Чугунное золото 4 страница

• Двухсотлетний бренди Филиппа Мекленбургского

Итак, мафия существовала уже в девятнадцатом веке. Якудзы, триады, каморры.. И, в принципе, мы все знаем откуда они берут деньги. Они приходят к работящим ребятам и говорят: 10 % или мои парни придут в твой дом с ножом и ты не сделаешь свою дешевую, теплую и красивую автобусную остановку, которую купят все. Автобусную остановку, которая станет заглядением в твоем городе.

Э-э, да.. 15 ребят отдадут свои 10 процентов прибыли, но ведь этих парней – сотни. Откуда же деньги содержать такую мафиозную армию? Ведь даже 10 процентов с 15 ребят - это копейки..

А история простая. Сначала они грабили церкви.. При том церкви католические, в Италии, в Испании, в Германии. Монахи люди безобидные, драться в ответ не будут, а простые люди всегда несут подношения церкви. Так уж повелось.. В церкви люди справедливые.. не себе берут, раздают всем да и благодарность Богу всегда превышает необходимости церкви. Длилось это два века. С 16 по 17, пока короли не спохватились и не заключили договора с Церковью: лучше уж мы сами будем платить, чем у нас все время священников убивают. С той поры запрет на приношение церкви установлено у католиков.

Бравые ребята остались без денег и призадумались. Сначала, они смело по-пиратствовали, но море требует тяжелой и каждодневной работы. И, как правило, все эти байки про веселых ребят удачно грабивших корабли – значительное приукрашение суровой реальности. Грабили неудачно, корабли приходили в негодность значительно быстрее, чем у всех нормальных людей.

Деньги, награбленные у церкви, заканчивались. Короли защищали граждан и ловили мелких преступников. Нужно было что-то срочно менять.. Вообще, ребята были неглупые.. и, пораскинув мозгами, решили совершить Революцию. А что.. если тебе мешают работать – надо убрать помеху. Раз короли мешают грабить народ – убираем королей.

Первым делом проблемы случились в Германской империи. У них денег больше всех.. Немцы же они припасливые..

- Во! – сказали Организованные Разбойники: - Фредерик! Он, на самом деле, наследный принц! У нас есть деньги. Сейчас в паре желтых газетенок мы напишем, что именно он - наследный принц, а этот работящий Франц II (заметьте, граждане немцы! У него и имя-то негерманское! Франц!) Короче, наш парень Фредерик. Все! Мы его ставим на трон! Ну или по-крайней мере, как незаконнорожденному наследнику ему полагается.. ну хотя бы треть богатства!

Но, во-первых, девятнадцатый век – не такой уж древний и уже есть и авторское право, и суды, и говорящая общественность.

- Послушайте, - улыбнулся Франц II: - Мы же в девятнадцатом веке живем. У нас в Германской империи очень образованный народ. Можете подать в суд. Суд рассмотрит документы и, если ваш Фредерик, действительно мой сын, то я дам ему возможность поучаствовать в управлении государством (заметьте, дам поучаствовать в управлении государством, а не дам денег). Я вообщем-то совершенно за то, что бы такой суд состоялся. Это разовьет Германское право в области Патримонии (наследования родительских прав), а то оно развито только с королевской стороны, но и простым людям это всегда пригодится. Народ богатеет на глазах, мало ли у кого найдется дополнительный наследник.

Ну, конечно, Веселые ребята суд не выиграли и решили действовать с другой стороны. К королю зачастили в гости ребята с оружием… Когда двое охранников Франца II были убиты, тот призадумался всерьез. Начинать войну против постоянно разбредающейся и собирающейся только ради халявы банды было бессмысленно. Обороняться и терять людей – еще более бессмысленно. В конце концов, все, что им нужно, - богатство. Накопленные стабилизационные фонды.

Мудрейший германский император успел изобрести сплав.. чугуна и золота.. и договориться со всеми монархами мира о составлении законодательного акта, походящего одновременно и на акт о праве собственности и патримонии, и на авторское право. Акт «О праве собственности на монеты с профилями на аверсах и иными реквизитами». И не так, чтоб ему было много лет.. Но договор подписывать и монеты выплавлять пришлось уже его сыну. Наверно, надо было готовить королевский акт в тишине, но короли так не умели. Все их акты и оглашались, и публиковались. В общем, народ-то всегда был образованный.

Ну да не в том суть.. Немцев (в смысле, императоров) с того момента кого травили, кого стреляли.. Досталось почти всем. И вот вроде вожделенное счастье… Императоров – нет. Правь империей не хочу.. Только вот зачем? Ну, ты представь!? Каждый день налоги собирать! И бумажки разбирать всякие! И суды! И законы! Это ж каждый день! Как на заводе! Или, как на поле! Это ж каждый день на работу ходить..

