Борьба удавов.

 

Для алчности купца, царя, миллиардера, банкира мало захватить пол-мира.

Им нужен весь мир, чтобы высосать из него все соки.

 

И управляемые ими великие державы, великие спруты, великие громадные удавы -- Великобритания, Германия, Россия, Франция -- готовятся сдавить весь мир в своих щупальцах, в своих кольцах.

 

Только бы схватить первой!

 

Они сцепятся между собой в страшной борьбе, великие державы, великие спруты и удавы, обвивая, душа окровавленное тело человечества.

 

Они не могут поделить мир между собой.

Каждой нужно все золото, все богатство мира.

Каждая хочет сесть на трон всего мира.

 

Небо все темнеет. Преступление все приближается.

И когда закипит котел крови, все народы будут в него брошены.

 

Матери Европы.

 

Матери Европы! Ужас, кровь, убийство уже на пороге каждого вашего дома!

 

Матери Европы, спокойно спящие около своих детей, вслушайтесь, вслушайтесь! Слышите эти шаги во мраке ночи человеческого сознания? -- Это крадутся они, разбойники в императорских, королевских, президентских, миллиардерских коронах, с веревками в руках, чтобы связать спящее человечество!

 

Матери Европы, берегитесь! Ножи кровавых заговорщиков занесены над вашими детьми. И -- что еще ужаснее -- они отравляют душу ваших детей и делают из них своих убийц, которые пойдут с песнями резать друг друга по их первому знаку.

 

Мать! Дитя играет на твоих коленях. Знай, что правители сделают из него государственного человекоубийцу.

 

Матери Европы! Вы спокойно вяжете свои чулки, шьете платьица для ваших ребят, готовите ваши обеды, принимаете своих гостей, занимаетесь вашими театрами и нарядами, а вся Европа вокруг вас обращается все более и более в сплошной лагерь все надвигающегося и надвигающегося мирового убийства.

 

В ваших светлых домах горят яркие огни. Звучит музыка. Смеются и веселятся как ни в чем не бывало. А ваши сыновья учатся быть военными убийцами и скоро, может быть, превратятся в окровавленные куски пушечного мяса, когда это будет угодно их повелителям.

 

 

Матери! вы сами своими руками отдаете сыновей в выучку человеческим мясникам. Слепые матери слепого человечества, вы любуетесь на ваших мальчиков в кадетских мундирчиках, когда они впервые идут с ружьем и толпа бежит по улицам за ними, маршируя под звуки тех барабанов, которые поведут их потом убивать друг друга.

Вы радуетесь, как светлому празднику, их производству; вы со слезами радости обнимаете сына с блестящими погонами на плечах.

Вы не видите, как поведут они потом на убой свое стадо -- своих солдат. Вы не видите, как, щелкая челюстями, жадная, исступленная, гнуснейшая смерть пойдет по пятам за ними, вся красная в их юной крови. Вы не видите, как она бросит их друг на друга, как будут они рвать друг друга на части своими саблями.

 

Матери! Берегите ваших детей! Берегите их бедную, бессмертную душу, над которой так надругаются.

Шепчите, пока не поздно, им слова великой любви, которая одна только может спасти мир. Передавайте им с молоком вашим великий дух любви.

Учите их, пока еще не сделали из них зверей, чувству великого человеческого братства, которое одно только может спасти в них человека.

 

Матери! Вашим детям неоткуда ждать света. Откуда им увидать его: от науки, которая рабски молчит пред властителями, потому что иначе профессоров ее выгонят из университета? От литературы, которая роется в женском белье и только унижает, опошляет и расслабляет души? От церкви, которая благословляет разделение на ненавидящие друг друга государства и нации и окропляет святою водою пушки? От апостолов любви, -- но ведь первое, что вашим детям скажут о них, это то, что это вредные фантазеры, утописты, сумасшедшие.

 

Матери Европы! Все развратит ваших детей -- и школа и церковь. В школе их научат любить лишь свою страну и ненавидеть все другие. В школе их научат восхищаться победами пушек и штыков и петь гимны в честь величайших разбойников в коронах и эполетах. В церкви их

 

 

научат молиться за "христолюбивое" воинство. В церкви их научат молиться за победы величайших убийц со скипетром и фельдмаршальским жезлом.

Мать! Ты кормишь дитя своим чистым, святым, материнским молоком. Его отравят ядом патриотизма, национализма, империализма, жадной корысти, слепого повиновения, вражды, ненависти, насильничества.

