Методы изучения новостей

 

Архетипом, а также прототипом всех современных масс-медиа считается газета. Действительно, главным компонентом газеты и других медиа, смоделированных по ее образу, в частности, радио, телеви­дения и Интернета, является то, что принято называть новостями.

Роберт Парк отправной точкой в анализе новостей выбрал их сравнение с другой «формой знаний» — историей, которая тоже является перечнем прошлых событий и выстраиванием их в опре­деленной последовательности. Вот несколько его главных выводов.

♦ Новости оперативны: они отражают самые последние или повторяющиеся события.

♦ Новости не систематичны: они имеют дело с дискретными событиями и происшествиями; мир, воспринимаемый исключительно через новости, складывается из не связанных друг с другом случаев, интерпретация которых не является главной задачей самих новостей.

♦ Новости не вечны: они живут, пока сами события актуальны, а потом их заменят другие формы знаний для регистра­ции и последующего использования.

♦ События, представленные как новости, должны быть необычными или хотя бы неожиданными; эти качества важ­нее, чем их «подлинная значимость».

♦ Помимо неожиданности, новостные события характеризуются другими ценностями, которые относительны и вклю­чают предположения о возможном интересе аудитории.

♦ Новости служат в основном ориентирами и указателями внимания, а не заменителем знаний.

♦ Новости предсказуемы. Этот парадоксальный и провокационный вывод Парк объясняет следующим образом: «Если событие неожиданно в том смысле, что случается, то не со­ всем неожиданно в том смысле, что попадает в новости. Со­бытия, ставшие новостями как в прошлом, так и в настоя­щем, являются, по существу, ожидаемыми... в целом публи­ка готова к несчастным случаям, происшествиям... Новостями становится то, чего люди боятся, на что надеются»¹.

Впоследствии та же точка зрения нашла выражение в более краткой формулировке: «новости» — это, по сути, «старости». Подобное утверждение кажется верным в свете того, что пред­полагает стратегию сбора и производства новостей; надо только добавить, что на основе прошлого опыта у читателей, слушателей или зрителей вырабатывается способность предвидеть, какие со­бытия найдут свое отражение в новостях, а журналисты стараются оправдать их ожидания.

Общую характеристику новостей предлагали и другие исследо­ватели, например, новости подразделялись на «продаваемые», «по­верхностные», «простые», «объективные», «динамичные», «инте­ресные» (в отличие от «существенных»), «стилизованные», «пре­достерегающие». Рассматривались они и под другими углами: новости и истина; трудные и обычные (в смысле сбора новостей); информация и человеческий интерес, а также варьировались в за­висимости от их значимости для будущих событий, взаимосвязи с редакционным контролем, функций для читателя, восприятия жур­налистами. Новости противопоставлялись очеркам на темы, инте­ресующие широкую публику, исходя из того, что в них содержит­ся серьезная информация, а очерковый материал предполагает нечто другое, возможно, развлекательное, персонализированное, сенсационное.

В классической работе ученицы Парка Хелен Макгилл Хьюз, исследующей взаимоотношения этих двух видов содержания, ут­верждается, что американская газета «превратилась из относительно разумного хроникера событий в разновидность популярной лите­ратуры». По ее мнению, сюжет, представляющий «общечеловечес­кий интерес», по сути своей не отличается от других новостных со­общений, но представляет своего героя под определенным углом, который автор приспосабливает к своему читателю, — история дол­жна развлечь, она изложена как бы с точки зрения читателя. Сле­довательно, она может быть рассказана только репортером, «ко­торый способен видеть мир так, как его видит читатель»². Следова­тельно, такие материалы больше сродни слухам или легендам.

По Холлу, существует три основных «признака новости»: связь с событием или происшествием (компонентом действия); новизна и информационная ценность или соотнесенность с каким-либо актом или персоной. Нужно отметить, что новость сама отвечает за создание со временем «консенсуального» знания, по которому информационная ценность распознается СМИ и прини­мается как таковая публикой. «Идеологические концепции, воп­лощенные в фотографиях и текстах газет, не несут новых знаний о мире. Они вызывают узнавание мира таким, как мы уже научились его воспринимать»³.

Характерные черты новостей коренятся глубже, чем это иног­да признается, в более старых нарративных традициях, в «древних способах устного повествования». Новости строятся в форме рас­сказа, с главными и второстепенными персонажами, последова­тельным сюжетом, героями и негодяями, началом, серединой и концом, свидетельствующими о драматических поворотах, с опо­рой на проверенные фабулы.

