Глава 20. Вдали на редут Рисгара неслись мечи, булавы и дубинки, заколдованные чародейкой Небесной башни

Вдали на редут Рисгара неслись мечи, булавы и дубинки, заколдованные чародейкой Небесной башни. Тит прочел каскад усиливающих, стабилизирующих и помогающих наводке заклинаний, чтобы точнее поражать свои цели. Все летящие орудия необходимо было обрушить верст с пяти, за внешними защитными стенами редута. Стоит им пересечь границу, как они сразу устремятся вниз, неся смерть и разрушение.

Чтение заклинаний приносило удовольствие. Будь он точнее, работало бы как медитация. Но успех Тита в поражении движущихся целей упрямо держался на пятидесяти процентах. После нескольких точных попаданий подряд следовало несколько промахов.

– С этой группой покончено, – крикнул капитан. – Если нужно, быстро перекусите. Сходите в уборную. Следующая стая на подходе.

Рядом на крепостном валу появилась Фэрфакс, почти не обращая внимания на спешащих мимо солдат.

– Прости, что задержалась. Стихи Роджерса были просто ужасны.

Злые языки утверждали, будто в Итоне учат писать плохие вирши на латыни и столь же отвратительную прозу на английском.

– Ты должна брать плату за свою помощь.

– В следующем семестре так и сделаю. Ты хотел меня видеть?

Он всегда хотел ее видеть. Грустная правда заключалась в том, что даже находясь вдвоем в Горниле, они слишком мало видели друг друга, поскольку Фэрфакс большую часть времени проводила в практическом стансе, а Тит – в учебном.

Он взял ее под локоть и вышел из Горнила.

– Помнишь, что я говорил тебе о прорехе в сознании?

Она кивнула:

– Образ драконов и бронированных колесниц в твоей голове, когда я помешала инквизитору.

– Я не совсем уверен, но после разговора с дедом думаю, что это внешняя защита дворца главнокомандующего Атлантиды.

– Того, что в Люсидиасе?

Люсидиас являлся столицей Атлантиды. Принц покачал головой:

– То место называется Роялис. Когда Атлантидой еще правили короли, именно там был королевский двор. Дворец главнокомандующего находится в верхних землях. Шпиону моего деда удалось отослать донесение в бутылке, проплывшее тысячу миль в открытом океане. Он указал примерное расположение дворца и написал, что тот имеет несколько колец защиты: первое состоит из виверн, второе – из легких, подвижных бронированных колесниц, и третье – из тяжелых колесниц, несущих драконов.

– Ты не упоминал, что драконов везли.

– Нет, мое видение было слишком кратким, чтобы заметить все детали. Я знал, что из нескольких колесниц исходил огонь, но не видел, что его вызывает. Это имеет смысл – некоторые виды драконов с наиболее горячим пламенем плохо летают или не умеют летать вовсе. Посадив их в воздушный транспорт, Атлантида может лучше воспользоваться их огнем.

Фэрфакс встала с кресла, прошла к буфету Тита и достала маленький пакетик шоколадного печенья, недавно приобретенного на Хай-Стрит. Медленно, одно за другим, она съела три печенья.

– Звучит так, словно ты собираешься мне сказать, что нам придется отправиться во дворец главнокомандующего. Разве не лучше для нас будет выманить Лиходея в менее враждебную местность?

Тит протянул ладонь – ему тоже требовалось чем-то подкрепиться.

– Что ты думаешь о наших шансах в этой менее враждебной местности?

Фэрфакс положила лакомство ему на ладонь.

– Близки к нулю.

Он надкусил печенье:

– И ты думаешь так, потому что...

– Он непобедим. Его нельзя убить. Или так говорят маги.

– И они правы – на этот раз. Дважды Лиходея убивали на глазах свидетелей. Один раз на Кавказе, где маги очень опытны в дальнобойных заклинаниях. Второй – когда он был на субконтиненте, подавляя восстание. В обоих случаях говорили, что он уничтожен. Мозги и кишки были повсюду. В обоих случаях на следующий день он разгуливал здоровый как бык. И в обоих случаях Держава посылала шпионов, чтобы проверить сообщения, и те возвращались в недоумении, поскольку свидетели говорили правду.

