Письмо второе "Недостаточно принимать людей такими, каковы они есть; надо желать ихтакими -- вот суть подлинной любви". Высказывание это принадлежит Алену; онпреподает нам весьма поучительный урок. Есть много смиренных и безрадостныхженщин. Они принимают мужа и детей такими, "какие они есть", но при этом необходятся без жалоб на них. "Не везет мне, -- говорят они, -- я могла бывыйти замуж за более удачливого или умного человека, который добился быбольшего. У меня бы могли быть более способные и ласковые дети. Я знаю, чтоне в моих силах переделать их; я принимаю то, что мне даровано судьбой, но,когда я вижусь со своей подругой, чей муж преуспевает, а дети блестяще сдаютэкзамены, я испытываю легкую зависть и сожаление. И это вполнеестественно". Нет, сударыня, это отнюдь не естественно. Во всяком случае, если вылюбите своих близких. В человеке, который нам по-настоящему дорог, намдорого все -- даже его недостатки. Без них он не был бы самим собой, азначит, не имел бы тех качеств, которые привязывают вас к нему. Ваши детиучатся не так успешно, как другие? Может быть, но разве они не милее и неживее других? Ваш муж не пользуется достаточным авторитетом? Но зато он такобаятелен. Ведь с характером происходит то же, что и с лицом. Когда любишьпо-настоящему, в любимом существе не замечаешь ни причуд, ни морщин. Я знаю,что человек, который мне дорог, мало смыслит в искусстве и, если при немзатронут эту тему, он наговорит немало чепухи. Что мне до того! Я некраснею за него: в нем есть множество иных превосходных качеств. Ведьчеловек -- нечто целое, и я не хочу ничего в нем менять. Иначе это будет ужене мой муж и не мой ребенок. Подлинная любовь все делает прекрасным. Ваш супруг слишком частоупотребляет одни и те же словечки? Пусть другие находят это смешным, вы кним уже привыкли, и они не режут вам слух. У него страсть к политике? Сперваэто вас забавляет, а потом вы начнете ее разделять. "А если его недостаткиубивают во мне любовь к нему?" -- спросите вы. Стало быть, вы егонедостаточно любите или у вас не хватает терпения. Должно пройти время,прежде чем научишься жить с кем бы то ни было, даже со своими детьми, когдаони вырастают. Я вот что хочу сказать: существует два разных подхода клюдям. Первый состоит в том, чтобы взирать на них критическим оком --возможно, это справедливо, но сурово, это подход равнодушных. Другойсоткан из нежности и юмора; при этом можно видеть все изъяны и недостатки,но смотреть на них с улыбкой, а исправлять мягко и с шуткой на устах. Этоподход любящих. И где доказательства тому, что вы были бы счастливее, будь вашиблизкие иными? Разве честолюбивый муж сделал бы вашу жизнь более приятной?Кто знает? Важные посты связаны с большими неприятностями и тяжкойответственностью. Рискуешь их потерять, а падение болезненно. Но даже есливсе сложится удачно, разве в этом источник радости? Едва добившись одного,человек тут же тянется за другим. А вообще же никто не способен съестьбольше того, что позволяет желудок. А привязанность, дружба легче расцветаютв простой, непритязательной обстановке, чем в пустыне власти. Вашаединственная беда заключается в том, что вы считаете себя несчастной имечтаете о том, чего у вас нет, вместо того, чтобы получать удовольствие оттого, чем вы обладаете. Скажите же самой себе: "Мой муж застенчив, зато онмне мил. Мои дети не так уж талантливы, но они добрые и хорошие дети". И тогда вы почувствуете себя счастливой. Ибо счастье именно в том исостоит, чтобы не желать перемен в тех, кого любишь. Вот и я принимаю вастакой, какая вы есть, -- незнакомой и непознаваемой. Прощайте.
