ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ 16 страница

 

Лит-ра венг. Просвещения (последняя треть 18 — нач. 19 вв.) обладает нек-рыми общими с лит-рами др. стран Вост. Европы чертами: дворянство как носитель передовых идей, просветит, форма классицизма, значит, место нац.-историч. и демократич. тематики, борьба за усовершенствование (т. н. обновление) нац. лит. языка. Первонач. просветит, этап — политически радикальный: направленные против деспотизма трагедии и ратующие за доступность образования прокламации Д. Бешшеньеи, стихи сторонника франц.

 

ВВОД — ВЕНГ

 

==61

 

революции Я. Бачаньи. После разгрома в 1795 респ. заговора И. Мартиновича гл. руслом Просвещения стало лит.-обществ, движение “обновителей языка” во главе с Ф. Казинци. Но в поэзии М. Фазекаша, М. Чоконаи-Витеза, драмах И. Катоны уже более прямо выражены вольнолюбивые и антикрепостнич. идеи, появились ростки опиравшегося на фольклор реализма.

 

В нар. поэзии и нац. прошлом искал для себя питательную почву романтизм (драмы К. Кишфалуди, поэзия М. Вёрёшмарти). Расцвет его сопровождался развитием реализма, к-рый проступает уже в “шекспировской” широте драм Вёрёшмарти, социально-критич. прозе И. Этвёша. В поэзии трибуна революции 1848—49 Ш. Петёфи романтич. и реалистич. тенденции достигли вершины, обретая революц.-демократич. содержание. Безвременье после 1849, когда дворянство пошло на соглашение с Габсбургами, а новые революц. силы не сложились, окрасило трагизмом поэзию реалиста Я. Араня и филос. романтику И. Мадача. Историч. ограниченность и утопичность идеалов, устарелые романтич. приемы подчас снижают худож. значение популярных патриотич. романов М. Йокаи, ослабляют реалистич. сатиру обличителя бурж.-дворянского общества К. Миксата, хотя оба они сумели создать широкую и правдивую картину гор. и сел. быта, политич. нравов Австро-Венгрии.

 

Становясь программой консервативной т. н. нар?βη. ψколы (ее теоретик П. Дьюлаи), склонявшейся к идилличности, псевдонародности, реализм утратил социальную глубину, поэтому прогрес. писатели последней трети 19 — нач. 20 вв. искали иные худож. пути. Неудовлетворенность, протест все сильнее звучат в романтич. лирике Я. Вайды и др. Достижения нем. и франц. натурализма, франц. и рус. критич. реализма художественно переосмысляли,Ш. Броди, Ж. Мориц и др., обогащая прозу тематикой обществ. “дна”, социально-психол. драматизмом. Мн. писатели из крупнейшего венг. журн. 1-й пол. 20 в. “Nyugat” (1908—41) — выдающийся поэт Э. Ади, Д. Юхас, А. Тот и др. — выражали свой антикапиталистич. мятеж, социально-гуманистич., а порой и революционные (Ади) идеи импрессионистич. и символистскими средствами, оригинально сплавленными с фольклором, с реализмом. К нем. левому экспрессионизму близки эстетика и стиль Л. Кашшака. Нац.-реалистич. традиции в демократич. духе продолжали Г. Гардоньи и И. Тёмёркень.

 

После поражения Венг. сов. республики 1919 при хортистской реакции часть венг. писателей была вынуждена эмигрировать. Писатели-эмигранты в странах Зап. Европы и СССР (А. Габор, Б. Балаж, Ф. Карикаш, А. Комьят, Б. Иллеш, А. Гидаш, М. Залка в 1916 во время 1-й мировой войны 1914—18 попали в плен и оказались в России) от экспрессионизма, символизма и критич. реализма вместе с революц. лит-рами этих стран пришли к реализму, осн. на социалистич. гуманизме и коммунистич. идейности. Критич. реализм укрепился в социально острых формах (Мориц, автор романов и рассказов о деградирующих помещиках, о нар. нужде и революц. настроениях), более фактографичных (т. н. “народные”— крестьянские — писатели П. Сабо, П. Вереш, Л. Немет, Д. Ийеш, И. Дарваш) и интеллектуально-психологических (т. н. урбанисты Д. Круди, Ф. Каринти, М. Фюшт, писавший о “маленьких людях” — жертвах бурж. общества Д. Костоланьи, поэт Л. Сабо). Нек-рые крест, писатели не избежали влияния националистич. идей, “урбанисты”— индивидуализма (Л. Сабо). Другие занимали в 30—40-х гг. более или менее последовательные антифаш. позиции: талантливый поэт и переводчик М. Бабич, новеллист Л. Надь, прозаик Е. Тершанский, расстрелянный гитлеровцами поэт М. Радноти, Ийеш. Социалистич. позиции отстаивал Дарваш. Крупнейший венг. поэт А. Йожеф, защищавший коммунистич.

