Что показали исследования

Ч то же открыли эти многочисленные находки? Оказывается, ископаемые свидетельствуют о том же, что и во времена Дарвина: основные группы живых организмов появились внезапно и на протяжении долгих периодов не испытывали заметных преобразований. Никаких переходных форм от одной группы животных к другой вообще не было найдено. После сорокалетних исследований шведский ботаник Гериберт Нильсон описал ситуацию так: «Исходя из палеонтологических фактов, невозможно создать даже карикатуру эволюции. Ископаемого материала сегодня накопилось так много, что… отсутствие переходного ряда нельзя объяснить скудостью материала. Пробелы реальны, они никогда не будут восполнены». (Там же). Что же касается скелетов и останков организмов, которые принято считать переходными формами, то не все учёные склонны их таковыми считать.

Например, один из таких организмов – трилобит, считавшийся переходной формой от простейших к ракообразным, появление которого произошло, согласно палеонтологии, вместе с улитками, губками и морскими звёздами, входит в палеонтологическую летопись только спустя «миллиарды лет» после появления «простейших». Причём появление многоклеточных организмов, к которым относится этот вид, произошло так внезапно, что это время некоторые учёные называют «взрывом живых существ». Книга «View of Life» говорит об этом «взрыве» следующим образом: «Начиная с нижнего кембрийского периода и в течение дальнейших 10 миллионов лет, впервые появились все основные группы с беспозвоночным скелетом, причём с самым впечатляющим увеличением разнообразия за всю историю нашей планеты». В этой же книге сделано следующее замечание: «У некоторых вымерших трилобитов фактически развиты более сложные и совершенные глаза, чем у любых современных членистоногих» (цит. по: указ. соч. С. 61).

Между кембрийским периодом и временем появления одноклеточных организмов переходных форм также не обнаружено. Мощные отложения ниже кембрийского периода, по словам палеонтолога Альфреда Ш. Ромера, «лишены всех признаков жизни, и можно было бы вполне сказать, что общая картина совместима с представлением о намеренном сотворении в начале кембрийского периода». (Там же. С. 62). В слоях выше кембрия, для которого характерна вспышка жизни, ископаемые все снова свидетельствуют об одном и том же: новые виды животных и растений возникают внезапно, без всякой связи с предшественниками, и продолжают существовать без изменений.

Интересный факт: относительно одной найденной ископаемой мухи доктор Джордж Пойнар младший сказал: «Внутренняя анатомия этих существ удивительно похожа на строение современных мух». (Там же. С. 63). Аналогичные наблюдения сделаны и в отношении растений и «более развитых» животных. В горных породах были найдены листья многих деревьев и кустов: дуба, ореха, винограда, магнолии, пальмы и других, - которые мало отличаются от листьев современных растений. Также предки современных видов высших животных появляются в летописи останков организмов внезапно и очень похожи на своих живых потомков. Журнал «Дискавер» утверждает: «Мечехвост …фактически не изменился за 200 миллионов лет своего существования на земле». (Там же. С. 64). «Не всегда очевидно, - говорится в журнале «Буллетин» Чикагского музея естествознания, - что потомки были действительно более приспособленными, чем их предки. Иными словами, трудно обнаружить биологический прогресс». (Там же).

Отсутствие «плавного перехода»

Е щё одно затруднение для эволюции представляет отсутствие переходных признаков у животных, то есть органов или костей, которые можно было бы принять в качестве зародыша нового признака. Так не были найдены ископаемые останки жирафов с шеями длиной в две трети или три четверти теперешней длины, птиц, клюв которых находился бы на стадии развития из челюстей пресмыкающегося, а также нет вещественных доказательств развития у рыб таза земноводного, или превращения рыбьих плавников в ноги, стопы и пальцы земноводных. Палеонтология подтверждает изменения, но только в пределах данного рода (что для эволюционного развития несущественно). Зоолог Д' Арси Томпсон в своей книге «О росте и форме» (On Growth and Form) пишет: «Дарвиновская эволюционная теория не научила нас тому, как из пресмыкающихся возникли птицы, из более ранних четвероногих – млекопитающие, из рыб – четвероногие, из беспозвоночных – позвоночные.… Искать переходные камни между этими пропастями – это неизменно пустые поиски». (Там же. С. 66). Другой зоолог, Коффин, констатирует «…Если эта хроника ископаемых не соответствует эволюционной теории,… то чему же она тогда учит? Она рассказывает нам о том, что растения и животные были созданы в своих основных формах… Данные палеонтологической летописи подтверждают сотворение, а не эволюцию». (Там же. С. 70).

О некоторых предполагаемых «переходных формах» и о так называемых «обезьянолюдях» мы расскажем в следующем номере

(продолжение следует)