ОБЩЕСТВО.
ФОРМЫ И СОДЕРЖАНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
Один из наиболее сложных объектов философского анали-
за — общество. Оно состоит из огромного количества составляю-
щих его элементов и подсистем, находящихся в чрезвычайно
сложных отношениях между собой. Общество не является про-
стой совокупностью этих элементов и подсистем, а представляет
собой динамическую систему, различные подсистемы и элементы
которой обновляются и находятся в изменяющихся связях и взаи-
модействиях.
1. МЫСЛИТЕЛИ ПРОШЛОГО
О ВОЗНИКНОВЕНИИ
ОБЩЕСТВА
Осмысливая внешний мир, люди издавна стремились понять и
объяснить общественные явления, смысл общественной органи-
зации. Так, в буддизме — одной из древнейших мировых рели-
гий — утверждалось, будто после «золотого века» истории чело-
вечества наступил период неравенства людей, период обманов
и несправедливости, поэтому люди избрали царя, который дол-
жен был уничтожить распри и вражду между людьми. Мы уже
говорили о взглядах Платона и Аристотеля на происхождение об-
щества. Другой древнегреческий философ—Эпикур искренне
считал, что справедливость — это результат договора между
людьми о том, «чтобы не вредить друг другу и не терпеть вре-
да...»1. В эпоху безраздельного господства христианской теологии
в Западной Европе усиленно культивировалась идея, согласно
которой общество возникло в результате договора человека с
богом. Этой идеи придерживался, в частности, известный фило-
соф средневековья Фома Аквинский (1225/1226—1274).
Идеологи поднимавшейся буржуазии — Т. Гоббс, Дж. Локк,
Ж. Ж. Руссо и др., борясь против идейного гнета церкви, выдви-
нули идею об общественном договоре, т. е. о договоре между
людьми, а не человека с богом. Эта идея об обществе как про-
стом собрании индивидов, каждый из которых обладает суверен-
| Материалисты древней Греции. С. 217.
|
ными правами, несомненно, была прогрессивной по сравнению
с теологической идеей об организации общества по воле божьей.
Но она была слишком упрощенной, не отражала действительную
структуру общества и потому не могла служить основой создания
научной теории об этой структуре.
Мыслители XVIII в.— философы, экономисты, историки —
создали огромное количество теорий, каждая из которых начи-
налась с робинзонады: человек, обладающий элементарными
навыками к труду, попадает на необитаемый остров, богатый да-
рами природы, затем, почти как в известной книге Д. Дефо,
появляется дикарь, которого первопоселенец подчиняет себе,
и т. д. Такие робинзонады, в центре которых всякий раз был изо-
лированный индивид, призваны были объяснить формирование
общественных отношений. Однако при этом общественная струк-
тура ускользала от внимания.
Конечно, в силу случайного стечения неблагоприятных обстоя-
тельств какой-либо человек может, подобно Робинзону Крузо,
• оказаться на необитаемом острове. В прошлом так изредка быва-
ло; но эти случайности не имеют никакого отношения к развитию
общества, к возникновению его структуры. «Единичный и обособ-
ленный охотник и рыболов, с которых начинают Смит и Рикар-
до, — писал К. Маркс, — принадлежат к лишенным фантазии вы-
думкам XVII! века»'. У этих мыслителей было немало и ценных
идей. Так, А. Смит, создавший вместе с Д. Рикардо теорию трудо-
вой стоимости, считал основой человеческого общежития разде-
ление труда и обмен товарами.
Предпринимались и другие попытки найти некоторую первич-
ную ячейку общества. Например, Ж. Ж. Руссо писал: «Самое
древнее из всех обществ и единственное естественное — это
семья»2. По его мнению, семья есть первый образец политиче-
ских обществ: «...правитель — это подобие отца, народ — детей,
и все, рожденные равными и свободными, если отчуждают свою
свободу, то лишь для своей же пользы»3. Правда, говорит он,
между отцом и правителем все-таки есть разница: любовь отца
к детям вознаграждает его за заботы о них, а для правителя воз-
награждением является наслаждение властью.
