Янка Мавр. ТВТ 2 страница

где говорится, как мать воевала со сковородкой, как Клаве надо было откусить гвоздь и как тетка Марья сбилась с панталыку. Еще в сенях Клава услышала, как мать ворчит: - Вот несчастье-то на мою голову! "Что такое случилось?" - встревожено подумала Клава. Сначала она почувствовала приятный запах, а потом, уже войдя на кухню,увидела, что мать печет на примусе оладьи - и больше ничего, и никакихнесчастий ни на голове матери, ни вокруг. Немного странным было лишь то, что мать очень уж резво прыгала околопримуса. Пустилась в пляс и Клава, но только от радости. - Ой, мамочка, как хорошо, что ты оладьи печешь! - Знаю, что тебе есть хорошо. А вот попробовала бы сама печь на этойнепослушной сковородке. - Я тебе помогу, мама. - Толку-то от твоей помощи. Сидела бы лучше да уроки учила. Добрые людиспать уже собираются, а ты где-то еще бродишь. - Я же говорила, что у нас сегодня физкультурный кружок, - сказалаКлава и пошла в комнату раздеваться. Мать, ворча, снова принялась плясать вокруг примуса, собственно говоря,не вокруг примуса, а вокруг сковородки. В ней, непослушной, и был кореньзла. А корень этот заключался в том, что ручка сковородки держалась наодной, да и то расхлябанной заклепке. От другой остались лишь две дырочки. Чтобы пользоваться этой сковородкой, нужно было радеть мастерствомциркача-жонглера, который может крутить на палочке тарелки, или держать ихна одном пальце, или поставить ребром на нос, или еще что-нибудь в этомроде. К сожалению, мать такой науки не проходила, поэму сковородка совсем неслушалась ее и вертелась, как сама хотела. А хотела она вертеться главнымобразом влево. Если же это ей не удавалось, то - вправо. А прямо держатьсяизбегала всякими способами. Теперь понятно, почему мать плясала, злилась иворчала. Когда Клава снова вошла на кухню, мать сказала ей: - Ну, пеки уж ты, пока я вынесу ушат. Клава согласилась очень охотно. Взялась одной рукой ручку сковородки,другой ворошит, переворачивает оладьи; все идет как по маслу. Но стоило ей снять сковородку, как она - круть! - оладьи полетели напол. Подобрала Клава оладьи и начала снова накладывать тесто. Тут и пошло несчастье за несчастьем... Едва только Клава собраласьположить тесто, - сковородка крутнулась влево, и оно попало на табуретку. Акогда Клава поднесла следующую ложку, - сковородка метнулась вправо. Теперь уже Клава поняла, почему мать так злилась. Сжав зубы, гоняласьона за сковородкой и кое-как ухитрилась положить две ложки. Только легли оникак попало, на разные стороны сковородки. Но Клаве было уже не до этого:попасть бы вообще. Когда же дошла очередь до третьей ложки, то она попала как раз напервую оладью. Дело усложнилось. Клава готова была уже позвать на помощьмать, но постыдилась, поставила сковородку на пол и начала делить сдвоеннуюоладью на две части. Тут только она заметила, что сковородка, стоя на полу, не крутится.Обрадовалась девочка и начала носить тесто из миски на пол и размещать так,как сама хотела, а не сковородка. - Крутись теперь сколько влезет! - зло шептала Клава, неся сковородкуна примус и совсем не обращая внимания на ее выкрутасы. Но сковородка на этот раз применила новую тактику и упорно началаклониться вниз. Едва только Клава поставила ее на примус, как ручка совсемотделилась от сковородки. В это время вошла мать. Увидела в руках растерявшейся Клавы одну толькоручку и укоризненно покачала головой. - Вот тебе и помощница! До сих пор хоть кое-как можно было держать, атеперь никак. - Так я же ничего не делала! - начала оправдываться Клава. - Она и такчуть держалась. - Так-то оно так, но почему-то это всегда случается в ваших руках. Ну,пусти. Началась новая стадия работы. Тут уж главную роль играла тряпка. Толькос ее помощью и можно было брать сковородку. Но дело от этого нисколько неулучшилось. Мать вынуждена была плясать еще больше, так как каждую минутуприпекала пальцы, да еще тряпка беспрерывно загоралась. - Последний раз пеку! - злилась мать. - Это же мученье, а не работа!..