Один общий вывод, который следует из многих исследований содержания новостей, заключается в том, что они обладают весь­ма стабильной и предсказуемой общей структурой, даже несмотря на то, что существуют вариации в зависимости от страны, вида средства коммуникации, разных внешних политических, идеоло­гических и культурных ограничений и внутренних требований орга­низационного и технического планов.

Устойчивость новостных структур попытались объяснить путем выявления и взаимосвязывания основных факторов трех типов: орга­низационных, жанровых и социокультурных. Организационные фак­торы — более универсальны, трудно преодолимы — ведут к опре­деленным «идеологическим» последствиям. Поэтому новостные ме­диа предпочитают «крупные» (масштабные или «значительные») события; события понятные и однозначные; события, происходя­щие во временной шкале, которая укладывается в обычный про­изводственный график (как правило, в течение суток); события, о которых проще всего рассказать и которые легко узнаются аудито­рией и близки ей в культурном отношении.

К факторам, связанным со спецификой жанра, относят: отбор событий, которые соответствуют ожиданиям аудитории (созвучны с прошлыми новостями); предпочтение чего-то неожиданного 9 нового, но в пределах узнаваемого; стремление освещать те собы­тия, которые уже доказали свою новостную ценность; желание добиться равновесия всех типов новостных событий. Особо выделяются компоненты социокультурного влияния: новости, касающиеся представителей элиты, ведущих мировых держав и негатив­ных происшествий.

Как оказалось, эта модель применима к довольно широкому кругу явлений, помимо того случая, из которого она была выведе­на, и не только к зарубежным новостям. Она объясняет, какие события попадают в новости и, косвенно, какие будут проигно­рированы. Следовательно, она свидетельствует о существовании одного общего подхода к отбору новостей. Как правило, в ново­стях не находят отражения события, происходящие в малозначи­тельных в политическом и экономическом отношении странах; не считающиеся элитными общественные объединения, идеи, ин­ституты и структуры; затяжные, лишенные драматизма процессы (например, сами реформы), многие разновидности «хороших но­востей». В этой теории нет подробного объяснения всех закономер­ностей компоновки новостей. Предлагается альтернативный, ме­нее психологический и более структурный подход, увязывающий некоторые особенности новостных потоков политическими и эко­номическими факторами, например, торговля между странами стимулирует взаимный интерес к новостям.

Следует отметить, что предложенные выше характеристики но­востей обходят объективность и ее корреляты, вроде правды и точ­ности. Действительно, поскольку суждения о ценности новостей принято считать относительными и базирующимися на «нюхе на новости» в конкретный момент, здесь сильны элементы субъек­тивности. Объективность — это не более чем вид процедуры, в Журналистике он немного другой, чем в истории или обществознании. Обычно журналисты подчеркивают в новостях не то, что объективно важнее, значительнее или нужнее для аудитории, ибо, в соответствии с доминирующей на Западе либеральной традици­ей, в этом смысле не существует критериев объективности. В свете всех фактов о закономерностях в содержании новостей трудно спорить с выводом Джорджа Гербнера о том, что «не существует по сути своей неидеологизированной, аполитичной, внепартийной системы сбора и представления новостей»⁴.

Маккуэйл описывает два варианта производства новостей, в которых четыре одинаковых элемента — событие, критерии оценки и отбора новостей, интерес публики и сообщение — взаимо­связаны в разной последовательности. Согласно «взгляду со сторо­ны медиа», последовательность такова:

события — критерии новостей — сообщение — интерес к новостям

В начале этой цепочки те непредсказуемые события, которые «попирают» и нарушают привычный ход жизни и на которые реа­гируют новостные медиа, используя определенные критерии оцен­ки их относительной важности для своей аудитории. Журналисты готовят объективные сообщения, а аудитория проявляет к ним интерес или, напротив, оставляет без внимания, вынуждая медиа-организации вносить корректировку в методы отбора. Альтерна­тивная модель выглядит следующим образом:

интерес к новостям — критерии новостей — события — сообщение

Здесь отправной точкой являются эмпирические представле­ния о том, что вызывает интерес аудитории, что входит составной частью в весьма устойчивый и прочный набор новостных критери­ев, включая организационные и жанровые требования. События считаются достойными стать новостью, если только они соответ­ствуют этим критериям отбора. Информационные сообщения го­товят, руководствуясь критериями, требованиями и стандартны­ми методами самой медиаорганизации, а не «реальностями мира» событий или подлинными желаниями и запросами аудитории. Ни одна из этих моделей не может обеспечить адекватное отражение мира, утверждает Маккуэйл⁵.

