Реконструкция памяти 1 страница

Итак, я обеспечил теоретическую и эмпирическую основу для реконст­рукции воспоминаний при помощи психотерапевтических процедур. Однако интересно, что эти процедуры не новы, хотя они и не пользуют­ся широкой известностью. Хэкинг (Hacking, 1995) сообщил, что Пьер Жане, один из первых сотрудников Зигмунда Фрейда, заменял травма­тические воспоминания приятными, но ложными воспоминаниями, чтобы ослабить сопряженную с первыми травму. Делая это, Жане часто прибегал к гипнозу. Говорят, что Бэндлер и Гриндер (Bandler and Grin­der, 1979), основоположники нейролингвистического программирова­ния, применяли ложные воспоминания и даже ложную память о дет-

146 Часть II Лечение психологических расстройств

стве, чтобы улучшить самооценку у своих клиентов. Они отмечали: «Ис­кусственные воспоминания способны изменить вас так же, как сделали это произвольные перцепции, которые некогда были у вас относитель­но "реальных событий окружающего мира". В психотерапии такое слу­чается часто» (р. 96).

Можно согласиться с таким мнением. Иногда эта процедура называ­ется перестраиванием. Перестраивание является квазипарадоксальной техникой, которая была определена как переистолкование события так, что оно интерпретируется не негативно, а позитивно или, теоретически, наоборот (Dowd and Trutt, 1988). В когнитивной психотерапии депрес­сии по Беку (Beck et al., 1979) содержится имплицитный перестраива­ющий компонент, когда психотерапевт помогает клиенту проанализи­ровать данные против интерпретации себя, мира и будущего в негатив­ных красках, надеясь добиться позитивного перестраивания. Однако клиенты предаются негативному перестраиванию, упорно интерпрети­руя в негативном свете позитивные или нейтральные события. В каче­стве примера негативного перестраивания можно вспомнить клиентку, которая совершила суицидную попытку из-за того, что у нее выкипел чайник. Ее интерпретация этого внешне безобидного события была та­кой: «О боже, я до того глупа, что даже не могу вскипятить воду!» Ког­нитивные психотерапевты помогают клиентам в позитивном перестра­ивании такого рода негативных интерпретаций.

Для реконструкции памяти не обязательно придерживаться более крайних взглядов Бэндлера и Гриндера (Bandler and Grinder, 1979), пы­таясь имплантировать абсолютно ложные воспоминания детства. Не­редко дело сводится лишь к помощи клиенту в модификации определен­ного аспекта воспоминания с целью ослабить страдание. В этом подходе центральное место занимает идея, которая обсуждалась в первой части этой главы и которая гласит, что воспоминания часто являются когни­тивными конструкциями, отражающими широкое разнообразие жела­ний, страхов и мотиваций как дополнение к точным фактам. Кроме того, если мы не можем установить источник воспоминания, то мы не в си­лах обладать той же уверенностью в реальности, которую могли бы пи­тать в обратном случае, хотя на деле мы нередко бываем в ней больше уверены. Поэтому, когда клиенты преподносят нам свои воспоминания о травматических событиях, мы не всегда можем отделить реальное от воображаемого. С учетом задач психотерапии нам не всегда и нужно это делать.

В качестве примера использования реконструкции памяти ради осу­ществления позитивного психотерапевтического изменения давайте

Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти 147

рассмотрим случай Сьюзен. Когда 29-летняя Сьюзен спешила домой, возвращаясь из местного круглосуточного магазина, она дрожала от рез­кого январского ветра, который пробирался под теплую куртку. Ей было не по себе, она шла одна, сопровождаемая лишь ранними зимними су­мерками. Дрожа от холода, она медленно поднялась по ступеням лест­ницы к дверям своей квартиры. Когда ключ оказался в замке, она облег­ченно вздохнула и отворила дверь. Внезапно из темноты появились мощные руки, которые силой втащили ее внутрь. Она услышала, как захлопнулась дверь, когда впилась зубами в руку, зажимавшую ей рот. Обезумев от страха, она боролась до тех пор, пока ослепляющая боль в лице не заставила ее упасть на пол. Открыв глаза, Сьюзен увидела, что находится в незнакомой обстановке, а вокруг нее столпились незнако­мые люди. Когда ее мысли стали проясняться, она все поняла и начала вспоминать. Полиция детально и неоднократно расспрашивала ее об ин­циденте. Однако ее память окуталась пеленой и содержала в себе зна­чительные пробелы, а сама она испытывала сильнейшее недоверие к людям, особенно мужчинам. Женщина обратилась за помощью к изве­стному гипнотерапевту. Когнитивный анализ выявил следующие убеж­дения.

