ГЛАВА 8. Внутреннее устройство Транспортера красноречиво свидетельствовало не столько о непроработанном промышленном дизайне

 

Внутреннее устройство Транспортера красноречиво свидетельствовало не столько о непроработанном промышленном дизайне, сколько о презрении Скайнета к представителям рода человеческого. В контейнере было душно, тесно и неудобно, но все же воздуха хватало как раз на то, чтобы пленники не умирали. Совсем как в клетках, которыми пользовались контрабандисты, промышлявшие нелегальной торговлей экзотическими животными, переправляя исчезающие виды из одной страны в другую.

Но Кайл Риз, который, потолкавшись и повертевшись, сумел отвоевать себе достаточное пространство, не считал, что ему предстоит стать домашним любимцем Скайнета. Хоть он и не догадывался, зачем машины сохранили им жизнь, он сомневался, что его, Звезду и остальных пленников накормят мороженым и сладостями. Мимолетная мысль о мороженом, которое он отчетливо помнил, но не видел уже долгие годы, ничуть не улучшила его настроения, а лишь напомнила о голоде, уже начавшем терзать его желудок.

Почти все остальные узники Транспортера были людьми взрослыми. Приглушенные разговоры звучали на самых разных языках. Монотонный гул и урчание машины изредка прерывалось металлическим лязгом. Кайл уже усвоил, что Транспортер не обладает высокоразвитым интеллектом, да и зачем ему мозги, если это всего-навсего грузовик для перевозки пленных?

Там, где имеется вход, должен быть и выход. Не обращая внимания на спутников, он стал обследовать каждый уголок в поисках лазейки.

Тихое всхлипывание отвлекло его от этого занятия и заставило опустить взгляд на свернувшуюся в клубок девочку.

– Не плачь, Звезда. Мы выберемся отсюда. Мы выбирались и из худших переделок, – Затем он понял причину ее непривычного поведения: – Ты потеряла свою шляпу?

Девочка кивнула и подняла взгляд.

Он не мог не улыбнуться. В этом вся Звезда. Ее поймали машины и везут навстречу бог знает каким жестоким испытаниям, а она беспокоится о своей шляпе.

– Не волнуйся. Я ее найду.

Обещание было необоснованным, но необходимым. Риз понятия не имел, где Звезда потеряла шляпу. Скорее всего она осталась на дне реки под разгромленным мостом, где их схватили. Вряд ли машины подобрали шляпу. Из человеческих творений их интересовали только приборы, которые можно было изучить ради собственного усовершенствования, да оружие, которое можно было применить против его создателей.

Тем не менее, беспочвенное обещание сделало свое дело – девочка перестала плакать.

Риз никого из пленников раньше не встречал, за исключением одной седоволосой женщины, которая, как ни странно, улыбнулась ему. Это была Вирджиния, женщина из теперь уже окончательно разгромленного магазина, которая совсем недавно приняла их и благородно поделилась провизией. Удивительно, как она может улыбаться в такой ситуации. Вероятно, она из тех людей, кто даже в аду будут благожелательно отзываться об окружающих условиях. Не исключено, что вскоре ей представится такая возможность, потому что никто не знал, какой прием им приготовили машины, но вряд ли кто надеялся, что сюрприз будет приятный.

 

* * *

 

Один коренастый и смуглый мужчина покровительственным жестом обнял за плечи сидевшую рядом женщину, вероятно его жену. Другой рукой он сжал ее ладонь.

– Не волнуйся. Все будет хорошо, – негромко приговаривал он по-испански.

Испуганной женщине, казалось, грозит полный отрыв от реальности. Она говорила, задавала вопросы, но ее глаза оставались пустыми и безучастными.

– Что с нами будет? Куда они нас везут? Мы все погибнем. Я не хочу умирать.

– Не тревожься. – Мужчина легонько сжал ее пальцы. – Не важно, что нас ждет. Я не позволю им нас разлучить.