 

==62 ВЕНЕ

 

идеалы, преодолев левоавангардист. настроения, пришел к социалистич. реализму. В полемике с бурж националистич., эстетскими взглядами крепнут марксист. лит. критика и лит-ведение (Д. Лукач, И. Реваи, Д. Бёлёни, Д. Балинт).

 

Главнейшие этапы лит-ры нар. Венгрии: 1945—49 — борьба с декадент., модернист, пережитками и влияниями, за реалистич. эстетику; 1949—56 — период первых успехов социалистич. реализма (хотя и затруднявшихся схематизирующе-упрощенческими, а в 1954—1956 нигилистич. тенденциями); с 1957 — совр. период, когда социалистич. лит-ра продолжает созревать и обогащаться в творч. соревновании направлений, сложном процессе переработки лучших нац. традиций и мирового худож. опыта. В поэзии Ийеша, И. Ваша,,Ш. Веэреша, Л. Беньямина, М. Ваци, Л. Надя, И.,Шимона, Ф. Юхаса, Г. Гараи, прозе Т. Дери, Немета, Э. Иллеша, И. Эркеня, Дарваша, Т. Череша, Л. Мештерхази, И., Шаркали, Д. Фекете,,Ш.,Шомоди Тота, Ф.,Шанты, Э. Гальгоци, К. Саконьи и др. многообразно отражаются конфликты совр. действительности, разные грани формирования человека новой Венгрии, его сознания и характера. Из произв. 60—70-х гг. остротой социального анализа, богатством формы, психол. и филос. глубиной выделяются лирика Ийеша,, Шимона, Ваци, Гараи, повести Фекете (“Смерть врача”),,Шанты (“Двадцать часов”), Эркеня (“Семейство Тотов”), обширная “литература факта”, романы Дарваша (“Пьяный дождь”), Мештерхази (“Загадка Прометея”), М. Сабо и др.

 

Лит. периодика: журн. <Kortars> (с 1957), <Uj Iras” (с 1961), газ. “Eiet es irodalom” (с 1957) —органы Союза венг. писателей.

 

И з д.: Антология венг. поэзии, М., 1952; Венг. повести и рассказы, М., 1953; Совр. венг. пьеса, М., 1974; Совр. венг. проза, М., 1982.

 

• Кланицаи Т., С а уде? И., Сабольчи М., Краткая история венг. лит-ры, (пер. с венг.], Будапешт, 1962; Россиянов О. К., Реализм в новой венг. прозе, 60—70-е гг. XX в., М., 1979. О. К. Россиянов.

 

ВЕНЕСУаЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра народа Венесуэлы. Развивается в осн. на исп. яз. В колон. период создавались произв. историко-хроникального характера (X. А. Овьедо-и-Баньос), Процесс становления нац. лит-ры, начавшийся в 20-х гг. 19 в., был тесно связан с борьбой за самостоятельность. У ее истоков — патриотич. публицистика С. Боливара и др. деятелей Войны за независимость исп. колоний в Америке (1810—26). Крупнейший поэт этого периода А. Бельо в своем творчестве вышел за рамки просветит. классицизма, предвосхитив появление романтизма в лит-ре Лат. Америки. Его поэма “Обращение к поэзии” явилась первым манифестом молодой лит-ры. Романтизм, характеризующийся стремлением к отображению нац. жизни,' высоким чувством гражданственности, оставался ведущим направлением в В. л. вплоть до 70-х гг. 19 в. Его крупнейшие представители — писатель X. В. Гонсалес, автор элегич. поэм в прозе “Месенианы”, поэт Р. М. Баральт и др. С романтизмом связано также творчество прозаика Ф. Торо, поэта-индеаниста X. Р. Епеса (сторонники индеанизма ставили своей задачей изображение жизни коренного населения Лат. Америки) и др., в произв. к-рых нашла отражение нац.-патриотич. проблематика. Кризис романтич. поэтики, более всего обнаруживший себя в поэзии X. А. Переса Бональде 70— 80-х гг., предвещал поворот к модернизму, сохранившему свои позиции и в первые десятилетия 20 в. Романтич. прозе присущи черты кастумбризма, подготовившего почву для возникновения реализма. Одним из зачинателей реализма в В. л. был М. В. Ромеро Гарсия, роман к-рого “Пеония” сохранил связь с романтико-костумбрист. эстетикой. В нем впервые в лит-ре Лат. Америки нашла худож. выражение концепция “варварство — цивилизация”, сформулированная аргент. мыслителем и писателем Д. Ф. Сармьенто, — первая лат.-амер. теория развития, выдвигавшая социологич. объяснение причин отсталости стран Лат. Америки в условиях сохранения феод. пережитков. Обращение к этой концепции стало традиционным для В. л. В реалистич. романах X. Хиля Фортуля, Г. Пикона Фебреса, появившихся на рубеже 19—20 вв., заметно влияние натурализма.

 

В кон. 19 — нач. 20 вв. реалистич. направление, прочно утвердившееся в В. л., соседствовало с модернизмом, стимулировавшим в определ. степени поиски новых худож. форм. Крупнейший венесуэл. модернист — М. Диас Родригес, в романе к-рого “Поверженные идолы” филос. эстетизм и психологизм сочетаются со стремлением дать объективный анализ нац. действительности. Влиянием модернизма отмечено раннее творчество Р. Бланке Фомбоны, обратившегося впоследствии к социально-критич. проблематике (романы “Железный человек”, “Золотой человек”). Реалистич. направление было представлено в этот период прозой Л. М. Урбанехи Ачельполя и X. Р. Покатерры, поэмой “Креольская сильва” Ф. Ласо Марти и др.

 

В первые десятилетия 20 в. заметен отход писателей от формализма и экзотизма, присущих модернизму. В противовес ему возник т. н. постмодернизм — Ф. Пас Кастильо, А. Э. Бланко и др. поэты “поколения 1918 года”, обратившиеся к нац. и нар. истокам. 20—30-е гг., пришедшиеся на период воен. диктатуры X. В. Гомеса 1909—35, были наиболее трудными для лит-ры: большинство прогрес. писателей были брошены в тюрьмы или были вынуждены эмигрировать (т. и. “поколение 1928 года”). Крупнейший венесуэл. романист 20 в., завоевавший мировую известность, Р. Гальегос — видный представитель критич. реализма в Лат. Америке. В центре его романов “Донья Барбара”, “Канайма” и др.— концепция “варварство — цивилизация”; созданная им разносторонняя картина нац. жизни обнаруживает острые ее противоречия.

 

Тревога за судьбы мира, стремление к достижению социальной справедливости в 30—40-х гг. сплотили писателей разных направлений. Среди них поэт и прозаик Бланко, автор стихов социального и революц. содержания; писатель-публицист М. Пикон Салас; поэт и прозаик А. Арраис, представитель “поколения 1928 года” писатель А. Услар Пьетри и поэт В. Хербаси, испытавшие влияние франц. сюрреализма и позднее создавшие произв., связанные с социальной и национальной тематикой, и др. Впервые в В. л. возникла тема пролетариата (роман “Нефть” Р. Диаса Санчеса), появился образ пролетария-революционера (роман “Лихорадка” М. Отеро Сильвы). Защита нац. духовных и культурных ценностей от империалистич. экспансии — осн. тема публицистич. работ М. Брисеньо Ирагорри.

 

50—70-е гг. отмечены появлением остросоциальных произв., среди к-рых значит, место занимает революц. проза: романы одного из крупнейших совр. писателей Венесуэлы Отеро Сильвы, произв. X. В. Абреу, Э. Мухики и др. Поэзия 60—70-х гг. (Э. Гальегос Мансера, Л. Пастори, И. Грамко, Э. Суберо, Э. Коломбани и др.) проникнута гражд. мотивами и пафосом революц. борьбы.