1. Я всегда была/и буду бессильной/беспомощной.

A. Я не могу/и никогда не смогу себя защитить.
Б. Я всегда была/и всегда буду уязвима.

B. Я не чувствую/и больше никогда не почувствую себя в безопас­
ности.

Г. Любая ситуация опасна. Д. Мир — небезопасное место.

2. Я должна была быть осторожнее.

3. Я грязна/Я никогда не очищусь.

4. Мужчинам нельзя доверять/Я никогда больше не доверюсь муж­
чинам.

5. Он вернется/Он следит за мной.

Ее гипнотерапевт, занимающаяся исследованиями памяти и процес­сов научения, попросила Сьюзен в точности рассказать, что она помнит из ситуации и эпизодов, которые к ней привели. Важно, чтобы психоте­рапевт узнал как можно больше подробностей для возможности рекон­струирования определенных аспектов воспоминаний. Сьюзен помнила прежде всего чувство беспомощности и бессилия наряду с ощущением недоверия к мужчинам без многих вышеописанных деталей.

148 Часть II. Лечение психологических расстройств

На представление Сьюзен о ее изнасиловании могли влиять три мо­мента. Во-первых, ее память могла исказиться событиями, развернув­шимися постфактум. Такое искажение возникает в случае, когда ин­формация о последующих событиях, зачастую представленная в форме обманчивых или неточных вопросов, изменяет воспоминание об исход­ном событии. Если, например, люди становятся свидетелями дорожной аварии, в ходе которой автомобиль проезжает на запрещающий сигнал, и позже их спрашивают о разрешающем сигнале, то они могут вспом­нить, что разрешающий сигнал был, тогда как на самом деле его не было (Spanos, 1996). Аналогичным образом если рассказать им о визите не­знакомца и после спросить о его несуществующих действиях, то они могут начать припоминать эти действия, даже если те не осуществля­лись на деле (Schacter, 1996). Поскольку у Сьюзен отобрали контроль и власть, о чем она и сообщила полиции (на фоне недоверия), постольку она помнила прежде всего о чувствах беспомощности и утраты доверия.

Во-вторых, перед тем как посетить гипнотерапевта, Сьюзен неодно­кратно подвергала ситуацию когнитивной обработке. Исследование показало (см. обсуждение в Dowd and Courchaine, 1996; Fleming et al., 1992), что чем больше вспоминается событий, тем увереннее становит­ся в воспоминании индивид, но тем менее точным становится воспо­минание. Спанос (Spanos, 1996) отмечал, что хотя люди, как правило, исходят из прочной связи между точностью воспоминания и уверенно­стью в нем, было продемонстрировано, что эта связь весьма и весьма слаба (хотя и ясно, что она не носит негативного характера). Повторная обработка травматического события оказывает, как правило, целебный эффект, но память, связанная с ним, может в этом процессе измениться. Могло случиться так, что Сьюзен, путем повторных размышлений о своей беспомощности и бессилии в ходе события, изменила само воспо­минание о нем.

В-третьих, то, что Сьюзен помнила о ситуации, могло быть сочетани­ем фактических и поведенческих воспоминаний. Ее фактическая память на события претерпела явное влияние со стороны неоднократных до­просов и повторной обработки. На ее поведенческую память о событии повлияло то, что она иначе, чем прежде, реагировала на мужчин и по­тенциально опасные ситуации.

В связи с этим гипнотерапевт выстроила следующую гипнотическую процедуру с целью фасилитировать реконструкцию памяти Сьюзен. Я должен отметить, что работа со Сьюзен потребовала неоднократных гипнотических индукций и углубления, прежде чем та почувствовала себя достаточно комфортно, чтобы продолжить гипноз. Такого рода по-

______ Глава 10. Когнитивная гипноте рапия и реконструкция памяти 149

вторная гипнотическая обработка не является редкостью в работе с трав­мированными клиентами, и гипнотерапевтам следует запастись терпе­нием. С каждым разом, однако, у Сьюзен получалось чуть глубже про­двинуться в транс и чуть дольше в нем задержаться. В ходе этого она медленно приобретала способность вновь укрепиться в уверенности и доверии к людям. Поскольку она все еще находилась под эмоциональ­ным воздействием инцидента, гипнотерапевт избрала технику дистан­цирования в трансе, чтобы помочь Сьюзен успокоить возбужденные эмоции. Будь она менее аффектированной эмоционально, гипнотера­певт могла бы прибегнуть к возрастной регрессии, чтобы повысить не­посредственность переживания.