Сидящий напротив мужчина в потрепанной форме сил Сопротивления рассеянно изучал голый потолок и бормотал себе под нос по-французски:

– Il ne devrait pas etre beaucoup plus long. Испанец, не выпуская руки жены, бросил на него взгляд.

– Что вы сказали?

Поймав его взгляд, солдат перешел на английский:

– Я говорю, что это продлится недолго. Мы скоро доберемся – куда бы то ни было.

– Почему вы так думаете?

– Потому что машинам известно, что нам необходимы вода и еда. Нет смысла захватывать живых пленников, если не собираешься и дальше поддерживать в них жизнь. – Солдат нерешительно помолчал. – Хотя бы до тех пор, пока мы не выполним то, ради чего нас забрали.

Напротив француза сидел большеглазый житель Лос-Анджелеса лет тридцати. Он обхватил руками колени и медленно покачивался взад-вперед.

– Все это не важно. Мы все умрем. Они нас убьют.

– Нет, не убьют.

Спокойная уверенность Вирджинии, хоть и непонятно на чем основанная, была достойна восхищения. Риз тотчас осознал, что готов с ней согласиться. Он крепче обнял Звезду.

– Правильно, Вирджиния. Они не собираются нас убивать. – Он заглянул в лицо Звезды. – Я им этого не позволю.

Отчаявшийся пленник, решивший на ком-нибудь сорвать свое напряжение, презрительно фыркнул:

– Такой проныра, как ты, будет первым.

– Нет, тот джентльмен сказал верно. – Вирджиния показала на француза. – Если бы они просто хотели нас убить, они бы это давно сделали. Тогда не было бы смысла куда-то нас везти.

Раздался голос еще одного пленника:

– А может, они решили нас изучать? Вскрыть и отыскать, самые уязвимые места.

Возможно, он был прав, но это было самое ужасное из высказанных предположений. В клетке Транспортера надолго установилось молчание. Наконец Вирджиния нарушила тишину, наклонившись к Звезде:

– Ты любишь сказки? Я знаю много хороших историй.

До сих пор молчавшая молодая китаянка произнесла почти шепотом, словно сообщая общепризнанный факт, а не свои предположения:

– Они просто будут держать нас здесь, пока не кончится война. Машины не станут убивать нас, они просто будут держать нас здесь.

Вслед за ней высказался еще один мужчина:

– Я слышал о том, что они творят. Это хуже смерти.

Отчаявшийся пленник, который набросился на Риза, обернулся на этот голос:

– Как это? Что может быть хуже смерти?

Мужчина слегка повысил голос и мрачно сверкнул глазами:

– Мне рассказывали, как они поступают с пленниками. Машины сдирают кожу с живых людей, а потом натягивают ее на металлический скелет, чтобы мы не могли отличить Терминатора от человека.

Оптимистка Вирджиния отказалась принять такой кошмарный сценарий:

– Если бы это было правдой, никто бы не выжил, чтобы рассказать вам свою историю.

Француз горестно тряхнул головой:

– Я бы сейчас все отдал за спелый помидор. И глоток приличного вина.

Человек, высказавший пессимистическое предположение о характере интереса со стороны машин, не сдавался:

– Не знаю, кто прав, но я рассказал о том, что слышал.

Парень, ранее набросившийся на Риза, переключился на него:

– Да какая разница? Убьют они нас, будут ставить опыты или превратят в своих рабов. Разве это имеет значение, если результат один? – Он прошелся взглядом по всему пространству их передвижной тюрьмы. – Вместо того чтобы гадать, каким способом нас собираются умертвить, надо попытаться найти путь к спасению. Посмотрите на себя. Мы попали в скотовозку. И находимся на пути к бойне!

Вирджиния, не теряя надежды, все же оставалась реалисткой.

– А что мы можем сейчас сделать? Мы же заперты.

Рассерженный мужчина буквально зарычал:

– Надо посмотреть, что за тостер управляет этой колымагой, и выкинуть его вон!

