Чтобы ориентироваться в быстро меняющейся обстановке, в
потоке научной и политической информации, чтобы шагать в
ногу со временем, человек должен иметь четкие ответы на сле-
дующие вопросы: все ли в мире меняется или в нем есть нечто аб-
солютно неизменное? все ли изменения неповторимы или же
среди них есть и такие, которые обязательно повторяются? исче-
зают ли в ходе изменений ранее существовавшие объекты и
возникают ли при этом объекты, которых прежде не было вовсе?
Обобщая эти вопросы, можно спросить: если систематическая
и необратимая смена старого новым есть развитие, то развивают-
ся ли материя и сознание?
Десятки специальных наук изучают различные изменения —
процессы образования и разрушения химических соединений,
живых организмов, звезд, государств, политических организа-
ций и т. д., — но ни одна из них не может ответить на вопрос о ха-
рактере изменений мира в целом. Ответ на него дает философия,
и он необходим для того, чтобы ответить на перечисленные выше
вопросы. Кроме того, сами понятия «изменение», «развитие»,
«направление движения» являются чрезвычайно широкими, уни-
версальными, охватывающими изменения в природе, обществе
и мышлении. Поэтому и они являются предметом рассмотрения
не специальных наук, а того раздела философии, точнее, той ее
части, которая занимается исследованием всеобщих свойств и за-
кономерностей любых изменений и любого развития. Эта часть
философии называется диалектикой.
Диалектика как учение о наиболее общих законах всяких
изменений и развития в природе, обществе и мышлении рассмат-
ривает прежде всего три проблемы: 1) особенности, отличающие
развитие от всяких других изменений, и его направления; 2) ис-
точник развития; 3) формы, в которых совершается любое раз-
витие. В настоящей главе будет рассматриваться первая из этих
проблем.
1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДИАЛЕКТИКИ
КАК ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ
Гениальные догадки о развитии высказывали уже древнегре-
ческие философы — милетцы, Гераклит, Эмпедокл, Демокрит,
Эпикур. Хотя мир существует вечно, утверждали они, нынешнее
его состояние — одна из многих пройденных им ступеней, кото-
рые, повторяясь через гигантские промежутки времени, обра-
зуют круговорот Вселенной. На каких-то ступенях возникли обра-
зования, позднее превратившиеся в нашу Землю и светила. Преж-
де чем достичь нынешнего состояния, Земля претерпела много
изменений. Ее поверхность была совсем иной, и ничего живого
на ней не было. Когда же возникли первые растения и животные,
они вовсе не походили на нынешние. Лишь через множество про-
межуточных ступеней они превратились в нынешнюю флору и
фауну Земли. Так же обстояло дело и с людьми. С данной точки
зрения, совершавшаяся до сих пор во Вселенной смена одних сту-
пеней другими продолжается и теперь и никогда не прекратится.
В мире непрестанно все изменяется, нет неизменных, вечных объ-
ектов — любой объект рано или поздно погибает, а его место за-
нимает новый объект. Демокрит и Эпикур делали исключение
лишь для атомов, никогда, по их мнению, не возникающих, не-
уничтожимых и неизменных.
Говоря о всеобщей изменчивости и движении, греческие мы-
слители опирались на повседневный опыт, наблюдения за приро-
дой и обществом. Некоторые из них отрицали эту изменчивость.
Элеаты, а вслед за ними Платон утверждали, что единая основа
мира — бытие — находится в вечном покое. Только неизменное,
вечное, рассуждали они, достойно внимания философов и может
быть предметом науки. То же, что изменяется, — преходяще,
неинтересно и является предметом мнений необразованных
людей.
Одна из особенностей мировоззрения, господствовавшего
в средние века, — основанное на священном писании учение о
сотворении мира. Научные открытия XVI—XVII вв. нанесли чув-
ствительный удар авторитету богословия в естественнонаучных
вопросах. Но они ничего не говорили о происходящем в природе
непрестанном обновлении, о том, что в ней приходит на смену
старому. Никто, конечно, не отрицал того, что положения светил
изменяются, что сменяют друг друга времена года, приливы и от-
ливы, что отдельные растения и животные рождаются и гибнут.