Однако «политические общества», т. е. общества, где имеют-
ся политика как область человеческих отношений и политическая
власть, возникают спустя многие тысячелетия после появления
семьи. О том же, насколько идиллическим является «семейное»
представление отношений рабовладения, крепостничества, капи-
талистической эксплуатации, читатель в состоянии судить сам.
Итак, попытка рассмотрения общественной структуры как некоей
системы по аналогии с семьей оказалась несостоятельной.
Гегель в противоположность своим предшественникам попы-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 17.
; Руссо Ж. Ж. Трактаты. С. 152.
' Там же. С. 153.
тался понять общество как сложную систему отношений, выде-
лив в качестве предмета рассмотрения так называемое «граждан-
ское общество», т. е. общество индивидов, основанное на частной
собственности. Он полагал, что в обществе существует зависи-
мость всех от всех. Этот подход мог бы привести к серьезным
научным выводам, если бы Гегель не был идеалистом, если бы он
не считал движущей силой развития общества «абсолютную
идею», которая, развиваясь, создала и общество, и все взаимоот-
ношения, возникающие в нем.
Интересные мысли об обществе как едином целом были вы-
сказаны О. Контом, но, по его мнению, общественная струк-
тура определяется формами мышления человека — теологиче-
ской, метафизической и позитивной. В действительности же об-
щественное сознание в любых его формах само определяется
в конечном счете общественным бытием. Все попытки предста-
вить структуру общества как базирующуюся на любой из форм
общественного сознания неизбежно искажают действительность.
2. ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ФОРМАЦИИ
Понимание общества как целостной системы связано с возник-
новением марксизма. К. Маркс не только раскрыл сложную систе-
му элементов, из которых складывается общество, не только
впервые в истории общественной мысли подверг научному ана-
лизу общественные связи и отношения, но и выделил системооб-
разующие структурные связи, обеспечивающие целостность всей
общественной системы и возможности ее функционирования.
Если рассматривать общество как систему, то даже при по-
верхностном рассмотрении мы различаем в нем материальные
и духовные отношения. Более детальный анализ позволяет уста-
новить наличие производства материальных благ, обмен произве-
денными продуктами, принимающий на определенных стадиях
социального развития форму товарного обмена, наличие опре-
деленных форм собственности и обусловленных ими общест-
венных отношений, определенные формы распределения мате-
риальных благ и т. д. В то же время обществу присущи различные
формы его организации: на первобытной стадии — родоплемен-
ная, позже — политическая. Известно, что во всех обществах, за
исключением первобытнообщинного, существуют государство,
обладающее более или менее сложным аппаратом управления
и принуждения, законы и учреждения, контролирующие их ис-
полнение. С давних времен существуют религиозные институты,
игравшие в отдельные исторические периоды огромную роль
в организации всей общественной жизни. Вместе с тем общест-
во — это поле деятельности людей, которые создают историю.
Они действуют, организуясь в различные группы: национальные,
классовые, сословные и т. д. Но есть и люди, индивидуальные
способности и социальная роль которых накладывают значитель-
ный отпечаток на ход и исход исторических событий. Их назы-
вают выдающимися личностями. Наконец, к элементам и отноше-
ниям общественной жизни можно было бы добавить моральные
нормы, философские теории, научные идеи и многое другое.
Немудрено поэтому, что мыслители прошлого, рассматривая об-
щество, видели в нем прежде всего хаотическое сцепление фак-
тов и событий, подлинная структура которых от них ускользала.
Само понятие «общество» — это абстракция (от лат. absfrac-
tio — отвлечение). Конечно, абстракция эта разумная, позво-
ляющая зафиксировать то общее, что присуще конкретным (от
лат. concrefus — густой, сгущенный, уплотненный) обществам.
Но сами эти конкретные общества очень различны не только в
различные исторические эпохи, но и в одну и ту же эпоху в разных
странах. Древние Египет, Вавилон, Греция, Рим — все это рабо-
владельческие общества, но насколько они различны! Египет —
огромное государство, создавшее аппарат подавления много-
численных масс с непререкаемой, обожествленной властью фа-
раона, могуществом жрецов и т. п. Древнегреческий город-госу-
дарство, или полис, обладал выраженной демократией рабовла-
дельцев и свободных граждан.