– И грохнуться о землю? – бросил ему в ответ Риз. – Кроме того, что вы предлагаете? Приставить дуло к бортовому компьютеру и пригрозить выбить ему матрицу? В любом случае у нас нет никакого оружия. – Он прислонился спиной к наружной стене и небрежно обхватил рукой правое колено. – Нет. Если дело дойдет до побега, я с вами, но сейчас, когда неизвестно, сколько футов до земли, мы будем терпеть и ждать приземления, а потом выберем подходящее время и место, чтобы что-то предпринять.

– Да уж, конечно, – проворчат мужчина. – Ждать, пока приземлимся и нас запихнут в какой-нибудь горшок или вроде того. – Он сжал крепкие кулаки. – Я не собираюсь дожидаться сюрпризов, что приготовили для меня машины. Я буду драться сейчас. – Он обвел взглядом пленников. Кто со мной?

Брошенная им перчатка осталась лежать, где упала, и ответом на вызов были потупленные взгляды остальных пленников и оглушительная тишина. Мужчина яростно пнул гладкий пол, но его ботинок не оставил на поверхности контейнера даже царапины.

– Трусы.

Риз, больше не обращая на него внимания, крепче прижал к себе Звезду. Вирджиния перебралась к ним поближе и взяла маленькую девочку за руку.

– Я расскажу тебе сказку. Обещаю, что ты улыбнешься. Хорошо?

Звезда подняла голову и кивнула.

Но не ответила на ее улыбку.

 

* * *

 

Дождь разошелся не на шутку, и Райт опять замерз. Уильямс, похоже, не беспокоил непрекращающийся ливень. Возможно, она принадлежала к той категории стоиков, которые воображали себя невосприимчивыми к любым невзгодам этого мира, будь то скверная погода, грубое слово или взрывчатые вещества. Маркусу приходилось встречать подобных людей, но он считал их отношение к жизни глупым. Маркус не видел смысла отрицать реальность.

К концу дня они добрались до ипподрома, и было видно, что с тех пор, как победители соревнований совершали перед трибунами круг почета, прошло немало времени. Теперь, когда человечество билось в войне за выживание, трата времени и усилий – даже в той, другой эпохе, – на любимые излишества казалась не только неоправданной, но и вредной. Райту было наплевать на то, что это сооружение когда-то служило ристалищем для взмыленных лошадей, наматывающих круг за кругом, обманутых механическим кроликом борзых собак или для крошечных автомобильчиков, которым под капот зачем-то запихнули сверхмощный двигатель. Райт видел в сооружении прежде всего защиту от стихии, что было намного более ценно, чем все те игрища, для которых ипподром был предназначен изначально.

Первый же эркер, осмотренный ими, оказался не слишком просторным, но достаточно хорошо сохранившимся, чтобы укрыться от дождя. Уильямс прошла вглубь помещения, насколько это было возможно, и с удовлетворением осмотрелась. Здесь они некоторое время могут чувствовать себя в безопасности. Машины, хоть и неуязвимые для дождя, предпочитали не выходить на охоту во время сильных ливней. Потоки воды осложняли электронное сканирование местности и затрудняли обнаружение органических существ. И даже самые мощные механизмы чувствовали себя увереннее на твердой почве, а не в грязи.

– Это место вполне подходит для ночлега. – Уильямс в последний раз взглянула на компас, защелкнула крышку и убрала его в карман комбинезона. – Я уверена, что если будем продвигаться с такой же скоростью, как сегодня, то сумеем уже завтра к вечеру добраться до базы.

 

* * *

 

Райт внимательно оглядывал местность. Выбранное укрытие обладало еще одним преимуществом: выступающий эркер позволял просматривать открытое пространство ипподрома, и можно было издали увидеть любого, кто решил бы к ним приблизиться. Маркусу вообще-то нравился дождь. Если бы не холод… В этом сумасшедшем мире дождь был знакомым явлением и, насколько Райт мог судить, ничуть не изменился по сравнению с тем, что осталось в прошлом.