Фэрфакс упала обратно в кресло.

– Он воскресал?

– Или это так выглядит. Именно по этой причине мой дед интересовался защитой дворца. Будь Лиходей по-настоящему непобедим, мог бы спать в чистом поле и не бояться за свою жизнь. Но он чего-то опасается. Как и инквизитор. Иначе она не думала бы о защите дворца, уязвимой перед сильной магией стихий.

Фэрфакс склонила голову.

Иногда, лежа по ночам в постели, Тит представлял себе ее жизнь уже после того, как она сразится с Лиходеем. Уважаемый профессор Консерватории магических наук и искусств – она несколько раз упоминала эту цель в школьных записях, которые раздобыл для Тита Далберт, – Фэрфакс попытается жить спокойно и скромно.

Но куда бы она ни отправилась, ее будут приветствовать громом аплодисментов как великую героиню своего народа, самого обожаемого мага современности.

Это будущее не включало Тита, но давало ему смелость думать, будто сделав все, что в его силах, он, возможно, хотя бы для нее превратит мечты в правду.

Однако сегодня это будущее казалось более туманным и далеким, чем когда-либо.

Фэрфакс подняла лицо:

– Дворец главнокомандующего… Там ты упадешь?

Она имела в виду, насмерть.

Тит сглотнул:

– Возможно. Мама видела ночную сцену. Там был дым, огонь – по ее словам, ошеломляюще много огня – и драконы.

– В каких историях в Горниле есть драконы?

– Наверное, в половине из них. «Лилия, умный вор», «Битва за Черный Бастион», «Принцесса драконов», «Повелитель...

– А как насчет «Спящей красавицы»? В мое первое посещение Горнила ты сказал, что однажды возьмешь меня в ее замок, чтобы сражаться с драконами.

Тит намеренно не упомянул «Спящую красавицу».

– Там жестокие драконы. Я поместил туда самых опасных для собственных тренировок. И все еще получаю раны, хоть и занимаюсь годами.

– Я хочу пойти туда после ужина, – настаивала Фэрфакс.

– Сегодня ты уже дважды была в Горниле. Ты не в лучшей форме для встречи с драконами.

Ее тон не допускал возражений:

– Полагаю, к тому времени, когда я доберусь до дворца главнокомандующего, я тоже несколько устану. Мне надо бы научиться использовать свои силы в не самых удачных условиях.

Тит заколебался. Достаточных причин для отказа не было, но если она справится...

Зря он так разволновался. В первый раз ей даже в ворота замка не пройти, куда уж там на чердак вскарабкаться. Бояться нечего.

– Ладно, – решился Тит. – Если ты настаиваешь, пойдем после ужина.

 

* * *

Замок Спящей красавицы опоясывало толстое кольцо сплетенных кустов шиповника. Взмахом палочки принц выжег в кустарнике туннель аршинов семьдесят в длину.

В конце него засверкал белый мрамор дворцовых стен, освещенный лампами и факелами. Однако внутри туннеля лишь колыхались фантастические тени. Иоланта вызвала четыре огненных сферы, и те поплыли впереди, освещая путь.

Сердце билось с почти болезненной скоростью – ей не хватало природной смелости. Иоланта пару раз глубоко вздохнула и попыталась отвлечься.

– Почему ты поместил самых жестоких драконов сюда, а не в другую историю? – спросила она принца.

Тот моргнул, словно удивленный вопросом:

– Это удобно.

Насколько она знала, все истории были одинаково удобны для входа в Горнило.

– Это потому, что в конце ты сможешь поцеловать Спящую красавицу?

Иоланта лишь шутила. Или, по крайней мере, наполовину шутила. Но принц открыл рот – и ничего не сказал.

Иола остановилась, пораженная его молчаливым признанием.