 

• Picon-Salas M., Estudios de literatura venezolana, Caracas, 1961; Araujo O-, Narrativa venezolana contemporanea. Ensayo, [Caracas, 1972]; L i scan o J., Panorama de la literatura venezolana actual, Caracas, 1973; Uslar Pietri A., Letras u hombres de Venezuela, 3 ed., Madrid, 1974. С. Н. Табунов.

 

ВЕНОК СОНЕТОВ, цикл из 14 сонетов, в к-рых первый стих каждого повторяет последний стих предыдущего (образуя “гирлянду”), а вместе эти первые стихи складываются в 15-й, “магистральный” сонет (образуя глоссу). В “магистрале” — тематич. и композиц. ключ всего цикла, и он создается раньше др. сонетов. Известен с эпохи барокко; в России В. с. писали Вяч. Иванов, М. А. Волошин, В. Я. Брюсов (“Роковой ряд”), И. Л. Сельвинский и др. м. л. Гаспаров. ВЕРИЗМ (итал. verismo, от vero — правдивый), реалистич. направление в итал. лит-ре и иск-ве кон. 19 в. Для В. характерно глубокое сочувствие угнетенному народу, жизнь к-рого явилась осн. содержанием романов и новелл Дж. Верги, Л. Капуаны, Д. Чамполи, Р. Фучини, М. Серао и др. Веристы широко использовали нар. язык, его диалекты; создали бытовой театр (комедии Дж. Роветты, Дж. Джакозы); внесли реалистич. содержание в поэзию (О. Гуэррини).

 

Не видя, однако, реальной перспективы устранения социальной несправедливости, выражали в своем творчестве настроения обреченности. Лучшие традиции В. развивает совр. прогрес. лит-ра Италии (Ф. Йовине, К. Леви, В. Пратолини и др.).

 

ВЕРЛЙБР (франц. vers libre,—свободный стих), см. Свободный стих.

 

ВЕРСИФИКАЦИЯ (от лат. versus — стих и facio — делаю), то же, что стихосложение. Ср. версификатор — иронич. назв. ремесленника от поэзии — “не поэт, а версификатор”.

 

“ВЕСТНИК ЕВРОПЫ”, 1) рус. журнал, изд. в Москве в 1802—30, выходил раз в две недели. Редакторы — Н. М. Карамзин (до 1804), П. П. Сумароков (1804), В. А. Жуковский (1808—09), В. В. Измайлов (1814), М. Т. Каченовский (1805—07, 1811—13 и 1815—30) и др. Опубл. мн. произв. Карамзина, первое стих. А. С. Пушкина “К другу стихотворцу” (1814), а также произв. Жуковского, Г. Р. Державина, И. И. Дмитриева, М. М. Хераскова, А. Ф. Мерзлякова, К. Н. Батюшкова, П. А. Вяземского, Н. И. Гнедича, статьи на темы внутр. и внеш. политики. С 1815 все больше приобретал консервативное направление, критиковал романтизм и творчество Пушкина. 2) Рус. ежемес. журнал бурж.-либерального направления. Изд. в Петербурге в 1866—1918 M. M. Стасюлевичем (по 1908), в 1913—18 ред.— Д. Н. Овсянико-Куликовский. Публиковались произв. И. С. Тургенева (“Вешние воды”, “Новь”, “Стихотворения в прозе” и др.), И. А. Гончарова (“Обрыв”, ст. “Мильон терзаний” и др.), M. E. Салтыкова-Щедрина (в т. ч. “Пошехонская старина”), П. Д. Боборыкина, А. И. Эртеля, пьесы А. Н. Островского, стихи Я. П. Полонского, А. К. Толстого, Вл. С. Соловьева, Н. Минского, Д. С. Мережковского и др. Печатались статьи видных литературоведов, историков, юристов, экономистов, ученых-естественников.

 

“ВЕСЫ”, рус. лит. и критико-библиографич. ежемес. журнал, осн. периодич. орган символистов (см. Символизм). Выходил в Москве в 1904—09. Фактич. руководитель В. Я. Брюсов; сотрудничали К. Д. Бальмонт, А. Белый, А. А. Блок, М. А. Волошин, 3. Н. Гиппиус, В. И. Иванов, М. А. Кузмин, Д. С. Мережковский, Н. Минский, В. В. Розанов, Ф. Сологуб и др.