Но пока веселые ребята раздумывали над тяжестью королевского труда (и тем, что собранные за год налоги, это оказывается так мало!) пришел ответ из банков: простите, родные, золото и монеты Германских императоров обналичить вам не можем. Прав-с нет. Да и возвращать золото мы Вам не можем. Ворованное – изымаем. И Вашего представителя нам тоже придется посадить.. Раз уж он у нас…

Попробовали ребята повысить все налоги в три раза (ага, прям закон такой издали!), только вот налоги собираются раз в полгода.. это ж еще полгода ждать прибылей. А народ уже переживает: что это Вы, говорит, такой странный акт издали? Нам, конечно, для государства не жалко, но уж больно странно он написан. Короче, того гляди побьют.. Зачем им это правление страной-то? Там прибыль какая-то неправильная. Не сразу.. и не много.. и еще отдавать надо..

А уже понравилось… А рядом Россия и Испания.. И там тоже.. монархи правят.. А Веселые ребята - шустрые, с ножом-то и пистолетом бегать – не в поле пахать. В общем, дальше Вы сами знаете. В Испании много не наворуешь, а вот в России.. Тут тебе и церковь, тут тебе и богачи.. Уж сколько этих антиминсов и крестов переплавили. Они ж не из чугуна.. Только вот в других странах как-то банки ничего не принимали.. Ну, где как бедных ребят из правительств купили.. Начали прессовать банки и королей. Меняй золото-то… У нас вон девки вишь, как поют да танцуют, и мы покушать хотим. Не на заводе же нам работать. Это же каждый день!?

- Н-да, - сказал Филипп, разглядывая опустошенную Шарлем бутылку двухсотлетнего виски: - Я, конечно, боюсь за жизнь сына… Но, боюсь, что еще пара Чарльзов и я поверю в существование Атлантиды. Видимо, именно так и рушатся цивилизации: в обществе появляется вирус «легкоденежья», отсутствия быта и семьи и роскошь и безразличие губят все. Этому бренди ведь двести лет.. И я его хранил только потому, что его создал мой прадед.

- А так вот почему оно такого дерьмового качества! - расхохотался Шарль: - Зря я купился на эту надпись «200 лет». И, кстати, в том, чтобы наслаждаться каждый день – нет ничего плохого! Эта ужасная мораль, что надо работать! Что надо работать всегда и каждый день! А как же виски? Бренди? Ваш прекрасный табак, в конце концов!

- Угощайся, - протянул Филипп Шарлю стакан бренди только, что изъятого из тумбочки: - этот вкусный. Кстати, это хорошо, что ты оценил мой табак. Я все же выращиваю его сам.. Завтра, я отведу тебя и на табачный склад, и в табачную теплицу.

Бренди был и впрямь очень хорош.

- Н-да, первый бренди моего деда ему пришелся не по вкусу, первый бренди, сделанный мной, он назвал неповторимым, - задумался Филипп: - Но он даже не задумался кто будет создавать бренди, если он убьет и меня, и моего сына. Ведь любые погреба рано или поздно иссякают. А уж.. Те погреба, которые вы называете «неповторимыми» иссякают первыми.. Научитесь ли Вы готовить бренди? Или все же стоит научить общество противостоять «вирусу легкоденежья».

 