Но мысли древних греков о гибели небесных тел, на смену кото-
рым приходят другие небесные тела, о сменяющих друг друга
различных состояниях Земли, об изменениях ее флоры и фауны,
о появлении людей, эти мысли решительно отвергались. Им про-
тивопоставлялась непоколебимая уверенность естествоиспытате-
лей и философов в том, что мироздание, Земля и все, что есть на
ней, сегодня в точности такие же, какими они были в самом отда-
ленном прошлом. Ограниченность естественнонаучных знаний
этого периода способствовала утверждению взглядов об абсо-
лютной неизменности природы: звезды всегда были и всегда
останутся неподвижными; планеты, однажды приведенные в
движение, будут во веки веков вращаться по своим орбитам;
всегда были и всегда останутся теми же самыми поверх-
ность Земли, имеющиеся на ней материки, океаны, моря, горы,
реки, климат; всегда были такими же, как теперь, все существую-
щие ныне виды растений и животных.
Эти взгляды господствовали в естествознании и философии
XVII—XVIII вв. Лишь Р. Декарт в 1644 г. попытался их преодо-
леть. Признавая несомненность церковного учения о том, что бог
сотворил весь мир в том виде, в каком он существует ныне, Де-
карт выдвинул гипотезу об образовании звезд, Солнца и Земли
в результате длительных вихреобразных движений частиц ма-
терии, пребывавшей первоначально в хаотическом состоянии.
Через сто с лишним лет (в 1755 г.) эту мысль поддержал И. Кант.
Солнечная система, писал он, возникла в силу законов природы из
облака частиц материи. Жизнь, угасая в одних солнечных системах,
разгорается в других. В 1748 г. появилась книга французского мы-
слителя Б. де Майе, утверждавшего, что некогда наша планета
была покрыта океаном. В воде возникли первые живые организ-
мы, которые по мере высыхания океана перебирались на сушу.
Под влиянием изменившихся условий изменялось строение их
тела. Дальнейшее усложнение физиологической организации
привело к возникновению людей.
Однако эти интересные догадки еще не были подтверждены
фактами, и потому естествоиспытатели XVII и даже XVIII вв.
отвергали их. Самый влиятельный в XVIII в. выразитель антитео-
логической мысли Вольтер (1694—1778) осыпал насмешками идеи
де Майе, расценивая их как вздорные. Как и большинство ученых
и философов того времени, он был убежден в том, что природа
всегда была такой, какова она теперь. Только Ламетри, а вслед за
ним его единомышленники Дидро и Гольбах поддержали идеи
де Майе.
Но в естествознании происходили важные изменения. Возник-
ла новая наука — геология, которая, исследовав огромный факти-
ческий материал, установила, что Земля пережила ряд не повто-
ряющих друг друга стадий. Наступление каждой новой стадии оз-
начало исчезновение материков, островов, морей или гор и рож-
дение новых, не существовавших доселе геологических объектов,
а также вызывало существенные изменения климата. Француз-
ский биолог Ж. Ламарк (1744—1829) выдвинул в начале XIX в.
мысль об историческом развитии земной поверхности. Эту мысль
впоследствии развил знаменитый геолог Ч. Лайель (1797—1875),
утверждавший, что под влиянием внутренних и внешних факто-
ров происходит совершенствование строения растительных и жи-
вотных организмов, что человек произошел от животных. Палеон-
тология — наука об ископаемых останках древних фауны и фло-
ры — доказала на фактах, что на Земле сменилось множество
видов растений и животных, вовсе не похожих друг на друга. Эм-
бриология, исследующая развитие зародыша в утробе матери, ус-
тановила, дополнив данные палеонтологии, какие виды и в какой
последовательности были предками современных видов. Нако-
нец, Ч. Дарвин доказал, что все ныне существующие виды расте-
ний и живых существ, включая человека, — результат длившегося
много миллионов лет процесса, и тем самым нанес сильнейший
удар метафизическому взгляду на природу. Обширный материал,
опровергающий метафизику, накопили и общественные науки.
Тем не менее большинство естествоиспытателей и философов
придерживались той точки зрения, что ни о развитии мироздания,
ни о развитии земной поверхности, ни о развитии растительных и
животных видов не может быть и речи. Только К. Маркс и Ф. Эн-
гельс, материалистически и диалектически обобщив научные и
философские дог-ижения своего века, нашли, что, как бы ни от-
личались др\гг от друга изменения, происходящие в различных об-
ластях природы, общественной жизни и мышления, общим для
них является то, что они — взятые в целом — представляют собой
закономерно совершающийся необратимый процесс. В ходе это-
го процесса старое отмирает, а из него вырастает, сменяя его,
нечто существенно новое. Этот процесс длится до бесконечности.