Сьюзен, я хочу, чтобы ты вспомнила обстоятельства инцидента, о которых мы говорили. Перенесись мысленно к тому моменту, когда ты начала под­ниматься по лестнице к своей квартире и увидь себя в этой обстановке... но словно издалека, как если бы рассматривала себя с высоты, видя себя все меньше и дальше [техника дистанцирования для понижения эмоциональ­ности]. Тебе не нужно чувствовать так много... твои чувства, как и сама ты, далеки и ослаблены. Как если бы ты видела и чувствовала издалека, видя меньше и чувствуя меньше, выглядя меньше и чувствуя себя меньшей. Хо­рошо! И ты можешь расслабиться, в точности так, как мы упражнялись, когда увидишь себя поднимающейся по лестнице. Видишь, как ты отпира­ешь и распахиваешь дверь; видишь себя входящей внутрь; теперь, медлен­но, почти как в замедленной съемке, чувствуешь руки, перекрывающие твой рот. [Сьюзен начала напрягаться — реакция, не ставшая неожиданной. Если бы она продлилась, гипнотерапевт могла бы прервать гипнотическую сес­сию и вернуться к ней позже.] Ты испытываешь испуг, но это происходит очень медленно, очень медленно... и ты по-прежнему можешь контролиро­вать себя, потому что можешь принять решение уменьшить свои шансы оказаться избитой. Теперь заморозь этот образ в своем сознании, частично расслабляясь от напряжения. Теперь еще раз дай образу развиться до завер­шения инцидента... Теперь медленно расслабься и подумай о том, чему ты научилась (пауза). Теперь ты можешь начать воображать себя становящей­ся все чище и чище [обращается к искаженному убеждению]... когда инци­дент оказывается позади, ты чувствуешь себя чище и чище, запоминая об­легчение и счастье, которые ты испытываешь после этого; чувствуя себя чище по мере того, как ты чувствуешь все большую расслабленность. И ты можешь испытать комфортное чувство, вспоминая, что ты сделала все, что могла, чтобы остановить это... добилась успеха в том, чтобы не пострадать по-настоящему... помня, что ты не виновата в случившемся... была предель­но осторожна, как только могла. Возможно, ты сможешь даже припомнить, как запирала дверь, когда выходила в первый раз [внедрение возможного нового воспоминания]. Ты помнишь и то — разве нет? — что ты была в без-

150 Част ь П. Лечение психологических расстройств

опасности, чувствовала себя в безопасности во многих ситуациях до того, и ты будешь в безопасности снова. Ты помнишь еще, не правда ли, те многие случаи, когда ты чувствовала, что контролируешь ситуацию, чувствовала себя сильной и ответственной. И ты вновь почувствуешь себя так же. Ты помнишь и то — разве не так? — что это был только один мужчина... другой мужчина, по всей вероятности, не поступил бы так. Мужчины тоже разные, разве нет, совсем как женщины... некоторым можно доверять, некоторым — нет, важно лишь понимать разницу. Ты можешь начать испытывать боль­ший комфорт при общении с другими мужчинами, зная, что мужчины бы­вают разные, поступают по-разному...