Наконец Маркус оторвался от созерцания залитой дождем беговой дорожки и стал смотреть, как Уильямс располагается на ночлег. Она сняла со спины ранец, затем обеими руками отстегнула и аккуратно положила на пол портупею. Двигалась она неторопливо, словно обдумывая каждый шаг. Райт, решив воздержаться от комментариев, разглядывал кобуру, хранящую большой пистолет. Только потом он заметил темное влажное пятно на летном комбинезоне. Снимая куртку, Уильямс невольно поморщилась. Он окинул взглядом ее фигуру и обнаружил темное пятно на плече. В ране что-то блеснуло, и это не были рассеченные мышцы. Кроме подсохшей по краям крови, в ране виднелись осколки металла. Похоже, что ее самолет не полностью ушел под воду. Кое-что застряло в плече. Рана еще кровоточила, но несильно. Вряд ли она угрожает жизни Блэр Уильямс, но наверняка причиняет ей боль.

Райт поджал губы. Он должен был спросить, как она себя чувствует, но за этот день Уильямс проделала долгий путь и ни словом не обмолвилась о наличии в руке осколков.

Он подошел ближе и с интересом уставился на ее плечо.

– Ты ранена.

Она беспечно махнула рукой:

– Я сама смогу о себе позаботиться. Если хочешь помочь, найди что-нибудь для костра, чтобы согреться.

Он кивнул на окружающее их наводнение:

– Почему бы заодно не попросить горячий бифштекс и омаров?

– Я и не говорила, что это легко. Посмотри под главными трибунами. Они выглядят вполне целыми, и под ними может быть сухо. По крайней мере, местами.

Он кивнул, глядя на потоки дождя, и невольно удивился, почему еще не дрожит от холода.

– Мне кажется, что весь день было холодно.

Ее ответ прозвучал довольно язвительно:

– Вот поэтому мы и называем это явление ядерной зимой, Маркус. Или ты считаешь, что такая погода – обычное явление для этой части света?

– Я и не понимал, насколько сильно изменилась погода, – пробормотал он.

– Все изменилось. И тем из нас, кто останется в живых, предстоит отыскать способ вернуть все в прежнее положение. – Он не двинулся с места, и Уильямс решила его подтолкнуть. – Как насчет костра?

– Ах да. Верно.

И он опять оказался под дождем.

 

* * *

 

Уильямс, убедившись, что осталась одна, стала стягивать верх комбинезона, чтобы осмотреть рану. Открывшееся зрелище не слишком ее порадовало, но она привыкла к ранениям и не слишком беспокоилась о возможности заражения. Хотя, если оставить осколки, эта уверенность продлится недолго. Из сумки на портупее она достала бинт и флакон с перекисью водорода. Примитивные средства, но чем богаты… Все равно аптека за углом давно закрыта.

Стиснув зубы, Блэр попыталась при помощи небольшого пинцета достать из раны кусочки металла. Удалось вытащить только те, которые она смогла увидеть. Посчитав рану достаточно чистой, насколько это было возможно, Уильямс пропитала марлевый тампон перекисью водорода, еще крепче сжала зубы и шлепнула его на раненое плечо.

Дождь заглушил бы любой крик, который мог у нее вырваться, кроме того, поблизости не было ни одной машины. И все же она не проронила ни звука. Потому что здесь был кое-кто, кто мог издевательски ухмыльнуться, если бы она захныкала.

Блэр Уильямс.

 

* * *

 

В развалинах заброшенного ипподрома не осталось никаких органических отходов. Ни еды, ни костей от жареных цыплят, ни даже испачканной в кетчупе салфетки от хот-дога. Весь этот съедобный мусор давно уничтожили другие органические существа планеты: собаки и кошки, грифы и вороны, голуби и крысы, а также вездесущие насекомые.

