Операция «Бункер». 13 страница

- Так вот почему ты нас сразу не кончил, зрелищ тебе захотелось, – понимающе протянул Бхима. – И не жалко тебе было… подданных?

- Зрелищ? Да, захочется зрелищ, если прожить в скуке десятки лет. А подданные… Да чего их жалеть, – предводитель оккупантов отмахнулся. – Большая часть убитых вами были рабами. Ну, конечно, были и солдаты… Но вот комбаты – их действительно жалко… Некоторые из них тоже пали. Правда, немного – всего три.

«Так… рабы – это явно зомби, солдаты – черепа, скорее всего, а комбаты - кукловоды» - быстро прикинул Мурари.

- А мы-то думали, что это у нас двери за спиной закрываются, – вклинился в разговор Горислав. – Следил за нами, значит.

Демон осклабился:

- Для меня не составляет труда наблюдать за всем, что происходит на моей территории.

- С каких это пор вот это, – Суровый развёл руки в стороны, как бы охватывая убежище, – стало твоим?! – волна гнева мощно ударила о берег рассудка.

- Не очень давно… для вашего мира, а я для нашего, – чуть более давно.

- Но… какого чёрта?! – берег рассудка исчез во взбушевавшемся потоке. – Какого чёрта вы припёрлись в наш мир?! У нас хватает своей грязи и без вас…

- Глупыш! - оборвал его Диктатор – суровские излияния потонули в волнах его властного голоса. – Наш мир стар, и всё, что можно было выжать из него для поддержания моего существования я выжал уже давно… Ресурсов не осталось… Кроме рабов. Но их жизнь не вечна, а мне нужны новые.

- Не дружите вы с местной географией, – укорил тёмного самодержца Суровый. – Начали бы где понаселённей. Тут леса кругом, до ближайшего города – сотни километров…

- Пожалуй, что не дружим, – легко согласился главный захватчик. – Отправную точку я выбирал… по запаху. Если вам ведомо благоухание боли, страданий и гибели, вы поймёте меня… А у этого места столь… изысканный аромат.

«Да уж!» - подумал Филипп, содрогнувшись – ему живо вспомнился призрак строителя с тонкой полоской на шее.

- А те люди, которых ты убил, – они тебе мешали на твоём пути к мировому господству?! – закричал Мурари. Голос его срывался от гнева.

Все до единого посмотрели на аналитика – в каждом взгляде читалось глубокое изумление. Никто и помыслить не мог, что это добрейшее существо способно на такие сильные эмоции.

- Ну, убил не я, а мои слуги. Я просто их позвал, – ответил Диктатор. – Я был слишком слаб и мне нужна была чья-то смерть для подпитки… И сама судьба послала мне тех, кто подобрался достаточно близко, чтобы услышать меня…

- Но потом у входа в твою берлогу стоял целый наряд, почему ты тогда никого не позвал? – спросил Суровый.

- Позвал…

- Ага! Пять человек. А почему не всех? Хорошо бы подпитался…

- Я не был уверен в своих силах, а вы были вооружены. Но потом сила, над которой я не был властен, взломала мои новые владения, и ничего не оставалось делать, как принять бой…

Призрак усмешки обозначился на лице Бхимы. Обозначился и тут же растаял.

- Где Жора и Боря? – шепнул ему Горислав. – Не хотелось бы мне, чтобы этот чёрт подпитался от них…

- Это долгая история… Расскажу позже. Но с ними всё нормально… Они ушли на поверхность…

- Ну да ладно, шоу должно продолжаться! – прогудел над залом голос главного злодея. – Развлеките нового хозяина мира… перед своими похоронами.

Суровый хотел ответить неприличным жестом, но рука не поднималась – тело как окаменело, также как тогда в столовой. То же ощущали и другие и могли лишь беспомощно наблюдать, как псевдозомби-рабы, выходящие из клубов голубого тумана, окружают их со всех сторон.

- С мальчишкой делайте, что хотите, – обратился Диктатор к своим подданным. – Он нам больше не нужен.

 

 

Сковавший тело панцирь потрескался и отпал. Диктатор и впрямь решил поразвлечься.

«Ишь, разоткровенничался! Свято верит, что мы отсюда живыми не выйдем. А вот посмотрим!» - мысль короткой вспышкой пронеслась в уме Бхимы, пока он подхватывал заваливающегося навзничь Илью, одновременного отстреливая дёрнувшегося в сторону мальчика раба и посылая «3С» в другого, бегущего слева.

Маха Вира был уже тут как тут. Почти силком забрав у разведчика ношу, «супер» ускакал в сторону левого выхода. Бхима же, вновь полегчавший, полетел по направлению к тылу, предложить нуждавшимся услуги огневой поддержки.

Десятилетиями безмолвный зал загрохотал и засверкал канонадами огней, как городское небо в новогоднюю ночь.

Мурари усваивал на ходу всё и наука ведения боя исключением не была. Атакующего Хальдова зомби он уложил одним выстрелом.