В нем ничто не вечно, кроме смены одних ступеней другими,
качественно от них отличными, и законов, по которым такая смена
совершается.
Как видим, в результате длительного процесса столкновения
и взаимодействия различных взглядов сложилась и оформилась
особая философская теория развития. В отличие от специально-
научных теорий, рассматривавших конкретные виды развития в
биологии (теория биологической эволюции), во Вселенной (эво-
люционная космология), в человеческом обществе (исторические
науки) и т. д., философская теория стремится понять, что такое
развитие вообще, каковы его основные черты и особенности. Она
не заменяет и не подменяет собой специальные научные теории,
но решает свою собственную задачу — стремится разработать
философские категории, необходимые для понимания всякого
развития, и выявить закономерности, имеющие место везде, где
явления и процессы развиваются, где возникает нечто принци-
пиально новое, где изменения необратимы во времени.
2. ПРИНЦИП РАЗВИТИЯ
И СОВРЕМЕННАЯ НАУКА
На том уровне, какого наука достигла в конце XX в., ученых не
могут удовлетворить ни древнегреческая концепция развития, ни
концепция развития, царившая в естествознании до конца XIX в.
Для обеих концепций развитие — это образование все новых и но-
вых комбинаций из материала, никогда не возникающего, никогда
не исчезающего и неизменного. Независимо от того, что счита-
лось таким материалом — вода, воздух, огонь, земля или ато-
мы, — ему всегда приписывались вечность и неизменность. В свете
же современных знаний нет ничего вечного, кроме самого изме-
нения и его законов. Старое представление, уподоблявшее со-
вершающееся во Вселенной развитие функционированию часово-
го механизма, где изменяются лишь положение и взаимное рас-
положение деталей, а сами детали остаются неизменными, долж-
но теперь уступить место взгляду, согласно которому Вселенная
напоминает организм; развитие — это непрестанное изменение
не только его органов, клеток, содержащихся в клетках хромо-
сом, но и молекул, из которых состоят хромосомы, атомов, из ко-
торых состоят молекулы, элементарных частиц и физических по-
лей, образующих атомы, и всего того, из чего состоят элементар-
ные частицы и поля.
Другая особенность старого понимания развития — уверен-
ность в том, что появление нового, прежде не существовавшего
характерно лишь для отдельных частей Вселенной, а во Вселенной
в целом происходит периодическое повторение совершенно оди-
наковых циклов, т. е. круговорот. Эта точка зрения, выдвинутая
еще греческими философами, защищается некоторыми филосо-
фами и в наши дни. Совместима ли она с современным состоя-
нием научных знаний?
Еще в 1893 г. палеонтолог Л. Долло (1857—1931) открыл закон:
в ходе эволюции видов организмы никогда не возвращаются точ-
но к прежнему состоянию, даже попав в условия, тождественные
прежним. История растений и животных, считает австрийский зоо-
лог К. Лоренц (род. в 1903 г.), — это периодическое возникнове-
ние чего-то совершенно нового, вовсе отсутствовавшего на преж-
них ступенях развития. В биологии доказано, что появление ранее
не существовавших видов, приходящих на смену видам вымираю-
щим, — процесс, происходящий так же систематически, законо-
мерно (т. е. с необходимостью) и необратимо, как рождение,
жизнь, смерть отдельных особей.
Выше отмечалось, что растительные и животные организмы —
это самоуправляющиеся системы. Такие системы являются много-
уровневыми, причем каждый нижестоящий уровень управляется
уровнем, расположенным над ним. Накопленные в XX в. знания
об эволюции видов приводят ученых к заключению, что в ходе
этой эволюции усложнение организации организмов рано или
поздно достигает такого предела, когда для их дальнейшего
стабильного функционирования необходимо возникновение ново-
го уровня управления. Известный биофизик Г. Патти, ряд других
советских и зарубежных ученых (например Л. А. Николаев, Р. Том
и др.) пришли к выводу, что эволюция видов сопровождается
образованием новых уровней управления; так как управление
всегда осуществляется при помощи информации, с возникнове-
нием новых уровней управления возникают и новые уровни ин-
формации, причем роль и значение ранее существовавших уров-
ней существенно изменяются.