– Итак... Ты хотел, чтобы я в тебя влюбилась, а сам играл в поцелуи с другой девушкой?

Она впервые открыто упомянула этот его план.

Принц сглотнул:

– Я никогда ничего подобного не делал.

Поскольку он не согнулся от боли, пришлось счесть его ответ правдивым. И все же, что он недоговаривает?

Почти разрывая барабанные перепонки, ночь прорезал странный свист.

– Они нас учуяли, – напряженным тоном сказал принц.

Над головой ревело пламя, огненная комета роняла сквозь толстый клубок колючек оранжевые искры. Жар заставил Иоланту отвернуться и закрыться руками.

– Что именно они из себя представляют? – спросила она, забыв на мгновение о Спящей красавице.

– Пара огромных куролисков.

Она несколько раз видела драконов в зоопарке Деламера. Видела в цирке. И однажды ездила с учителем Хейвудом на сафари в архипелаг Мелюзины, чтобы посмотреть на диких драконов в их естественной среде обитания. И все же, когда Иоланта выбралась из туннеля, у нее отвисла челюсть. Перед воротами замка стояли два дракона с петушиными головами, своими размерами затмевающие высоту стен.

– Это семейная пара?

Бескрылые гигантские куролиски гнездились на земле. И для защиты отложенных яиц объединенный огонь партнеров благодаря не вполне изученному процессу превращался в одну из самых горячих субстанций, известных магическому сообществу.

Ответа от принца не потребовалось. Куролиски перед воротами переплели длинные шеи – в точности, как делают брачные пары – и снова заскрежетали.

К принцу и Иоланте устремился поток огня, больше и горячее всего, что она когда-либо знала. Инстинктивно Иола отпрянула.

Ее визг мог соперничать с воплем куролисков. В ладонях возникла мучительная боль, словно их окунули в кипящее масло.

– Fiat praesidium maximum! – закричал принц. – Ты ранена?

Огонь резко остановился, задержанный шагах в тридцати от них. Иоланта взглянула на руки, ожидая увидеть ожоги размером с блюдца. Но ладони даже не покраснели.

– Я в порядке!

– Этот щит может выдержать еще два удара. Мне установить еще один?

– Нет, я хочу увидеть, на что способна сама.

Драконы передохнули пятнадцать секунд и вновь атаковали. Иоланта попыталась не подпустить пламя к щиту, но позорно провалилась. Тот треснул, открывая взору все, что находится по другую сторону.

Пятнадцать секунд. Нападение. Щит сдержал огонь, но вслед за этим исчез.

«Это все иллюзии», – напомнила себе Иоланта. Однако вонь куролисков, треск горящих кустов за спиной, пламя факелов, отпрянувшее, словно в страхе, от огня драконов – все было слишком реально.

При новом крике драконов Иоланта выбросила водную стену. Вода испарилась даже прежде, чем ее коснулось пламя.

Лед. Нужен лед. Иоланта не обладала опытом в работе со льдом, но к собственному удивлению, своим приказом материализовала крупный айсберг.

Тот мгновенно растаял.

Меняя тактику, она использовала воздух. Но удалось лишь разделить огненную массу надвое, и обе половины помчались прямо на них с принцем.

Теперь не оставалось ничего иного, кроме как напрямую выступить против драконов.

Обычно огонь казался пластичным, как глина. Но этот состоял из ножей и когтей. Иоланта вновь завизжала от боли. Делала ли она хоть что-то с огнем? Замедляла ли его? Или ей просто казалось, что он движется медленнее, поскольку мучительная боль в руках искажала восприятие времени?

Быстро или медленно, но пламя неслось на них.

– Беги! – закричала Иоланта принцу.

Впервые в жизни она убегала от огня.

 

* * *

Открыв глаза, Иола обнаружила, что снова находится в комнате принца, сидит за его столом, держа руку на Горниле. В ноздрях еще держался запах горелой плоти. Кожа на спине и шее казалась неприятно горячей, словно Иоланта слишком долго пробыла на солнце.