Капитан ОРБ быстро осмотрелся – ему пока больше ничего не угрожало. А вот над Шабдой, отбивавшимся от стаи таких же лжемертвяков, сзади уже занёсся топор. Луч наручного фонарика высветил лицо потустороннего Раскольникова – тот повернул безобразную шишковатую голову в сторону источника света, так нагла помешавшего ему свершить мертвяческое правосудие… и его словно окатили из огромного ведра. «Мертвяк» замер и начал покрываться ледяной коркой. В этот момент палец Дмитрия уже успел надавить на курок.

Часть головы монстра, превратившегося в ледяную статую, откололась, улетая в темноту. Шабда благодарно кивнул Чандрананде и Хальдову, одним взмахом жезла обратил пострадавшую «статую» в груду обломков и… послал в наслаждающегося действом Диктатора одно из своих коронных заклятий.

Межмировой террорист не ожидал такого поворота, но, довольно резво вскинув руку, остановил направленные на него чары и послал их обратно.

Светлый маг пропустил подачу и, поражённый своим же заклинанием, пролетел через весь зал, врезался в стену и отключился.

Когда он медленно открыл глаза, морщась от разрывающей голову боли, в поле его ещё затуманенного зрения сразу же попали три фигуры, ждать от которых чего-то хорошего явно не стоило. Рука с жезлом на автомате взлетела вверх – раба посередине отбросило к потолку, будто под ним распрямилась гигантская пружина. Описав в воздухе дугу, он ухнул на пол головой вниз, проломив себе череп. «Зомби» слева неожиданно завалился вниз лицом сам. Впрочем, насколько «сам», можно было судить по торчащему из затылка сюрикену. Волшебник, к которому вернулась способность связно соображать, ушёл от атаки последнего перекатом влево.. Недруг крякнул, обломав ногти о бетон, глянул вперёд… и встретился глазами с глядящим ему в лицу «камертоном»-наконечником. Затем полыхнула вспышка убивающего заклятия…

- Как ты? – бросил притормозивший Бхима.

- Нормально, – ответил маг.

Он прислушался к ощущениям. Действительно, нормально. Терпимо, точнее говоря. Голова ещё болит, кружится немного. Тело тоже побаливает – в стену впечатало, всё-таки, будь здоров. Но ничего, бывало и похуже…

Убедившись, что брат вне опасности, Главный Разведчик вновь набрал скорость. Его оперативного вмешательства ждали ещё участки с попавшими в затруднительное положение бойцами.

Одним из таких был Шварц. С начала побоища он успешно отстреливался из дробовика. В какой-то момент на него напали двое. Первого он прикончил, но не успел как следует прицелиться во второго. Картечь отбросила противника, но не убила. А на линии огня появился третий. Дробовик снова грохнул – то, что у псевдозомби когда-то было головой, пролилось на пол склизлым дождём. И тут же раненый схватил омоновца за ногу с такой силой, что тот чуть не упал. Однако Тимофей устоял, выстрелом в упор разнёс демону башку и закричал от резкой боли в плече – накинувшаяся сзади тварь вцепилась в него зубами.

Бхима подоспел как раз на этом моменте. Воздух взрезал новый сюрикен. Тварь взвыла, хватаясь, за наполовину отсечённое ухо. Генштабовец вырвал пистолет из кобуры, чуть слышно свистнула пуля – монстр дёрнулся, как от разряда, во лбу его появилось тёмно-зелёное пятнышко, из затылка брызнул фонтанчик… «Маха Виру бы сюда» - подумалось Бхиме. В то, что от укуса Шварцев превратится в раба, Главный Разведчик не верил. Но мало ли какая зараза у них на зубах… Однако Маха Вира был далеко, а совсем рядом «мертвецы» окружали Щитова.

Пистолет вернулся в кобуру, пропуская на своё место два кинжала. Спустя пару мгновений спустя их лезвия нашли своих первых жертв - первый вошёл в спину одного лжезомби, второй железным клыком вгрызся в череп другого. Дальше всё случилось очень быстро – казалось, что на подданных Диктатора налетел чёрный, сеющий гибель вихрь. Рабы попадали один за другим с раскроенными лицами, шеями и туловищами. Участковый лишь наблюдал, застыв, как завороженный, за смертельным танцем.