Ай, чтоб тебя!.. Завтра обязательно отнеси мастеру. Пусть он припаяет иликак-нибудь там прикрепит ручку. И когда испеклась последняя оладья, мать со злостью отшвырнуласковородку, а скомканную тряпку забросила в угол. После всех этих мучений оладьи показались Клаве совсем не такимивкусными, как она ожидала. Назавтра Клава понесла шкодливую сковородку в мастерскую. На улиценавстречу ей попался мальчик в черной шинели с синими кантами и петлицами,подпоясанный широким ремнем с гладкой пряжкой, на которой красовались буквы- Р. У. На голове - фуражка с такими же кантами и значком из молотка иключа. Клава еще издалека залюбовалась этим мальчиком: такой он былаккуратный, стройный, красивый в своей форме. Мальчик будто и сам чувствовалэто, держал он себя солидно, Совсем не так, как многие обыкновенныемальчишки, которые сломя голову носятся по улице, кричат, толкаются. Когда они поравнялись, Клава удивленно воскликнула: - Леня! Она узнала Леню Ладутько, который учился в их школе на класс старше ее,а в этом году, как она слышала, перешел в ремесленное училище. Но до сих порона его не видела. - Здорово, Клава! - ответил Леня. - Что несешь? - Да вот сковородку надо починить. Не знаешь ли, куда занести? - Покажи. С серьезным видом он осмотрел сковородку, ручку и сказал: - Идем со мной: я тебе сейчас починю. - Ты?! - удивилась Клава. - Разве ты уже умеешь? - А что тут уметь? - улыбнулся Леня. - Это каждый может сделать. - Каждый? - недоверчиво переспросила Клава. - Пойдем, сама увидишь. Я сейчас иду в мастерскую. Утром у нас былизанятия в классе, а теперь в мастерской. Они подошли к красному кирпичному дому. На дворе Леня увидел мальчика вкомбинезоне и спросил: - Начали? - Нет еще, - ответил тот. - Очень хорошо, - сказал Леня Клаве. - Значит, успеем. Они вошли в прихожую. - Подожди немножко, я переоденусь, - попросил Леня. Он снял с вешалки комбинезон и повесил на его место свою шинель. Надевкомбинезон, Леня повел Клаву в мастерскую. Это была очень большая комната,где стояло несколько длинных столов - верстаков; с обеих сторон наопределенном расстоянии к ним были прикреплены тиски. Около каждых тисков справой стороны в столе был ящик. Каждый ученик имел свои тиски и свой ящик.Несколько ребят стояли уже у своих мест, некоторые бегали вокруг столов,другие разговаривали, стоя группками. Один мальчик возился околосверлильного станка. Клава смотрела на все это с большим интересом и даже с каким-тоуважением. Кажется, такие же самые мальчишки, как и у них в школе, и смеютсяи бегают так же, но занимаются они тут совсем не детскими делами, а делаютто же самое, что и взрослые. Откуда-то появился человек в спецовке с седыми усами и суровым видом. - Инструктор! - шепнул Леня. Клава испугалась: может, кричать начнет, что она, чужая, сюда пришла?Действительно, инструктор взглянул на нее с удивлением. Тогда Леня, взяв изрук Клавы сковородку, подошел к нему и сказал: - Николай Иванович, разрешите приклепать ручку к этой сковородке. - Ты что это: заказы уже берешь? - спросил инструктор сурово. Клава еще больше испугалась. Но Леня, верно, знал своего учителя,видел, что у того под густыми седыми бровями прячется совсем ласковаяулыбка. - Надо помочь товарищу по школе, - ответил Леня: - Помочь? - переспросил мастер. - Ну, если помочь, то ничего против неимею. Пусть она сама делает, а ты только командуй. Согласны? Клава совсем растерялась. - Я... я же вовсе не умею, - пробормотала она. - Ничего, ничего, справимся! - весело подмигнул ей Леня. - Ну, валяйте, - сказал мастер и отошел, пряча в усах улыбку. Леня начал командовать: - Видишь, в этой дырке осталась отломанная заклепка? Сначала надовыбить ее оттуда. - Выбить? - переспросила Клава. - Обязательно. Ведь надо же новую заклепку вставить. Немного открутитиски, вот в эту сторону. Клава боязливо крутнула ручку в левую сторону. Тиски чуть раздвинулись. - Сделай такую щелочку, - говорил дальше Леня, - чтобы в ней как разпоместился конец этой заклепки. Нет, нет, слишком много будет - назад. Так.Теперь положи ручку на тиски так, чтобы заклепка была над самой щелочкой.