Глава 24. Было так ярко, что мне пришлось поморгать

 

Было так ярко, что мне пришлось поморгать. Внутривенная трубка тянулась от моей руки к капельнице.

— Она проснулась, — сказал женский голос

— Эй? Вы слышите меня? — мужской голос, который звучал также старо, подошёл ближе.

— Я слышу вас, — тяжело произнесла эти слова я. — Но я не вижу вас.

— Не волнуйтесь, — сказал он. — Это нормально. Подождите немного и подержите глаза закрытыми, если для вас это нормально. Мы только зададим вам пару вопросов. Хорошо?

Я кивнула. Мой мозг был утяжелённым. Затуманенным. Интересно, какие же медикаменты они вводили мне через ту трубку?

— Имя? — спросила женщина.

— Кэлли.

— Фамилия?

— Вудлэнд.

— Возраст?

— Шестнадцать.

— Ваши родители ещё живы?

Её голос был мне как-то знаком.

— Нет.

— У вас есть дедушки или бабушки, или же другие опекуны?

— Нет.

— Тогда вы бездомная несовершеннолетняя?

Моя голова болела.

— Как давно я без сознания?

— Недолго. Ответьте только на мои вопросы, — настояла она. — Вы бездомная несовершеннолетняя?

У меня не было сил выдумать какую-нибудь ложь.

— Да.

Кажется, допрос окончен. Я услышала, как та женщина поднялась. Аккуратно я открыла глаза. Видимость всё еще была замутнена. Я только увидела, что мужчина носил зелёный халат. Вероятно, врач. Тогда женщина, вероятно, была медсестрой.

Но на ней была серая одежда, не белая. У неё был в руках маленький аппарат. Сначала я подумала, что это телефон, но нет, это был диктофон.

— Хотите воды? — спросил врач.

Я кивнула. Он протянул мне стаканчик, и я выпила при помощи трубочки.

— Я должен был зашить рану на вашей голове. Так как она находилась под линией волос, так что шрам будет виден.

— Пластинка, — сказала женщина.

— Точно. Зачем эта пластинка в вашем затылке?

Я осмотрела комнату. Постепенно моя видимость улучшилась. Это был не современная светлая больничная комната, а холодная тёмная комната с серыми стенами.

— В какой мы клинике? — спросила я.

— Вы не в клинике, — объяснил он. — А в лазарете.

— В институте, — добавила женщина. — А теперь расскажите нам о той металлической штуке.

Теперь я вспомнила её. Миссис Бэтти, охранник.

Я хотела подняться, но что-то меня удержало на месте. Только сейчас я заметила, что мои руки и ноги были привязаны к операционному столу.

— Развяжите меня! — внезапно я смогла чётко думать. — Это всё заблуждение. У меня есть удостоверение личности. В моей сумочке. Я действительно Кэлли Винтерхилл. Вы наверняка меня помните.

Они обменялись взглядами.

— В машине не нашлось никакой сумочки, — сказала миссис Бэтти. — Только пистолет, — она надула морщинистые губы. — С вашей ДНК и отпечатками пальцев.

Кровь в моих висках стучала с каждой секундой всё сильнее и сильнее.

— И эксперты говорят, что из этого же оружия стреляли в сенатора Харрисона, — закончила она.

Он меня сюда запихнул. Видимо, Блейку не удалось его удержать от этого. Или же он меня просто ненавидел, потому что я почти убила его дедушку. Миссис Бэтти запихнула обратно в карман диктофон.Кивнула доктору, а тот добавил что-то в капельницу, что вливалась в мою трубку. Я видела немного грусти в его взгляде, прежде чем он покинул лазарет. Женщина подождала, пока дверь не закроется, а затем наклонилась ко мне и прошипела в ухо.

— Я ненавижу лгунов, — старческие пятна окружали его глаза.

Вонь нафталина и плесени забил мой нос, а потом туман накрыл меня. Паника проснулась глубоко внутри меня, но не помогла мне проснуться.

— Что...вы...мне...дали? — еле-еле выдавила я. Она выпрямилась и посмотрела на меня с хитрой улыбочкой.

— Добро пожаловать в частный клуб Института 37, — сказала она. — В станцию задержания.