 

β <Λит. наследство”, т. 85 (В. Брюсов), М., 1976, с. 257—324.

 

ВЕЧНЫЕ ОБРАЗЫ, лит. и мифол. персонажи, имеющие всечеловеческое значение и нашедшие многочисл. воплощения в лит-ре разных стран и эпох: Прометей, Каин и Авель, Мефистофель и Фауст, Гамлет, Дон Жуан, Дон Кихот, Меджнун и др. Вследствие заложенного в В. о. глубокого общезначимого, нравств. и мировоззренч. содержания, выходящего за рамки породившей их эпохи, они приобрели непреходящую эстетич. ценность. Мн. из В. о. воспринимаются как символич. выражение неискоренимых свойств человеческого духа: жажды познания и действия, скептич. рефлексии, любви к добру и т. п.

 

Каждая новая эпоха вкладывает в трактовку того или иного В. о. свой конкретно-историч. смысл, к-рый обусловлен потенциальной многозначностью самого В. о. Так, разл. худож. интерпретацию получил в мировой лит-ре образ Дон Кихота М. Сервантеса — как комического, сатирич. или трагич. героя. Образ искусителя, один из самых распространенных в европ. лит-рах, в разные времена приобретал разл. модификации: от резко негативной (сатана, несущий хаос и раздор,— напр., в др.-рус. лит-ре) до “оправдательной” его трактовки (Демон в поэме М. Ю. Лермонтова).

 

В. о. порождают в последующих лит-рах многочисл. реминисценции; нередко герои носят имя своего “вечного” прототипа (Гамлет — у А. А. Блока, Б. Л. Пастернака, М. И. Цветаевой, “Гамлет Щигровского уезда”, “Гамлет и Дон Кихот” И. С. Тургенева; Дон Гуан в “Каменном госте” А. С. Пушкина). Однако

 

ВЕНО — ВЕЧН

 

==63

 

реминисцентность может проявляться и не впрямую, но косвенно — те или иные черты или поступки данного героя ассоциируются у читателя с характерными свойствами к.-л. В. о. или событиями из его жизни (напр., Петро и Иван в “Страшной мести” Н. В. Гоголя и библейские образы Каина и Авеля). Нередко образ лит. героя строится в соответствии с замыслом автора как сознат. ретроспекция В. о.: образ Прометея в поэзии Дж. Байрона, П. Б. Шелли (ср. Аналогия).

 

Потенциально всякий образ, воспринимаемый как современный читателями разных эпох, может расцениваться в качестве “вечного”. Однако по традиции, установившейся в лит-ведении, к В. о. относят прежде всего такие образы, к-рые дают возможность их многозначной филос. интерпретации. Поэтому образы, даже ставшие нарицательными, но без тенденции к многоплановой трактовке (напр., Ахилл, Федра, Тартюф, Молчалин, Хлестаков, Козьма Прутков) В. о. не являются, хотя также могут служить объектом авторской реминисценции (напр., Ахилла Десницын в “Соборянах” Н. С. Лескова).

 

• Нусинов И. М., Вековые образы, М., 1937.

 

Л. М. Песков.

 

ВИД ЛИТЕРАТУРНЫЙ, устойчивый тип поэтич. структуры в пределах рода литературного. Выделяют осн. виды эпоса (эпопея, роман, повесть, рассказ, поэма), лирики (лирич. стихотворение, лирич. поэма, песня), драмы (трагедия, драма, комедия). Впервые в европ. поэтике теоретически осмысленные и систематизированные Аристотелем принципы эстетич. и структурной организации В. л. в разные эпохи развития лит-ры предстают в ряде исторически обусловл. модификаций (напр., античный роман, роман эпохи Просвещения, роман критич. реализма, роман социалистич. реализма) и находят новые теоретич. обоснования (в трудах Г. Лессинга, Н. Буало, Г. Гегеля, Ф. Шиллера, В. Г. Белинского и др.). Дальнейшую типологич. классификацию В. л. получает в системе лит. жанров. Иногда понятия В. л. и жанра смешиваются ввиду трудности их теоретич. разграничения (ср. Жанр). Этому способствует и омонимичное звучание нек-рых терминов, напр.: драма — как диалогич. изображение событий (род), драма А. Н. Островского “Гроза” (вид), мещанская драма (жанр).

