Глава 10. Свет коридорной лампы мягко освещал полумрак гостиной

Свет коридорной лампы мягко освещал полумрак гостиной. Телевизор негромко вещал в углу. На кресле сидела женщина, сжимая в руках чашку с горячим чаем. Мысли её были далеко в прошлом, и она практически не шевелилась, лишь изредка горестно и тяжело вздыхая.

Диана Кроуфорд вспоминала, как в последний раз она с сыном прогуливалась в парке. Он был весел и очень возбужден, рассказывая матери о своей избраннице, о которой грезил и днем и ночью. Диана никогда не видела её, но судя по рассказам сына – девушка была великолепной. Он все мечтал устроить им встречу и, наконец, познакомить двух своих любимых женщин друг с другом.

Встреча состоялась. Через неделю после парковой прогулки, сын позвонил её и сообщил, что приглашает её завтра в ресторан «Марлеоне», где и планирует устроить долгожданное знакомство. Диана никогда не забудет, с каким трепетом она приехала туда на такси, где он встретил её, улыбающийся, с горящими глазами и красивой, нежной девушкой под руку. Именно таким она запомнила его навсегда. Своего мальчика.

Тот вечер был замечательным. Диана осталась довольна выбором своего сына, девушка покорила её своим добродушием и нежной любовью к нему. Существует много стереотипов о том, что матери буквально топят своих невесток всяческими невообразимыми вопросами и ситуациями, которые когда то пережили сами, дабы оградить своего сыночка от глупой, стервозной, неумелой или коварной особы. Диана всегда презирала такое поведение. Поговорив с Лисси, как ласково называл свою любимую сын, она убедилась во всех его хвалебных речах в её адрес. Материнское сердце успокоилось, и теперь она чувствовала только радость за двух любящих друг друга молодых людей.

Диана хотела заплакать, но не смогла. Наверное, она все выплакала в день его смерти. Когда он скончался, снедаемый болезнью – в этот день Диана думала, что уйдет вслед за ним. Но судьба распорядилась иначе. Мать должна была жить и видеть, как умерло её единственное дитя. Диана не помнила себя, когда его хоронили на кладбище, рядом с его отцом. Горечь душила её, душу словно разбили на тысячу осколков. Он был для нее единственной отрадой в жизни, он был её надеждой и всей земной любовью. Вмиг она лишилась всего, чего ради стоило жить на этом свете, и теперь она не жила – просто тянула свое существование.

Телевизор продолжал бормотать себе под нос всякую чепуху, на что только были способны телеканалы. Диана продолжала сидеть в кресле, не замечая ход времени. Чай в её руках давно остыл, и она поставила его на журнальный столик. Каждый вечер она садилась в кресло гостиной и заново переживала все воспоминания, все, что было связанно с её любимым сыном. Иногда она не хотела этого делать. Но противиться этому желанию она не смела. Её одолевал страх, что он может умереть в её воспоминаниях, или она забудет хоть какую то мелочь.

Наконец, тяжелые оковы горечи разомкнулись, и женщина вернулась из собственных мыслей. Выключив телевизор, она вылила чай в раковину на кухне и отправилась спать, в надежде не увидеть снов.

На следующий день Диана отправилась в больницу. По дороге она зашла в цветочный магазин, где улыбчивый молодой человек по имени Артемис, поинтересовавшись о её здоровье и делах, как обычно, завернул для нее в бумагу букет белых орхидей. От него веяло радостью и теплом, и он с удовольствием делился с клиентами своим счастьем. Поговорив с ним немного, Диана пришла в лечебницу ободренная, но все же с толикой печали.

В приемном покое медсестра Мэри с улыбкой приветствовала Диану.

- Миссис Кроуфорд, Алиса сейчас находится на процедурах. Она скоро освободиться и вы сможете её навестить.

- Спасибо, Мэри. Могу я после встречи поговорить с доктором Линкенманном?

- Да, конечно. Я сообщу ему, и он вас примет.