Принц с потемневшими от тревоги глазами стоял перед ней на коленях, обхватив одной рукой за плечи, а другой придерживая за подбородок.

– Как ты?

– Думаю... нормально.

Он приложил два пальца к пульсу на ее шее.

– Уверена?

Совершенно не уверена.

– Я возвращаюсь туда.

Возможно, ей не хватало врожденной смелости, но Иоланта ненавидела поражения.

Спутанный кустарник не пылал, сквозь него не вел туннель: Горнило всегда возвращает все в изначальное состояние. На небе поднялись луны; один полумесяц бледнее другого.

– У твоего щитового заклинания есть пароль? – спросила Иоланта принца.

Он поколебался, словно вновь хотел предложить ей оставить драконов на другой раз. Но вместо этого выдал пароль. Иоланта потренировалась в чтении заклинания. Когда же решила, что ее щит достаточно прочный, прожгла тропу сквозь кустарник.

В туннеле они с принцем обсудили тактику и пришли к единому мнению: для того, чтобы в итоге одолеть драконий огонь, Иоле для начала надо оказаться в безопасности.

– Давай выставим два щита, мой перед твоим, – предложила она.

Тогда, если первый окажется не таким прочным, у них останется еще один.

– Хорошая идея.

– Если мой получится крепким, я продолжу путь.

Принц кивнул:

– Я останусь снаружи и отвлеку куролисков. Если они разделят огонь между нами двумя, у тебя будет больше времени для принятия решения. Но на этот раз не заходи дальше крыльца замка.

– Почему? – И тут Иоланта вспомнила. – Ты не хочешь, чтобы я увидела Спящую красавицу?

– Не потому...

– Она хорошенькая?

– Ее не существует.

– Здесь существует. Она хорошенькая?

Она ненавидела себя за докучливые вопросы, но, похоже, не могла остановиться.

– Вполне.

Ответ принца прозвучал напряженно.

– Тебе нравится ее целовать?

«Больше, чем тебе нравится целовать меня?»

– Я не целовал ее с тех пор, как встретил тебя. – Это произнес уже властитель Державы с жестким голосом и твердым взглядом.

В душе Иоланты воевали боль и возбуждение. Он утверждает, что ради нее отказался от других девушек? Или она полная дура?

– Теперь ты наконец сосредоточишься на текущей задаче? – нетерпеливо продолжал принц.

Она сделала глубокий вдох и посчитала до пяти.

– Давай поборемся с драконами.

 

* * *

Гигантские куролиски, обезумевшие от запаха чужаков, изливали огонь.

Иоланта и принц выставили щиты. Ее чары удержались. Создавая дополнительную защиту, она продвигалась вперед. Чудовища были привязаны к воротам замка и не могли ни приблизиться, ни погнаться за ней. И миновав линию огня, Иоланта оказалась бы в безопасности.

Ворота замка манили. Она пустилась бежать. Зрение у куролисков плохое. Поскольку их огонь блокирован, они попытаются достать ее когтями и хвостами, но проворства не хватит – они ведь не хищники. Когда гигантские твари затопали и заметались, содрогнулась земля, но Иоланта рванулась мимо них. Откуда-то из-за спины кричал принц, веля ей быть осторожней. Иола промчалась через широкий двор и вверх по ступеням. Но не остановилась, как требовал принц. Вместо этого она толкнула огромные укрепленные двери замка и вошла в большой зал.

Внутри замок выглядел мрачным. Несколько чуть теплившихся факелов отбрасывали слабые круги света, оставляя большую часть зала темной и пугающей.

Могут ли тени двигаться в тени? Иоланта покосилась, сжав пальцами запасную палочку принца. За спиной тихо зашуршало, словно у открытого окна зашевелились занавески.

Но прежде, чем Иоланта успела развернуться, в ее голову врезалось что-то тяжелое и шипастое. Один крайне острый шип проник глубоко в висок. Лицо Иоланты искривилось. Мышцы сжались в конвульсии. Крик замер в горле.