А как совершается процесс изменения в неорганической при-
роде? Известный физик Р. Фейнман (род. в 1918 г.) пишет, что фи-
зики, имеющие дело с повторяющимися, обратимыми измене-
ниями, тем не менее уверены, что «где-то должен существовать
принцип вроде: «Из елки можно сделать палку, а из палки не сде-
лаешь елки», в связи с чем наш мир постоянно меняет свой ха-
рактер с елочного на палочный, — и эта необратимость взаимо-
действий должна быть причиной необратимости всех явлений на-
шей жизни»'. Но такой взгляд стал получать широкое научное
признание лишь недавно. До первой трети XX в. среди ученых гос-
подствовало мнение, что развиваются лишь фрагменты Вселен-
ной, а строение всей Вселенной, ее основные характеристики всег-
да остаются неизменными. Мысль о развитии Вселенной пред-
ставлялась абсурдной.
Когда А. Эйнштейн, создав (в 1916 г.) общую теорию относи-
тельности, применил ее уравнения ко всей Вселенной, он обнару-
жил, что у этих уравнений нет решений, обеспечивающих Вселен-
ной неизменность. Ученый усмотрел в этом неудовлетворитель-
ность своих уравнений, ибо был убежден, что Вселенная стацио-
нарна. И поначалу он не исправил своего философского убежде-
ния так, как этого требовала его научная теория, а изменил свою
теорию так, как требовало данное убеждение: он модифицировал
уравнения таким образом, чтобы их решение свидетельствовало
о неизменности Вселенной. Между тем в 1922—1923 гг. советский
математик А. А. Фридман (1888—1925) доказал: из общей теории
относительности с необходимостью следует, что Вселенная не мо-
жет быть стационарной — она всегда должна либо сжиматься,
либо расширяться, плотность материи во Вселенной должна всег-
да либо возрастать, либо уменьшаться. Это открытие опровергало
взгляд, прочно укоренившийся в умах ученых. Эйнштейн, озна-
комившись с выводом Фридмана, назвал его «подозрительным».
Но затем, получив от Фридмана необходимые разъяснения, он
признал правоту советского ученого и ошибочность своего перво-
начального мнения о статичности Вселенной.
Однако, чтобы вывод теории смог прочно войти в науку, его
следовало подтвердить надежно установленными фактами. Вско-
ре такие факты были найдены. Наша Солнечная система — часть
огромной звездной системы, называемой Галактикой. Во Вселен-
ной имеется колоссальное множество галактик и их скоплений.
Существует способ точного определения того, приближается ли
к нам небесный объект или удаляется (и с какой скоростью он это
делает). В 1929 г. астроном Э. Хаббл (1889—1953), пользуясь этим
способом, открыл, что все галактики и их скопления удаляются от
нас и что, чем дальше они от нас находятся, тем с большей скоро-
стью разлетаются. С тех пор появилась гораздо более мощная
астрономическая аппаратура, в том числе приборы, установлен-
ные на космических кораблях, во много раз выросло число
известных науке галактических скоплений, но многочисленные
измерения всегда подтверждали этот вывод Хаббла. Мощные на-
блюдательные средства, созданные в XX в., позволили астроно-
мам собственными глазами увидеть, как гибнут звезды и другие
небесные объекты, как возникают не существовавшие прежде но-
вые небесные тела. Почти 30 лет, вплоть до 70-х гг., длились спо-
ры между учеными, отстаивавшими стационарность Вселенной,
Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1968. С. 115.
и их противниками, но научные открытия, сделанные в 60—
70-х гг., окончательно опровергли представления о неизменности
Вселенной.
Расширение Вселенной тормозится силами тяготения в тем
большей степени, чем выше средняя плотность вещества во Все-
ленной, а эта плотность с течением времени падает. По современ-
ным научным представлениям, если ныне средняя плотность ве-
щества достаточно мала (точно измерить ее пока не удалось), то
расширение Вселенной будет происходить неограниченно долго.
Если же нынешняя плотность вещества во Вселенной выше опре-
деленной величины, то процесс ее расширения, непрестанно за-
медляясь, по прошествии известного времени прекратится и на-
чнется сжатие Вселенной. Оказывается, в любом случае Вселен-
ная не может быть стационарной, а происходящие в ней процессы
не являются повторением друг друга. По данным, которыми рас-
полагают ученые, около 20 миллиардов лет назад температура
Вселенной превышала 10 миллиардов градусов, не было ни галак-
тик, ни звезд, ни атомов, происходили лишь процессы рождения
пар элементарных частиц и их аннигиляция. Затем, когда в ходе
расширения Вселенной температура упала до 1—2 миллиардов
градусов, начали образовываться ядра атомов гелия и водорода.
