Миф о том, что царь мог и не должен был отрекаться от престола.

Этот миф вызывает те самые исполненные досады и возмущения вопросы: «Как он мог это сделать?», «Зачем он это сделал?»

Главной причиной, по которой революция оказалась возможной, было отступление народа от веры, потому что священная государственность держится и укрепляется не только силою Царской власти, но и силою веры Православной, живущей в народе. То есть сохранение и защита нашей государственности — это не только долг и ответственность царя перед Богом и народом. Это еще и долг, и ответственность народа, который, только пребывая в вере, способен осознать свое предназначение и нести крест священной российской государственности, как несли его наши предки.

За несколько десятилетий до кровавых революционных событий святитель Игнатий (Брянчанинов) написал страшные строки, что отступление от веры на Руси — всеобщее в народе.

И наступил тот страшный и грозный февраль 1917 года. 14 февраля 1917 года — толпы вышли на улицы Петрограда с лозунгами «Долой войну!», «Да здравствует республика!»

Петроград захлестнули демонстрации рабочих, требовавших хлеба, который не подвозился в результате провокации и спланированного саботажа. Начался народный бунт. Его организаторам из невидимой Хазарии для достижения реванша мешал монархический строй. Преградой на их пути стоял государь.

Из исторических источников известно, что, «узнав о беспорядках, Царь, находившийся в могилевской Ставке, отдал распоряжение направить в столицу верные войска и сам направился в Петроград. Но приказ Государя об отправке войск предательски не был выполнен. По дороге Николай II был изолирован во Пскове и дезинформирован своим окружением, участвовавшим в заговоре. Начальник Штаба Алексеев, драматизируя события, заявил, что только отречение Царя позволит продолжать войну, и убедил в этом командующих всех фронтов, приславших соответствующие телеграммы. Царь был принужден к отречению в пользу брата, Великого князя

Михаила Александровича. Его, в свою очередь, Временный комитет Госдумы заставил передать вопрос о самой монархии на усмотрение будущего Учредительного собрания. Оба эти отречения были нарушением законов Российской империи и произошли вследствие революционного насилия. Именно в этот день, 2 марта 1917 года, прерывается легитимность власти в России...».

Вот что пишет генерал Н.И. Иванов об Алексееве: «Алексеев — человек с малой волей, и величайшее его преступление перед Россией — его участие в совершенном перевороте.

Откажись Алексеев осуществлять планы Государственной думы, Родзянко, Гучкова и других, я глубоко убежден, что побороть революцию было бы можно, тем более что войска на фронте стояли спокойно и никаких брожений не было. Да и главнокомандующие не могли бы и не решились бы согласиться с Думой без Алексеева».

Эту же мысль в страстной убежденности высказал И. Солоневич, взволнованно написавший: «Русская революция не имела никаких оправданий — ни моральных, ни социальных, ни экономических, ни политических. Ее устроил правящий и ведущий слой — университетская, военная, земельная и финансовая знать, и каждая в своих узкоэгоистических интересах.

Исходной позицией революции были не «возмущение народных масс», не «неудачи войны», — а клевета и предательство. В этом предательстве первая скрипка, конечно, принадлежит именно военным кругам... Этой измене и этому предательству нет никакого «оправдания». И даже нет никаких смягчающих вину обстоятельств: предательство в самом обнаженном его виде. Но, говоря о предательстве, мы обязаны знать, кто, как и зачем занимался этой профессией, начиная от казни Царевича Алексея Петровича и кончая Февралем. Если мы не будем знать, нас предадут еще и еще, и еще...»

В день своего отречения 2 марта 1917 года Николай II пишет в своем дневнике: «Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко.

По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство без Думы будет бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение, Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим.

К 2.30 ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился.

Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого.

Кругом измена и трусость, и обман!»

И вот еще слова Государя: ««Если я помеха счастью России и меня все стоящие ныне во главе общественные силы просят оставить трон и передать его сыну и брату своему, то я готов это сделать, готов даже не только царство, но и жизнь свою отдать за Родину».

Исполнялись пророческие слова святого праведного Иоанна Кронштадтского (Иван Ильич Сергиев, 1829—1908): «Если не будет покаяния у русского народа, конец миру близок. Бог отнимет у него благочестивого Царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами».