По ходу процедуры гипнотерапевт постоянно следил за признаками нарастающего напряжения Сьюзен и приостанавливал образ, когда оно возникало. Если бы напряжение продолжилось, гипнотерапевту при­шлось бы завершить гипнотическую сессию и обсудить ее ход с клиент­кой. Прежде чем Сьюзен сумела бы пройти через все, что с ней случи­лось, могла потребоваться повторная проработка данной процедуры. Во время гипнотической сессии давались повторные суггестии ее не­виновности, а также подчеркивалось, что она вела себя осмотрительно и приняла все меры предосторожности, чтобы остаться в безопасности. Кроме того, звучали суггестии дополнительных, возможно, новых вос­поминаний о прошлых ситуациях, над которыми сохранялся контроль, о доверии к людям и ощущении себя в безопасности. Хотя я включил в эту иллюстрацию несколько суггестии изменения памяти, на практике применение их в одной гипнотической суггестии не всегда целесообраз­но. Наконец, несмотря на то что в данной книге я не рассматривал по­дробно значение пола гипнотерапевта при работе с некоторыми пробле­мами, должен сказать, что женщин, ставших жертвами насилия, должен лечить гипнотерапевт женского пола. Определенным преимуществом терапевта-мужчины могла бы стать помощь Сьюзен в восстановлении доверия хотя бы к одному мужчине, но я боюсь, что в приведенном слу­чае проблемы перевесят приобретения.

Для знакомства с другой гипнотической процедурой для аналогичной ситуации рассмотрим следующий случай. Наверное, самым частым ви­дом изнасилования бывает изнасилование, совершенное знакомым че­ловеком. В реальной жизни оно, как правило, вообще не расценивается как таковое либо злоумышленником, либо жертвой. Эта двусмыслен­ность сама по себе способна привести к искажениям памяти по мере того, как жертва подстраивает свои воспоминания к своей оценке ситуации.

Энн был 21 год, она работала официанткой в маленьком семейном ре­сторанчике в провинциальном городке Среднего Запада. Расслаблен-

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реко нструкция памяти 151

ной, уютной атмосфере в заведении способствовали ее сердечная улыб­ка и сияющие глаза. Ее жизнь казалась безоблачной и предсказуемой вплоть до воскресного вечера в конце сентября. Она отправилась на ра­боту пешком, вдыхая бодрящий утренний воздух и слушая лишь ожив­ленные приветствия птиц. Чувствуя себя свежей и полной энергии, она обратилась к хлопотам заурядного, скупого на события дня. К концу смены она устала, но страстно хотела побыть среди успокаивающего аромата жимолости и сонной серенады ленивых сверчков, сопровождав­шей ее по дороге домой.

Она прошла всего несколько кварталов, когда поднялся ветер и на лицо упали первые капли дождя. Внезапные сумерки поселили в ней не­уютное чувство, она ускорила шаг. Дождь уже шел стеной, а воющий ве­тер усиливался. Автомобильный гудок вынудил ее остановиться и обер­нуться. Она испытала облегчение, когда увидела, что к ней подъезжает Джон, ее сменный менеджер. Счастливая, что увидела знакомое лицо, она подбежала к машине и юркнула внутрь.

Джон был привлекательным, интеллигентным мужчиной 21 года. Его обаяние послужило причиной тому, что весь путь к дому сопровож­дался смехом и болтовней. Стуча зубами от холода, Энн пригласила его в дом выпить кофе. Переодевшись в сухой и теплый спортивный кос­тюм, она присоединилась к нему в кухне. Неожиданно, ни слова не го­воря, Джон подскочил к ней сзади и сомкнул руки на ее талии. Потря­сенная и смущенная, Энн попыталась отстраниться. Его хватка стала жестче, когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее. Ее захлестнула волна паники; она боролась, стараясь высвободиться. Когда он швырнул ее на пол, ее сознание затопило неодолимое чувство страха и беспомощности. Закончив дело, Джон легко поднялся и ушел, не сказав ни слова. Энн бросилась к двери, заперлась на все замки и рухнула на пол. Плотно под­тянув колени к груди, она зарыдала.

Когда Энн пришла на лечение, ее внешний вид вызывал удручающее впечатление.

• Она носила неряшливую, мешковатую одежду.

• Ее волосы были распущены и ниспадали на лицо в попытках его
скрыть.

• Она не пользовалась косметикой.

• Язык ее тела выдавал желание защититься.

• Ее глаза были тусклыми, а выражение лица печальным.

• Ее движения были замедленными.

152 Часть П Лечение психологических расстройств

На первых сессиях психотерапевт Энн выявил следующие само­утверждения:

• «Мне ни в коем случае не следовало его приглашать».

• «Я не должна была давать ему повод».

• «Должно быть, я его чем-то спровоцировала» (например, улыб­
кой).

• «Я должна была не разгуливать пешком, а ехать на машине».

• «Что во мне не так?» (более общее высказывание).

• «Это я во всем виновата» (потому что он не был незнакомцем).