Следующим этапом развития Вселенной было образование звезд
и галактик, причем в недрах звезд рождались ядра более тяже-
лых элементов. С момента своего возникновения до гибели звез-
да проходит ряд качественно отличных друг от друга стадий.
Таким образом, наши знания о прошлом Вселенной говорят нам
о том, что расширение представляло собой процесс, этапы кото-
рого не были полным повторением предыдущего. Имеются все
основания предполагать, что и в будущем Вселенная не будет
повторять пройденных ступеней, что необратимость, присущая
познанному нами огромному отрезку истории Вселенной, харак-
терна и для дальнейшего ее развития.
К такому же выводу приводит и изучение изменений в истории
человеческого общества. Разумеется, в обществе процесс разви-
тия, проявляющийся в постоянном отмирании старого и возникно-
вении нового, происходит не так, как в природе, поскольку здесь
действуют разумные существа — люди, ставящие перед собой
осознанные цели. Общественные законы существенно отличаются
как от законов природы, так и от законов мышления. И все же,
сравнивая процессы развития в природе, обществе и мышлении,
можно найти некоторые общие им свойства, черты и моменты,
которые как раз и отражаются в законах диалектики, т. е. в самых
общих принципах развития.
Рассматривая историю развития общественного производства
самых различных стран в большие исторические промежутки вре-
мени, можно заметить, что существующий в тот или иной период
способ производства материальных благ рано или поздно исчер-
пывает свои возможности, а связанная с ним общественная систе-
ма, функционирующая на его основе, приходит в упадок. На базе
развивающегося нового способа производства возникает и новый
общественный строй с характерными социальными группами, об-
щественными, политическими, идеологическими отношениями.
Этот процесс повторяется неоднократно, и возникновение нового
оказывается характерной чертой всей человеческой истории.
Из сказанного следует, что марксистское учение о развитии,
о том, что в природе и обществе никогда не прекращается про-
цесс изменения, представляющий собой систематическую и не-
обратимую смену старого новым, обосновано достижениями
науки. Это учение указывает перспективный путь дальнейших ис-
следований, на котором науку ожидают новые открытия.
3. НЕОБХОДИМОСТЬ И СЛУЧАЙНОСТЬ
Развитие — процесс, совершающийся с необходимостью. Что
это значит? Необходимость чего-то означает, что это нечто обяза-
тельно должно произойти. Тот, кто заявляет, что необходимости
не существует, утверждает тем самым, что нет ничего такого, что,
во-первых, должно произойти и, во-вторых, не могло бы не про-
изойти. Иначе говоря, все может случиться, все случайно, ибо слу-
чайно то, что может произойти, но может и не произойти, может
произойти так, но может произойти и иначе. Суть точки зрения,
отрицающей необходимость, образно изложил знаменитый
французский сатирик Франсуа Рабле. Сообщая, что его герой был
рожден через ухо, он прибавляет: «Я подозреваю, что вы не ве-
рите такому странному рождению... Никакой видимости правды,
скажете вы... Но если бог так хотел, то ведь не скажете же вы,
что он не мог этого сделать?.. Для бога нет ничего невозможного,
и если бы он захотел, то все женщины рожали бы детей через
уши». Говорящий «необходимости не существует» должен был бы
признать возможность того, что камень, на который он присел от-
дохнуть, хотя пока и помалкивает, через минуту исполнит арию
Ленского из оперы «Евгений Онегин», что собака, хотя она и чет-
вероногое существо, сможет родить щенка о четырех тысячах ног,
что дважды два хотя пока и четыре, к вечеру, возможно, станет
равным 378. Однако все, отрицающие необходимость на словах,
признают ее на деле, и это ясно показывает, что они несерьезно
относятся к своему отрицанию.
Против отрицающих необходимость выступают те, кто отри-
цает случайность. Наука, говорят последние, доказывает, что все
совершается по законам природы, т. е. с необходимостью. Если
бы происходили события, не предопределенные законом, т. е.