Она упала с тяжелым грохотом. Черное, похожее на рептилию существо приземлилось рядом, сложив крылья с чуть слышным шелестом. Острый коготь вытянулся и распорол глотку жертвы.

Но она уже была мертва.

 

* * *

Тит прокричал первые три слова пароля для выхода, прежде чем понял, что именно Фэрфакс привела их в Горнило. Чтобы вытащить ее сейчас, он должен быть с ней в физическом контакте.

Пришлось выпустить в дракона целый ряд заклинаний, отгоняя его от тела. Вторая виверна устремилась к ним. Тит бросился к Фэрфакс и схватил ее за руку как раз в тот момент, когда на них обрушился покрытый шипами хвост.

Они вновь оказались в комнате пансиона. Глаза Фэрфакс распахнулись, но в них горела одержимость. Ее трясло в неистовых конвульсиях, которые могли вызвать остановку дыхания прежде, чем Тит доберется до лаборатории и найдет подходящее противоядие.

Он с силой опустил руки на Горнило и принялся отчаянно молиться.

 

* * *

Иоланта молча смотрела на темное, мерцающее звездами небо с двумя лунами. Кто она? Где?

Руки непроизвольно схватились за горло. Она... Она...

Ужас затопил темной волной. Иоланта закричала.

И тут же оказалась брошена в самую холодную воду, которой когда-либо касалась. Кожу словно вспарывали ножами. Иола задохнулась, забыв о прежнем страхе. Как холодно. Ледяная вода обжигала.

Кто-то вытащил ее из воды и крепко обхватил. Иоланта задрожала, застучала зубами. Ей больше никогда не согреться.

Чья-то рука растирала спину, отчего тело будто кололо иглами тепла.

– Прости, мне пришлось это сделать. Ты билась в конвульсиях.

– Что... что случилось?

Принц растирал ей руки.

– Ты умерла в Горниле. В большом зале были две виверны.[21] Я пытался тебя предупредить, но ты не слышала. Прости. Я должен был сказать тебе раньше.

Он тут ни при чем. Это она, идиотка, подняла тему Спящей красавицы и не могла от нее отказаться.

– Где я сейчас? – спросила Иоланта, продолжая дрожать.

– Возле Ледяного озера.

– Это не здесь живет кракен?

– Здесь. Скоро мы должны уходить. Он, должно быть, уже почуял...

Озеро за ее спиной заплескалось.

– И жили они долго и счастливо! – в один голос закричали Иоланта и принц.

Последнее, что она увидела, – протянувшееся к ней огромное пятнистое щупальце.

 

* * *

Сердце продолжало колотиться.

Иола отняла руку от Горнила.

– Это опасная книга.

– Ты и половины не знаешь, – ответил принц. – По крайней мере, сейчас ты выглядишь лучше.

И чувствовала она себя более или менее нормально.

– Значит, если пережить судороги, смерть в Горниле не имеет других последствий?

– Что ты думаешь о вивернах?

Как только он произнес эти слова, руки задрожали. Иоланта ухватилась за край стола, но дрожь поползла выше.

– Вот последствия смерти в Горниле. Я никогда не возвращался в Черный Бастион. Одна мысль о Хельгире по-прежнему, – принц сделал глубокий вдох, – мягко говоря, лишает меня баланса.

Иола прикусила щеку изнутри.

– Я возвращаюсь туда.

– Что?

– Мне нельзя бояться виверн. Нельзя впадать в истерику у дворца главнокомандующего.

– Подожди хотя бы до завтра.

– Завтра я не стану бояться меньше. – Она коснулась руки принца. – Ты пойдешь со мной, поможешь?

«Когда придет время, я не могу проявить слабость. И позволить тебе упасть».

– Конечно, – вздохнул он. – Конечно, я тебе помогу.

 

* * *

Иоланта положила ладонь на угрожающе тяжелые двери большого зала, принц стоял рядом. За их спинами бессильно ревели гигантские куролиски. Внутри ждали виверны, безжалостно убившие ее всего несколько минут назад.