Кроме этого, Энн проявляла ряд дисфункциональных эмоций, вклю­чая тревогу, депрессию, смущение и унижение. Также присутствовали бихевиористические воспоминания, касавшиеся недоверия к мужчинам и ситуациям, которые внешне не представлялись опасными.

Ситуация Энн была иной, более двусмысленной, чем ситуация Сью­зен, поскольку преступник оказался знакомым, а может быть, и другом, который пользовался доверием. С учетом помощи, которую могли ока­зать Сьюзен попытки гипнотерапевта изменить ее воспоминания о со­бытии, ее итоговая уверенность в собственной невиновности представ­ляется более вероятной. Сьюзен была явно изнасилована тем, кого она не знала, и потому ей было труднее усмотреть в своих действиях какую-то вину. Энн скорее могла поверить в свою сопричастность случивше­муся, поскольку она знала насильника и он ей нравился. Существует давнее и глубоко укоренившееся, культурно обусловленное убеждение, зачастую молчаливо поддерживающееся как женщинами, так и мужчи­нами, что женщины хотят, чтобы их завоевывали силой и, следователь­но, побуждают к подобным действиям мужчин. К скрытым культурным допущениям трудно подступиться, и оспорить их нелегко именно пото­му, что они скрыты, а оттого неподвластны обычным процедурам экс­плицитной оценки. Находясь под влиянием подобных убеждений, Энн могла бы втайне полагать, будто она спровоцировала ситуацию, или, по крайней мере, запутаться в своих чувствах, не быть уверенной в своих истинных желаниях. Со временем, без психотерапевтической интервен­ции, ее воспоминания могли бы сместиться настолько, что она пришла бы к убеждению, будто и в самом деле желала этой ситуации, спровоци­ровала ее. За этим могут последовать чувства личной никчемности и деградации, хотя Энн вряд ли бы увязала чувства с когнициями.

С учетом сказанного, а также из-за ранее идентифицированных са­моутверждений, гипнотерапевт решила переключить воспоминания Энн с тех утверждений, из которых следовала ее виновность, на те, что

Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти 153

перекладывали ответственность на Джона, которая на самом деле ему и принадлежала. Энн очень четко помнила все, что она делала непосред­ственно перед нападением, но с большим трудом вспоминала действия Джона. Гипнотерапевт первоначально сфокусировалась на двух само­утверждения Энн: «Мне ни в коем случае не следовало его приглашать» и «Должно быть, я его чем-то спровоцировала», чтобы переключить ее воспоминания и изменить когнитивные допущения личной вины.

Утверждение «Мне ни в коем случае не следовало его приглашать» может быть понято как в метафорическом смысле «приглашения» Джо­на заняться сексом, так и в буквальном смысле приглашения его в дом. У Энн воспоминание о событии могло включать в себя приглашение в обоих смыслах слова. В любом случае, она отчетливо помнила, что при­гласила его войти в дом. В соответствии с этим гипнотерапевт приме­нила следующую процедуру.

Когда ты мысленно возвратишься к нападению [здесь, поскольку Энн мог­ла не расценивать или не припоминать ситуацию как реальное нападение, гипнотерапевт употребил более сильное слово], ты сможешь начать вспо­минать, что делал Джон перед самым нападением [повторное употребление слова приучит Энн думать именно в этом направлении]. Ты можешь начать вспоминать, как он останавливается возле парадной двери твоего дома. Ты приглашаешь его или он сам пригласил себя войти? Как это было: ты при­гласила его или он сам пригласил себя войти? Сейчас вспомнить трудно, не правда ли [понуждение сказать «да»], возможно, он сам пригласил себя войти. И возможно, что ты, когда поразмыслишь над этим побольше, суме­ешь начать вспоминать, что он сам пригласил себя войти. Но даже если его пригласила ты, он принял приглашение, не так ли? Поэтому он в любом случае несет ответственность за случившееся, разве не так? Возможно, ты даже почувствовала, что должна пригласить его в дом. Это нельзя назвать настоящим приглашением, не правда ли? Итак, чем больше ты над этим думаешь, тем больше ты способна осознать, что существуют различные уровни приглашения, верно? И трудно сказать, что именно явилось первым, не так ли? Пригласил ли он себя, пригласила ли ты его, пригласила ли ты его потому, что считала себя обязанной это сделать, пригласил ли он себя, потому что считал тебя обязанной [процедура запутывания; при необходи­мости повторяется несколько раз], и чем больше ты думаешь над этим, тем труднее становится точно вспомнить, что же произошло, не правда ли? Воз­можно, что он сам пригласил себя войти внутрь или ожидал, что его при­гласишь ты Ожиданиям даже не нужно облекаться словами, не так ли? Они могут быть всего лишь ожиданиями, поэтому, если даже ты и пригласила его, он должен был дать тебе знать, что он ждал приглашения., может быть, бессловесно, но тем не менее ждал.. И кроме того, приглашения бывают разные, не правда ли? [Переключение темы с кто кого пригласил на града-