• Совершенство железных дорог

Итак, накануне Олимпиады, в 1980 году в Риме германский император и старший из опекунов Тихона Юрий Петрович имел беседу с руководством коммунистической партии СССР, иезуитского ордена и прелатами церквей о предоставлении денег для успешного завершения строительства к Олимпиаде. Беседа в тот день был жаркой. Императору всячески старались приписать многомиллиардный долг не то перед страной СССР, не то перед народом. Приписывать не получалось, в ход шли то просьбы с уговорами, то угрозы. И дело понятное: Юрий Петрович свои деньги заработал сам и отдавать их за просто так неизвестно кому не собирался. Однако, дала о себе знать одна проблема: император наш хоть речист и образован, да запальчив. Посему иногда его речи приносят ему убыток. В тот момент, когда партбонзы в очередной раз возмутились его нежеланием вкладывать деньги в железные дороги России (ой, простите, СССР), сей прекрасный муж на ходу брякнул с трибуны в адрес одного из тогдашних министров: - Да пошел ты! Март месяц! Люди за два года все к Олимпиаде сдают! А ты что сейчас деньги просишь!? На какую инфраструктуру!? На мочалки!? Да на эти деньги - всю страну сотню лет мыть можно! Шампанским! Или ты решил золотые ванны поставить в номера? Для спортсменов? Или для партэлиты? - Я транспортную инфраструктуру имел ввиду, - смутился Николай Никитович: - Железную дорогу то есть.. А то у нас такие проблемы.. Боюсь спортсмены просто не доедут многие... Придется Олимпиаду отменять... - На железную дорогу! Да на эти деньги можно стока вагонов и рельсов напаять - вся Россия бы каталась! Ой, простите, весь СССР. Да что там СССР! Весь мир бы катался на ту сумму, которую ты просишь! Ты бы вот просто посчитал сколько производство-то стоит, а потом денег просил. Ты хоть знаешь сколько стоит один рельс!? Ну вот дам я тебе денег.. Вот ты мне скажи: сколько из тех денег уйдет на производство рельсов, а сколько твоим дочкам на наряды!? Ты ж сделаешь самые захудалые рельсы, из самых дешевых материалов, а остальные деньги потратишь на себя и свою братву. При том не в дело вложишь, не то что в экономику! Об этом я заметь даже и не мечтаю! Но даже не в дело! Ты их просто в землю закопаешь! Или в туалет отправишь! А на кафедре этой мелкой региональной римской конференции присутствовали стоит сказать два Николая. Первый - из ЦК КПСС и второй - из Совета министров СССР. Николай-блондин и Николай-брюнет. - Вот что, Юрий Петрович! - подскочил Коля-брюнет на кафедре. - Ты за своими словами следи! Я отвечаю за экономику и никто другой! Я ведь и наказания потребовать могу за такое обращение ко мне! С чего я деньги закопаю!? Ты меня жуликом назвал что ли!? - Наказааааание? - прищурившись протянул Юрий Петрович. - Ну-ну, как это у вас тут водиться наказание за такие слова или в землю меня, или в туалет. Давай я тебе другой спор предложу. Мы вот тут с тобой про рельсы говорим. А ты ж мне так стоимость производства и не назвал. Давай так. Если в течении часа, твои работники предоставят мне себестоимость одного рельса, а мы с тобой посчитаем сколько нужно рельс для российских железных дорог и выйдем ровно на ту сумму, что ты просишь, то я тебе деньги дам. Так как ты тогда выйдешь хороших начальником: и штат у тебя работает не зря, и куда деньги тратить ты знаешь. А то я боюсь, ты не считаешь и того, сколько миллиардов ты тратишь в год на своих дочерей! - В течении часа не смогу, - обомлел Коля-брюнет, - мы ж не на Родине. Где ж я тебе расчеты возьму? - А чего ты тогда деньги-то просишь, твою мать! Если ты с собой расчеты не взял? - картинно развел руками император. - На что ты их просишь без расчетов? - Твою мать!? - Коля, так и не присевший за кафедру, вновь выгнул спину, как барс перед прыжком на добычу. - А вы меня ведь опять оскорбили, Юрий Петрович! Я ведь сейчас и впрямь потребую Вас закопать, а все деньги за оскорбление мне передать! При всех послать меня по матушке! - Да зачем тебе деньги, если расчетов-то нету!? - император возмутился, но неожиданно устало выдохнул: - По матушке.. Надо же.. Сколько вы мою матушку..., - немолодой человек прикусил губу, - да и что я такого сказал: твою мать и твою мать. Мы с тобой прекрасно знаем, что в России оскорбления бывают и покрепче. - Нет, Юрий Петрович! - тут вскочил уже блондин Коля: - Мы с тобой не в России. Ты сам признал, что оскорбил Николая, хоть и некрепко. Я вот счас беру свидетелей и иду в итальянский суд, защищать его. Ты со мной идешь, Михаил? - обратился Николай-блондин к кому-то в зале суда: - Идешь? Посмотрим сколько они заплатят нам денег! - Георгий, и только Георгий, раз уж мы о матушке, - император удивительным образом мгновенно стих, когда