 

В. А. Сапогов.

 

ВИЗАНТИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, литература Византийской империи, создавалась на греч. яз. в тесной связи (особенно в ранний период) с коптской и сирийской литературой (на сирийском яз.). Характерное для визант. лит-ры взаимодействие — на протяжении столетий — антич. культурных традиций и развивающегося ср.-век. мировосприятия проявляется уже в протовизант. период (4— сер. 7 вв.). Верность античным лит. нормам и жанрам как сохраняющему свою действенность образцу не исключает в ранневизант. лит-ре черт нового: специфическое для христ. мироощущения оценочное восприятие действительности в рамках антитезы “добро — зло” обусловливает однозначность и линейность характеристик. Стремление понять и объяснить многообразие окружающего мира как проявление единой абсолютной идеи приводит к формированию устойчивых лит. стереотипов как осн. стилистич. приема; театр (неотъемлемый элемент классич. антич. культуры) отсутствует в Византии, лит-ре к-рой, в отличие от античной, вообще была несвойственна ориентация на публичное самовыражение — роль театрализов. действа выполняет христ. литургия, чему способствует развитие литургической поэзии как поэтич. проповеди, переходящей иногда в диалог. Структурные изменения претерпевает образ литературного героя, в к-ром постепенно исчезает идеал телесной красоты, отступают на задний план (а позднее и совсем утрачиваются) воинские доблести, в к-ром, наконец, образованность, красноречие и даже разум

 

==64 ВИД — ВИЗА

 

перестают быть безусловными добродетелями (ср. Греческая древняя литература). Уход из мира и отказ от активной деятельности становятся едва ли не конституирующим признаком житийного героя. Одновременно визант. писатель открывает мир “маленького человека”, не защищенного больше гарантиями полисной гражданственности. Исполненный страха и надежды, проникнутый жалостью к окружающему и одновременно не чуждый жестокости, он способен как на прозаич. деловитость, так и на мистич. порыв, аскетич. подвиги.

 

В историч. лит-ре протовизант. периода происходит переосмысление сути историзма: истории как столкновению человеческих страстей (Прокопий Кесарийский) противостоят, а позже и вытесняют ее мистический историзм — телеологич. драма противоборства добра и зла (Евсевий Кесарийский, Иоанн Малала) или риторически окрашенная историч. дидактика (Феофилакт Симокатта). Складывающийся в этот период новый жанр (агиография — см. Жития святых) служит тем же целям средствами биогр. повествования (Палладий Еленопольский, Кирилл Скифопольский, Иоанн Мосх). Риторика из политич. и судебного красноречия (Либаний, Синесий Киренский, Фемистий) постепенно превращается в проповедническое иск-во (Василий Великий, Иоанн Златоуст). Поэзия ранней Византии представлена эпосом Нонна Панополитанского (сочетавшим языческие темы с христианскими: “О Дионисе”, “Переложение Евангелия от Иоанна”, а традиц. гекзаметр—с далеко идущими уступками тонич. принципу); лирико-эпич. дидактикой Романа Сладкопевца, впервые обнаружившей разрыв с антич. метрикой; панегирич. эпопеями Георгия Писиды на актуальные темы. Визант. гимнография, достигшая наибольшего расцвета во времена Романа Сладкопевца (5—6 вв.), разрабатывает систему новой метрики, аллитераций, концентрир. гомеотелевтов (рифмоидных созвучий), строфику (наиб. известны — кондаки).

 