Александр Петрович Извольский (1856—1919), министр иностранных дел Российской империи в 1906—1910 годах, писал в своих воспоминаниях о вспыхнувшем в ночь на 20 июля 1906 года вооруженном бунте в Кронштадте: «...в тот день, 20 июля, когда мятеж достигал своего кульминационного пункта, я находился близ Императора в Петергофе... В окно виднелись линии укреплений... Мы явственно слышали звуки канонады... Я не мог подметить в его чертах ни малейшего признака волнения...

После доклада Государь сказал: «Если вы и видите меня столь спокойным, то это потому, что я имею непоколебимую веру в то, что судьба России, моя собственная судьба и судьба моей семьи — в руках Господа, поставившего меня на то место, где я нахожусь. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей с сознанием того, что у меня никогда не было иной мысли, чем служить стране, которую Он мне вверил».

Царь знал эту волю и покорился ей. И потому он пошел на этот шаг отречения. Покорился промыслу Божию: «Да будет воля Твоя, Господи». «Не как я хочу, но как Ты»...

Было несколько пророчеств, которые предрекали мученическую кончину Государя, и он знал о них.

Первое из этих пророчеств относится ко времени, когда Император Николай Второй был еще Наследником Престола. Когда он совершал путешествие по странам Дальнего Востока, в Японии известный отшельник — монах Теракуто сказал ему: «Великие скорби и потрясения ждут тебя и страну твою. Ты будешь бороться за всех, и все будут против тебя.

Ты принесешь жертву за весь свой народ, как искупитель за его безрассудства».

Далее следовало пророчество монаха Авеля, который сделал предсказание императору Павлу Первому Петровичу «о судьбах Державы Российской», включительно до правнука его, каковым и являлся Император Николай Второй. Это предсказание было вложено в конверт с наложением личной печати Императора Павла Первого и с его собственноручной надписью: «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины».

«Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля о судьбе своей и России. Он уже знал свою терновую судьбу, знал, что недаром родился в день Иова Многострадального».

Было еще пророчество святого преподобного Серафима Саровского.

«Будет Царь, который меня прославит, после чего будет великая смута на Руси, много крови потечет за то, что восстанут против этого Царя и его Самодержавия, все восставшие погибнут, а Бог Царя возвеличит...»

В торжествах открытия мощей Преподобного Серафима, состоявшихся в Сарове 17—19 июля 1903 года, участвовала почти вся Царская Фамилия.

Там в Дивеевской пустыни Государю было передано письмо, написанное Преподобным Серафимом и адресованное Николаю II.

Наталья Леонидовна Чичагова вспоминала: «...Государь принял письмо с благоговением, положил его в грудной карман и сказал, что будет читать письмо после. Когда Государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, он горько заплакал. … Содержание письма осталось никому не известно».

Крестный путь Государю предсказал и знаменитый старец Варнава из Гефсиманского скита близ Троице-Сергиевой лавры, предрекая «небывалую еще славу царского имени его...». Николай Второй пришел к старцу в начале 1905 года. Достоверно известно, что именно в этот год русский царь получил благословение на принятие мученического конца, когда Господу угодно будет этот крест на него возложить....

В 1865 году Ф. И. Тютчев написал строки, которые тоже можно назвать пророческими:

О, эти толки роковые,

Преступный лепет и шальной

Всех выродков земли родной,

Да не услышит их Россия, —

И отповедью — да не грянет

Тот страшный клич, что в старину:

«Везде измена — Царь в плену!

И Русь спасать Его не встанет!»

Считается, что после трагических слов «Кругом измена и трусость, и обман» последними словами, обращенными государем к России, можно считать его завет: «Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родной матушки-России». И завет был исполнен. Невиданная невинная жертва во искупление соблазненной России полностью принесена Царской семьей.

Их арестовывают, а невидимая Хазария готовится к следующему этапу реванша — к Октябрьской революции. Сразу же после Февраля, уже 27 марта 1917 года, Троцкий и 300 хорошо подготовленных в США боевиков-революционеров направляются в Россию. Шифф дает этой группе 20 млн золотом. Это подтверждает Нью-Йорк Джорнал Америкэн от 3 февраля 1949 года, где приводится цитата внука Якова Шиффа, который сказал, что его дед дал 20 миллионов долларов Льву Троцкому на победу революции.