154 Часть II. Лечение психологических расстройств

цию приглашений.] Если кого-то пригласили для чего-то, то это еще не зна­чит, что его пригласили для всего, разве нет? Поэтому некто может пригла­сить себя войти [суггестия нового воспоминания], не приглашая себя вхо­дить во всех возможных смыслах. И ты можешь не допускать его к сердцу, не удаляя в то же время с глаз. Все зависит от того, насколько далеко ты хочешь позволить ему зайти и насколько далеко от себя хочешь его держать. Здесь ты можешь решать и имеешь право решать. «Внутрь» не означает «в нутро», правильно? Это все равно что постепенно узнавать кого-то и по­степенно учиться доверять ему, чувствуя, что доверие возрастает по мере того, как ты постепенно его узнаешь, ощущая комфортным знание, что до­верие будет постепенно расти; что разным людям можно доверять по-раз­ному и в разном темпе [суггестия способности вновь доверять в будущем определенным людям]. Доверие индивидуально, не правда ли? Иногда ты можешь довериться, иногда — не можешь. Иногда бывает трудно понять, кому и когда доверять, не так ли? Но ты можешь научиться распознавать, когда доверять, а когда нет, кому доверять и кому не доверять, позволяя со­бытиям происходить постепенно, так, чтобы приобрести большую уверен­ность. Доверительное чувство может усваиваться постепенно...

Кроме того, гипнотерапевт поработала над самоутверждением Энн («Должно быть, я его чем-то спровоцировала»), которое было связано с ее дружелюбием и сердечными улыбками. Некоторые мужчины могут неправильно интерпретировать приветливое, активное поведение жен­щин, рассматривая его как приглашение к сексу. В результате такие си­туации воспринимаются по-разному: мужчины зачастую не знают, как интерпретировать подобные действия (или интерпретируют их вопре­ки изначальному смыслу, в своих собственных интересах), а женщины беспокоятся, не зная, вели ли себя подобающим образом, и/или сомне­ваются в своих мотивациях.

Последующая неряшливость Энн могла быть попыткой избегать лю­бого поведения, которое можно было интерпретировать как пригла­шение к сексу. Гипнотерапевт сделала вывод, что внешний вид Энн во время лечения мог быть связан с ее воспоминанием и интерпретацией предшествующего поведения как откровенно приглашающего. Она со­ответственно попыталась модифицировать воспоминания Энн об этом поведении.

Энн, я хочу, чтобы ты снова увидела себя беседующей с Джоном — увидела себя улыбающейся и беседующей, беседующей и улыбающейся. Заметь, как это здорово — беседовать и улыбаться, насколько тебе тепло и радостно. Ты чувствуешь себя счастливой тем, что улыбаешься, не так ли? И ты улыба­ешься, потому что чувствуешь себя счастливой. На самом деле никакой другой причины нет, не правда ли? Все, что ты можешь вспомнить, — это

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и рекон струкция памяти 155

свое ощущение счастья и желания улыбаться, потому что ты чувствовала себя счастливой... и то, как улыбка помогала тебе испытывать еще более сча­стливое чувство. На самом деле это все, что ты можешь вспомнить, должна помнить. Даже сейчас, прямо в эту секунду, ты можешь улыбнуться, прямо сейчас {Энн чуть улыбается) и почувствовать себя немного счастливее. Вот так! Итак, ты можешь чувствовать себя немного счастливее, когда улыба­ешься... а когда ты счастлива, ты можешь улыбнуться даже шире. На самом деле это все, что ты можешь или должна помнить. Ибо в глубине души ты знаешь, что означает улыбка на самом деле, что значит она для тебя; и то, что улыбка означает для тебя на самом деле, — это единственная важная вещь. И это все, что тебе нужно и хочется помнить.

