ПРОИСХОЖДЕНИЕ КУЛЬТУРЫ ИЗ РЕЛИГИИ

Религия и культура — это не две разные, хотя и родственные, сферы об­щества, а причина и следствие. Культура произошла от религии, но не на­оборот.

В первобытные времена, когда еще только появилась наскальная жи­вопись, люди изображали животных не для эстетических целей — чтобы по­любоваться совершенством формы и красотой стиля, — а ради магических действий. Ни о каком искусстве речи не шло. Так продолжалось многие тысячелетия.

Прнд:.ку:ы. сыи.1'''1?рьсгвую1цие о характере верований. представлении с. душе и ее превращениях

Только с появлением древневосточных империй и первых государств форма отделилась от содержания. Появились культовые постройки, кото­рые представляли эстетическую ценность прежде всего.

Когда актер изображает молитву на театральной сцене, он на самом деле думает не о Боге, а о том, какую позу принять, как наиболее ярко или кра­сиво изобразить религиозное действо. Напротив, верующий в храме, совер­шая молитву, ни о какой красоте не думает. Ему все равно, как он выглядит со стороны, красиво или правильно ли он встал. Для него главное — содер­жание молитвы — просьба, обращенная к Богу.

Таким образом, культура — вторичный продукт религиозной деятельно­сти, ее отчужденная форма. Искусство интересовали действие и форма сами по себе. Точно так же Г. Зиммель учил нас о том, что социологию интересу­ет прежде всего форма социального действия сама по себе — независимо от его содержания.

Предмет социологии — чистые формы социации (sociation). Социологи­ческий метод вычленяет, считает Зиммель, что «из явлений момент социа­ции... как грамматика отделяет чистые формы языка от соединения, в кото­ром живы эти формы. Чистая форма есть попросту отношение между инди­видами, рассматриваемое отдельно от тех объектов, которые выступают предметом их желаний. Подобно тому, как геометрия располагает и изме­ряет любые отношения в пространстве, социология изучает форму и траек-

тории социальных отношений, их рисунок безотносительно к эпохе, конк­ретному обществу, социальным группам и самим носителям. Это и позво­ляет отделить форму от содержания, выделить абстрактное общество как ре­зультат взаимодействия индивидов в противоположность реальному обще­ству, созданному живыми людьми во всем их многообразии и целостности интеллекта и чувств».

Культура и искусство — игровые формы религии, так сказать эстетичес­кая репрезентация религиозных действий и чувств на сценической площад­ке, художественном полотне или материале для скульптуры. Жертвоприно­шение на сцене и жертвоприношение в храме или на капище — две большие разницы. Второе действо относится к сфере серьезного и реального, пер­вое — к сфере игрового и символичес­кого. Символическое действо — это всегда процесс замещения, в котором содержание выпарилось, но осталась форма. И с ней можно совершать лю­бые сценические превращения: под­черкивать, выпячивать, оставлять глав­ное или купировать. С подлинным ри­туалом ничего подобного совершать нельзя — устоявшиеся веками правила его проведения никто из людей ме­нять не имеет права. Таким образом, режиссер в искусстве подобен учено­му-экспериментатору в науке — оба манипулируют формами явления.

Жрец совершает убийство на самом деле, актер изображает его «понарош­ку». У первого цель — умилостивить богов, у второго — вызвать эстетичес­кое сопереживание зрителя. При этом зритель должен любоваться красотой игры актера, а верующий — надеяться на реальный исход действий жреца, шамана или священника: спасение души, вызывание дождя, излечение боль­ного. В этом смысле театр — символический институт жертвоприношения. В реальном жертвоприношении есть тайна и страх, в театральном — красо­та и катарсис (очищение чувств, превращение низменных переживаний в возвышенные).

Игровая форма предполагает соучастие зрителя на основе сходства пере­живаний. Изображая религиозный экстаз, артист стремится вызвать похо­жие чувства у зрителя и тем самым настроить его на возвышенный лад. При­общение к возвышенному искусству формирует еще и функцию социали­зации — воспитание зрителя в нужном направлении. Но опять же разговор идет пока лишь о чувствах и переживаниях.

Следующий, третий, этап связан с разложением и анализом культурной формы на составляющие элементы, анализом и самого религиозного дей­ствия, его объекта, сущности и происхождения. Появляются методы позна­ния и наука. Античная философия строилась на религиозном фундаменте, когда философы отвлеклись от содержания и в качестве объекта анализа взяли религиозную форму, например поклонение божеству. На этом этапе отчуждения в ход идут не чувства, а разум и рассудок.

Таковы три этапа восхождения человечества от религии к искусству (куль­туре) и науке. Две последние ступени представляют собой результат действия

отчуждения, т.е. отделения формы от содержания и последующие манипу­ляции с ней — репрезентацию (искусство) в одном случае и анализ (наука) в другом.

Отчуждение, или отделение, формы от содержания — универсальный элемент человеческой деятельности, который мы можем наблюдать и в тра­диционном, и в индустриальном, и в постиндустриальном обществе. Рож­дение абстракционизма в начале XX в. — поздний пример отчуждения фор­мы от содержания. Абстракционизм в музыке появился после того, как ком­позиторы отклонились от тематической музыки Чайковского и начали экспериментировать с чистыми звуками. Абстракционизм Кандинского и Малевича также появился после того, как художники ушли от тематической живописи передвижников и начали экспериментировать с чистой формой и цветом.