Как я работала секретарем в приемной комиссии

 

Его любят вот уже несколько лет все работники приемной комиссии. За мужество, за упорство, за оптимизм и волю к победе! Судите сами – три года он поступает на один и тот же факультет, мечту всей его жизни. Но, увы, не набирает проходной балл.

– Ну и что! – скажете вы. – Сколько их таких!

Нет, он единственный. Дело в том, что абитуриенту... 60 лет. Ну хочет он учиться, а по новым правилам возраст поступления на заочное отделение не оговаривается. В прошлом году он был близок к цели, всего двух баллов не хватило...

Напрасно улыбаетесь – гениальный Цицерон свой великий трактат «Об ораторском искусстве» написал в 64 года. И навек вошел в историю.

А вообще-то упорных, целеустремленных за дни работы в приемной комиссии ДВГУ передо мной прошло много.

Судьба «золотых» и «серебряных» абитуриентов уже решена. В дни моей работы 140 заявлений от них было подано в приемную комиссию. И они, считай, уже студенты! Они совсем не производят впечатления «ботаников».

Володя Ионенко окончил уссурийскую гимназию № 133, документы подает на факультет политических наук и социального управления. Своими знаниями и увлечениями меня сразила золотая медалистка из школы № 1 Юля Тропанова. У нее с собой солидная пачка Дипломов, грамот, свидетельств. Она на «отлично» окончила музыкальную школу, дипломант вокального конкурса в Сан-Франциско.

Ответственный секретарь приемной комиссии профессор Леонид Афремов определил меня к двум Валентинам – Михайловне и Александровне. Они принимают документы в институт менеджмента и бизнеса, в институт физики, информационных технологий, в институт окружающей среды. Кажется, что все проще простого: принимай спокойненько документы, фотографии, и все. Но абитуриенты подают, как правило, на несколько факультетов, значит, надо выписывать три-четыре экзаменационных листа.

Я принимала документы у Андрея Степанова, выпускника школы № 23. Он – победитель краевой олимпиады школьников по физике, серебряный медалист. Николай Потапов, выпускник технической школы-лицея, пришел с папой. Папа – врач, сын выбирает физику. Николай тоже победитель краевого конкурса по физике. Желаю ему удачи.

Приемная комиссия работает в 10 комнатах. Пытаюсь что-то выяснить у заместителя ответственного секретаря Игоря Бажанского:

– Какие нестандартные ситуации! Вы про что? Мне надо срочно бланки экзаменационных листов забирать! Некогда! Некогда!

Телефон практически не замолкает: звонки местные, междугородные. Напряжение на каждого члена комиссии огромное. Знаю, что вечером, когда Лариса Богомякова и Лена Хохлова добираются домой в одном автобусе, все 40 минут дороги они молчат – нет сил.

Порой возникают ситуации, которые вызывают добрую улыбку. Слышу диалог молодого человека и его бабушки:

– Бабуля, а что про пол писать?

– Конечно же, мужчина!

Подают мне документы, читаю: «Пол – мужчина». Поступающий на юрфак парнишка тоже растерялся, специальность на факультет правоведения назвал «боец ОМОНа».

Конечно, абитуриенты волнуются. Хотя внешне вроде бы спокойны. Вот хорошенькая девочка в прозрачной юбке и боа из перьев. Думает, что выглядит старше, благополучнее. А мне так и хочется сказать: «Да сними ты эту "роскошь"; есть знания – значит поступишь!»

«Комсомольская правда»

(Дальневосточное представительство)

13 июля 2000 г.

 

«Дама сдавала багаж...»

 

Да, сдавала. 7 сентября на станции города Краснокаменска Читинской области – диван, чемодан, саквояж, картину, картонку. Не было только маленькой собачонки.

Как и полагается, на станции мне выдали квитанцию, которая является одновременно договором о том, что железная дорога обязуется мой диван, чемодан, саквояж и прочее доставить 26 сентября.