Так. А теперь остается только стукнуть по ней чем-нибудь, и она выскочит. - Вот этим! - подскочил второй мальчик и подал Клаве круглую железяку сузким концом. Клава взяла ее в правую руку и стала обдумывать, как бы это стукнуть еюпо заклепке. Заметив это, Леня и его товарищ так захохотали, что сбежалисьвсе ребята. Инструктор крикнул: - Чего вы? Отойдите, не мешайте им! Ребята неохотно отошли. А Клава чуть не заплакала. Лене стало неловко,и он ласково проговорил: - Ничего, ничего. Ты возьми ее в левую руку, поставь концом на заклепкуи пристукни молотком. Теперь уже и сама Клава сообразила, что только так и нужно делать. Онастукнула несколько раз по железу - и заклепка выскочила. - Вот и все, - сказал Леня. - А теперь возьми откуси этот гвоздь воттут, около головки. - Откусить? - удивилась Клава. - Ну, это мы так говорим, - засмеялся Леня. - Возьми эти кусачки и воттак сожми в этом месте гвоздь. Клава вставила гвоздь, сжала обеими руками кусачки и сама не заметила,как гвоздь был перекушен. - Совсем легко! - радостно воскликнула она. - Легко и просто, - подтвердил Леня. - А теперь делаем последнююоперацию. Приложи ручку к сковородке и просунь этот кусочек гвоздя через обедырки. Положи на тиски головкой вниз. Я тебе помогу подержать. Теперь беримолоток и бей по гвоздю, чтобы его расплющить. Осторожно, неумело начала Клава бить по гвоздю. - Смелей, сильней! - покрикивал Леня. - Надо расплющить его совсем. А когда она попробовала стукнуть сильней, то не попала по гвоздю. - Ничего! - утешал Леня. - Лупи сколько влезет. Клава начала "лупить, сколько влезет", причем больше половины ударовпопадало мимо. Но все-таки конец гвоздя постепенно расплющивался и наконецпревратился в такую же самую головку, как и с другой стороны, только кривую. - Хорошо будет, - сказал Леня. Клава осмотрела свою работу, подергала ручку - держится крепко, хотьеще есть дырка для второй заклепки. Клава почувствовала огромноеудовлетворение, какое всегда бывает у человека, сделавшего своими рукамикакое-нибудь полезное дело. За вторую заклепку она взялась ужесамостоятельно, уверенно и сделала ее немножко лучше и быстрее, чем первую.Подошел инструктор, взял в руки сковородку, осмотрел ее и спросил: - Сама сделала? - Сама! - ответили Леня и Клава вместе. - Очень хорошо. И всегда старайся, что можно, делать сама. Возьми ещевот этот напильник и попробуй загладить им заклепку. И старый мастер отошел, тоже довольный, как человек, который сделалполезное дело. Он больше всего любил труд и хотел, чтобы все любили его. Онжалел тех людей, которые не могут или не хотят сами себе помочь вкаком-нибудь маленьком деле. Хоть учил он своих учеников слесарному делу, нотребовал, чтобы они сами себе и ботинки починили и пуговицу пришили. Поэтомуон заставил и эту незнакомую девочку помочь самой себе. Клава вернулась домой с таким сияющим лицом, словно к ней пришлоневесть какое счастье. Мать взглянула на нее с удивлением: - Что у тебя такое? - Во! - торжественно произнесла Клава, подавая сковородку. - Исправлена? Так быстро? - сказала мать. - И как крепко держится! - А ведь я сама это сделала, - с гордостью проговорила Клава. - Как сама? - Да так - своими руками. - Своими?! - воскликнула мать. - Да, вот этими самыми, - показала свои грязные руки Клава. - Сама?! - Сама. - Не может быть! - Выходит, что может. - Неужели сама? - Сама. - Своими руками? - Да говорю, что своими. - Ах, дочушка! Смотри ты, что она сделала! Мать оглядывала сковородку со всех сторон, крутила в руках и так и этаки не могла налюбоваться. Вошла соседка Марья. Мать к ней: - Посмотри, как исправила сковородку Клава! Сама, своими руками. - Неужели сама? - Сама, сама! - ответила Клава. Она начинала уже сердиться. - Что жетут такого? - А разве ты училась этому делу? - спросила соседка. - Показали - я и сделала. - Так сразу и сделала? - недоверчиво переспросила тетка Марья. - Еслибы мальчик, то еще куда ни шло, а то девочка... Никогда такого не было. - А теперь есть. В тот же день многие соседи знали уже, что Клава Макейчикова за одинприем, безо всякой науки, сделала такую работу, какую выполняют толькомастера-слесари.

