ЧТО ДЕЛАТЬ?

Один из извечных российских философских вопросов. На второй вопрос «кто виноват?» отвечать не буду, так как он из сферы небесной канцелярии. Но ответить на первый необходимо, потому что жить приходиться сегодня. Тем более, если ты не только прочел сценарий, но уже сыграл какую-то роль на сцене жизни. А как жить, если ты вчера был полон сил, нужен людям, а сегодня твое беспомощное тело еле передвигается по земле? Особенно важен ответ в стране, провозглашающей себя социально ориентированной. Исполнение же Закона о защите получившего производственную травму или инвалидность на рабочем месте чиновничьей ордой не обязательно. Игнорируются права пострадавшего, не возмещаются материальные компенсации за увечья. Почему-то несмотря на Закон о социальной защите тебе заранее уготавливается роль просителя, которого можно унизить, оскорбить, размазать как нечто не нужное.

Безысходность пострадавшего и безразличие существующей системы вынудили меня узнать о своем статусе инвалида. А получив об этом информацию, воспользоваться законными правами. Представители власти, от которых зависит судьба человека, стараются своими действиями или бездействиями почему-то направить пострадавших в тупик. Получить информацию о своих правах, не будучи юристом, чрезвычайно сложно. В юридических справочниках и комментариях идут ссылки на статьи, пункты да подпункты из Законов и Правил, утверждаемых разными ведомствами. Не известны адреса служб, призванных помочь работнику, получившему увечье на работе. На поиски моих прав и аналитическую работу потрачено пять лет. Но время потрачено не зря. Одержана материальная и моральная победа. Получена, положенная по Закону, компенсация в виде проиндексированной заработной платы за все годы, после получения инвалидности. Организация вынуждена была по решению суда выплатить и моральный ущерб за причиненные унижения. Выплачивается возмещение. В соответствии с Законом получен автомобиль, использую право на ежегодное санаторно-курортное лечение. Готов поделиться, как свести к минимуму чрезвычайно важный для здоровья пострадавшего срок борьбы за себя.

Наивно доверившись обещаниям чиновников из спасательного ведомства оказать содействие в получении материального возмещения по увечью, отдал им все имеющиеся у меня в единственном экземпляре документы. Они сумели успешно их потерять. Получив этот удар, впредь, восстановив с большим трудом документы, стал делать копии не менее трех. Нашел Государственного инспектора по охране труда своего региона – этот чиновник обязан оказывать содействие работнику, получившему травму на производстве. Формально он составил требование о возмещении ущерба по увечью, подсказал даже какие законы мне нужно изучить, но не довел начатое дело до результата. Пришлось затеять длительную переписку с федеральной спасательной службой с просьбами выделить, предписанные законом средства. Составил алгоритм прохождения многочисленных писем и документов, чтобы знать, где они находятся и, когда ориентировочно должен прийти ответ. Вместо денег приходили отписки и рекомендации. Вокруг выстраивалась глухая бюрократическая стена. Пришлось настроиться на длительную борьбу за свои права и, обязательную победу.

Попытался найти себя на преподавательском поприще. Организовал школу подготовки спасателей. Разработал программу, по которой за 15 дней из спортивного парня можно подготовить специалиста, способного оказать помощь человеку на любом горном рельефе. Инициативу поддержал Борис Тилов, начальник Эльбрусской ПСС, придумав мне должность начальника школы спасателей. Практические занятия на горном рельефе проводили мастера-спасатели Леонид Андреев и Владимир Добренко. Опытнейший хирург-альпинист Али Теунов учил как оказывать доврачебную помощь в сложных условиях высокогорья. Чтение лекций, решение хозяйственных вопросов входило в обязанности начальника школы. Курсанты занимались весь световой день. Появились выпускники школы. На первых соревнованиях российских спасателей недавние курсанты, заняли призовые места. Многие руководители поисково-спасательных служб стали присылать в нашу школу на учебу людей, таким образом, подтвердив жизненную необходимость такой подготовки.