Пока твоего ребенка еще не сделали зверем, учи его великому всечеловеческому братству.

Но, вместо этого, вы сами, вы сами, матери, дарите вашим детям игрушечные ружья, сабли, пушки, в которые они весело играют. Знаете ли вы, что это первый посев международного убийства? Знаете ли вы, что играть с орудием человекоубийства -- ружьем, это все равно, что играть с орудием казни -- виселицей или крестом, на котором задушили сына человеческого -- Иисуса?!..

 

Матери, вы все Богоматери, потому что все ваши дети -- сыны Божии. У вас на коленях играют маленькие Христы. Помните же, помните ежечасно, что Ироды в императорских, королевских, президентских и миллиардерских коронах готовят из часа в час все, чтобы устроить новое избиение детей человеческих, перед которым Иродово избиение покажется детскою шуткой.

 

Но они делают что-то еще, в миллион раз боле ужасное: они готовят из самих детей, из чистых детских душ, из маленьких Иисусов будущих распинателей, будущих убийц друг друга.

 

Матери Европы, пока вы спокойно отводите детей в школы, ходите по магазинам, обедаете среди семьи, молитесь, коленопреклоненные, в своих церквах, вокруг вас, ни на минуту не прекращаясь, безостановочно готовится всемирная бойня.

Казармы гудят миллионами молодых рабов государства, сгоняемых для подготовления к великому преступлению. На площадях миллионы их старательно учатся день изо дня одному: убийству друг друга. Тысячи фабрик и заводов и мастерских безостановочно готовят орудия убийства. Окна

 

 

военных штабов горят огнями, и курьеры и среди ночи стучатся с докладами.

Все отдыхает, только приготовление к величайшему преступленью не спит, не отдыхает. Ни одна минута не пропадает у тех, которые поведут на заклание ваших детей.

 

Матери Европы, прижмите крепче к груди бедное, милое тельце ваших мальчиков. Через несколько лет оно станет кровавым навозом, на котором должны еще сильнее расцвести сила и власть владык мира.

 

Матери, глядите, глядите хорошенько в чистые очи ваших милых сыновей, наглядитесь ими, потому что через несколько лет из их глаз глянут на вас другие глаза: глаза убийц, глаза изнасилователей девушек, убийц братьев их и отцов, глаза убийц стариков, женщин, детей, убийц всех, в кого попадут их бомбы и пули.

 

Матери Европы! Вы не видите, что вы спите с вашими детьми на краю жерла дымящегося уже вулкана, к которому ваших сыновей все ближе и ближе сталкивают кровавые руки.

 

Небо все мрачнеет. Вот-вот раздастся первый удар грома...

 

Вы не слышите, как 19 веков стучится к вам в двери, ломая в отчаяньи руки, великая Любовь в терновом венце, которая принесла в мир спасение детей человеческих и которую 19 веков душат цари, начальники, богачи, ученые и епископы, чтобы человечество не услышало ее голоса!

 

128-133

???

 

Началось.

1.

 

Под приказом итти убивать задрожали, застонали обесчещенные проволоки телеграфов,

И мир завыл от ужаса и страданья и... пошел убивать.

 

2.

 

Ночь спустилась над миром,

И из тьмы слышен только крик:

-- Убивай! Убивай! Убивай!

 

3.

 

Вчера это были люди. Вчера это был мужик, ведший свой плуг. Вчера это был кузнец, поднимавший свой молот. Вчера это был учитель, учивший детей.

Сегодня человек вдруг исчез. Люди исчезли.

Сегодня вместо них -- нечто миллионное безликое в серой солдатской шинели.

Сегодня вместо их разумных, дышавших заботой, мыслью, любовью, человеческих лиц, -- вместо них что-то миллионное, слившееся вместе в одну тупую солдатскую морду.

 

Человек исчез. Вместо него серая солдатская шинель, движущаяся миллионами, волоча орудия убийства.

 

4.

 

Первый выстрел в человека. Первый залп в человеческую грудь. Первая пролившаяся братская кровь. Первые свалившиеся на землю человеческие братские трупы.

 

 

Вчера эти убивающие и издыхающие люди были мужики, учителя, приказчики, писатели, рабочие, конторщики, ученые. Сегодня они стали убийцами с красными от человеческой крови руками, или застреленными, заколотыми, окровавленными телами с проломленными черепами, с вытекшими мозгами, с разорванными животами, с окровавленными, переломанными ребрами, развороченными штыком.

 

5.

 

Как же это сделалось?