Как же разобраться во всем этом многообразии? В буржуазной
философии сложился и стал одним из преобладающих взгляд,
согласно которому в обществе — в отличие от природы — отсут-
ствует какая бы то ни было повторяемость явлений. В истории,
утверждают некоторые ее представители, все неповторимо, каж-
дое явление индивидуально. Если же никакой повторяемости
явлений не существует, не может быть и общественно-истори-
ческих законов. Поэтому задачей историка остаются описание
исторических фактов и их оценка с помощью таких понятий, как
добро и зло, справедливость и несправедливость и т. п.
Этот взгляд, разрабатывавшийся в Германии представителями
Баденской школы неокантианцев, в особенности Г. Риккертом
(1863—1936) и В. Виндельбандом (1848—1915), получил широкое
распространение в современной западной философии. Так,
французский философ А. Бофф прямо утверждает, что исто-
рия — это калейдоскоп событий. Американский историк Н. Нью-
джент пишет: «Сегодня историки, по крайней мере в западном
мире, редко питают большое доверие к историческим законам»1.
Еще более категоричен в суждениях испанский философ и исто-
рик К. Санчес-Альборнос, считающий, что исторические события
неповторимы: «Они не могут повторяться, ибо, будучи делами
людей, являются продуктами человеческой свободы, всегда
единственными и всегда различными»2.
Отрицание исторических закономерностей выражает вполне
определенное мировоззрение. Однако с утверждением о том,
1 Nugenf N. Т. R. Creative history. Philadelphia, 1973. P. 72.
2 Sanchez-Albornoz С. Ensaoys sobre historiologia: Historia у libertad. Madrid,
1974. P. 32.
что каждое общественное явление неповторимо, следует разо-
браться подробнее. Обратимся к историческим фактам. Возьмем
в качестве примеров Крестьянскую войну в Германии (1524—
1525) и восстание Ивана Болотникова (1606—1607).
Каждое из этих событий во всей полноте деталей и обстоя-
тельств, конечно, неповторимо: различны страны и народы, раз-
личны века, разные люди стояли во главе этих массовых дви-
жений. Но что было главной побудительной силой и содержанием
первого? Активный протест крестьянства против феодальной эк-
сплуатации, его борьба против феодализма. А что было основным
мотивом восстания Болотникова? То же самое — борьба крестьян
против феодально-помещичьей кабалы. Иначе говоря, каждое из
этих событий неповторимо в совокупности деталей, но в каждом
из них есть нечто повторяющееся. Мы могли бы дополнить пере-
чень подобных исторических событий восстанием Уста Тайлера в
Англии, Жакерией во Франции и др. Во всех случаях мы сталки-
ваемся с различными по национальному колориту, по конкретным
обстоятельствам явлениями, которые, однако, повторяют в раз-
личных странах и условиях одно и то же — борьбу закабаленных
крестьянских масс против феодализма.
Рассмотрим другие примеры. 30 января 1649 г. при огромном
стечении народа на площади перед королевским дворцом Уайт-
холл был казнен король Англии Карл I Стюарт. 21 января 1793 г.
был казнен свергнутый французский король Людовик XVI. В пер-
вом случае жизнь свергнутого монарха закончилась под топором
палача, во втором случае — на гильотине. Каждое из этих событий
во всех деталях неповторимо, но даже поверхностный взгляд на
них может зафиксировать нечто общее между ними. Этим общим
является уничтожение тирана-монарха восставшим народом. Да-
лее, английская буржуазная революция XVII в. вовсе не похожа
своими деталями на французскую буржуазную революцию
XVIII в., но обе связаны с уничтожением феодального государ-
ства и установлением буржуазного общественного строя.