события, которые могли бы и не происходить (случайные собы-
тия), то они были бы чудесными событиями, ибо нарушали бы за-
кон. Чудес, однако, не бывает. «В природе вещей нет ничего слу-
чайного...»1, — писал сторонник этого взгляда Б. Спиноза. Суще-
ствует только необходимость. Каждое отдельное событие насту-
Спиноза Б. Избр. произв.: В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 387.
пает неотвратимо, ибо оно предопределено законом, ибо вообще
все предопределено. Классическая механика, казалось, под-
тверждала этот взгляд. Исходя из того, что законы механики точно
предопределяют направление и скорость движения отдельных
предметов, ученые очень успешно предсказывали перемещения
небесных и земных тел. В XVII—XIX вв. указанного взгляда на
необходимость и случайность придерживалось большинство ес-
тествоиспытателей.
Считать, что Земля и другие планеты миллиарды лет повто-
ряют абсолютно одинаковые движения, роковым образом пре-
допределенные законами механики, можно было лишь прежде.
Сегодня же установлено, что не только в далеком прошлом эти
тела двигались не так, как теперь, но и ныне их движения не повто-
ряются в точности так, как того требуют законы механики. Каждое
движение Земли вокруг ее оси отличается от предыдущего, ибо
точки, через которые проходит эта ось, непрестанно меняются.
Так, 450 миллионов лет назад южный полюс Земли находился
в Сахаре. Неодинаковы и обращения Земли вокруг Солнца. Хотя
эти движения Земли совершаются по законам механики, каждый
ее оборот показывает некоторое отклонение от этих законов.
Лишь усредненное движение проявляет соответствие законам.
Нет абсолютной точности в движениях земных тел. Скажем, тра-
ектория полета снаряда складывается из миллиардов мельчайших
отрезков, на каждом из которых имеются отклонения от пути,
предписанного законом. Лишь сумма таких отрезков приблизи-
тельно соответствует закону.
А как обстоит дело с явлениями, которые нельзя объяснить
законами механики? Есть законы, определяющие предел продол-
жительности жизни любого растения или животного. Растения бы-
вают однолетними и многолетними. Законы определяют, сколько
может прожить бабочка Адмирал, а сколько — слон. Дуб, ска-
жем, может прожить тысячу лет. Но для дубового ростка имеют-
ся различные возможности. Он может погибнуть на второй, двад-
цатый или двухтысячный день своей жизни. Нет закона, опреде-
ляющего день гибели дубка, растущего в 15 метрах от шлагбаума
станции Пионерская Белорусской железной дороги. Так же об-
стоит дело с необходимостью любых законов органического
мира.
Признав, что каждое событие роковым образом предопреде-
лено и ничто не может помешать его наступлению, когда «пробьет
его час», мы приходим к фатализму (от лат. fafalis — роковой).
Именно так рассуждал лермонтовский Вулич, когда он приставил
к своему лбу пистолет: если предопределено, что я умру в эту
минуту, то это произойдет независимо от того, выстрелю я или
нет; если же предопределено, что нынче я должен остаться в жи-
вых, то я останусь жив независимо от того, спущу курок или не
спущу. Фатализм, однако, столь очевидно противоречит практике
людей, что философы, утверждавшие необходимость всего и от-
рицавшие случайность, обычно отвергали эту доктрину. Но как из-
бегнуть фатализма, считая, что каждое событие неотвратимо
предопределено?
Существует и третья точка зрения — позиция «золотой сере-
дины». Мелкие, незначительные события, говорят ее сторонни-
ки, — это случайности; крупные, значительные события необхо-
димы, неотвратимы. Любое событие относится либо к первой,
либо ко второй категории. С этой точки зрения, случайные собы-
тия не подчиняются законам, являются в сущности чудесными.
Необходимые же события роковым образом предопределены.
Согласившись с этим, нам остается лишь, махнув на все рукой,
покорно ждать, что обрушит на нас неумолимый рок. Позиция
«золотой середины» страдает пороками обоих вышеописанных
взглядов. К тому же она ставит в зависимость от нашего произво-
ла отнесение одних событий к чудесным, а других — к неотвра-
тимым.
Итак, мы отвергли и взгляд, что существуют только случайные
события, и взгляд, что есть только события необходимые, и
взгляд, разделяющий все факты на случайные и необходимые, —
все эти взгляды представляют метафизическое понимание кате-
горий «необходимость» и «случайность». Но можно ли предло-
жить им какую-то альтернативу? Да, можно, и ее предлагает диа-
лектическое понимание указанных категорий.
