства между общественным сознанием, духовной жизнью и культурой. В этом отождествлении есть свой резон, ибо духовное — это всегда и только человеческое. Но абсолютизация этого отождествления ошибочна, ибо она вообще оставляет за бортом культуры все материальное богатство общества, с чем, конечно, согласиться нельзя.

 

Тем не менее, рассматривая культуру в обществе, необходимо выделять такой ее слой, который можно обозначить как духовность. Культура — в определенном аспекте — есть по преимуществу духовное явление.

 

в) Культура в плане дифференциации ценностно-ориентационного и объективно-гносеологического. Если сущность культуры заключается в созидании и развитии человека, если этот культурный процесс включает в себя момент сознательного устремления, целеполагания, то, стало быть, феномен культуры оценивается и по степени развития, выявленности ценностно-ориентационных моментов в жизнедеятельности человека. Прежде всего эта дифференциация затрагивает духовную жизнь человека.

 

В самом глубоком смысле слова все сознание человека без всяких изъятий и исключений вплетено в человеческую жизнедеятельность и служит ей. Вместе с тем признание этой обшей соотнесенности сознания и деятельности не исключает того, что при учете более конкретных сфер, уровней, состояний и т.д. сознания общества и индивида обнаруживается значительный разброс различий с точки зрения выявления и развития регулятивно-деятельностных мотивов. На одном полюсе этой мозаики сознания такие его элементы, которые как бы нейтральны к самой деятельности (скажем, познание законов природы как таковых), на другом — такие элементы, в которых регулятивный момент деятельности явно превалирует (скажем, целеполагания, идеологические концепции). Думается, что во всемирной истории духовной жизни человечества нравственность выкристаллизовалась как наиболее концентрированное воплощение ценностно-ориентационных моментов духовной жизни людей.

 

Очевидно, что в плане культурного развития общества преимущественное значение имеют ценностно-ориентационные моменты духовной жизни человеческого сообщества, ибо они непосредственно вплетаются в человеческую жизнедеятельность, ориентируют ее как в целом, так и с точки зрения развития самого человека. Что же касается объективно-гносеологических моментов общественного сознания, духовной жизни, то их связь с человеческой жизнедеятельностью носит более опосредованный характер. Своеобразным отголоском рационального содержания этой дифференциации является разведение культуры и науки как разных феноменов, нашедшее свое воплощение в массовом сознании, в некоторых публикациях, посвященных проблемам социальной философии.

 

Разумеется, даже с позиций культурного процесса абсолютизировать различия ценностно-ориентационных и объективно-гносеологических аспектов сознания человека нельзя. И тем не менее в интересах более детализированного и конкретного познания культуры необходимо выявить такой ее слой, который связан с ориентационно-цен-ностными моментами сознания.

 

Вычленение ориентационного аспекта в культуре побуждает рассмотреть еще одну грань культуры. Речь идет о том, что в обширной совокупности знаний, навыков и других духовных компонентов, обслуживающих человеческую деятельность, имеется подструктура, которую можно характеризовать как технологию. Это знания о том, как именно делать те или иные вещи, решать те или иные проблемы созидательной деятельности человека. В наше время значение этой области знаний («как делать») стремительно возрастает. Мы полагаем, что с точки зрения культурного процесса (напоминаем, что суть его — созидание человеком себя в процессе своей деятельности) технологическое знание и технология в целом находятся ближе к культуре, чем те производственные знания, в которых «технологический» момент выражен менее явно.

 

г) Культура в плане социально-пространственной дифференциации общества. Степень близости тех или иных явлений к человеку, а значит, и степень их культурного потенциала могут определяться по шкале чисто пространственного отношения этих явлений к человеку. Здесь раскрывается еще одно измерение, еще один слой культуры.

 

Бесспорно, что на человека, его жизнедеятельность воздействуют явления очень широкого социального ареала, пространственные пределы которого вряд ли можно обозначить с достаточной четкостью. Однако это отнюдь не противоречит тому, что имеются весьма существенные различия в воздействии на человека факторов, находящихся в разной степени пространственной близости к нему. Так, очевидно, что непосредственная среда, окружающая человека (сюда относятся и материально-производственная, материально-бытовая инфраструктура, обработанная природная среда обитания, свод конкретных писаных и неписаных стандартов поведения, эталоны оценок и ценностей, котирующиеся в данной конкретной среде, и т.д.), конечно, гораздо сильнее воздействует на человека, его поведение, чем явления, отстоящие дальше и доходящие до него в форме многократно-опосредованных влияний [1]. Отсюда и известный феномен, когда под культурой понимают нечто исторически и пространственно локализованное. Говорят, например, о культуре определенных племен, культуре этносов, культуре населения определенных регионов.

 

1 Говоря о влиянии непосредственной среды на человека, можно вести речь и о классовом характере культуры, ибо условия жизни людей, принадлежащих к разным классам, могут разительно отличаться. «Вот недавно разграблены мужиками, — писал Горький, — имения Худякова, Оболенского и целый ряд других имений. Мужики развезли по ломам все, что имело ценность в их глазах, а библиотеки — сожгли, рояли — изрубили топорами, картины изорвали. Предметы науки, искусства, орудия культуры не имеют цены в глазах деревни — можно сомневаться, имеют ли они цену в глазах городской массы» (Горький A.M. Несвоевременные мысли. М., 1990. С. 145).