Принц накрыл ее руки своими.

– Они наверняка уже учуяли нас. Виверны скоры и коварны. Им не надо пережидать между выбросами огня. И как ты уже знаешь, они там не на привязи.

Иоланта кивнула.

– Заходим на счет «три».

Она вновь кивнула, почти не в силах дышать.

– Раз, два, три.

Принц резко распахнул двери. Иоланта выстрелила пучком огней, освещая каждый угол зала и лишая драконов тени, в которой можно спрятаться.

Они боролись спиной к спине. Иоланта едва обращала внимание на действия принца, сосредоточившись всеми мыслями на управлении огнем. Чудовища плевались без передышки, но их пламя было не таким горячим. Телесный щит, в который заключил ее принц, дополнительно уменьшал жар.

Все равно было больно. Но это больше походило на царапанье грубых камней, чем на удары раскаленными ножами. Иоланта приветствовала боль – если чувствуешь ее, значит еще жива.

Наконец, ей удалось направить пламя одного дракона на другого. Обожженная тварь взвыла и ответила тем же. Как только виверны погрузились в собственные распри, принц схватил Иолу за руку. Они взбежали по большой лестнице, выбрасывая за плечами щиты, и закрыли за собой благословенно крепкие двери, которые вели на галерею.

Уперевшись руками в колени, Иоланта пыталась отдышаться. Она победила не безоговорочно, но ее хотя бы больше не будет мучить иррациональный ужас перед вивернами – только разумный страх.

– В замке есть еще опасности?

– Нет, это все, – потянулся к ней принц. – Можем возвращаться.

Иола отстранилась.

– Поскольку я уже здесь, могу взглянуть на Спящую красавицу.

Даже восторгу победы не удалось полностью рассеять разъедающее влияние ревности.

– Нет!

Для юноши, уделяющего столько сил самоконтролю, принц практически кричал.

– Почему нет?

Он покраснел? Сложно сказать. Обоих разгорячил жар битвы.

– Мой замок – мои правила, – ровным голосом заявил принц.

Иоланта сжала губы:

– Прекрасно.

Напряжение покинуло его плечи. Она воспользовалась этим секундным невниманием и побежала, выбрасывая за собой огненную стену.

– Остановись!

Принц выругался. Преодолев половину длинной портретной галереи, Иоланта кинулась наверх по ближайшей лестнице, перепрыгивая через три мраморных ступеньки за раз.

Конечно, она совершала глупость. Но ничего не могла с собой поделать. Хотелось увидеть, кого принц целовал до ее появления. И только ли целовал? Или хорошенькая, благодарная, уступчивая девица позволяла гораздо больше?

Ступени вели к позолоченной лестничной площадке – золото едва виднелось под слоем пыли, – переходившей в бальный зал с поеденными молью бархатными занавесями. Несколько горничных, все еще с полировочными тряпками в руках, мирно спали.

Именно здесь готовился причудливый костюмированный бал по случаю совершеннолетия Спящей красавицы.

Миновав комнату, где Мастер над париками посапывал на груде волос, и другую, заполненную дюжинами манекенов в различных нарядах, Иоланта припустила по лестнице.

Замок без конца стремился вверх. Покрытые паутиной коридоры, покосившиеся оконные рамы, почерневшие от времени полотна – Иола пробежала мимо них, направляясь все выше.

Дверь резко распахнулась. И прежде, чем Иоланта успела отскочить, из комнаты вылетел принц. Оба упали на толстый ковер, поднимая клубы пыли. Иоланта толкнула принца.

– Нет, – сказал тот, сверля ее непреклонным взглядом.

Ей хотелось отшвырнуть его в сторону. За то, что раньше был с другой, хоть и выдуманной, девушкой. За то, что не станет жить вечно. И за то, что забрал ее свободу, заставив в конце концов в него влюбиться.

Вот только вместо этого ладони почему-то прижались к лицу принца. Большой палец прошелся вверх по измазанной грязью скуле, стер каплю пота, сочившегося по виску, и спустившись, прижался к уголку его губ, потрескавшихся от жара драконьего пламени.