Если у стенки сосуда с водой бросить крупицу растворимого
вещества, то вначале концентрация раствора у этой стенки будет
самой высокой, в ближайших к ней частях сосуда она будет ниже,
в остальных же частях растворимого вещества и вовсе не будет.
Но через некоторое время это вещество равномерно распреде-
лится по всему сосуду. Таковы закон, необходимость. Как они
реализуются? Каждая молекула растворимого вещества непре-
станно получает толчки от молекул воды. Этих толчков в сторону
областей с большей концентрацией примерно столько же, сколь-
ко в сторону областей с меньшей концентрацией, потому что мо-
лекулы воды находятся в беспорядочном (тепловом) движении,
при котором число молекул, движущихся в разных направлениях,
примерно одинаково. Каждая молекула растворимого вещества
с равной вероятностью может двигаться в любом направлении.
Но в областях более высокой концентрации раствора таких моле-
кул больше, чем в областях низкой концентрации, поэтому из
первых областей во вторые будет двигаться больше этих молекул,
чем в обратном направлении. Так будет продолжаться до тех пор,
пока концентрация раствора во всех частях сосуда не станет оди-
наковой. Как охарактеризовать движение какой-нибудь одной
молекулы растворимого вещества? Оно необходимо, ибо именно
в ее движении и в движениях остальных молекул этого вещества,
и только в этих движениях, реализуется закон. Но движение дан-
ной молекуль; также случайно: оно могла бы двигаться б других
направлениях, с другими скоростями, закон не предопределяет
ее движений. Здесь «то, что утверждается как необходимое, сла-
гается из чистых случайностей, а то, что считается случайным,
? <:?
представляет собой форму, за которой скрывается необходи-
мость...»'. Закон здесь осуществляется лишь во множестве от-
клонений от него, а каждое из этих отклонений есть проявление
закона.
Точно так же обстоит дело с движениями небесных и земных
тел, с изменениями, претерпеваемыми животными и растениями,
и вообще со всяким развитием. Фазы, проходимые дозвездной
материей, звездами, галактиками, другими астрономическими
образованиями, следуют друг за другом с необходимостью, при-
сущей законам природы. Но законы эти не предопределяют с
неотвратимостью дату отдельного астрономического явления,
его индивидуальное своеобразие. Закономерен и процесс смены
геологических эпох на Земле, но каждый отдельный геологиче-
ский факт не был фатально предопределен. Эволюцией видов
управляет необходимость естественного отбора, но она не оз-
начает, что над каждой особью довлеет рок, обрекающий ее либо
на раннюю гибель или бесплодие, если она хуже других приспо-
соблена к жизни, либо на долголетие и обильное потомство, ес-
ли она приспособлена лучше. У хуже приспособленной особи есть
и возможность погибнуть сразу после рождения, и много других
возможностей, в том числе возможность прожить очень долго.
Закон не предопределяет, какая именно из этих возможностей
реализуется. Он определяет лишь общее направление развития:
как правило, хуже приспособленные особи погибают раньше,
а лучше приспособленные — живут дольше. Так же совершается
развитие общества, развитие мышления.
Философы, отрицающие необходимость, истолковывают вы-
шеописанные явления так: раз события могут отклоняться от за-
кона, нарушать его, то закона нет, произойти может все, что угод-
но, все события абсолютно случайны. Это было бы верно, если бы
события могли отклоняться от закона неограниченно, тогда все
было бы возможно и никаких законов не было бы. Но закон в том-
то и состоит, что, допуская для отдельных событий множество
возможностей, он ставит им пределы, определяет границу между
возможным и невозможным. Продолжительность жизни особи
может иметь бесчисленное множество значений, но закон огра-
ничивает это множество определенными конечными значения-
ми — для особи невозможно бессмертие. Для различных видов
эти границы определяются сутками, годами или тысячелетиями.
Бесчисленно также множество значений энергии, которую одно
тело может передавать другому телу. Но закон сохранения энер-
гии устанавливает, что тело не может сообщить другому телу
энергию большую, чем та, которой оно само обладает. Отклоне-
ния происходят всегда в пределах, определенных законом. На-
рушение этих пределов невозможно: закон есть закон!
Итак, необходимость осуществляется лишь во множестве слу-
чайностей, а каждая случайность есть одно из проявлений необхо-
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 303.