Я вас спрашиваю: как же бы это не сделалось, когда к этому, только ведь и готовились десятки лет перед вашими глазами?

 

6.

 

А цивилизация?

Но один распоротый штыком человеческий живот кричит, что никакой цивилизации нет.

 

Если бы была цивилизация, разве могли бы при белом свете дня десятки миллионов людей десятки лет ежедневно готовиться распороть штыками живот друг другу?

 

7.

 

Вот она, война: голая, кровавая, бесстыдная, ликующая, вся в крови, ненасытная, пляшет она, дрыгая окровавленной задницей, на теле человечества, забрызгивая его калом своего кровавого поноса -- пулями и гранатами, жадно разрывая и пожирая окровавленные человеческие кишки, вывороченные ее бомбами и штыками.

 

Бесчестье, позор, безумие, подлость, мерзость!

 

Везут на бойню.

1.

 

Шумят тысячи вагонов. Как мычанье погруженных дли бойни в вагоны быков, несутся из них солдатские песни, крики, ругательства, проклятия.

 

Дикие человеческие стада... Мыча от страха, покорно, в слепом ужасе бросятся они на другие человеческие стада, убивая, калеча, растаптывая.

 

2.

 

Рабочие и мужики в серых солдатских шинелях убийцами и грабителями вступают в чужую братскую страну.

 

Вот мирные поля с дымящимся навозом, где брат-крестьянин ведет свой плуг, святое орудие святого труда. Вот дымят фабрики, полные гигантским напряжением братьев-рабочих. Вот села и деревни, полные мирным трудом, мирной жизнью, мирной заботой. Вот города, где тысячи братьев-бедняков напрягают все свои силы в тяжкой борьбе за существование.

Да ведь же это все друзья, ведь все это ваши кровные братья -- крестьяне, рабочие, бедняки, труженики!

Да ведь вы, вступающие в их землю крестьяне и рабочие в солдатской шинели, должны бы, опомнившись, протянуть им братские мозолистые руки и сказать:

-- Нет. Мы-то уж никак не станем вас убивать! Здравствуйте, братья, дорогие братья! Чем мы можем помочь вам в вашей трудной доле, в вашем освобождении от наших общих цепей?

 

 

-- Нет, нет! -- кричат вам цари, президенты, генералы, офицеры, газетные писаки. -- Это враги. Бей их! Бей их без пощады! Рви их! Жги их хлеба! Бей бомбами их фабрики! Жги их деревни и города! Что? Под бомбы попадают женщины и дети? Ну что ж? Валяй и их! Бей всех!

 

3.

 

Шумят, шумят вагоны... Тысячи вагонов... В них везут на убой человеческие стада, миллионы пудов человеческого мяса для пушек, которые хотят жрать, которые отлиты на деньги трудовых народов, чтобы они расстреляли друг друга для своих угнетателей и грабителей.

 

Шумят, шумят вагоны. Миллионы голов человеческих стад везут они на убой. И обратно, обратно шумят сотни-сотни вагонов и везут назад десятки тысяч окровавленных, еле дышащих человеческих тел в бинтах и повязках, перекалеченные войной.

 

Взад и вперед. Взад и вперед. Вперед -- здоровое пушечное мясо. Назад -- развозимое по всей стране окровавленное изорванное человеческое мясо. По всей стране. По всем странам.

 

И народы воют от ужаса и страданий и, дикие, безумные рабы, покорно везут, везут пушкам свое мясо и мясо своих детей!

 

4.

 

"А, ты не хочешь? Ты не хочешь убивать? Ты смеешь иметь свою волю, свой разум, свою совесть, свою душу? Расстрелять мерзавца, анархиста!"

 

5.

 

И все едут и идут убивать. Молодые и пожилые. Невежественные и ученые. Безграмотные и писатели. Воры и учителя. Мужики -- убивать мужиков. Рабочие -- убивать рабочих. Учителя -- убивать учителей. Профессора -- убивать про-

 

 

фессоров. Монахи -- убивать монахов. Социалисты -- убивать социалистов. Люди -- убивать людей.

 

"Убивай! Убивай! Убивай!"

 

И они убивают, убивают, убивают.

 

Нет пощады никому, -- старику, женщине, ребенку!

Ты человек, и этого довольно, чтобы убить тебя!

 

И несутся ужасающие человеческие стоны, трещанье человеческих костей.

И кроткие глаза тысячами подстреленных с людьми лошадей, погасая, изумленно глядят на эту оргию человеческого зверства и безумия.

 

Бойня.