ГЛАВА ПЯТАЯ,

в которой дети будто впервые увидели, что делается вокруг них, а читатель наконец (тоже впервые) узнает, что такое ТВТ. Однажды после занятий в пятом классе осталось пионерское звено. Тутбыли наши знакомые Толя и Нина Беспаловы, Андрейка Гулис, Павлик Рогатко иКлава Макейчик, да еще Яша Канторович, Стась Ковальский, Соня Данилова, ЛеняСаковйч и Цыбук Боря. Остались они потому, что Павлик стал подробно рассказывать о своихприключениях и муках, которые он перетерпел, когда опоздал в школу. - До чего же обидно становится, -говорил он, - как вспомню, что все этослучилось из-за такой мелочи, какую мы сами могли исправить. - Да и у меня такая же история была! - крикнул Яша. - У нас испортилсяэлектрический утюг. Сначала он долго бунтовал: то греется, то нет, тогреется, то нет. А потом совсем перестал нагреваться. Осмотрели мы шнур -кажется, все в порядке. Пришлось мне нести утюг к мастеру. Тот разобрал его,посмотрел и говорит: "По-моему, исправный. Может, шнур перервался. Надо былопринести и его". Я побежал домой и принес шнур. Мастер осмотрел его - и тоженичего не нашел. А потом пощупал вилку и говорит: "Смотри, вот эта ножкаоткрутилась". Взял пальцами и подкрутил ее. И больше ничего! - А знаете что? - сказал тогда Андрейка. - Мне также пришлось многоперетерпеть из-за того, что я не догадался раза два провести напильником поключу. И под всеобщий смех он рассказал, как ночевал с поросенком и что изэтого вышло. Тогда Стась рассказал, как у него полетели в лужу все книги и тетрадивместе с портфелем, у которого оторвалась ручка. - А ведь если б я не ждал, пока она оторвется, ничего бы этого не было,- признался Стась. Одним словом, подобных случаев нашлось у каждого достаточно, и когда ихсобрали вместе, то получилась картина, над которой дети серьезно задумались.Они будто впервые увидели, что делается вокруг них. Увидели и самиудивились. - Выходит, что мы живем в плену у вещей, - задумчиво проговорила Клава.- Выходит, что не мы ими владеем, а они нами. Какая-нибудь сковородка, чтозахочет, то и делает, а ты только смотри на нее или зови на помощь людей. - Оно и правда выходит, что мы будто зависим от разных домашних вещей,-добавил Павлик, -Они нас подводят на каждом шагу, а мы только терпим даждем от кого-то помощи. А если бы захотели, так сами могли бы справиться сними. - Тогда надо объявить им войну, - со смехом проговорил Боря Цыбук. - А что ты думаешь? - серьезно ответил ему Павлик. - Совсем неплохобыло бы. Как только какая-нибудь кастрюлька станет нам поперек дороги, -сейчас же в наступление на нее и до полной победы! - Давайте тогда создадим кружок, - предложила Клава, - и пообещаем, чтовсе такие мелкие работы будем делать сами. - Правильно! - поддержал ее Стась. - Это будет совсем новый иинтересный кружок. Можно назвать его кружком "Домашних техников". - Нет, нет! - послышались голоса. - Название неинтересное! - Если уж мы собираемся воевать, - сказал Толя, - то лучше назватькружок "Воинствующими техниками". - И не кружок, - крикнул Яша, - а товарищество. "Товариществовоинствующих техников", или короче - "ТэВэТэ". Это название понравилось всем. Наконец Толя внес еще одно предложение: - Каждое товарищество имеет правила. - Это называется уставом, - поправил Павлик. - Пусть будет так, - согласился Толя. - Надо и нам составить уставнашего товарищества. Через полчаса на свет появился следующий документ:

УСТАВ

ТОВАРИЩЕСТВА ВОИНСТВУЮЩИХ ТЕХНИКОВ. Товарищество воинствующих техников объявляет войну за независимость отдомашних вещей. Члены ТВТ обязуются: 1. Замечать всякие неполадки и своими собственными руками делать всемелкие домашние ремонты. 2. Если кто из членов чего-нибудь сам сделать не может, то обращаетсяза помощью к своим товарищам. 