Так мало времени. У них осталось так мало времени.

Притянув принца к себе, Иоланта его поцеловала. Он в шоке застыл, словно камень. Она запустила руки в его волосы и поцеловала с большей горячностью.

Внезапно принц ответил на поцелуй с жаждой, возбудившей и испугавшей ее.

И так же внезапно они вновь оказались в его комнате, сидя по разные стороны стола и не касаясь друг друга.

– Мы не можем, – тихо произнес принц. – Я думал, любовь свяжет нас вместе для достижения цели. И ошибался. Ситуация гораздо сложнее. В тот момент, когда я стану бесполезным, тебе придется оставить меня позади. И это решение нельзя принимать или нет под влиянием ненужных эмоций.

Ненужные эмоции.

От жара закололо щеки и ушные раковины. Трахею обожгло, словно кто-то запихнул в горло факел.

Быть отвергнутой вот так – это крайнее унижение, и все во имя Цели...

Но еще хуже звучала абсолютная уверенность в его голосе. Принц проживал свою жизнь, ведя обратный отсчет. Иоланта могла с тем же успехом влюбиться в человека на смертном одре.

– Да ладно, – услышала она свой голос, прорвавшийся через комок в горле, – не устраивай мелодраму. Не путай простой поцелуй с вечным обожанием. Я окружена симпатичными молодыми людьми – ты не замечал, как великолепен Кашкари? – но лишь тебя могу поцеловать, не вызывая проблем. Кроме того, ты не забыл, что я здесь не по своей воле? Я никогда не смогу полюбить тебя, пока не обрету свободу. И то, что ты думаешь иначе, лишь показывает, как мало ты понимаешь в любви. – Иоланта поднялась. – Теперь, если позволишь, мне надо попасть к себе в комнату до отбоя.

 

* * *

Гигантские куролиски бесполезно рычали снаружи. Виверны лежали связанными в углу большого зала. Тит совершал долгое-долгое восхождение на чердак замка, тяжело шагая под гнетом усталости и уныния.

Спящая красавица была погружена в глубокий сон. Тит опустился на одно колено и обхватил ладонями ее лицо.

Затем склонился и очень нежно ее поцеловал.

Принцесса открыла глаза цвета полуночи. Ее волосы были темны, как сама тень.

Тит знал, каковы они на ощупь, поскольку однажды сам их подстригал. Знал вкус ее губ, поскольку целовал ее и – сегодня – получал поцелуи.

– Иоланта, – тихо позвал он.

Она улыбнулась:

– Ты знаешь мое имя.

– Да, я знаю твое имя.

Лишь здесь, в Горниле, Тит осмеливался называть ее – и даже думать о ней – по имени.

– Я скучала по тебе, – прошептала принцесса, поднимая руки и обнимая его за плечи. – Поцелуй меня снова.

Он изменил этот диалог перед входом в Горнило. Именно эти драгоценные слова ему хотелось услышать. Но они глухо отражались от стен чердака – бессмысленные звуки, которые не утешали, не убеждали.

– Не обращай внимания на то, что я наговорила в расстройстве, – продолжала принцесса, перебирая пальцами его волосы.

Но Тит не мог. Он знал, как много времени Фэрфакс проводила с Кашкари – они всегда вместе ходили на тренировки по крикету и обратно. И как глупо было предполагать, будто она сможет хотя бы на минуту забыть, что оказалась здесь против своей воли.

– И жили они долго и счастливо, – произнес Тит.

И вернулся в свою, теперь уже пустую, комнату. Встал с кресла и приложил руку к стене, разделявшей их с Фэрфакс, словно мог протолкнуть мысли сквозь все преграды и заставить ее понять, что его испугал не сам поцелуй, но собственная на него реакция.

Ведь если Тит полюбит, то никогда не сможет подвергнуть Фэрфакс смертельной опасности.

И все же он должен, иначе вся его жизнь пропадет впустую.