Итак, каждое историческое событие представляет собой един-
ство повторимого и неповторимого. В совокупности таких собы-
тий не повторяются детали, второстепенное, но главное их со-
держание повторимо. Следовательно, в исторических явлениях
повторяемость имеет место. А если это так, то законы историче-
ского развития возможны.
Переворот во взглядах на общество, совершенный марксиз-
мом и выражающийся в открытии материалистического понима-
ния истории, дал возможность выявить определяющие и произ-
водственные элементы общественной структуры. Как уже говори-
лось, определяющая роль принадлежит материальному произ-
водству. Но если это так, то из всей совокупности человеческих
отношений — семейных и религиозных, классовых и националь-
ных, моральных и правовых и т. д.— определяющими являются
такие отношения между людьми, которые возникают в процессе
производства материальных благ и непосредственно им обуслов-
лены. Осознание производственных отношений в качестве опре-
деляющих все другие отношения дало возможность К. Марксу
применить к общественным явлениям тот общенаучный крите-
рий повторяемости, без которого невозможно открыть законы
развития общества и существование которого отрицали и отри-
цают буржуазные философы.
В каждую историческую эпоху существуют разные страны.
Каждая из них отличается от всех других особенностями своего
исторического развития — обычаями и традициями, языком и
культурой, уровнем развития и структурой экономики, формами
организации политической власти и др. Таким образом, каждая
страна со всеми ее особенностями неповторима. Но следует ли
отсюда, что между разными странами в одну и ту же эпоху нет
ничего общего? Вовсе нет. Открытие определяющего характера
производственных отношений позволило Марксу вскрыть это об-
щее. Страны могут различаться и уровнем развития производи-
тельных сил, и языком, и другими признаками, но если в них сло-
жились одинаковые производственные отношения, то, значит, они
находятся на одном и том же историческом этапе развития; раз-
личия же их — это различия в рамках одной и той же обществен-
но-экономической формации. В. И. Ленин, оценивая учение об
общественно-экономических формациях, писал, что Маркс «впер-
вые поставил социологию на научную почву», позволив понять
развитие формаций как «естественно-исторический процесс»'.
Понятие общественно-экономической формации фиксирует то
общее, что присуще различным странам на определенной ступени
их развития. В этом смысле оно является важнейшей философ-
ской категорией, без которой невозможно материалистическое
понимание общества и его истории.
Каждая общественно-экономическая формация представляет
собой функционирующую систему, включающую ряд структур:
присущий ей способ производства, определенный характер обще-
ственной организации труда, конкретные формы общности лю-
дей, формы власти и управления, определенную совокупность идей.
Разрабатывая свою концепцию исторического процесса,
К. Маркс выдвинул понятие «социально-экономическая форма-
ция» в качестве ключевого для анализа законов общественного
развития. Однако это понятие не было жестко и однозначно опре-
делено так, как это впоследствии было сделано И. В. Сталиным и
теми советскими философами, которым приходилось работать
в заранее заданном направлении. Сталин выделил пять общест-
венно-экономических формаций, с железной необходимостью
следовавших друг за другом: первобытнообщинную, рабовла-
дельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистиче-
скую формации. Переход к каждой следующей формации осуще-
ствлялся по раз и навсегда написанному сценарию посредством
социальных революций.
См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 139.
Текстуальный анализ работ Маркса показывает, что его подход
к проблеме типологии формаций был более гибким. Например,
в ряде работ он к их числу помимо уже перечисленных отно-
сил и так называемый азиатский способ производства с характер-
ными для него централизмом, деспотизмом, государственным
рабовладением, огромным бюрократическим аппаратом и осо-
быми формами зависимости населения от государства. В нашей
литературе в связи с этим в 60-е гг. велись горячие дискуссии
о том, считать ли азиатский способ производства и соответствую-
щую ему организацию общества особой формацией или нет.