Мне предложили направить бумаги для утверждения школы и открытия централизованного финансирования в Москву. Все необходимые программы и обоснования разработал и отправил высшему руководству. Казалось, несмотря на инвалидность, я смогу, делясь своим опытом с молодежью, стать полезным спасательной службе. Но чиновники мне предложили поехать в Москву и пройти (на костылях) по департаментам, собирая их драгоценные подписи. По такому отношению к моим предложениям стало ясно, что школа спасателей им не нужна. Последней каплей стало признание чиновника, от которого зависело финансирование школы, что на подготовку кадров из 18 расходных статей для поисково-спасательных служб можно выделить средства из статьи «прочие» расходы. Однако этого он делать не будет, потому что прочими расходами распоряжаются начальники служб, а их аппетиты урезать, значит с ними ссориться. Ему ссориться не хотелось. На этом школа подготовки спасателей в горах прекратила существование.

Оставшись без работы, вынужден был возобновить борьбу за материальное возмещение по полученному увечью на работе. Чинуши пытались отказать в праве на возмещение. Они требовали от меня доказательств того, что вред здоровью произошел во время работы в зоне повышенной опасности, хотя в акте о несчастном случае на производстве описывались обстоятельства, которые произошли во время спасательной акции зимой, на высоте свыше пяти тысяч метров над уровнем моря. Мне довелось обосновывать повышенную опасность тем, что работа проводилась на высоте при почти космическом холоде и ураганном ветре. После письма Министру о том, что любой министерский чиновник может на рабочем месте упасть со стула и получить травму, это одно обстоятельство, а спасатель, работая на высоте свыше пяти тысяч метров в зимних условиях, это другое обстоятельство, вопрос о зоне опасности был снят. Этот был первый победный шаг, потому что в этой связи, работодатель полностью брал на себя ответственность за получение производственной травмы.

На заявления о возмещении вреда, причиненного увечьем при исполнении трудовых обязанностей, чиновники отвечали просьбой не торопиться и ждать разъяснений от Минтруда. Сколько ждать не говорили, а кушать хочется каждый день, а еще лекарства на что-то нужно покупать… И это, несмотря на Закон прямого действия о материальном возмещении ущерба за полученные увечья на работе. Впоследствии оказалось, что даже есть фонд оказания помощи пострадавшим спасателям во время чрезвычайных обстоятельств, формируемый из неиспользованных бюджетных средств. Кроме того, зная, что полученная травма - закрытый перелом тазовых костей и другие сопутствующие травмы, относятся в перечне увечий к самым тяжелым, издевательски желали скорейшего выздоровления. Последнее пожелание рассчитано на моральный нокаутирующий удар. Целью чиновников было размазать человека и избавиться от него. Поставить подпись под приказом о материальном возмещении пострадавшему, при этом выполнить Закон, не решались весьма высокопоставленные лица с полковничьими и генеральскими погонами. Но, видимо, система подбирала таких людей, не желающих что-либо делать для отдельно взятого человека, а решать только глобальные проблемы. Трудно сознавать то, что ты был одним из создателей профессиональной спасательной службы, а когда тебе понадобилась помощь, руководство этой службы отвернулось.

Пришлось начать борьбу за свои права, пришлось фундаментально подготовиться юридически как того требует подготовка к маршруту высшей категории в альпинизме. Нужно признать только, что сложнейшие вертикали в горах преодолевать было проще чем юридические лабиринты чиновников. В горах, в связке, рядом на сложных стенах были друзья, которым безгранично доверял свою жизнь. А на этой государственной вертикали все было чуждо, коварно и никаких связей. Один против целой рати невидимых противников. Но очевидно, опыт преодоления горных диретиссим и спортивная злость, сопровождающая борьбу для достижения цели, помогли пройти и эту вертикаль.

Составил исковое заявление в суд на Министерство, как финансирующую организацию, и параллельно отправил аргументированную просьбу разобраться с нарушением моих прав в Федеральную инспекцию по охране труда. К просьбе приложил подтверждающие мою правоту документы. Чиновничья рать не была готова к такому сопротивлению. Их стройная система удушения пострадавшего человека дала трещину. Но позволю себе ремарку.