На 2-ю пол. 7—9 вв. приходится общий спад творч. активности в Византии, вызванный социально-экономич. и политич. трудностями. Позднеантичный полис (основа культурной жизни предшествующего периода) приходит в упадок; культурная жизнь империи, потерявшей в ходе араб. и др. завоеваний 7—сер. 9 вв. ряд культурных центров, ограничивается практически столицей — Константинополем. Преображается социальный облик визант. писателя: гос. деятелям и чиновникам протовизант. поры в лит-ре 8 — нач. 9 вв. противостоят монахи (Иоанн Дамаскин, Феодор Студит, Феофан Исповедник). Существенно изменяется характер авторского самосознания: декларативный отказ от индивидуального творчества становится отличит, признаком лит. манеры (Иоанн Дамаскин, Феофан Исповедник). Античные традиции почти полностью сходят на нет. Беднее представлены лит. жанры, ограниченные в основном хронистикой (Георгий Синкел, Феофан Исповедник), богословской полемикой (Иоанн Дамаскин, Феодор Студит, патриарх Никифор), отчасти эпистолографией. (Признававшийся ранее в византиноведении расцвет агиографич. лит-ры 8 — нач. 9 вв. приходится, по всей видимости, на более поздний период.) Развитие литургич. поэзии, теряющей свою свежесть и драматизм, выражается в замене кондака каноном (“Великий канон” Андрея Критского); в то же время эпиграммам Касии и Феодора Студита трудно отказать в жизненности и остроте.

 

С сер. 9 в. в истории визант. лит-ры наступает перелом, характеризующийся активным обращением к наследию прошлого — как античного, так и раннехристианского. Во 2-й пол. 9—10 вв. создаются лит. энциклопедии (“Библиотека” Фотия — “Мириобиблион”), словари (Суда), политич. трактаты (“Об управлении империей” и др. Константина Багрянородного), сб-ки эксцерптов историч. сочинений, сохраняющие и систематизирующие лит. наследие языч.

 

и христ. древности. Развитие житийной лит-ры завершается ее унификацией в монумент, агиографич. своде Симеона Метафраста.

 

11—12 вв. отмечены зарождением новых черт в лит. письме: обобщенная стереотипность как осн. стилистич. прием вытесняется живым интересом к конкретным деталям в их индивидуальной неповторимости (Христофор Митиленский, Михаил Пселл); лит-ра этой поры обнаруживает элементы рационализма, склонность к психол. мотивировке действия; появляется лит-ра на нар. языке. Иным становится лит. герой, образ к-рого усложняется объединением в одном лице противоречивых свойств. Знаменательные перемены происходят в социальном облике визант. писателя: прежде всего оттесняется на задний план характерная для 8—9 вв. фигура писателя-монаха; наряду с литераторами — крупными государств, деятелями (Михаил Пселл, Никита Хониат) и церк. иерархами (Феофилакт Болгарский, Евстафий Солунский, Михаил Хониат) появляется новая для визант. лит-ры фигура писателя-профессионала, живущего на лит. заработок (Феодор Продром). Возникает новая форма лит. деятельности — лит. кружок под покровительством мецената (Анны Комниной — писательницы и дочери визант. императора). Изменяется роль традиц. жанров: литургич. поэзия, агиография приходят в упадок; хронистика, даже в лучших ее представителях (Иоанн Зонара), во многом уступает мемуаристич. историографии (Михаил Пселл, Никита Хониат). Этому сопутствует и обращение к новым жанрам: эротич. роману в прозаич. и стихотв. форме и эпосу (<Дигенис Акрит^), сочетавшему лит. и фольклорные традиции.

 

Специфич. характеристикой визант. лит-ры 11— 12 вв. является формирование в ней предренессансных тенденций: ярко выраженное авторское самосознание и печать авторской индивидуальности на лит. творчестве, аристократизация лит. героя, живая наблюдательность, окрашенная юмором и сарказмом, изменение отношения к античности, проявившееся в творч. комментировании антич. авторов, отличном от собирательства 9—10 вв., введение в лит-ру нар. языка. Однако предренессансные тенденции не возобладали в целом над телеологич. мировоззрением и традиц. эстетич. нормами.

 

Захват Константинополя крестоносцами в 1204 положил конец предвозрожденческим тенденциям в визант. лит-ре. Компилятивность становится преобладающим лит. принципом. Богословская полемика занимает в лит-ре господствующее положение. Даже наиболее значит, поэты этого времени (Мануил Фил) остаются в круге тем и образов своих предшественников (Феодора Продрома). Личностное восприятие и отражение действительности, хотя и встречается (мемуары Иоанна Кантакузина),— скорее исключение, чем правило, для лит-ры поздневизант. поры. Новым, по сравнению с 11—12 вв., является выход визант. лит-ры за рамки греч. словесности: на 13 в. приходятся переводы лат. авторов (Цицерона, Овидия, Ювенала, Августина Блаженного и др.) на греч. язык Максимом Планудом. На визант. почве прослеживаются подражания зап. рыцарскому роману (“Флорий и Плацафлора”, “Империй и Маргарона”).