В действительности же существо дела не в том, сводится ли число
формаций к пяти или шести. Известно, например, что в одном из
своих писем к В. Засулич Маркс говорит вообще о двух форма-
циях — капиталистической и докапиталистической, включая сюда
все предшествующие ей способы производства. Из этого ясно,
что за разнообразием подходов к членению всемирно-историче-
ского процесса с позиции формационного анализа не должна
пропадать главная, центральная идея этого подхода. Она состоит
в необходимости выделять способ производства как основу всех
других социальных структур, а господствующий способ производ-
ства рассматривать в качестве системообразующего механизма
соответствующих формаций. Это позволяет понять, что по-сол-
датски стройная и прямолинейная схема смены формаций, пред-
ложенная Сталиным, была призвана не столько объяснить реаль-
ный социально-исторический процесс, сколько подтвердить необ-
ходимость любых, даже неоправданно жестоких мер насильствен-
ного внедрения коммунизма сразу же после социалистической
революции на основе краткосрочной «первой фазы» — социа-
лизма. Действительная история гораздо богаче этой догматиче-
ской схемы. Многие страны и народы не проходили все тщательно
пронумерованные ступени сталинской модели формационного
процесса. Так, германский и славянские народы не знали рабовла-
дельческого строя, некоторые народы, находившиеся на стадии
феодализма и даже общинного строя, вышли на уровень социаль-
ных преобразований социалистической ориентации, минуя проме-
жуточные формационные ступени. В то же время, за исключе-
нием первобытного общества, все известные нам общественно-
экономические формации не были с точки зрения производитель-
ных структур чистыми и монолитными: наряду с господствующи-
ми способами производства существовали другие, не являвшиеся
господствующими способы хозяйственной деятельности.
Общественно-экономические формации отличаются друг от
друга прежде всего способом производства материальных благ.
Во все времена люди, чтобы выжить и поддерживать свое суще-
ствование, производили пищу, одежду, строили жилища и т. д.
Этим похожи друг на друга все исторические эпохи. Но в каждую
эпоху люди делали это по-разному. Очевидно, что строительство
примитивного жилища первобытным человеком мало напомина-
ет современную строительную индустрию; так же мало общего
между трудом первобытного пахаря и современным высокоме-
ханизированным сельским хозяйством. Свой хлеб люди добывали
со времен глубокой древности, но делали они это в разные эпохи
разными способами. Различные периоды истории, различные об-
щественно-экономические формации отличаются друг от друга
не столько тем, что производится, сколько тем, как производится.
С этой точки зрения вся история общества представляет собой
последовательную смену способов производства.
Мы отмечали, что общество (которое находится всегда на кон-
кретной стадии развития, на уровне определенной общественно-
экономической формации) представляет собой сложную систему,
включающую различные подсистемы. При этом обязательной,
решающей, системообразующей является подсистема способа
производства материальных благ. Она сложна по своей структуре,
включает ряд элементов, но среди них можно выделить два са-
мых основных: производительные силы и производственные от-
ношения.
Производительные силы общества выражают отношение чело-
века к природе. Чем ниже уровень развития производительных
сил, тем в большей степени природа господствует над человеком,
тем больше человек является ее рабом. Крайнюю степень своей
зависимости от природы человек испытывал при первобытнооб-
щинном строе, когда производительные силы были развиты чрез-
вычайно слабо. С развитием производительных сил человек
постепенно освобождается от этой односторонней зависимости.
3. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ
И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Производительные силы — это система различных по своему
происхождению элементов, преобразующих вещество природы
в материальные блага, необходимые для существования людей.
В систему эту входят средства труда (предметы труда и орудия
труда), люди, воздействующие на предметы труда с помощью
орудий труда, и их знания и умения, благодаря которым они ис-
пользуют и совершенствуют свои орудия труда. Все элементы
производительных сил изменяются и развиваются в ходе истории.
Предметами труда для первобытного человека были камни,
дерево, затем глина, которые он обрабатывал для различных
целей. На сравнительно развитой стадии производства люди начи-
нали выплавлять и обрабатывать металлы. Таким образом, раз-
витие материального производства связано с расширением кру-
га предметов труда. В современном обществе существуют целые
отрасли промышленности — добывающие, которые производят
сырье, служащее предметом труда для других отраслей про-
мышленности. Производством предметов труда для промышлен-
ности занято в значительной мере и сельское хозяйство. Из
сказанного следует, что предметы труда — это, как правило, не
готовые продукты природы, а вещество природы в преобразо-
ванном человеком виде. Иначе говоря, они представляют собой
овеществленный труд человека.