Райт миновал груду жестянок из-под пива и содовой, жидкость из которых давно была выпита или просто испарилась. Не осталось никаких признаков того, что здесь когда-то смеялись, кричали и веселились тысячи блаженно счастливых человеческих существ. Теперь это место был отдано во власть земли и ее стихий.

Предположение Уильямс оправдалось. Там, где еще сохранились остатки навеса, было сухо. И он занялся тем, что стал отдирать все, что было сделано из дерева, от перил до столбов. Другому человеку для такой работы потребовалась бы пила или хотя бы молоток.

Райт справился голыми руками.

 

* * *

 

По плечу растеклась пульсирующая боль. Извлечение осколков металла из плеча было не лучшим способом расслабиться перед сном, но крупные сосуды не были задеты, и рана не казалась глубокой. Подержав некоторое время пропитанный перекисью тампон, Блэр сняла марлю, отбросила ее в сторону и, как могла, перебинтовала рану остатками бинта. Уильямс не была уверена, что удалила все осколки. Какие-то микроскопические частицы наверняка остались глубоко в мышцах. Но рука свободно поворачивалась, ничуть не ослабела, и на данный момент этого было достаточно. Как только она доберется до базы, раной займется врач, вооруженный более подходящими для этого средствами.

Уильямс натянула комбинезон и, покопавшись в аптечке, вытащила самодельный пакетик из фольги. Из имевшегося набора лекарств она выбрала антибиотик и болеутоляющее – по одной таблетке. Лучше было бы выпить по две, но, учитывая трудности с поставками медикаментов, приходится ограничивать расходы. Обилие дождевой воды помогло ей без труда проглотить обе.

Едва она успела запить вторую таблетку, как монотонный стук дождя нарушил незнакомый голос:

– Что тут у тебя?

Их было трое. Лохматые, давно оставившие заботы своей внешности, мрачные и ожесточенные субъекты были членами одной из тысяч независимых банд, у которых в этом ополчившемся на людей мире работал только один инстинкт – инстинкт самосохранения. Многие мужчины, а иногда и женщины объединялись и странствовали вместе не по любви или дружбе, а потому, что так легче было выжить. Появление подобной троицы само по себе вселяло тревогу, а тот факт, что все они были вооружены, только усиливал опасения Уильямс.

– Я Буйвол. – Говоривший кивнул на пакетик из фольги, который она все еще держала в руке. – Антибиотики? Болеутоляющее? Наркотики? В наше время не так-то легко достать такие вещи.

Уильямс внимательно посмотрела на каждого из них, она оценивала, прикидывала и пыталась подобрать наиболее подходящий ответ.

– У меня не такой уж большой запас, но вы можете взять то, что вам необходимо.

Один из троих повернулся к Буйволу.

– Ты слышал? Мы можем взять то, что нам необходимо. И проваливать. – Он кивнул на раскисшие беговые дорожки. – Будьте добры убираться обратно, под этот вонючий дождь.

– Мы за тобой наблюдали, – сказал третий. Уильямс не могла удержаться, чтобы не бросить взгляд в сторону снятой портупеи. Все лежало на месте, только кобура уже опустела. Третий член банды, ухмыляясь, поднял в руке ее пистолет – «Орел пустыни».

– Ты не это ищешь? Отличное оружие. – Он с задумчивым видом покачал пистолет на ладони. – Только немного великовато для такой хорошенькой леди. – Его глаза блеснули в наступивших сумерках. – А я – Карнахан. Думаю, тебе незачем таскать такую тяжесть. Для физических упражнений есть другие методы. Более приятные.

 

* * *

 

Райт, подходя к их временному убежищу, отчетливо увидел троих незнакомцев, несмотря на пелену дождя. Не выпуская из рук тяжелой охапки дров, он попытался быстро оценить неожиданную ситуацию. Он уже отказался от похода на север и изменил маршрут, чтобы помочь пилоту. Его задача – сражаться с машинами, захватившими в плен Кайла и Звезду, а не с людьми, которых он даже не знал.