В последнее время ученых интересует не только концептуали­зация природы новостей и тех сил, которые влияют на их произ­водство, но и форма их бытования. Утверждение, что новости яв­ляются определенным культурным жанром (как роман, игровой фильм или опера), отчасти базируется на выводах о постоянстве, предсказуемости и универсальности новостной формы. Хотя в цен­тре внимания исследователей находятся телевизионные новости, между ними и новостями в газетах много общего. В этом нет ничего удивительного, учитывая происхождение теленовостей, но кажу­щиеся незначительными различия, появляющиеся благодаря со­вершенствованию видеоряда, весьма примечательны. Общие для прессы, радио и телевидения элементы формы распадаются на несколько групп: одни имеют отношение к повторяемости, другие связаны с нейтральностью и фактологичностью содержания.

Необходимо помнить, что формирование информационного блока идет на двух уровнях — отдельных новостных сюжетов и целых информационных «пакетов» (газетная полоса или выпуск новостей по радио или ТВ). Хотя в этом отношении все масс-ме­диа сопоставимы, однако, поскольку газетная страница имеет про­странственную структуру, а теленовости — временную, методы их верстки различаются.

Большинство исследователей с удивлением отмечают высокую степень постоянства структуры информационного носителя (газе­ты или выпуска новостей), которое лишь частично можно объяс­нить требованиями производственного процесса. Для газеты и вы­пусков новостей ТВ характерна не только регулярность выхода в свет, но и стабильность объема и продолжительности, а также баланс видов содержания, если делить новости на «тематические категории» — «зарубежные», «политические», «спортивные», «экономические», «общечеловеческого интереса». В теленовостях продолжительность сюжетов сильно не меняется, так же, как количество сюжетов в выпуске, и даже существует взаимосвязь между типом содержания и средней продолжительностью сообщения, причем некоторые из этих свойств регулярности общие для разных стран. Удивительно, как эту кажущуюся непредсказуемой совокупность событий изо дня в день удается вставлять в почти одинаковые временные и пространствен­ные рамки. Разумеется, для кризисов или экстраординарных собы­тий делаются исключения, но новостная форма зиждется на поня­тиях нормальности и стандартности, и, возможно, понятие нор­мальности укрепляется благодаря регулярности.

Второй важный аспект новостной формы касается показателей последовательности и методов структурирования целого. Анализ содержания новостей свидетельствует о наличии двух основных способов индикации относительной значимости сообщаемых со­бытий. Один из них — относительное главенство сообщений на газетной площади или в выпуске новостей.

Сообщения, показываемые первыми, воспринимаются как особо «важные», равно как и сообщения, которым уделяется больше времени. Их назвали «зрительскими максимами». Общеизвестно, что газетные полосы, газеты и выпуски новостей верстаются с учетом их общего вида или возможного эффекта, а не являются случайным набором материалов, даже при соблюдении принципа распределения сюжетов по их значимости. Однако превратить ежедневные наблюдения в систематизированную теорию или обобщенное утверждение непросто. Теленовости обычно компонуются так чтобы сразу же заинтересовать зрителей. Одни события освещаются более подробно, другие менее, но информация, вызывающая наи­больший интерес, придерживается до конца выпуска (спортивные результаты и прогноз погоды), чтобы проститься со зрителем на мажорной ноте. Вместе с тем, высказывается предположение, что в общем балансе сообщений кроется нечто большее, чем просто ме­ханизм удержания внимания зрителей, и Группа по изучению ме­диа при университете Глазго считает, что это — базовая «первич­ная система», или мировоззрение, которое по сути идеологично.

Форма новостей в значительной мере зависит от стремления обеспечить объективность в смысле фактологичности или соответ­ствия действительности. В новостях используется «линейный» язык, описывающий события в одном измерении с добавлением пояс­няющей информации, иллюстраций, цитат, мнений. «Язык ново­стей, по-видимому, принимает такую форму, которая позволяет провести совсем несложную проверку на истинность или ложность. Он создает впечатление чистой констатации (предположения, ис­тинность или ложность которого легко проверяется), а не постав­ленного спектакля»⁶. Мало кто сомневается по поводу важности при­роды факта в жанре новостей. Смит пишет: «Новости по своей сути исключают всякий плюрализм мнений»⁷. Если аудитория не верит в их достоверность, значит, они ничем не отличаются от развлечения или пропаганды. Считается, что «сбалансированное представление» в культуре новостей прочно связано с их достоверностью.