Многотысячелетняя история орудий труда начинается с ис-
пользования примитивных орудий, которые усложнялись и со-
вершенствовались со все возрастающей быстротой. Из всех эле-
ментов, входящих в систему производительных сил, орудия труда
развиваются наиболее быстрыми темпами, что приводит в конеч-
ном итоге к изменениям во всей сложной системе общественных
связей и отношений. «Ручная мельница, — отмечал К. Маркс, —
дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница —
общество с промышленным капиталистом».
Современные орудия труда — это сложнейшие машины вы-
сокоразвитая техника. В условиях бурного прогресса техники осо-
бую роль приобретает наука. Ее роль в развитии производства
стала весьма заметной уже в XIX в. Но в современном обществе
значение науки неизмеримо выросло. Процесс производства во
все большей степени становится технологическим применением
науки, а наука приобрела значение непосредственной производи-
тельной силы.
Уже из сказанного ясно, что орудия труда представляют собой
определяющий элемент производительных сил.
Орудия труда сами не создаются и не развиваются. Они всег-
да суть результат производственной, трудовой деятельности лю-
дей, их овеществленный труд.
Важнейшей производительной силой являются люди, трудя-
щиеся, осуществляющие процесс производства.
Само понятие «трудящиеся», ставшее для нас привычным,
на самом деле далеко не так просто. В нашей философской лите-
ратуре на протяжении ряда десятилетий сложилось представле-
ние о том, что трудящиеся представлены только эксплуатируе-
мым классом в антагонистическом обществе, да плюс еще мел-
кими товаропроизводителями. Однако хорошо известно, что ни
одна развитая социальная система не может обходиться без аппа-
рата управления. Такой аппарат, как правило, тоже весьма сло-
жен. Занятые в нем люди обычно называются служащими. Хотя
они и не заняты материальным производством, но, несомненно,
трудятся, обеспечивая условия нормальной жизнедеятельности
общества, управляя процессами труда и т. д. Точно так же трудом,
и притом общественно полезным, заняты в современном обще-
стве конструкторы, чертежники, программисты, научные работ-
ники, преподаватели, подготавливающие квалифицированные
кадры, и т. д. В период культа личности сложилось, а затем полу-
чило распространение мнение, согласно которому все, кто не
является непосредственно промышленными рабочими или кре-
стьянами-колхозниками, относятся к «трудящимся» как-то условно.
Людей, занятых общественно полезным трудом и не принадле-
жащих к числу рабочих и колхозников, было принято называть
прослойкой, маркируя их одним термином — интеллигенция. Это
чрезвычайно упрощенное представление о социально-групповой
структуре общества было порождено еще более упрощенным
представлением о структуре производительных сил. Человек
рассматривался при таком упрощенном подходе главным обра-
зом как физическая рабочая сила. Исторический же опыт пока-
зывает, что по мере развития производительных сил все большее
значение в их структуре приобретают опыт, навыки, психологиче-
ская ориентация и особенно знания. Поэтому следует со всей оп-
ределенностью отметить, что в развитии современных техноло-
гий решающую роль приобретает человеческий фактор, так как
именно человек использует и совершенствует все материальные
средства производства благодаря своим знаниям, навыкам и ин-
теллектуальным способностям. Было бы поэтому в высшей степе-
ни неоправданным исключать из числа трудящихся социальные
профессиональные группы, обладающие общественно полезны-
ми знаниями, без которых немыслимо создание эффективного
использования новых орудий и средств труда, разумная органи-
зация производственной и социальной жизни.