Возможно, они ее не убьют. Для этого нет никаких причин. Они сделают свое дело и отправятся дальше, предоставив женщине добираться до своей базы. А он тем временем может избежать лишних неприятностей. Незнакомцы не представляют для него угрозы. Они даже не знают о его присутствии.

 

* * *

 

Уильямс отчаянно искала путь к спасению, но ничего не могла придумать. Вооруженные мужчины рассредоточились и блокировали выход на беговую дорожку. Взывать к их лучшим чувствам было бесполезно, поскольку таковые отсутствовали. Все, что ей остается, это тянуть время, надеясь на счастливый случай.

– Эй, парни, наши враги – машины. Мы должны объединиться ради борьбы против Скайнета. Мы находимся по одну сторону баррикад и равны в борьбе за будущее.

Карнахан, изображая задумчивость, пожевал губу.

– Не совсем так. Видишь ли, у меня есть двое друзей, а у тебя – ни одного, так что мы не совсем равны. В любой борьбе. – Он усмехнулся так же противно, как и в первый раз. – И сражаться не надо, хотя мы не возражаем против драки. Как пожелаешь.

Она собралась, выдвинула вперед правую ногу, приподняла руку и приняла боевую стойку.

– Если ты хочешь драться, я могу это устроить, несмотря на неравенство сил. И хорошо, что у тебя есть друзья. Будет кому вынести тебя отсюда после того, как я с тобой разделаюсь.

Она пошевелила пальцами левой руки, словно приглашая начать.

Ни один из них не смог бы получить университетскую стипендию, даже если бы в мире сыскалось хоть одно действующее учебное заведение. Они выжили благодаря своей хитрости, скрытности и грубой физической силе и не собирались рисковать здоровьем и своими конечностями ради пустого тщеславия. Карнахан, вместо того чтобы принять вызов, поднял в руке украденный у Уильямс пистолет и прицелился ей в голову, решив не тратить времени на переговоры. Он даже не стал изображать из себя настоящего мачо и взял тяжелое оружие обеими руками.

– Как тебе эта хлопушка? – Он ухмыльнулся. – Хочешь поразвлечься? Давай попробуй!

Она кивком указала на дрожавшее в его руках оружие:

– Тебе надо бы дослать патрон в дуло. Или ты думаешь, что пилоты такие дураки, чтобы держать в кабине заряженный пистолет, который может случайно выстрелить?

Ее заявление, если вдуматься, противоречило и правилам, и логике. Но Карнахан, вместо того чтобы хоть немного поразмыслить, инстинктивно перевел взгляд на пистолет. Уильямс вполне хватило одного мгновения, чтобы рвануться вперед и нанести удар по его горлу костяшками согнутых пальцев. Рот у Карнахана открылся, но воздуха на крик не хватило.

Он рухнул на пол, как мешок с дерьмом, от которого мало чем отличался.

Два его приятеля были настолько поражены ловкостью и скоростью ее реакции, что не сразу подняли оружие. Карнахан, пытаясь подняться, злобно сверкнул глазами и потянулся за «Орлом пустыни». Обломок перил, обрушившийся ему на череп, был не меньше трех футов длиной и по крепости ничуть не уступал черепу, с которым столкнулся. Карнахан снова рухнул, а за ним возник промокший до нитки Райт. Его неожиданное появление на секунду отвлекло внимание второго бандита, и Уильямс хватило этого времени, чтобы ударом ноги выбить из его рук обрез.

Последний из троицы быстро оправился от потрясения и поднял ружье, чтобы выстрелить в Райта. А тот, проявив неожиданную сноровку, поставил перед собой оглушенного Карнахана. Неподвижный предводитель банды получил в грудь заряд, мгновенно оборвавший его жизнь.

На глазах изумленной Блэр Маркус Райт поднял обмякшее, окровавленное тело и швырнул его в стрелявшего. Второй выстрел ушел в потолок.