3. И только тогда, когда и товарищи не смогут помочь, - член ТВТ имеетправо обращаться к платным мастерам. Толя влез на парту и зачитал устав. - Будем голосовать. Кто... Но тут доска под его ногами сдвинулась - завеска не держала, - Толяпокачнулся и полетел на пол. - Ax, черт! - выругался он, потирая ушибленное место, но сразу же сновапродолжал: - Ну, так кто "за", прошу поднять руки. - Я! Я! Да все, нечего голосовать! - ответили ребята, подняв руки. Одна только Клава не подняла руки и как-то странно посматривала навсех. - Ну, а ты что? - обратились к ней. - Слушайте, товарищи! Что же это мы делаем? - проговорила она каким-тосуровым голосом. - Не знаешь, что ли? - засмеялись ребята. - С потолка свалилась? - А вот вы видели, как свалился Толя? -спросила Клава. - Конечно, видели! Но что из этого? - А почему он свалился? - Земля притянула, - засмеялся Яша. - Нет, я серьезно спрашиваю, почему он свалился? - настаивала Клава. - Ну, доска сдвинулась, - ответил Толя. - А почему она сдвинулась? - упрямо продолжала Клава. - Да завеска отломалась, - сказала Нина, которая стояла около этойпарты. - А мы сами могли бы ее прибить? - Странная вещь, - проговорил Андрейка. - Сколько времени я сам на этойпарте сижу и никогда в голову не приходило взять да и прибить завеску. Ведьне я же сломал... - А я вот теперь полетел и то не догадался, в чем дело, - проговорилТоля, почесывая затылок. - Вот что значит не привыкли мы думать о такихвещах. Павлик задумчиво посмотрел на оторванную завеску, затем медленно, будтосам себе, проговорил: - Интересные дела творятся на свете! Если бы кто дал нам заданиеприбить эту завеску, мы, наверняка, охотно сделали бы это. А самим в головуне приходит, даже не замечаем. И не только здесь, но и дома мы не умеемзамечать. Я только сейчас вспомнил, что у нашего чемодана тоже оторваласьодна половинка завески. Мы его открываем, закрываем и как будто ждем, покаоторвется вторая половинка. Сегодня, как только приду домой, сразу жезаймусь этой завеской. А в результате всей этой истории с завеской в уставе появился новый иочень важный пункт; 4. Деятельность ТВТ распространяется также и на школу. Ну, а завеску прикрепить им ничего не стоило. В это время проходил мимодиректор и, услышав стук, зашел в класс. Он увидел, что делают ученики, итак обрадовался, будто ему построили новую школу. - Вот где настоящие советские ребята! - сказал он. - Если бы все давсегда так делали! Ребятам даже неловко стало: за такую мелочь и так хвалят. А директорпосле этого стал всюду расхваливать их. Упрекая за что-то шестой класс, онсказал: - Вон в пятом классе ученики по своей инициативе починили парту, а вытолько портить умеете. Первый шаг Товарищества воинствующих техников получился очень удачным,и организаторы вполне могли гордиться своей выдумкой. Но рассказывать обэтом в школе они не отважились. Если они сделают хорошее дело, каждыйскажет, что это хорошо. А если дознаются, что для такого простого дела онивыдумали какое-то товарищество, устав, параграфы, то, наверняка, станут надними смеяться. Лучше не рассказывать. Даже интереснее.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

где говорится, как все родители ахнули и как Толя выдвинул предложение сделать аптечку из молотка, напильника, щипцов и других "лекарств". Соня заметила, что всякий раз после дождя у нее промокает чулок налевой ноге под большим пальцем. Когда она дома сняла ботинок и осмотрелаего, то увидела на подметке едва заметную дырочку. Увидела это и мать и, известное дело, сразу же сказала: - Отнеси в ремонт. Но Соня неподвижно сидела с ботинком в руках и думала глубокую думу.Вот и пришло время, когда надо выполнить обязанности члена ТВТ! И совсем этоне так интересно, как казалось тогда, когда писали устав. Возись теперь,когда можно было отнести в мастерскую и ни о чем не думать. - Чего ждешь-то? Неси к сапожнику, - повторила мать. - Я... не имею права, - прошептала Соня. - Что?! - Мы... я... должна сама починить... - Должна?! Кто же тебя заставляет? - Мы дали обещание, что сами будем делать подобные вещи, - с виноватымвидом проговорила Соня. - Кто же это постановил? - допытывалась удивленная мать. - Мы сами организовали такой кружок. - Уж не кружок ли тебе будет чинить ботинок? Ты же сама не умеешь. - Иди сама, или с помощью товарищей, а сделать должны