Предметы труда, орудия труда и люди с их навыками и зна-
ниями выступают как производительные силы лишь в процессе
производства. Дубина или камень сами по себе — просто пред-
меты. Но когда первобытный человек, вооружась ими, пытает-
ся произвести какой-либо производственный акт, в этот момент
они становятся орудиями труда. Богатства земных недр — руды,
минералы, уголь, нефть и т. д.— сами по себе еще не предметы
труда, даже если они разведаны. Они становятся таковыми, если
вовлекаются в процесс производства, разрабатываются. Сырье,
лежащее на складе и не используемое в процессе производ-
ства, — это не предмет труда, а любая самая сложная машина,
приобретенная «про запас» чрезмерно «предусмотрительным»
снабженцем, — не орудие труда. И сырье и машины могут стать и
становятся производительной силой только непосредственно в
процессе производства. Точно так же и человек, который, хотя
и может, не желает трудиться, не является производительной си-
лой. Только в процессе производства люди, техника и предметы,
подлежащие обработке, становятся производительными силами.
Характер производительных сил может быть индивидуальным,
поскольку несложные орудия труда могут использоваться отдель-
ным производителем, или коллективным, если сложные орудия
труда (например, поточные линии) требуют коллективного при-
менения.
Производительные силы всегда обусловливают определенные
общественные отношения, поскольку в любом случае люди не
могут осуществлять процесс производства, не объединяясь опре-
деленным образом. Производственные отношения — это система
отношений между людьми, складывающихся в процессе произ-
водства материальных благ. Их характерная особенность в том,
что они материальны, т. е. носят объективный характер, не зависят
от воли и сознания людей. Материальность производственных от-
ношений не означает их вещественности, ибо они не являются
отношениями физического вещества, которое тоже материально.
Не случайно К. Маркс, характеризуя производственные отноше-
ния при капитализме, отмечал, что рабочий привязан к капитали-
сту невидимыми нитями, которые крепче даже цепей раба. Эти
«невидимые нити», связывающие людей в процессе производст-
ва, и есть производственные отношения, система которых вклю-
чает отношения собственности, отношения взаимного обмена
деятельностью и отношения распределения благ. Именно этими
отношениями и определяются общественные структуры.
В свою очередь, определяющими в системе производственных
отношений являются отношения собственности, т. е. отношения
между людьми, возникающие через отношения человека к ве-
щам (прежде всего к средствам производства). Отношения соб-
ственности определяют отношения взаимного обмена деятель-
ностью и отношения распределения благ. Если собственность
является частной, то, как следствие, в обществе складываются
отношения господства и подчинения, характерные для эксплуа-
таторских общественно-экономических формаций (рабовла-
дельческой, феодальной, капиталистической). Если собственность
является общественной, то на ее основе, согласно теоретическим
выводам, возникают отношения сотрудничества и взаимной
помощи. Конечно, теоретические модели в общественной жизни
осуществить нелегко. Однако есть основания считать, что в пер-
спективе они займут важное место в системе общественного
производства.
«Чистые» типы производственных отношений встречаются
в истории столь же редко, как и способы производства «в чистом
виде». Особенно сложной бывает ситуация во время смены одно-
го способа производства другим. Переход от одного строя к дру-
гому связан, как правило, с многоукладностью, т. е. с ситуацией,
в которой сосуществуют различные типы производственных от-
ношений. При этом под укладом понимается такой способ произ-
водства и такие соответствующие ему способы жизнедеятель-
ности, которые не развились в полной мере и представляют собой
либо пережитки прошлого, либо зародыши будущего.
Общественно-экономические формации, как правило, много-
укладны. При переходе от одной формации к другой степень
многоукладности возрастает. Было бы ошибкой представлять
дело так, будто в обозримом будущем может существовать об-
щество, в котором господствовал бы один, предписанный из
чисто теоретических соображений экономический уклад. По-
пытки установления социально-экономического единообразия
' предпринимались в истории неоднократно, но ни разу не увен-
чались устойчивым успехом. Так, в переходный период от капита-
лизма к социализму в нашей стране существовало пять экономи-
ческих укладов: социалистический (ведущий), государственно-
капиталистический, частнокапиталистический, мелкотоварный и
патриархальный. Развитие социалистических отношений привело к
тому, что они вытеснили другие производственные отношения.