Бродяга и подумать не успел о том, чтобы снова взвести курок, как Райт уже бросился на него. В одно мгновение рука бандита оказалась не просто сломанной, а раздробленной, и бедняга заорал от боли. Райт сейчас же бросил стонущего и всхлипывающего налетчика на пол, а сам обернулся к последнему оставшемуся стоять на ногах бандиту.

– Хоть я и зовусь Буйволом, мое основное желание – остаться в живых, – залепетал он, держа перед собой поднятые руки и пятясь от хладнокровного киллера, так неожиданно появившегося среди них. – Моя смерть не поможет выиграть войну. Предоставьте это сделать машинам.

 

* * *

 

Рассвирепевший Райт, позабыв обо всех сдерживающих факторах, шагнул вперед. Он знал, что может прикончить этого трясущегося слизняка одним ударом. Нужно это делать или нет – не слишком его беспокоило. Райт пытался понять, хочется ли ему убить этого человека.

Неожиданный грохот «Орла пустыни» избавил Райта от необходимости искать ответ. Уильямс снова завладела своим пистолетом, тщательно прицелилась в правую ногу Буйвола и выстрелила. Пуля оторвала значительный кусок от его голени, и бандит с воем упал на пол.

Уильямс подошла ближе и взглянула на рану.

– Это чтобы тебе не пришло в голову нас преследовать.

Буйвол, хныча, обхватил поврежденную ногу.

– Преследовать вас? Я что, сумасшедший? – Его перепуганный взгляд остановился на молчаливой и грозной фигуре Райта. – Его преследовать? – Из горла бандита вырвался вопль. – Ты лишила меня ноги! Лучше пристрели, не оставляй падальщикам!

Уильямс, рывшаяся в своей аптечке, с презрением бросила:

– Твоя нога осталась при тебе. Ты потерял немного мышечной ткани и крови. – Она кинула ему бинт и медицинский жгут. – Здесь достаточно дерева. Можешь сделать себе костыль. Если бы я хотела лишить тебя ноги, я бы целилась в колено, а не в икроножную мышцу.

– Во что? – изумленно переспросил он.

Женщина с отвращением помотала головой и искоса взглянула на молчавшего Райта.

– Что за типы. Если бы не страсть уничтожать людей, машины показались бы мне симпатичнее, чем такие образцы из рода человеческого. – Уильямс снова обратилась к хнычущему Буйволу: – Я сохраню тебе жизнь и оставлю медикаменты, потому что ты был прав. Твоя смерть не поможет выиграть войну. Хотя может улучшить нашу породу. Однако в данный момент дорога каждая особь. Подумай об этом на досуге.

Райт собрал оружие налетчиков и тщательно опустошил обоймы. Затем обыскал каждого из них, собрал все патроны и забросил как можно дальше, под растущие на краю ипподрома деревья.

– Если вас оставить совсем без оружия, вы живо попадете в руки машин. – Он обращался к Буйволу, но не выпускал из вида и второго бандита, который все еще баюкал раздробленную руку и покачивался взад и вперед. Когда сумеете подняться, можете собрать свои боеприпасы. – Райт наклонился к Буйволу, и тот испуганно отпрянул от его убийственного взгляда. – Ты сказал, что не безумец, чтобы нас преследовать. Вот тебе возможность это доказать. И остаться в живых.

Райт выпрямился и повернулся к Уильямс.

 

* * *

 

Как только она застегнула портупею и забросила за плечи ранец, они снова отправились в путь. Раненое плечо горело, но могло быть и хуже. Намного хуже.

Дождь понемногу стихал. Уильямс ничего не сказала, только оглянулась, желая убедиться, что ни один из бандитов еще не добрался до зарослей, куда Райт зашвырнул их патроны. Райт даже не смотрел на нее, но Уильямс, выбирая момент, когда его внимание было обращено в другую сторону, украдкой кидала на него взгляды. Блэр старалась, чтобы он ничего не заметил. Она еще слишком плохо его знала и не хотела, чтобы он обнаружил на ее лице выражение безудержной благодарности, от которого она даже и не пыталась избавиться.