Корабль, на котором плыл Троцкий с боевиками, задерживают британцы. И тогда сам американский президент Вудро Вильсон вмешивается в ситуацию, и Троцкому разрешают продолжать свой путь. Очень кстати каким-то образом у Троцкого оказывается американский паспорт. И Троцкий прибывает в Петроград, чтобы творить свое черное дело.

22 апреля 1918 года Ленин направляет Янкеля Яковлева, чтобы уговорить Николая II согласиться на санкционирование Брест-Литовского мирного договора. Николай отвечает отказом.

Далее события развиваются следующим образом. Свердлов получает от Шиффа приказ убить Царскую семью. Ленин и Свердлов подписывают смертный приговор и направляют его Якову Юровскому.

Приговор был приведен в исполнение самым изуверским способом. Это была не простая казнь. Сыны колена Данова совершили ее ритуальным образом. Это была не политическая расправа над руководителем государства. Это была духовная расправа над помазанником Божиим.

Известно, что после казни на стене следователем Н. А. Соколовым были обнаружены и сфотографированы две оставленные палачами надписи. Одна из них кабалистическая, представляет несколько букв.

Историк П. В. Мультатули считает, что буква ламет, которая написана вверх ногами по-еврейски, по-гречески и по-самарянски соответствует карте торо под цифрой 12, которая обозначает «повешенный бог, повешенный мессия» или «месть». Это, вероятно, символизирует глумление над надписью над Крестом Спасителя, то есть перевертыш этой надписи.

Вокруг этой надписи есть еще цифры, среди которых повторяется цифра восемь. В псевдохристианской нумерологии 888 — это имя Иисуса Христа. Поэтому эти надписи могут отображать «какие-то магические обряды, направленные непосредственно против Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа».

П. В. Мультатули, автор книги «Свидетельствуя о Христе до смерти... Екатеринбургское злодеяние 1918 года, новое расследование», пишет о том, что это убийство носило черты сатанинского ритуала, который был произведен над Царской семьей, и что в этом убийстве прослеживаются черты ритуала черной магии.

Для таких людей, как Троцкий и Свердлов, и тех, кто стоял за ними, руководил ими, «убийство Царской семьи носило характер именно сакрального акта, акта уничтожения не только Царской семьи как людей, но прежде всего через убийство Царской семьи уничтожение России, как Православного государства. И кроме всего прочего, это была попытка антихристианского переворота в мире вообще».

Причем, как оказалось, в убийстве замешан не только Яков Свердлов, но и его старший брат Зиновий Свердлов, известный как французский генерал Пешков. В момент убийства Царской семьи он находился в Сибири, был советником генерала Жанена, который был командующим всеми союзными силами в Сибири.

Перед приездом в Сибирь он был в США, где, как он сам пишет в своей анкете, получил специальное задание, нити которого тянутся в Екатеринбург. И в этой связи опять появляется фигура Якова Шиффа, которую Мультатули считает «ключевой в убийстве Царской семьи, поскольку Яков Шифф был представитель определенных тайных структур, которые вынашивали именно цели не просто свержения монархии, но уничтожения России».

Брат Свердлова Вениамин был банкиром в Америке и знал и Шиффа, и его компаньонов. Братья Юровского также проживали в Америке и занимались бизнесом. В Америке находился Троцкий, который лично знал Шиффа.

Таким образом, нити тянутся в США, в Нью-Йорк. Интересно, что Шифф, и Свердлов, и Троцкий отказывались от своего еврейства. Известно, что, когда раввины пришли к Троцкому и сказали, что из-за него гибнет еврейский народ, потому что огромное количество простого еврейского населения страдало от действий большевиков не меньше, чем другие народы, Троцкий ответил, что это Ваши частные вопросы, судьба евреев его не интересует, что он не еврей, а коммунист.

Это лишний раз подтверждает тот факт, что эти люди идентифицируют себя не по национальному признаку (хотя, когда им это выгодно, его всячески эксплуатируют), а по признаку идеологическому и тесно связанному с ним признаку духовному. Ведь колено Даново — это не национальность, это — антихристова духовность. И потому идентичность сынов этого колена носит не национальный, а духовный характер.