речь зашла о матушке. Только что бушевавшего мужчину словно подменили. Взгляд его смотрел в пространство: - И Георгий Алексеевич, если по батюшке.. - Нет, я буду звать тебя, как в России тебя все зовут, раз уж это оскорбление для тебя! - не переставал бушевать барс: - Плати деньги, Юра! Или идем в суд! Немедленно! - Ладно, в суд ни мне, ни тебе идти не надо.. А то меня тут так уважают, что в суде деньги с вас возьмут за то, что вы ко мне пристали. Да вот только ты в России вспомнишь про матушку и там ее в дерьме утопишь, мою любезную, - Георгий Алексеевич взял себя в руки. Голос его стал значительно менее веселым и запальчивым и тень не то презрения, не то усталости легла на его лицо: - Сколько тебе времени нужно на расчеты? Сутки? Двое? Давай так.. Если за сутки, ты мне предоставляешь себестоимость одного рельса и километраж железных дорог, и сумму, которую ты просишь, сходится с суммой, которая требуется на производство, сходится, то я сутки в земле проведу. Если за двое, то в говне проведу двое суток. Ну ты понял, сумма должна сойтись. А вы за такое мое царское благородство - мою мать и пальцем не тронете в течении 10 лет. - Да как же я тебе за двое суток посч..., - Коля-блондин осекся: - документы доставлю! Ты сам посмотри, где Рим, а где Москва! Поезд идет трое суток! Через четыре дня тебе будут документы! - Да зачем тебе поезд!? Самолеты отменили что ли? Ты, твою мать, на что просишь деньги!? Я их для тебя что ли зарабатывал!? - Да что ж ты меня все по матушке и по матушке!? И ты не сам их зарабатывал! У тебя деньги царские! А царские деньги вся Россия зарабатывал, когда твой батюшка еще без порток ходил! Плати деньги или отрезай свой хуй, к чертовой матери, чтоб не было больше в России царей и никаких претензий вы нам не предъявляли на царство-государство! - Ах вот к чему ты вел..., - Юрий Петрович расвирипел: - чтобы цари не рождались! Ладно, будь по твоему! Если от двух суток до недели расчеты мне привезешь, то и писюнок свой отрежу, и два дня в дерьме проведу. Поведу себя, как настоящий царь, чтобы и тебе наука была, и чтоб народ знал, что есть в России настоящий император! Готов без писюна остаться, чтобы деньги сохранить, не дать их пропить и проесть с блядями и дочерями. И заметь, я даже претензий не предъявил, что ты выматерился со сцены.. и хером назвал то, что я писюном называю... тьфу, с кафедры... Так что с блядями ко мне не приставай. Все! Жду расчетов в течении недели! И чтоб расчеты мне на поезде привезли! Я проверю! Я сам их буду с поезда встречать, раз уж ты сказал, что на самолете не то дорого, не то боишься за то, что на твоих сотрудников покушения совершат. Документы такие серьезные, ей-богу! Все жду поезда. И чтоб не больше двух сотрудников их привезло, а то я тебя знаю ты весь штат министерства в поезд посадишь, чтоб тебе успели посчитать. И прекрати меня Юрием Петровичем звать ей-богу.. Георгий Карлович я. Ты хоть узнавай имена тех с кем документы собираешься подписывать, а уж тем более следует знать имя того, у кого денег просишь... *** Двое суток не спали и не ели некоторые министерства СССР в том апреле. Двое суток мчались два сотрудника на самых быстрых поездах и в поездах вели расчеты. И посчитали... - Сошлось..., - вздохнул император, глядя в расчеты. Вздох этот не был вздохом усталости или облегчения. Вздох тот был вздохом изнеможения от человеческой жадности и глупости: - Эт знаешь, Коля, хорошо, что я - царь. Был бы простым человеком, повесился бы. Хотя ты быстрее, мою дочь повесишь от жадности. Эт ж почему у тебя рельс столько стоит!? Ты ж погляди! В Европе можно десять станков построить на такие деньги! А уж по твоим прикидкам: ты рельсами покроешь всю Россию, простой человеческой ноге ступить негде будет - кругом рельсы. Ты хоть знаешь какая территория у твоей страны? Ты километраж-то посчитай! - Мы не на Россию рассчитывали, а на СССР, простите, - встал молодой и самый сообразительный чиновник: - там метраж другой. Стоит заметить, что чиновник несколько странно улыбался, словно бы наблюдал государя-императора не впервые. Улыбка молодого чиновника.. ой, специалиста... явно обозначала, что он получается удовольствие от того, как государь-император распекает наиболее высокопоставленных лиц и наблюдает это не впервые. - А на СССР..., - Юрий Петрович форменно почесал макушку: - ну ладно.. Раз на СССР, тогда принимается.. Хотя тоже особо пройтись будет негде.. и дома построить. Все на рельсы поставить придется. Будем строить сверху рельсов. Ладно, я - царь, посему как и сказал: писюнок сложу и два дня в дерьме проведу. У меня как раз на огороде яблоньки не удобрены, так что я два дня буду навоз таскать. Тебя устраивают