Вытеснив все иные производственные отношения «в основ-
ном», социалистические производственные отношения, основан-
ные на государственной собственности на важнейшие средства
производства, ни в нашей стране, ни в большинстве других стран,
строящих новое общество, не являются безраздельно господст-
вующими и единственно возможными. Так, в условиях перестрой-
ки в нашей стране все более широкое распространение получают
производственные отношения, основанные на кооперативной соб-
ственности. Последняя из сферы обслуживания и производства
товаров народного потребления начинает распространяться на
многие отрасли промышленности, традиционно охватывавшиеся
государственной собственностью. Одновременно с этим значи-
тельное распространение получают и производственные отноше-
ния, покоящиеся на индивидуальной трудовой деятельности. Уже
в настоящее время получают развитие производственные отно-
шения, основанные на арендном подряде, предприятия, в осно-
ве которых будет лежать акционерная или семейная собствен-
ность. Опыт нашей страны показал, что преждевременная, и к
тому же введенная насильственным путём", " одноукладность не
оправдала себя ни в экономическом, ни в социальном, ни в по-
литическом смысле. Потому и обосновывавшие ее теоретические
концепции следует считать не выдержавшими испытания вре-
менем.
Как уже отмечалось, производственные отношения возникают
всегда на основе определенных производительных сил. В единст-
ве этих двух сторон способа производства определяющим мо-
ментом служат производительные силы. Но и производственные
отношения не пассивны. Сложившись, они весьма активно воз-
действуют на производительные силы. Таким образом, между
двумя сторонами способа производства имеет место отношение
сложного и, как правило, противоречивого взаимодействия. На-
иболее подвижным, быстро развивающимся элементом в системе
способа производства являются орудия труда. Их изменения, как
мы уже видели, приводят к развитию всех производительных сил,
которые со временем приходят в противоречие с уже сложив-
шимися производственными отношениями.
Конечно, орудия труда развиваются не сами по себе. Они со-
вершенствуются людьми, которые далеко не всегда задумывают-
ся об отдаленных последствиях своей деятельности, руководст-
вуясь лишь ее непосредственным результатом — увеличением
доходов, повышением производительности труда, его облегче-
нием и т. д. Изобретение ткацкого станка, создание паровой ма-
шины и других машин не только облегчили труд ремесленника
и повысили его доходы, но и революционизировали все производ-
ство, открыв путь развитию промышленного капитализма, о чем
изобретатели и думать не могли. Коренные изменения в произ-
водительных силах обостряют противоречия между двумя сторо-
нами способа производства. Создается ситуация конфликта, ко-
торая ведет к устранению старых, отживших производственных
отношений и замене их новыми, открывающими простор для
дальнейшего развития производительных сил.
Сложные, противоречивые взаимоотношения двух сторон спо-
соба производства выражает закон соответствия производствен-
ных отношений уровню и характеру развития производительных
сил. Этот закон действует на всем протяжении человеческой ис-
тории, проявляясь в каждой общественно-экономической форма-
ции своеобразно.
В трудах ряда советских философов, историков и экономистов,
некритически усвоивших сталинскую формулировку этого зако-
на, механизм его действия применительно к классово-антаго-
нистическим формациям рассматривался следующим образом:
производительные силы, будучи наиболее подвижной стороной
способа производства, уходят вперед, производственные же от-
ношения отстают. Так как интересы развития производительных
сил и консервации производственных отношений в эксплуататор-
ских обществах отстаиваются разными классами, то между ними
возникают острые антагонистические противоречия, разрешае-
мые посредством социальной революции. В результате появляет-
ся новая общественно-экономическая формация, где весь цикл
развития способа производства и возникновение антагонистиче-
ских противоречий повторяются, но на более высоком уровне, так
сказать, на другом витке истории. В самом общем виде и в очень
больших временных масштабах эта формула соответствует логи-
ке исторического развития, хотя и не является абсолютно уни-
версальной. Значительно более серьезные трудности возникали
при попытке прояснить специфику взаимодействия производи-
тельных сил и производственных отношений при социализме.
Долгое время в нашей науке существовала упрощенная трактовка
