СиТУАЦиОННЫЕДЕГЕРМиПАНТЫ КУЛЬТУРЫ

Ъдияния экологии, Jko-HOjvmku и технологии

Каким же образом социальным группам удается вырабатыва и сохранять характеристики, делающие их отличными друг от др га? Многие социальные мыслители и особенно Карл Маркс, oti чали на этот вопрос в терминах внешних экологических и экон< мических факторов (LeVine, 1982; В. Whiting & D.W.M. Whitir 1975). Так, например, утверждают, что общество охотников и с бирателей поощряет личную инициативу, но вместе с тем требу от своих членов групповой солидарности и приветствует ее проя ление, поскольку эффективное преследование добычи требу! подобных качеств. Земледельческие общины не поощряют незав симость и агрессивность, делая акцент на послушании и отв< ственности, поскольку именно это сочетание качеств требуем

Социальная психология культуры 281

для планомерного использования ресурсов и последовательных усилий по возделыванию посевов. В отличие от земледельческих, животноводческие общины, жизнеспособность которых зависит от благополучия стада, наоборот, весьма склонны к агрессии, по­скольку похищение скота у соседних племен (а также, по возмож­ности, уничтожение их мужчин с целью избежать возмездия) яв­ляется надежным путем к процветанию, в то время как неспособ­ность или нежелание сражаться представляет собой приманку для более агрессивных конкурентов.

Данный ситуационистский тезис об эволюции культурных обы­чаев (практик) и ценностей выглядит весьма привлекательно. И не­которые классические корреляционные исследования действитель­но обнаруживают наличие подобных взаимосвязей между харак­терными чертами или ценностями людей, с одной стороны, и способами добывания пищи и приобретения богатства — с другой (Barry, Child & Bakon, 1959). Однако в подобных корреляционных исследованиях трудно отделить причины от следствий, т.е. опреде­лить, до какой степени принятые в обществе ценности и харак­терные паттерны социального поведения действительно представ­ляют собой следствия, а не причины (по крайней мере частич­ные) сложившихся в нем экономических условий. Ввиду этого социальные исследователи проявляют особый интерес к разного рода «естественным экспериментам», в которых экологические требования и возможности изменяются тем или иным образом под влиянием исторических обстоятельств, позволяя, в свою очередь, наблюдать природу вызванных ими изменений в сфере культурных ценностей, обычаев и социальных институтов.

Далее мы рассмотрим два особенно интригующих подобных эксперимента, имевших место на территории Америки.

Трансформация культуры равнинных индейцев. Знакомство с промышленными товарами и технологиями, привносимыми тор­говцами, завоевателями, колонизаторами или религиозными мис­сионерами, в течение долгого времени было источником внешне­го влияния, которому были подвержены многие культуры нашей планеты. Одним из таких экспериментов по перениманию техно­логий, имевшим особенно впечатляющие последствия, стало в начале XVII в. использование лошадей в быту охотников и собира­телей американского запада. На протяжении жизни шести поколе­ний, сменивших друг друга с момента первого контакта индейцев с отбившимися лошадями испанских конкистадоров, на Большой

282 Глава 7

западной равнине Америки сформировалась и процветала разви­тая культура конных кочевников (Lowie, 1954).

Экономические преимущества использования лошадей состо­яли в облегчении перевозок (для которых ранее использовались собаки) и охоты на крупных зверей, в особенности на бизонов (которых раньше приходилось преследовать пешком, что было го­раздо менее эффективно). Однако влияние лошади на культуру рав-) нины выходило далеко за пределы оптимизации существующих¹ видов деятельности. Обладание лошадями, а также способность добывать их в походах, используя затем для продажи или во время церемоний, стали признаками престижа и власти. Огромный раз­рыв в благосостоянии и социальном статусе между членами отдельно взятого племени, равно как и между разными племенами, стал важным фактом социальной жизни индейцев. Кроме этого, обладание большими стадами (зачастую до нескольких тысяч го-? лов на одну деревню) требовало частой перемены мест с целый предоставления им новых пастбищ, что в свою очередь стимули-" ровало контакты между племенами, пребывавшими ранее в изо-' ляции. В результате на огромной территории произошло выравни-' вание культурных характеристик населявших ее племен. По мере того как племена перенимали друг у друга орудия и приемы для1 более эффективной охоты на бизонов и переработки продуктов" этой охоты, они утрачивали черты своей более древней культуры. Сиу, например, перестали пользоваться каноэ, а шауни прекра­тили возделывать кукурузу. Одновременно с этим у них развился, воинственный дух и утвердилась традиция прославления воинской доблести, что делало представителей этих племен все менее похо­жими на навахо, гопи, ирокезов и других неравнинных индейцев.

Смысл, который надлежит извлечь из этого естественного эк-, сперимента, заключается не просто в том, что новая технология? неизбежно трансформирует культуру (Lowie, 1954). Далеко не всч индейские племена отреагировали на появление лошадей, став! воинственными конными кочевниками. Племена, начавшие ис-i,' пользовать лошадей первыми, уже имели к тому времени сложив-, шуюся земледельческую культуру и не претерпели достойных упо-j минания изменений. Эти земледельцы часто становились жертва ми набегов более агрессивных племен, взявших лошадей на вооружение позднее, но сделавших их более органичной частью своей культуры. Тем не менее данный эксперимент ясно проде­монстрировал возможность быстрой трансформации культурнь

Социальная психология культуры 283

ценностей и обычаев в ответ на изменение внешних возможностей и ограничений. Эта тема будет обсуждаться нами позднее, в той части главы, где мы уделим внимание напряженным системам и культурным изменениям.