два таких дня в дерьме? А 28 апреля я тебе шоу покажу в благодарность за то, что вы мою жену с дочкой в Россию пускаете.. ой, в СССР простите... Чтоб наука была как надо с умом деньги тратить... И государь-император действительно два дня удобрял яблоньки, пока два Николая, кушая варьенье за ним следили, чтоб именно в дерьме. Не помог не один, конечно же. А молодого специалиста туда не пустили. *** 28 апреля два Коли и государь-император прибыли в клинику, которая находилась на холме Пинчо, где недалеко от виллы Боргезе проживал и Юрий Петрович. Все трое зашли в кабинет к хирургу. - Вот, видите, Коли, - сказал государь-император, снимая портки: - нету у меня писюна. Сколько вы заплатили, чтоб мне его отрезали? Долларов тридцать? - Зачем тридцать, Юрий Петрович, - темный Коля довольно протянул императору чек, - семьдесят. Я тебя в лучшую клинику возил. Ты ж - государь-император. Зачем же я так буду дешевить с твоим здоровьем? - И бесплатно мне его вернул? - Юрий Петрович хитро прищурился. - Бесплатно, конечно же! Это ж такой ценный подарок! Мы ждем, что ты его замаринуешь, чтобы в шкаф поставить, и будешь гордиться. Всем показывать. Ты и твой племянник. - Ну ладно.. ты с подарком повремени, мне главное, что ты его вернул бесплатно и денег обратно не попросишь. Юрий Петрович поставил на стол перед пожилым итальянским хирургом небольшой квадратный чемоданчик. - Цуцуре ун престо, пер фавор! - произнес он совершенно довольным голосом, выкладывая перед врачом две банкноты в 5 и 10 долларов. Врач улыбнулся государю, как доброму старому знакомому, и, что-то неразборчиво произнеся по-итальянски, полез за инструментами. Операция по пришиванию писюнка длилась недолго, за это время Юрий Петрович прочитал Колям небольшую лекцию. - Так вот, друзья, - произнес он, перебарывая не совсем приятные, хотя и не болезненные ощущения: - Вы заплатили 70 долларов за то, чтобы отрезать у меня то, благодаря чему у царей появляется потомство. Вот этот чемоданчик стоит 30 долларов. Правда, я его купил очень давно, и тогда для меня это были деньги не маленькие. Нужно бы его уже поменять. Впрочем, об этом я посоветуюсь с моим доктором, когда вы уйдете. Заплатил я за операцию 15 долларов и это для местных врачей не самые маленькие деньги. А, заметьте, клиника, в которую, я вас привел находится в центре Рима, на холме Пинчо. То есть не самое захолустное место. Я тут живу недалеко - я вам говорил. Простите, что в гости не пригласил. Да вы и не просились.Так вот.. В сумме, на все-провсе, у меня ушло 45 долларов. И еще бесплатная консультация врача, ибо я, как местный житель, тут постоянный и, заметьте, щедрый, я тебе даже два раза повторю это дивное слово: ЩЕДРЫЙ.. клиент. Посчитай в процентах: сколько это от твоих затрат будет? Вот на столько вы, как управляющие, обкрадываете государство. Когда посчитаешь, то поймешь почему я вам денег не дал. И не дам никогда. И, кстати, подумайте почему я именно две банкноты дал и почему в долларах. - Финире, - улыбнулся хирург, ибо операция в этот момент была закончена. - Все, свободны, ребята, - поморщился Юрий Петрович, пока хирург вытирал ему причинное место, избавляя от следов операции: - Идите и думайте над тем уроком, что я вам преподал, а мне еще с врачом посоветоваться надо по поводу чемоданчика. Сколько ж еще раз такие, как вы потребуют, чтобы у меня его отрезали... Кстати, ничего, что вы оба смотрите, как мне пришивают тут? Николаи ошалевшие и от лекции, и от событий рассеянно топтались на месте. Вопрос государя-императора заставил их двинуться к дверям. - И, кстати, Николай, - вдогонку им крикнул Юрий Петрович, - вы зря меня Юрием Петровичем назвали.. Я ж Вам, как Георгий Карлович представился - Так в России вас все Юрием Петровичем называют.., - задержался в дверях Николай-брюнет - Так там я специально отчество меняю, чтоб меня не гоняли. Вы очень невнимательны с документами, господа. Ну да вы закрывайте дверь, закрывайте, а то как-то я не красиво так стою прямо перед открытой дверью в коридорчик. *** Последняя фраза достойна отдельной строки: - И я тебе, как философ-философу скажу, Николай. Вы вот постановили отрезать, а пришивать запретить забыли. Так у вас так всю жизнь ведется. В какую страну Вы не прорветесь везде все исправите. Законодательство российское оно разве с революции написано? Где царские указы? Где информации о царских налогах? Там такая система была, что Вам и не снилось. И авторское право, и трудовое.. а вы везде пишете про "Отсталую царскую Россию"! Почему Вы от людей это замалчиваете?. Вот так вот вы страной управляете. И денег нет, и законодательство непонятно зачем пишите, и государей без потомков норовите оставить.