Заметьте, что гипнотерапевт фактически ни разу не упомянула о том, что поведение Энн могло вспоминаться ей как потенциально приглаша­ющее, но касалась лишь нового воспоминания, которое она хотела вы­звать к жизни. Упоминание гипотетического воспоминания Энн о по­буждении Джона к нападению могло попросту подкрепить его, тогда как гипотеза могла оказаться ложной. Лучше всего не заниматься непосред­ственным искоренением воспоминания, а суггестировать новое, которое вам хочется вызвать. На дальнейших сессиях гипнотерапевт могла бы также привязать новые воспоминания к манере привлекательно оде­ваться.

К модификации памяти можно прибегать в широком спектре психо­терапевтических ситуаций. Психотерапию вообще можно рассматри­вать как процесс изменения воспоминаний, по крайней мере отчасти. Посредством интерпретаций, вопросов и уточнений психотерапевты различной теоретической ориентации пытаются изменить манеру кли­ентов оценивать события и даже изменить общий взгляд на ситуацию. Такие действия психотерапевтов, как вербальное побуждение и посту-ральные изменения, свидетельствующие о повышенном интересе, могут ориентировать клиентов в различных когнитивных направлениях. Ког­да клиенты останавливаются на пренебрегавшихся ими ранее аспектах жизни, они могут начать вспоминать новые факты или иначе анализи­ровать старые. Наводящие реплики психотерапевта, вроде «Вы помни­те это, не так ли?», или «Так не могло быть!», или «Если вы поразмыс­лите над этим побольше, то вам, быть может, придут на ум другие вещи», могут быть особенно действенными в побуждении к памятным измене­ниям. Возможны изменения воспоминаний о былых событиях по мере того, как клиенты начинают припоминать забытые события или вспо­минать о них в ином ракурсе. Чтобы рассмотреть совершенно иной при­мер реконструкции памяти, давайте обратимся к Арнольду.

156 Часть II. Лечение психологических расстройств

Арнольд вырос в неблагополучной семье. Его мать была алкоголич­кой, а отец был поглощен собственной карьерой и отрицал пагубное при­страстие своей жены. Мать уделяла мальчику спорадическое и в то же время непредсказуемое внимание. Иногда она выказывала к нему при­вязанность и любовь, но чаще отвергала его и держалась грубо. Арнольд обнаружил, что одни и те же поступки иногда принимаются, а иногда влекут за собой наказание. Отец Арнольда уделял ему мало внимания, но не был груб, а просто большую часть времени отсутствовал. Они мало чем занимались в полном семейном составе. Два старших брата Арноль­да были старше его соответственно на десять и восемь лет, у них были свои дела. Поэтому воспитание Арнольда было пущено на самотек. Од­нако семья не испытывала нужды, так как его отец занимал высокую корпоративную должность.

Арнольду было 20 лет, когда он обратился к психотерапевту по насто­янию своей подружки, по мнению которой он был слишком замкнутым и поглощенным своими мыслями. Хотя сам он не чувствовал потребно­сти в психотерапевтической помощи, он решил сделать приятное своей девушке в надежде, что она удовлетворится этим и останется с ним. Пси­хотерапевт произвел оценку ранних неадекватных схем (Young, 1994) Арнольда, чтобы выявить его когнитивные структуры. РНС Арнольда, если располагать их в порядке убывания значимости, были следующи­ми: эмоциональная депривация (особенно в смысле заботы и эмпатии), брошенность/непостоянство и (в меньшей степени) социальная изоля­ция/отчуждение. Мировоззрение Арнольда состояло в том, что людям нет до него дела, что от них не дождаться заботы и эмоциональной под­держки, которых он страстно желал, и он ощущал отсутствие прочных связей с окружающими. Фактически у него были лишь случайные зна­комые, если не считать подружки, с которой он жил. Арнольд считал се­бя значительно отличающимся от других людей. Опросник депрессии Бека {Beck Depression Inventory — BDI) показывал 11, что означало лег­кую депрессию, лишь ненамного превышающую уровень нормы, рав­ный 9. Психотерапевту Арнольд показался умеренно дисфоричным. Хотя в межличностных отношениях Арнольд демонстрировал нелюди­мость, он хорошо учился в колледже и собирался стать бухгалтером.