Долго? Нет, нормально. Это я вам говорю как дочь железнодорожника. К примеру, контейнер из Владивостока в Москву дойдет быстрее, чем из Дальнереченска во Владивосток. Дело в том, что во время пути моему контейнеру будут искать попутчиков. Сначала до Хабаровска, потом до Владивостока. В вагон входит от восьми до одиннадцати контейнеров. И если в направлении Москвы таких контейнеров – море, то в других направлениях не очень.

Я готовила себя к долгому ожиданию и не очень волновалась. Но после 26 сентября пошла на контейнерный участок по улице Амурской, искать свой багаж. Поскольку, если после этого времени я пропущу хотя бы один день, то буду платить за простой в пятикратном размере.

В столе перевозок дистанции Дальневосточной железной дороги мне начали помогать искать мой контейнер. Кнопку нажали – и я вижу на мониторе полную информацию. Стоит он, родимый, в Уссурийске.

– А когда же прибудет во Владивосток?

– По мере формирования. А вообще-то звоните.

И я начала звонить утром и вечером. И не только звонила, но и ходила. Возле густо зарешеченного окошка познакомилась с пожилой женщиной, ожидавшей свой контейнер из Хабаровска (он пришел на месяц позже – вместо 12 сентября 12 октября), с офицером, у которого контейнер в Курск идет уже два месяца. А за контейнер, опоздавший во Владивосток, но простоявший на площадке три дня, с защитника родины берут сумму в пятикратном размере. Какие только доводы про свою военную службу он ни приводил! Глухо!

Я сочувствовала, но не знала, что ждет меня. Воскресный день 8 октября начался с традиционного обзвона.

– Нет, ваш контейнер еще не подошел.

Но на следующий день мне сообщили радостную новость:

– А ваш контейнер уже три дня стоит! Платить придется за хранение.

Классическая немая сцена в «Ревизоре» не идет ни в какое сравнение с тем, что испытала в этот момент я. Распахнутый от удивления рот долго не закрывался. Бегу на контейнерную площадку, лезу всем на глаза, доказываю: «Я вам звонила, искала, держала под контролем».

Но меня не слышали – штраф и только штраф!

Робкий довод: «Какой штраф, ведь мой контейнер на месяц позже пришел» – не возымел действия. Женщин-диспетчеров, работающих на контейнерной площадке, такие монологи не трогают. Это норма их рабочего бытия – каждый день крики, брань, мольбы, увещевания. На днях мужик орал – у него, видишь ли, картошка испортилась, пока из Комсомольска лишний месяц ехала. Ну не отправляй картошку, кто тебя заставлял.

И то верно! Монополизм работников железной дороги в грузовых перевозках делает их крутыми хозяевами. Контейнерный бал правят они, а нам некуда деться!

Оставалось одно – идти к начальству. Начальник дистанции – Иван Иванович Пивов – встретил меня по-деловому. Доступно и популярно он растолковал мне все то, о чем я уже знала: сколько контейнеров входит в вагон, как просчитываются сроки доставки, из чего складываются суммы штрафов, как отсутствие клиентов влияет на оперативную доставку контейнеров...

– А почему, Иван Иванович, с раннего утра и до позднего вечера все подъезды к контейнерной площадке забиты грузовыми машинами, 500 рублей доставка, 200 – подъем вещей?

– Это машины со стороны, а у нас есть свой транспорт.

Однако, чтобы не платить штраф за простой контейнера, клиент согласен на услуги любого транспорта – дешевле получится.

Мне повезло – железная дорога дала свою машину, с предоплатой, которая составляет 800 рублей.

Огромный кран ставит мой дорогой контейнер на машину. Вместе с представителями дороги сверяем номер, щипцами перекусываем замок, пломбу. Все в порядке, все на месте.

Представители железной дороги рекомендуют мне согласно Транспортному уставу, принятому недавно Госдумой, подать иск о невыполнении договорных обязательств и срыве сроков доставки. Я отказываюсь.

Повезло мне в одном – доставка обошлась в 370 рублей. Остальное железная дорога вернула.

«Комсомольская правда»

(Дальневосточное представительство)

28 сентября 2000 г.