 

 

Соотношение культурологических аспектов непосредственной материальной и духовной среды и аналогичных аспектов общечеловеческих преобразований исторически развивается. Для каждой общности это соотношение на каждом историческом этапе ее развития наполнено конкретным и неповторимым содержанием. И все же, на наш взгляд, можно вычленить некоторую общую историческую тенденцию, суть которой заключается в непрерывном возрастании культурологических аспектов общечеловеческих преобразований. Это значит, что по мере превращения истории в единый всемирно-исторический процесс, по мере развития сообщества как всемирного, по мере развития всемирных коммуникационных процессов общие достижения человеческой цивилизации, на каком бы участке ойкумены они ни были достигнуты, обретают все большее культурологическое значение для всего человечества. Естественно, они не отменяют определяющего культурного значения непосредственной материальной и духовной среды, но их культурологический эффект резко возрастает.

 

Вместе с тем, несмотря на возрастающее значение очень широкого пространственного круга общественных явлений, несмотря на усиливающееся стирание граней между влияниями непосредственно-близкой и опосредственно-отдаленной сред обитания человека, все же нам представляется целесообразным как по существу дела, так и соответственно с определенными научными традициями выделить особый слой культуры, связанный с пространственно-непосредственными факторами жизнедеятельности человека.

 

Заметим, что эффект роста культурологических аспектов мировой цивилизации резко проявился в нашей стране в ходе преобразований последних лет. Случилось так, что долгие десятилетия наша страна существовала в неправомерной изоляции от развития всего несоциалистического мира. Более того, в общественную жизнь настойчиво внедрялась идея конфронтации нашей страны с этим миром, основанная на идее нашего тотального превосходства. Все, что было «там», естественно, признавалось. Но вместе с тем предполагалось, что то, что свойственно этому миру, для нас абсолютно не подходит. Единственно, для чего годится тот мир, с нашей точки зрения, это для критики и доказательства нашего превосходства. В связи с этим и в нашем обществе была основательно подорвана сама возможность культурологического воздействия всего мира на наше общество.

 

Жизнь разрушила эти бастионы изоляционизма. И сегодня то, что происходит в мире, для нас уже не воспринимается как некая абсолютная запредельность. Нет, этот мир выступает для нас как почва реального сравнения, как материал, позволяющий выстраивать наши действия, к чему-то стремиться, чего-то стараться избегать. И дело заключается здесь не в том, чтобы просто поменять минус на плюс, чтобы тотальная критика жизни несоциалистического мира сменилась столь же тотальным восторгом. Суть в другом: определенные аспекты жизни всего мира из явлений, никак не коррелируемых с нашей жизнедеятельностью, стали факторами, которые имеют определенную аргументирующую силу для нашей жизнедеятельности, для нашей оценки самих себя. Иначе говоря, факторы развития современной мировой цивилизации обрели для нашей страны, нашего народа, нашего человека культурное значение. Произошло огромное расширение пласта культурных факторов, которые определяют всю нашу жизнь. И это не может не радовать, не вселять — пусть осторожного — оптимизма.

 

Итак, культура в обществе существует и функционирует не только в своей всеобщей форме, как процесс саморазвития человека. Ее всеобщая природа модифицируется в различных конкретных проявлениях, слоях культуры. Мы вычленили общественный (в отличие от природного), духовно-идеальный, ценностно-ориентационный, социально-пространственный слои культуры. Разумеется, все эти слои друг с другом связаны, взаимопроникают друг в друга. Думается, что выделенные основные слои культуры не исчерпывают всего реестра возможных элементов. Так что поиски в этих направлениях перспективны. Да и сами критерии выделения слоев культуры могут быть весьма различными.

 

Кроме общих слоев культуры, охватывающих все общество, имеются и более социально-конкретные дифференциации культуры. Мы их только обозначим.

 

Прежде всего культура дифференцируется по типу, характеру человеческой жизнедеятельности. Здесь выделяются культура труда, культура общественных отношений, политико-управленческая культура, культура духовного творчества. По характеру социальных общностей (субъектов) культура делится на общечеловеческую, культуру народа, нации, этноса, класса, коллектива, семьи, личности. Выделяются также массовая и элитарная культуры.

 

Все эти дифференциации свидетельствуют о том, что культура в целом представляет собой единство всеобщей сущности специфических модификаций, слоев. Сводить ее либо к одной сущности, либо к ее модификациям было бы ошибочно.

 

Культура как общественный процесс. Универсальность, много качественность, многообразие конкретных модификаций культуры свидетельствуют о ее органической вплетенности во все стороны, грани общественной жизни. Отсюда следует, что культура выступает в обществе как определенный конкретно-исторический процесс. Рассмотрим некоторые особенности культуры именно как конкретного общественного исторического процесса.

 

Прежде всего отметим, что, хотя культура, пожалуй, как никакое другое явление носит всеобщеисторический характер и неразрывно связана с предыдущей историей, с общей эволюцией человечества, все же в каждый данный момент времени культура исторически-конкретна. Она всякий раз выступает как качественная характеристика именно данного этапа развития человеческой цивилизации. Поскольку же культура на каждом этапе исторически-конкретна, то она имеет свою исторически-конкретную меру, т.е. свой диапазон невозможного и возможного. Поэтому равно ошибочны культурные ориентации общества, как отстающие от имеющихся реальных культурных возможностей, так и претендующие на такие культурные цели, условия для которых не созрели.