·

·

 

• Продажа обезьян

Юрий Петрович отложил счета. За год Ленивцы украли у него 30 миллионов долларов. И это лишь взламывая компьютер и базы данных.

"С какой же скоростью они плодятся? Вроде только недавно пересажал большую часть, ан нет... Если дело пойдет так и дальше, то, пожалуй, за 30 лет они умыкнут большую часть моих средств. Всего 30 лет.. хотя это с условием, что мои доходы останутся на этом же уровне, а если они уменьшатся. Надо что-то делать..." Что задумал Юрий Петрович дело любопытное, но своему Оппоненту-ленивцу он описал его в излюбленной оппонентом-ленивцем притче.

Однажды в деревне появился торговец и объявил жителям, что он будет покупать у них обезьян по 10 долларов.
Сельские жители, видя как много обезьян в джунглях, забросили свои участки и принялись ловить обезьян.
Торговец накупил тысячи обезьян по 10 долларов, но количество обезьян стал понемногу уменьшаться и ловить их стало все труднее. Тогда торговец поднял награду за поимку каждой обезьяны до 20 долларов.
И люди снова принялись ловить обезьян. Вскоре продовольствия в деревне стало совсем мало и сельские жители стали потихоньку возвращаться на свои поля.
Торговец поднял цену до 50 долларов. Однако ему необходимо было отъехать в город по своим делам и он оставил вместо себя помощника. Помощник собрал всех жителей деревни и предложил им сделку: Посмотрите на все эти клетки с тысячами обезьян, которые вы уже поймали. Я готов уступить их вам всего по 35 долларов, а когда вернется торговец, вы продадите их ему по 50 за штуку! И всем будет хорошо.
Жители деревни подумали, посчитали, потом собрали все свои сбережения, набрали долгов и купили всех обезьян на 700 миллиардов долларов.
После этого они никогда уже не видели торговца с помощником, и у них остались только долги и совершенно ненужные им обезьяны.

 