сами, -смущенноответила Соня. - Глупость какую-то выдумали! Видимо, делать вам нечего, -пожалаплечами мать. - Ну, а кто будет отвечать, если вы еще больше испортите? - Если мы не сумеем, тогда я отнесу в мастерскую. - Ну, делай, как хочешь, только смотри, чтобы все было в порядке, -сказала мать и отошла. Соня с грустным видом осталась сидеть. Ну как к нему подступиться? Яснотолько, что надо прибить заплатку. А как это сделать, если нет ниприспособлений, ни материалов ни умения? Первым шагом на практическом пути было - пойти посоветоваться с Ниной,у которой уже был опыт в этом деле. Нина с удовольствием приняла участие, но сразу же сама немногорастерялась. - Если бы загнуть гвоздь, так это проще простого. А тут другое дело. Ноничего, давай обсудим. Начали обсуждать. Во-первых, надо было найти заплатку. Но где и как еекупить, такую маленькую? Ход мыслей привел к старому рваному ботинку, подошву которого можноиспользовать. На этом и порешили. Второй пункт - молоток - разрешился очень просто: его можно былодостать и в доме Сони, и в доме Нины. Более сложным был вопрос о деревянных гвоздях. Можно ли купитьнесколько десятков? А покупать ради такой мелочи целую пачку - не стоит.Наконец все-таки решено было купить пачку, ведь потребуются же и другимчленам ТВТ. Дальше стоял во весь рост вопрос о шиле. Это же важнейшее сапожноеприспособление! У кого его займешь? Видно, надо и его купить. - Я боюсь, - сказала Соня, - что при таких условиях наш ремонтобойдется слишком дорого, и родители будут против этого. В это время пришел Толя и сразу же присоединился к совещанию. Преждевсего он заметил, что просто заплаткой тут не обойдешься - нужно поставитьрубчик на весь носок. Потом перешел к организационным вопросам. - Видно, - сказал он, - нам придется создать специальную общую"аптечку", куда бы входили важнейшие инструменты: молоток, напильник, шило итак далее. Поставим этот вопрос на нашем общем собрании. - А вот еще колодки нужны в таком деле, - сказала Соня. Толя задумался. - Этак может набраться целый воз, - проговорил он наконец. - Тогда ужене "аптечка" будет, а целая "аптека". Нет, без этого надо обойтись, а вданном случае колодки и совсем не нужны: рубчик и так прибить можно. В тот же день Соня, спрятавшись от матери, взялась за работу.Настроение ее совсем, изменилось: она чувствовала себя уверенной, веселой ивзялась за дело с большой охотой. Но через несколько минут весь этот пыл угас. И главной причинойоказались деревянные гвозди, чтоб им пусто было. Как ни стукнешь по нему, онобязательно свернется или в ту, или в эту сторону. А если попадешь удачно иему некуда деваться, - тогда он возьмет да поломается. Соня решила сначала попрактиковаться. Взяла полено и давай садить внего гвозди. Уничтожив их несколько десятков, она перешла уже к настоящейработе. Дело пошло немножко лучше, и наконец рубчик кое-как был приляпан. Подошла Нина узнать, как идет дело. - Ну что же? - сказала она, осмотрев работу с видом знатока. - Дляначала ничего. Но чтобы надежней было, я бы посоветовала вогнать ещенесколько железных гвоздей. А загибать их мы уже умеем. И когда подкрепили рубчик еще железными гвоздями, то вообще получилосьхоть куда. Обе девочки почувствовали такое удовлетворение, какого, пожалуй,не чувствует сапожник, даже когда закончит шить новые сапоги. Когда Соня показала ботинок матери, та глазам своим не поверила. - Неужто сама сделала? - повторяла она. - Сама! - с гордостью и смущением ответила Соня. Когда пришел отец, мать заставила Соню поднять ногу, чтобы показатьрубчик. - Сама? - удивился отец. - Хорошо, очень хорошо! Для тетки Анны также надо было поднимать ногу... - Сама? - переспросила тетка. - Смотри ты, какая! Когда пришла соседка Кастусиха, Соня и перед ней должна была подниматьногу. - Так-таки и сама?! - удивилась Кастусиха. - Ай-яй-яй!.. Спустя некоторое время об этом заговорили в соседних квартирах. - Способная у Даниловых девочка. Сама себе обувь чинит. Не надо носитьсапожнику. - Сама? - Сама... Нашлась категория граждан, которая даже