О них говорят, что эти люди взяли из Ветхого Завета определенные ритуалы и взяли их искаженную сущность чернокнижия. Есть ряд свидетельств, что они были связаны с тайными организациями, более глубокими, чем масонство. Речь идет об определенных «крайне радикальных антихристианских тайных организациях», то есть «фактически о сатанизме».

Вспомним, что колено Даново в Хазарии поклонялось языческому культу Ваала (Молоха), которого древние иудеи называли Вельзевулом, дьяволом.

Мультатули делает вывод, который полностью соотносится с мыслью о том, что сыны колена Данова — это не национальное, а духовное явление. И этот вывод заключается в том, что это злодеяние было «не какое-то национальное убийство, а злодеяние мирового масштаба, и совершали его не какие-то уголовники или политические радикалы, как пытаются нам навязать, а это было убийство изуверов международного масштаба, которые ставили перед собой целью действительно антихристианский переворот». Троцкий определил убийство царя как полезную и даже необходимую меру. Он писал: «Решение убить императорскую семью было не только выгодно, но и необходимо. Жестокость этого наказания показала всем, что мы будем продолжать беспощадно бороться, не останавливаясь ни перед чем.

Казнь Царской семьи была необходима не только для того, чтобы привести в состояние страха и ужаса, и вызвать чувство безнадежности в противнике, но также, чтобы встряхнуть наши собственные ряды, чтобы показать, что нет возврата назад, чтобы показать, что впереди либо полная победа, либо полная гибель. Это Ленин хорошо чувствовал».

Есть целый ряд свидетельств, что убийство Царской семьи было сопряжено с невероятными мучениями. Оно было длительным и изуверским.

Многие не отрицают, что при этом было применено холодное оружие. «До сих пор никто не может объяснить, для чего применялись штыки в момент убийства и целый ряд других деталей».

Генерал Жанен, которого Мультатули считает человеком очень осведомленным, в своих воспоминаниях «Моя миссия в Сибири» пишет, что у жертв были отрезаны головы и помещены в ящики с опилками, и увезены неким Отфельбаумом. Это один из псевдонимов Григория Зиновьева, главы петроградских коммунистов, известного тем, что 18 сентября на губернской партконференции он заявил: «Мы должны повести за собой девяносто из ста миллионов человек, составляющих население Советской Республики. Остальным нам нечего сказать. Их нужно ликвидировать».

Куда были отвезены ящики — неизвестно. Жанен «внимательно наблюдал за следствием, которое вел Соколов» и «очень много знал от Колчака».

Следователь Соколов сказал замечательные слова: «Страдания Царя — это страдания России», и поэтому Россия обязана и должна знать, что произошло с ее Государем.

Это вопрос не только восстановления правды о царе и его трагической гибели, но и вопрос восстановления правды о священной монархической государственности, к которой мы, по пророчествам наших святых, должны прийти.

Приняв мученическую кончину, пострадав за свой народ и Отечество, которому служил верой и правдой, Николай II выполнил свой Царский долг до конца.

Черчилль в своей книге «Мировой кризис 1916—1918 годов» так пишет о Николае: «Вот его сейчас сразят. Вмешивается темная рука, сначала облеченная безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех его любящих предают на страдание и смерть. Его усилия преуменьшают; его действия осуждают; его память порочат…

Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным? В людях талантливых и смелых; людях честолюбивых и гордых духом; отважных и властных — недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России».

Царь в России символизировал православную веру, государство и народ, объединял их. Убийство последнего императора династии Романовых, которая правила в России в течение тринадцати веков, стало не только предвестником массовых физических расправ, но и символическим олицетворением попытки революционеров убить саму Россию и душу ее народа.

Следующий миф относится не к отдельной личности, а к нашему государству и народу в целом. После всего того, что написано выше, он звучит просто дико и кощунственно.

Это миф о том, что Россия и ее народ виноваты в коммунизме и связанных с ним жертвах. Как известно, больше всех кричит «держи вора» сам вор. Об этом и пойдет речь далее.