димости. Нет фактов абсолютно случайных (т. е. чудес), нет фак-
тов фатально неотвратимых. Каждый факт и необходим — он есть
исполнение закона, и случаен — в нем проявляется отклонение от
закона. Не во власти людей отменить или изменить законы приро-
ды и общественного развития, но в допускаемых этими законами
пределах они своей деятельностью могут изменять факты. Та-
ково соотношение необходимости и случайности, сформулиро-
ванное К. Марксом и Ф. Энгельсом.
Несостоятельность взгляда, согласно которому законы одно-
значно предопределяют каждое отдельное событие, в отношении
биологических и общественных явлений была замечена давно. Но
в механике, а под ее влиянием и в других науках о неорганической
природе этот взгляд почти безраздельно господствовал до пер-
вой трети XX в. Правда, во второй половине XIX в. Максвелл,
Гиббс и Больцман открыли, что есть физические процессы, со-
стоящие из множества событий, каждое из которых однозначно
законом не предопределяется; закон исполняется лишь в сред-
нем для большого множества участвующих в таких процессах со-
бытий, так что, зная количество этих событий, можно вычислить
величину вероятности того, что то или иное отдельное событие
произойдет. Математической основой описания подобных собы-
тий стала теория вероятностей, изучающая закономерности мас-
совых случайных явлений. Но вероятностная, статистическая фор-
мулировка законов длительное время рассматривалась физиками
и химиками как следствие недостаточности наших знаний о ка-
ких-нибудь процессах. Настоящий же закон, считали они, абсо-
лютно точно предопределяет каждое отдельное событие.
Во второй половине XX в. после появления квантовой механи-
ки, кибернетики, теории информации, теории систем положение
совершенно изменилось. Обнаружилось, что в микромире законы
носят вероятностный, статистический характер — они реализуют-
ся лишь во множестве отклонений от этих законов; так же обстоит
дело и с макроскопическими физическими процессами (чего мы
не замечаем только из-за недостаточной чувствительности изме-
рительной аппаратуры). Наукам о неорганической природе при-
шлось отказаться от старого взгляда на роковую предопределен-
ность каждого факта соответствующим законом.
Такой отказ сказывается и на развитии техники последних де-
сятилетий. Технические системы, сконструированные в уверен-
ности, что поведение каждого элемента системы однозначно
предопределено, хорошо работают лишь в тех случаях, когда
сложность системы не превышает некоторого предела. Но если,
исходя из такой уверенности, создается очень сложная система,
которая должна работать в тысячу раз точнее самых точных стан-
ков, то достаточно отклониться от нормы какому-то отдельному
ее элементу, как авария становится неизбежной. Чем система
сложнее, тем менее она надежна, если ее сконструировали, исхо-
дя из старого понимания соотношение необходимости и г.пуч< зй-
ности. В 1? г1/ г er·Γ ·ρ τ ο 3δ Β!.Γ ·/ί j '«-i СШ; " ·, ·. ^енэр;.' ρ ^-иту стоилло-
стью 18 миллионов долларов пришлось взорвать на лету из-за то-
го, что в программе ее ЭВМ был пропущен один знак препинания.
Поэтому теперь сложные системы проектируют с учетом того,
что их отдельные элементы могут отклоняться от нормы в своем
поведении или даже вовсе выходить из строя. Такой учет повыша-
ет надежность сложных систем, использующихся и в промышлен-
ности, и на транспорте, и в сельском хозяйстве, и в медицине.
Подобный учет отвечает духу концепции необходимости и слу-
чайности, которую разработали основоположники диалектиче-
ского материализма. В наши дни многие деятели науки за рубе-
жом приходят к ней, не подозревая, что она была выдвинута бо-
лее ста лет назад. Например, основатель кибернетики Н. Винер
(1894—1964) так выразил взгляд современного естествознания на
необходимость и случайность: «...мир представляет собой некий
организм, закрепленный не настолько жестко, чтобы незначи-
тельное изменение в какой-либо его части сразу же лишало его
присущих ему особенностей, и не настолько свободный, чтобы
всякое событие могло произойти столь же легко и просто, как и
любое другое... Это мир Процесса, а не окончательного мертво-
го равновесия... и это вовсе не такой мир, в котором все события
заранее предопределены...»1
4. ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ
Каждой области действительности присущ свойственный толь-
ко ей способ исчезновения (