Витамин "ПР";
Вы, как и все, знаете, querida, что великого Гюго, которого недавно такпышно прославляли, целых пятьдесят лет боготворила Жюльетта Друэ*; вызнаете, что она написала ему более двадцати тысяч писем и повторяла в них надвадцать тысяч ладов (умудряясь при этом избежать однообразия): "Ты самыйвеликий, самый прекрасный... Любимый, прости мне мою безмерную любовь ктебе... Видеть тебя -- значит жить; слышать тебя -- значит мыслить; целовать тебя -- значит возноситься кнебесам... Здравствуй, мой возлюбленный, здравствуй... Как ты себячувствуешь нынче утром? Я же могу только одно -- благословлять тебя,восторгаться тобой и любить тебя всей душою..." Я уже отсюда слышу, как вы -- амазонка, вы -- жестокосердная, вы --задира восклицаете: "Пятьдесят лет преклонения? Ах, до чего она ему, должнобыть, надоела!" А вот и нет, дорогая, не думайте так. Помнится, я и самчастенько напоминал вам о необходимой мере кокетства; известно, что многиемужчины и женщины пренебрегают тем, что дается им легко, и добиваются того,что от них ускользает; я знаю, что Гюго много раз обманывал бедняжкуЖюльетту, даже в ту пору, когда она была еще хороша собой, и что она ужаснострадала из-за этого. Но зато другие проходили "как ветер, как волна", а онаоставалась с ним всю жизнь. Она оставалась с ним потому, что люди определенного типа, рожденныедля борьбы и нуждающиеся в доверии близких как в необходимом оружии --художники, политики, выдающиеся деятели, -- испытывают потребность вежедневной дозе преданности и преклонения. Предпочтение, превознесение,преклонение -- зсе эти близкие друг другу понятия содержат особый (витамин-- "ПР", без него воля у них слабеет. Наше тело нуждается в кальции,фосфоре; наш дух -- в ободрении и почете. Тело расцветает на солнце, дух --в лучах любви. Однообразие? Да, оно, без сомнения, порою утом ляет. Я более чем уверен, что Гюго не прочел все двадцать тысяч писемЖюльетты. Можно с легкостью вообразить один из "триумфальных дней" поэта,когда, охваченный вдохновением, торопясь поскорее засесть за работу, он сутра распечатывал нехитрое письмецо споен возлюбленной, быстро пробегал его,убеждался, что это не более чем обычный набор излияний, прочитывалзаключительные строки: "Увы! Я люблю тебя больше, чем когда-либо, люблю, какв первый вечер" -- и равнодушно складывал послание в ларец, в стопку емуподобных. Бывало и так, что, влюбленный в другую, Гюго искал среди писемконверт, надписанный отнюдь не рукою Жюльетты, а ее письма оставалисьнераспечатанными. Но наступали и такие дни, когда попавший в опалу поэт находился вопасности, когда его переполняло отвращение ко всему на свете, когда противего произведений строились козни, а он сам подвергался преследованиям.Тогда тщеславные "охотницы на львов" искали себе другую добычу и только однаЖюльетта неизменно оказывалась в пустыне или в изгнании рядом со своимпоэтом; тогда ее ежедневные письма и нежные признания помогали израненному изатравленному льву вновь обрести силу. В такие минуты именно для Жюльеттыписал Виктор Гюго стихи, в которых после стольких лет старался определить,чем сделалась их любовь: Два сердца любящих теперь слились в одно. Воспоминания сплотили нас давно, Отныне нам не жить отдельно друг от друга. (Ведь так, Жюльетта, так?) О, милая подруга, И вечера покой, и луч веселый дня, И дружба, и любовь -- ты все, все для меня! Не кажется ли вам, что для того, чтобы в старости получать подобныестихи, стоило поклоняться поэту в молодости? Дорогая, тотчас же напишите мнетрогательное послание, полное поклонения, а я обещаю сочинить сонет квашему юбилею. Прощайте.