Изучение процесса освещения событий, привлекшее внима­ние исследователей в 1970-1980-х годах, выявило четыре основ­ных способа манипулирования новостным содержанием в современной журналистике⁸.

Персонификация. Большинство людей легче устанавливают связь с индивидами, нежели с группами людей или институтами. Фокус на отдельных действующих лицах, с которыми человек легко иден­тифицирует себя положительно или отрицательно, позволяет чле­нам аудитории новостей проецировать собственные чувства и фантазии прямо на общественную жизнь. Таким образом, персонифика­ция помогает людям ощущать сопричастность событиям в отдаленных местах. Однако есть риск того, что широкий социальный превратится в гигантскую мыльную оперу.

Драматизация. Подобно другим медиатоварам, новости при­ходится подавать в соблазнительной упаковке, и самый верный способ — их драматизировать. Как сказано в одной памятной за­писке, подготовленной продюсером сетевой программы новостей, в каждом информационном сюжете, без какого-либо ущерба для честности или ответственности, желательны элементы вымысла, драмы. В нем должна быть структура и конфликт, проблема и раз­вязка, нарастающее действие и затухающее действие, начало, се­редина и конец. Это основные компоненты не только драмы, но и любого повествования. Критики посчитали, что по своим возмож­ностям такой тип изложения очень ограничен и всегда предпола­гает поддержку статус-кво. Они призывали создавать новаторские структуры повествования, которые позволили бы реформировать индустрию новостей.

Фрагментация. Типичная газета или программа новостей состо­ит из коротких сообщений о событиях в виде капсул — моменталь­ных снимков социального мира. Конструируя новости в таком виде, журналисты пытаются соответствовать своей норме объективности. События трактуются по отдельности, в отрыве друг от друга.

Чтобы их связать, потребовался бы более широкий контекст, а он чреват умозрительными, порой неоднозначными выводами. Разделяя новости по рубрикам, информационные программы не по­зволяют зрителям самостоятельно выявлять связи. Анализ события подается в виде коллажа. Факты и точки зрения собираются из разных противоречащих друг другу источников, а потом так компонуются, что исключают какую-либо интерпретацию, особенно теми потре­бителями новостей, у которых отсутствует интерес или недостаточно знаний. Возможно, такие сюжеты удовлетворяют нормам «сбаланси­рованности», но не помогают аудитории понять происходящее.

Нормализация. Сообщения о чрезвычайных ситуациях или акциях общественных организаций, как правило, «нормализуют» по­минальную угрозу существующему положению. Представителям власти и элиты, которых изображают авторитетными, разумными, знающими людьми, способными оперативно ликвидировать Угрозу и вернуть жизнь в нормальное русло, предоставляется возможность комментировать чрезвычайные ситуации и подвергать сомнению правомерность действий общественных движений.

Утверждение о том, что людей не интересуют абстрактные темы, может служить объяснением, почему журналисты так неохотно об­ращаются к критике, не проводят расследования в самом начале кризиса с тем, чтобы его предотвратить. Считается, что разгром­ную статью, скажем, о коррупции в правительственных ведом­ствах, никто не станет читать.

В своем анализе процесса производства новостей Гэй Тачмен приводит наглядный пример того, как личные оценки журналис­тов влияют на новости даже вопреки значительным усилиям с их стороны. Изучив, как журналисты освещают деятельность обще­ственных движений, она пришла к выводу, что по своей сути ме­тоды производства новостей предполагают поддержку статус-кво, а репортеры просто принимают участие в ритуалах объективности, т.е. в процедурах создания непредвзятых новостных сюжетов, ко­торые фактически являются предвзятыми⁹.

Тачмен аргументированно описывает, как: медиа обнаружива­ют и вскармливают общественные движения. Она называет методы производства новостей «стратегическими ритуалами» и считает, что они вроде бы соответствуют нормам теории социальной ответ­ственности, но не достигают своей цели. Например, журналисты ритуально конструируют «сбалансированные» сообщения, в кото­рых противопоставляются разные точки зрения. Но эти обряды на самом деле скорее подрывают, нежели укрепляют плюрализм. Они утверждают, что «сбалансированные сообщения» о меньшинствах зачастую содержат заявления общественных или политических лидеров, которые скрыто или явно унижают эти самые группы и их идеи. Эмоциональным мнениям малоизвестных руководителей групп противопоставляются аргументированные утверждения из­вестных, вызывающих доверие официальных лиц.

Вместо того, чтобы подвести теоретическую базу под цели я задачи общественных организаций, журналисты делают упор на драматические события с участием отдельных членов этих объе­динений.