пострадала от всего этого. Этобыли соседские дети школьного возраста. - Ты бы вон на кого посмотрел! - попрекали в одном доме. - У людейдевочка и то сама себе ботинки чинит, а ты, лодырь, только драть умеешь... На следующий день звено ТВТ осталось в школе, чтобы поговорить о своихделах. У каждого уже были определенные достижения, и все наперебой спешилирассказать о них. Начался шум, беспорядок. - Стой, братва! - крикнул Яша. - Ничего так не выйдет. Надо выбратьпредседателя и заслушать доклады по порядку. - Ну, так будь председателем! - крикнул Андрей. - Согласны? - Согласны! Согласны! - закричали ребята, и Яша. приступил к исполнениюсвоих обязанностей. Выяснилось, что за это время все успели что-нибудь сделать. Самым жеинтересным было то, что все эти мелкие факты произвели большое впечатлениена родителей и соседей. У Стася Ковальского давно уже оторвалась вешалка от пальто. Мать каждыйдень все собиралась пришить ее, да так и не собралась. И вот сегодня самСтась взял да и пришил ее. Увидела мать - и ахнула. Сам! Сам пришил! Мальчик, и сам пришил! Вотмолодчина! И за то, что Стась сам себе пришил вешалку, он получил еще пирожное. Леня Сакович загнал клинышек в стол, чтобы он не скрипел. И опять-такисколько радости было в семье! Стол этот давно уже портил всем нервы. Чутьдотронешься до него, а он - скрип, скрип... И вот Леня сам взял да иисправил его. Ну разве не молодчина? И где вы найдете еще второго такогохорошего и способного мальчугана? Такое же дело сделала и Клава Макейчик, только другим способом. У нихскрипели двери, да так пронзительно, так жалобно, что прямо за сердцещипало. Так они отравляли жизнь много месяцев, а теперь Клава взяла да исмазала их. И сразу в доме стало так тихо, приятно, будто они переселилисьна другую квартиру. Яша Канторович осчастливил семью тем, что закрепил половинку дверей,которая не должна открываться. В дырочку в пороге набился песок, и шпингалеттуда не входил. От этого было много неприятностей: двери не закрывалисьплотно, хлопали, время от времени распахивались обе половинки. Когда Яшавычистил дырку и засунул глубоко шпингалет, - все неудобства с дверямикончились. А когда узнали, что это сделал сам Яша, да еще без всякихуказаний свыше, то хвалили его так, будто он сделал что-то особенное. Очень обрадовал и удивил родителей Толя Беспалов. У ящиков комода давноуже были оторваны ручки, и чтобы выдвинуть их, нужно было проделыватьсложнейшие операции. Сначала пользовались ключом, но через некоторое времязамочные скважины в комоде были так разворочены, что ключу не за что былозацепиться. Часто и ключи не попадались под руку, тогда пускали в ход все,что только можно: ножи, вилки, даже кочергу. Наконец условились оставлять нижний ящик не закинутым. Когда нужнобыло, например, открыть верхний ящик, применялась такая система: открывнижний ящик, выдвигали снизу следующий, потом еще и еще, - и так до самоговерхнего. Можно представить себе радость семьи, когда вдруг на ящиках комодапоявились ручки, да еще какие: Толя взял да прибил обыкновенные ролики. Родители не знали, чему больше радоваться: тому ли, что Толя вообщедогадался поправить комод, или тому, что сделал это таким гениальнымспособом. Здорово расхвалили и Павлика за то, что он сам догадался прибитьзавеску в чемодане. Но, пожалуй, самый геройский поступок совершил Боря Цыбук. Он за пять минут починил крышу! Не больше, не меньше! Ту самую крышу, из-за которой отец несколько раз ходил в жакт, а тамвсе откладывали эту работу. А Боря взял да и отремонтировал ее за пять минут... Дело было так. Крыша над их квартирой была железная. И вот, когда дождьили оттепель, - через потолок начинала просачиваться вода. Нельзя сказать,чтобы уж очень, но мокрое пятно на потолке было всегда. Потом началаотваливаться штукатурка, а там начало уже и капать. Вот Боря и заинтересовался, не может ли он, как член ТВТ, что-нибудьсам сделать в этом отношении. Полез на крышу, видит: в том месте, где соединяются листы жести, -небольшая, узкая щель. Посидел над ней, посмотрел, подумал, потом