 

Отсутствие историч. перспективы, нарастание разрыва между действительностью и традиц. представлениями порождало в визант. лит-ре накануне падения Византии и особенно после него острое ощущение трагичности ситуации. Визант. мысль тщетно ищет ответа на волнующие ее вопросы в идеалах античности, но и само “высокое” отношение к античности пессимистически окрашено сознанием обреченности оставаться в тени антич. прошлого (Феодор Метохит). С завоеванием империи турками (падение Константинoпoляsp 1453) связан подъем историографии (Дука, Критовул), составляющей как бы эпилог истории визант. лит-ры.

 

Значение визант. лит-ры определяется не только сохранением антич. лит. памятников и антич. лит. традиций (как это было принято считать на протяжении всего 19 в., когда только и началось ее изучение), не только формированием и развитием специфич. варианта ср.-век. лит-ры, но и широким влиянием произв. визант. словесности на окружающие империю культуры. На протяжении столетий памятники визант. лит-ры переводились практически на все языки ср?οη. Εвропы. На Западе были известны переводы соч. Евсевия Кесарийского, визант. гимнографии (“Гимн Акафист”), хронистики (Феофан Исповедник), агиографии и, возможно, эпоса (“Дигенис Акрит”). 5 веком датируется расцвет арм. переводч. школы, сохранившей миру ряд антич. и визант. лит. памятников, утраченных в оригинале. До нас дошли груз. переводы визант. сочинений. Особую роль переводная с греч. лит-ра сыграла в становлении и развитии слав. лит-р средневековья: болг., др.-рус., сербской.

 

Изд.: Памятники визант. яит-ры IV—IX вв., М., 1968; Памятники визант. лит-ры IX—XIV вв., М., 1969; Patrologiae cursus completus, ser. graeca, ed. J. P. Migne, v. 1-166, P., 1857-66 (Pg); Cantarella R., Poeti bizantini, v. 1—2, Mil., 1948; Чичуров И. С., Визант. историч. соч.: “Хронография” Феофана. ^Бревиариа” Никифора. Тексты, пер., комментарий, М., 1980.

 

• Античность и Византия. [Сб. ст.], М., 1975; Медведев И.?,ι Βизант. гуманизм XIV—XV вв., Л., 1976; Аверинцев С. С., Поэтика ранневизант. лит-ры, М., 1977; Любарский Я. Н., Михаил Пселл. Личность и творчество, М., 1978;? ρ ε и б е? г Л. А., Попова Т. В., Визант. лит-ра эпохи расцвета.?Χ—XV βв., М., 1978; Полякова C.B., Из истории визант. романа, М., 1979; Алексидзе А. Д., Мир греч. рыцарского романа (?ΠΪ—XIV βв.), Тб., 1979; Beck H. G., Geschichte der byzantinischen Volksliteratur, Munch., 1971; его же, Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich, [2 Aufl.], Munch., 1977; Hunger H., Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner, Bd 1—2, Mflnch., 1978. И. С. Чичуров.

 

ВИЛЛАНЕЛЬ (франц. villanelle — сел. песня), твердая стихотв. форма (см. Твердые формы): 6 строф с рифмовкой AlbAa, abAi, abA2, abAi, abAa, abAiAz, где Ai и Аа— повторяющиеся припевы. Сложилась во франц. поэзии 16 в. по образцу итал. имитаций нар. песен; распространение получила лишь в стилизациях (“Все это было сон мгновенный...” В. Я. Брюсова).

 

М. Л. Гаспаров.

 

ВИРЕЛЕ (франц. virelai, от старофранц. vireli — рефрен, припев, осн. на звукоподражании), песенная форма в ср.-век. франц. поэзии: припев -\- 2-членная строфа нетождественного с припевом строения + 1-членная строфа тождественного' с припевом строения 4припев. Схема “простого В.”, или “бержереты”: АВВА 4- (cd -)- cd 4- abba + ABBA); повторение взятой в скобки части дает “двойное” и “тройное” В. Форма строф — любая, но обычно со стихами разной