• Красная автобусная остановка

Юрий Петрович с женой, Маргрете и Кириил стояли удивленным полукругом стояли вокруг железного чуда яркого красного цвета. Ирина Александровна с сыном стояли чуть поодаль, ибо с человеком, представлявшим новинку отечественной тяжелой промышленности им общаться не хотелось. - И вот на это ты просишь 30 миллиардов долларей? - прищурился Юрий Петрович. Голос его не выражал ничего лицеприятного для собеседника, а фигура и вовсе выражала явственную хозяйственную насмешку. Только насмешку истинного хозяина: беспокойного, не сидящего на месте, готового разорвать любого бездельника и халявщика за бесцельно-потраченные время и деньги. - Сколько ж такое чудо стоит? - Да ты не представляешь насколько дешево! - Николай Никитович приосанился еще больше и, кажется, стал совершенной уже начальственной горой с косой саженью в плечах. - Мы старались экономили. Я ж знаю, что ты, жмот, подешевле все любишь делать! Экономист ты этакий! Смех начальственной горы был раскатистым и веселым: - 495 рублей всего-то! - 495 рублей!? 185 долларей то есть... Впрочем, прежде, чем переходить к денежному вопросу стоит объяснить о создании каково нового явления науки и техники идет речь.. Как мы помним, Николай Никитович ранее усиленно просил денег на то, чтобы усовершенствовать железные дороги в СССР и закончилось все удивительной операцией на некоторых необходимым любому мужчине местах организма. Так вот.. Так, как Юрию Петровичу все-таки необходимо было жить в России для исполнения великого плана Веттинов, он договорился с Николаем Никитовичем на простейшую сделку. Николай Никитович прежде, чем получить деньги на большой заказ, должен был показать себя в маленьком проекте. - Я все-таки не просто бизнесмен, Коля, а император, и что самое плохое для вас, бездельников, германский император, - сказал тогда Юрий Петрович, почесывая нос: - ты уж извини. Я не привык просто так давать деньги. Давай ты мне сначала выполнишь маленький заказ, а потом я уже посмотрю как с тобой работать. Точнее так.. Ты мне сначала разработаешь все по этому заказу, просчитаешь затраты. Это у нас бизнес-план называется. Ну, а пока ты заказ разрабатываешь да выполняешь, я все-таки с семьей в России поживу.. ой, простите, в СССР. - Так я не понял, - слегка рассердился Николай Никитович, - ты мне деньги сразу дашь или когда? - Или когда, - прыснул Юрий Петрович: - Что-то ты все время про деньги спрашиваешь? Ты бы поинтересовался какой заказ я тебе дам. Таки вот.. Я заметил, что у нас на железных дорогах, на мелких полустаночках.. да и на крупных, зачастую, нет такой мелочи, как остановка. Чтобы люди могли от дождя спрятаться, на скамеечке посидеть. В Америке вон сколько таких. Так вот.. ты счас пару деньков посчитаешь, сколько тебе нужно денег на разработку остановки для СССР. Покажешь мне проект, и, если мне понравится то, что ты наваял, - ты считаешь сколько остановок нужно для всех нынешних железных дорог. - Да некогда мне с тобой в бирюльки играть, Юра! - рубанул рукой воздух великий человек, окончательно осерчав: - Я все-таки руководитель! У меня знаешь сколько проблем! А ты тут со своими остановками! Решай- хочешь ты жить в России или нет!? Если не даешь денег, то чемодан-вокзал-и вон из СССР!!!! В двадцать четыре часа! Я тебя предупредил!!! Юрий Петрович, до сего момента похохатывавший, попытался сделать серьезное лицо: - А ведь соберусь, Коля. Ты сам подумай: как это ты руководишь, если тебе наплевать, что люди часами под дождем мокнут и присесть им негде. Ты в каком смысле тогда рукОводишь? Руками водишь при подписании документов? И ощущаешь собственную важность? - Юрий Петрович при этих словах стал абсолютно строг и суров, а в голосе появилась не сталь, а свинец: - А я ж ведь тебе еще денег хотел дать на разработку! Так вот.. Коля, даю тебе две недели на то, чтобы все разработать, просчитать и создать. И все это ты делаешь на свои деньги! Если ты согласен, то давай вали создавай, а если нет, то вон он! мой черный чемодан. В углу стоит. Уж год как. Решай! Николай Никитович нахмурился... А мы с Вами оказались две недели спустя во дворе чугунного завода пред дивным сооружением из железного материала, свежекрашенным в красный цвет. Точнее рабочие докрашивали его прямо на глазах честной компании. Так что процесс созерцания остановки был удивительно живым. - 495 рублей!? 185 долларей то есть..., - Юрий Петрович потирал нос, старательно скрывая усмешку: - А то,ч то мы на территории чугонного завода стоим это значит, что она из чугуна? Тогда ясно что она у тебя такая дорогая - Ничего подобного, - Николай Никитович подбоченился: - Сделана она из специального материала: это смесь высококачественного (в этом месте Николай Никитович поднял палец к небу) Заметь: ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННОГО сплава железа с добавлением пластика. А так она и не дорогая совсем. Вот если бы она тысячу рублей стоила - то я бы понял слово дорогая. - Тысячу рублей, Коля!? - Юрий Петрович перешел на легкое шипение: - Тысячу!? Это при средней зарплате по стране в 90 рублей!? Да я в Штатах такую остановку на студенческую стипендию построил.. для любимой и еще на цветы хватило. Юрий Петрович неожиданно помягчел и подмигнул жене: - А вот эти дырки под крышей они зачем? Дождь же заливать будет внутрь.. Какой же смысл прятаться от дождя, если вся остановка в дырках? Антонина, стоявшая с весьма напряженным лицом, видимо, запах краски давал себя знать улыбнулась мужу в ответ и, обратившись к Николая Никитовичу, добавила: - И скамеечку внутри вы забыли. Юра мне тогда потрясающую надпись на скамеечке оставил. На остановке, которую сделал для меня. - Вот все Вы заметите, Антонина, - Николай Никитович