слез ивернулся... с куском хлеба! Когда пошел дождь, отец удивился: - Что это сегодня не протекает? - Да Боря там что-то лазил. Говорит, исправил, - сказала мать. - Неужели? - повернулся к Боре отец. - Конечно, исправил, - с безразличным видом ответил тот. - Каким образом? - Хлебом, - спокойно ответил Боря. Отец недоуменно посматривал то на Борю, то на потолок, то на мать. - Там была щель, - объяснил Боря, - так я взял да и залепил ее мякишемхлеба. - Надолго ли хватит твоего мякиша? - засмеялся отец. - А когда надо будет, я снова залеплю, - ответил Боря. Вот какие были "доклады" на первом общем собрании Товариществавоинствующих техников. Сколько было смеху! Сколько живого интереса и жаждыдальнейших "подвигов"! - Если серьезней посмотреть на это дело, - сказал Толя, - то дажестыдно становится. Шутя мы сделали несколько малюсеньких дел, а все вокругсмотрят на нас, как на героев. А почему? Потому лишь, что до сих пор никтона это не обращал внимания. Затем Толя предложил создать "аптечку", как он говорил. Тут долгорассуждать не приходилось, так как. каждый понимал, что она необходимадозарезу. Наконец, Яша поставил вопрос, чтобы завести учет труда. - Всем нам интересно будет знать, - сказал он, - сколько и что сделалкаждый из нас и все мы вместе. Будет также видно, кто больше активен, ктоменьше. Можно будет организовать соревнование. Против этого никто не возражал. Запись вести поручили Клаве и Яше. Расходились ребята с таким чувством, с каким, наверно, охотники идут наохоту. Не успели еще выйти из класса, как Цыбук бросился в угол и крикнул: - Есть! В углу стояли географические карты. На одной из них была порванабечевка, на которой вешают карту. Цыбук связал бечевку и сказал Клаве: - Запиши! - Нет, это не считается! - запротестовал Леня. - Это не работа, амелочь. Его поддержал и Андрей. Яша выступил против - и началась горячаядискуссия. - В уставе, - говорил Яша, - в пункте первом, говорится про все мелкиеработы, лишь бы только они были полезные. Вешалку Стасю мы засчитали, никтоне возражал. А тут тоже вешалка. - А если это такая уж мелочь, так почему же ты сам не сделал? - наседалЦыбук на Леню. - Я не заметил, - ответил тот. - Ну вот видишь! - сказала ему Клава. - А в нашем деле самое главное -уметь замечать. Связать бечевку каждый сможет, а заметить не каждый. Леня взглянул туда, сюда, а потом подбежал к окну и стал его открывать.Раздался страшный скрежет: это скрежетал за окном задранный кверху листжести. Леня стал отгибать эту жесть вниз. Потом тихо закрыл окно. - В таком случае засчитайте мне эту работу, - сказал он насмешливо. Все это произошло так внезапно и неожиданно, что некоторое время всемолчали. Потом Толя сказал: - И надо засчитать, так как работа полезная. И рама портилась, и жестьотламывалась, и вода подтекала. - В таком случае я вам каждый день миллион таких дел сделаю! - веселокрикнул Леня. - Успевайте только записывать. - Постараемся, - ответила Клава. Хотя она только что поучала Леню, что "самое главное - уметь замечать",но теперь откровенно призналась, что она, пожалуй, никогда не заметила быэтой жести. Был еще один человек, на кого сегодняшний день произвел большоевпечатление. Это Боря Цыбук. Этот маленький круглый мальчик, с острымносиком и глазками, как у ежика, считался в пионеротряде пассивнымгражданином. Если какая игра, то он был очень активным, а если надо быловыполнить какое-нибудь задание отряда, то старался отделаться от него. В ТВТон вошел безо всякого интереса, за компанию, и мало думал об этом деле. А сейчас его захватило. Тут была игра совсем новая, необычайная. Смотриты, как Леня заметил жесть! Пожалуй, таких дел вокруг есть много, да никтоне видит. А если теперь записывают да ведут учет, то он, Боря, наберетстолько очков, что всех перекроет. Он уже сейчас видит, что у форточки тогоокна, которое открывал Леня, нет пробойчика и она не закрыта на крючок; нооб этом он никому не скажет, пока не сделает из гвоздя пробойчик. Интереснаяигра!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,