Пока социологи анализировали процесс создания новостей, политологи изучали возрастающее вмешательство медиа в полити­ку. В центре внимания исследований было телевидение. Его обвиняли во всех смертных грехах — от подрыва престижа политичес­ких партий до снижения активности избирателей во время выбо­ров. Сформировавшийся набор утверждений о процессе производ­ства новостей лег в основу того, что теперь принято называть те­орией медиавмешательства. Согласно этой идее, до 1962 г. американскую политику эффективно определяли политические партии, контролировавшие процесс выдвижения кандидатов, обес­печения массовой явки избирателей в больших городах, одним словом, управлявшие предвыборными кампаниями. Хотя у этой системы были определенные недостатки, достоинств тоже было немало. Во главе партий стояли преданные делу опытные полити­ки, которые отбирали кандидатов в президенты на основе их при­верженности идеологии, а не личных качеств или фасона стрижки. В ходе предвыборных кампаний кандидаты содействовали попу­лярности партий. После выборов партии, укрепившие свои пози­ции, могли побуждать граждан голосовать в соответствии со сло­жившейся традицией. Избиратели иногда отказывались поддержи­вать кандидатов этой партии, но в целом сохраняли ей преданность.

Теорию вмешательства медиа предлагается рассматривать как вариант концепции элитарного плюрализма. Согласно последней, наилучшая организация политической системы иерархическая, в которой политической элите отводится роль связующего звена между народом и выбранными лидерами. При этом единственно разумным и эффективным может быть только непартийный конт­роль над политикой.

Подробно задокументированное падение престижа политиче­ских партий, а также сокращение числа их сторонников началось, когда главным источником новостей стало телевидение. Связь между этими двумя явлениями вполне возможна, но эмпирически труд­но доказуема. Теоретики медиавмешательства обычно утверждают, что телевидение вредит политике, лишая политические партии контроля над выборами. Некоторые даже доказывают, что оно вытеснило партии в выборном процессе. Кандидаты отказываются от поддержки партии, более того, некоторые всячески ее избегая нанимать политконсультантов, чтобы эффективно использовать медиа. Часто им рекомендуют вообще не упоминать свою по­литическую партию. В ходе избирательных кампаний продвигаются кандидаты, а не партии.

Теория медиавмешательства строится на результатах исследований производства новостей. По утверждениям ее сторонников, сообщения на политические темы, слишком персонифицирован­ные, драматизированные и фрагментированные, не помогают лю­дям разобраться в политике, а напротив, убеждают их стать поли­тическими зеваками, довольствуясь местом у боковой линии, пока на поле играют звезды.

Журналисты, со своей стороны, отвергают концепцию медиавмешательства, утверждая, что по степени влияния на исход вы­боров они значительно уступают политконсультантам, власть ко­торых усиливается по мере того, как падает авторитет партий. Бу­дучи прекрасно осведомленными о методах сбора информации и создания информационных сюжетов во время предвыборных кам­паний, политконсультанты, разработав крайне эффективные стра­тегии и формы благоприятного освещения кандидатов в новостях, ловко предлагают газетам и телестанциям нужную информацию и готовые сообщения. Благодаря этому освещение кандидатов про­ходит так, как хочет консультант, поскольку журналистам трудно найти материал для альтернативных сюжетов. Например, в соот­ветствии с одной из новейших стратегий манипулирования ново­стями кандидат повторяет один и тот же комментарий, вынуждая журналистов подхватить и использовать навязанную им тему дня. Кандидат старается не откровенничать с репортерами, так как его заявления могут быть использованы оппонентами для составления альтернативных сюжетов.

¹ Park R. News as a Form of Knowledge // On Social Control and Collective Behavior I Ed. by R. H. Turner. Chicago, 1967. (Reprint of 1940 Article in American Journal оf Sociology. No 45. P. 669-686.)

² Hughes H. M. News and the Human Interest Story. Chicago, 1940.

³ Hall S. The Determination of News Photographs // The Manufacture of News / by S. Kohen and J. Young, L., 1973. P. 176-190.

⁴ Gerbner G. Ideological Perspectives and Political Tendencies in News Reporting // Quarterly. 1964. No 41. P. 495-506.

⁵ McQuail D. Op. cit. P. 209.

⁶ More Bad News / Glasgow Media Group. L., 1980. P. 160.

⁷ Smith A. The Shadow in the Can. L., 1973. P. 174.

⁸ Bennett W. L. News: The Politics of Illusion, 2d ed. N.Y., 1988.

⁹ Tuchman G. Making News: A Study in the Construction of Reality. N.Y., 1978.