слегка улыбнулся: - Скамеечку, я сделал, но снял потому, что скамеечка деревянная, 5 рублей стоит. И вместе с ней остановка будет стоить ровно 500 рублей. А у вас ведь на Западе принято продавать не за ровную цену, а делать эти.. как их скидки.. Центов на пять, чтобы лучше покупалось. Вот и я сделал скидку.. - 5 рублей!? Деревянная скамейка!? У тебя все с добавлением золота что ли!? Пять досок в метр длинной по рублю!? Это ж сколько у нас деревенские заборы стоят!? Я ж реально теперь удивляюсь, что у тебя ЖЕЛЕЗНАЯ остановка 400 рублей стоит.. она такими темпами под миллиард должна быть!? Это какой же ты такой высококачественный сплав железа туда запаял!? Я ж теперь понимаю почему там дырки под крышей? Это ты сэкономил!!! Чтобы расхода железа поменьше был!!, - Юрий Петрович всплеснул руками: - В пять раз выше средней зарплаты! В пять!!!! И ты этим гордишься!!! Тем, что сэкономил.. что человеку сесть будет негде.. будет он стоять в этой железке и мокнуть под твоими дырками!! Не!!! Я тебе денег не дам! И из России уеду! Это что ж ты такое творишь!? Ну разве ж можно так воровать!? Что у тебя там за ценный пластик добавлен, твою мать! Юрий Петрович не на шутку разбушевался. Так что стоявшей в стороне Ирине Александровне пришлось подойти поближе. - Может быть не стоит все-таки брать красный цвет? - тихо спросила она в момент небольшой паузы между выговорами императора бездельнику: - Красный просто достаточно агрессивный, не очень подходит для ожидания.. Может стоило бы выбрать что-то нейтральное - Да мы, большевики, ждать не любим! - вскипел Николай Никитович в ответ, видимо, напряжение создавшееся от слов Юрия Петровча не нашло другого места излиться: - И Вам это прекрасно известно, Ирина! И красный - это никакая не агрессия, а восстановление справедливости! - Да я ничего не имею против, - пожала плечами Ирина Александровна: - Видимо, я все-таки зря подошла.. - Именно! Вы, кстати, заметили, что подходите всегда, когда речь идет о деньгах! А агрессия она вон! перед нами скачет! 400 рублей для народа ему жалко! - 400 рублей!? - подпрыгнул Юрий Петрович. - Для народа!? - подпрыгнул он во второй раз. - Кто агрессия!? - подпрыгнул он в третий раз и, моментально перейдя на спокойный тон, подбоченился: - Ах, Ира только когда о деньгах идет речь подходит... И на музей-то для народа у тебя денег не хватает.. А остановки по 500 рублей... Так.. Сколько ты хочешь на все это счастье? Сколько ты хочешь этих чудищ напаять!? И не ври мне что это железо.. Чугун это,Коля, чугун! Я в металлах разбираюсь. И про пластик твой все знаю... Так сколько тебе денег нужно. На остановки я тебе дам.. Договор есть договор, а уж после того, как ты этот проект выполнишь посмотрим давать ли тебе деньги на железные дороги или нет. - 9 миллиардов, - Николай Никитович стал строг и серьезен, как и подобает руководителю. - В долларах разумеется? - прошипел Германский Император - Ну, разумеется мы с тобой же деловые люди, - развел руками Будущий Создатель Остановок. Юрий Петрович неожиданно рассмеялся: - Ладно, Коля.. Уговорил. Только вот что. Я тебе дам не 9 миллиардов, а 11. Еще на миллиард - я тебе поставлю скамеечки к остановкам и ты их установишь, а на второй миллиард я тебе пришлю краски. Трех цветов: синего, красного и... ну белый я тебе давать не буду, а то ты быстро поймешь в чем мой успех, как бизнесмена. Ира, какую бы ты выбрала краску для остановки.. такую как бы ты хотела нейтральную? Ирина Александровна призадумалась, глядя на остановку: -.. нуу.., - протянула она: - Чтобы это удивительное чудо науки и техники превратить в нечто человеческое нужен теплый цвет. Я предпочла бы желтый или оранжевый. Но, как художник, я знаю, что желтый цвет очень переменчивый при нанесении на поверхность. Именно поэтому он и считается цветом измены. Потому что никогда не угадаешь каким именно сочетанием он обернется в зависимости от слоя нанесения, а вы вряд ли будете учить персонал (в этот момент в ее голосе появились нотки саркастического превосходства) количеству нанесению слоев. Так что я бы выбрала оранжевый. Этот цвет сложно испортить. Так что оранжевый. - Нет! - Николай Никитович подскочил на месте: - Никогда! Только не оранжевый! Это вы мне что! Как в песне хотите! Что вы мне в цирк страну превращаете! Оранжевым цветом у нас никогда ничего красить не будут! Мы - не клоуны! Ирина Александровна удивленно приподняла бровь: - В общем-то я не с Вами разговаривала Николай, а отвечала на вопрос Юры. Как я понимаю он недаром собирается закупить краску именно трех цветов. Но если Вы против, то можно выбрать что-то действительно нейтральное и близкое к белому. Может быть кремовое, как я и предлагала. Он действительно очень близок к белому. Возможно, когда вы доберетесь до покраски остановок этим цветом, вы поймете в чем была задумка Юрочки. - Ну все, - смахнул слезу Император, сквозь смех наблюдавший как относится к лекции по искусствоведению РукоВодящий:- По рукам, Николай Никитович. Значит я тебе поставляю скамеек на миллиард долларей и краски три вида тоже на миллиард долларей, а на 9 ты паяешь вот этих красавцев и ставишь по всей стране. Я надеюсь ты точно рассчитал, что тебе на каждый полустанок по две хватит? Ты учти, мы с Кириллом еще проедем проверим: точно ли ты все расставил. Я как ты понимаешь часто на гастроли с театром езжу. Все угляжу. Да и батюшка у нас часто приходы посещает. - За свой счет, Николай Никитович, - улыбнулся из-за спины императора Кириил: - Партия и правительство церкви денег не дают, как мы знаем. Ну что Николай Никитович как истинный коммунист сказал про церковь Кириилу мы уж повторять не будем. Это отдельная и почти философская беседа. Достойная возможно отдельного описания.

·