Маха Вира тем временем продолжал отбиваться, защищая Илью. Он умышленно держался рядом с выходом, чтобы в случае чего быстрее покинуть зал и доставить парня в безопасное место. Отражать атаки было не так легко, хоть врагов было пока не много. Патроны герой экономил, а махать мечом с оберегаемым на спине не очень-то сподручно. Мощным толчком ногой в грудь начальник «Убойного» отдела снял с лезвия меча «мертвяка», напоровшегося на него почти по рукоять. Демон судорожно задёргался, схватившись за пронзённый живот, но умирать не собирался и более того – порывался встать – отомстить. Сзади чьи-то жадные руки потащили на себя Илью. Но тут же охладели к добыче по простой причине – их владельца застрелили. Благодетелем оказался Нанда-кишор, на всех парах мчащийся на помощь, сопровождаемый идущим с небольшим отрывом рабом. Меч с лязгом вошёл в ножны, в руку послушным смертоносным зверьком прыгнул пистолет. Гулко бухнуло – преследователя бросило на пол, словно ему подрубили обе ноги. В ту же секунду настырный монстр со сквозной раной в животе затих с продырявленной головой. Маха Вира эффектно покрутил на пальце оружие, сдул струйку дыма из дула. Нанда-кишор показал большой палец. Жест, как ни странно, подействовал на воина отрезвляюще. «Проклятая супергеройская привычка – всё засветиться хочется… Перед кем только? Лучше бы перед Богом светился служением своим» - с досадой подумал Маха Вира.

Спокойствие Шварца было недолгим – «зомби» всё прибывали, над сценой веером взлетела группа «солдат», как их назвал Диктатор. Омоновец смекнул, что держаться дальше в одиночку – самоубийство. Точно также подумал и Мурари и не он один – впереди на помощь товарищу уже нёсся ледовик. В благородном порыве такие детали, как торчащая из пола железка, обычно не замечаются, подчас очень некстати, особенно когда о них запинаешься. Тело аналитика полетело вперёд, чудо-очки слетели с лица и глаза затопила тьма. Мурари устоял на ногах и беспомощно заозирался – ничего не было видно, кроме вспышек выстрелов и летящего на него, победно ощерившись, солдата. Потомок Мурзилки не стал стрелять, вместо этого припав к полу и зашарив по нему руками в поисках очков. Просвистевшего над ним солдата вдруг отнесло в сторону, как воздушный шарик порывом ветра – тот налетел на кого-то, свалившегося от удара на бетон, нелепо взмахнув тощими конечностями. Где-то позади сверкнули несколько ярких лучей, в свете которых промелькнули силуэты падающих рабов, по всей видимости, начавших закрывать Мурари, как хищники отбившегося от стада зверя. Кто-то помог аналитику подняться, подал очки. Темнота вновь отступила, и перед главой аналитического отдела предстал Шабда.

- Ты цел? – спросил заклинатель.

- Цел, – кивнул Мурари.

Он обернулся – Шварц с Чандранандой уже образовали эффективную боевую пару.

- Нам надо держаться вместе, поодиночке – порвут, – сказал главный мыслитель Генштаба.

- Само собой! – отозвался Шабда, доставая смертельными чарами очередного раба.

На передовой, ближе к сцене было совсем жарко. Во всех смыслах. Во многом благодаря Агни-хотре, бок о бок с которым бился, как ни странно, Суровый. Плётками ударили короткие очереди – брызги зелёно-бурой крови – тварь на бетоне… Ещё одна – сладких снов! Вот ещё один – прёт напролом с какой-то железякой. Горислав размахнулся прикладом… Чёрт! Раб ловко перехватил автомат, вцепившись в него, как клещами. Удар ногой в промежность – хватка ослабла. Затхлый воздух сотряс рык: «На тебе!» и приклад достиг своей цели – череп врага хрустнул и тот медленно осел на пол… Какое-то агрессивное движение в поле бокового зрения – удар локтем с разворота – и чьи-то зубы, впившиеся в рукав.

- Твою мать!!! – заорал Суровый, что есть силы дёргая руку на себя.

Затрещала разрываемая ткань.

- Гад, форму испортил! – процедил боец ОМОНа.

Пули прошили голову демона, так и свалившегося с куском материи в зубах.

Ураган выстрелов из двух пистолетов, донёсшийся из-за спины, смёл «мертвяков», грозивших Суровому сзади. «Спасибо, мужики!» - искренне поблагодарил омоновец неожиданных помощников.

Справа взревел огненный смерч, и уши засверлил душераздирающий вопль. Кто-то похожий на оживший факел («зомби», судя по комплекции), ворвался в толпу атакующих, сея там ужас. В просвете между отпрянувшими демонами появился брахман.

- Сзади!! – завопил Горислав.

Жрец-воин резко обернулся и тут же прыгнул вперёд, разворачиваясь корпусом в полёте не хуже тренированного спецназовца. Пасший его солдат словил огненный шар разинутой пастью.

Подбежали «мужики» - Филипп с Титовым. Правда, им больше ничего не перепало – оставшихся недругов брахман тоже обработал «шариками», весьма озадачив Горислава.

- Видали? – кивнул операм на горячего в буквальном смысле напарника воин ОМОНа.

- Приходилось, – коротко ответил Титов.

- Он чё, мутант? Или дракон-оборотень? – Суровый даже удивился, что его вопрос прозвучал почти без издёвки.

- Сам потом спросишь! – Алексей взял под прицел новую партию соскакивающих со сцены рабов.

Мадхусудана самозабвенно трудился ближе к правому флангу. Нечисть он приходовал по-особому: в такт напеваемой им песне «Моя Бонни над океаном». Эта песня ему нравилась – напоминала ждущей дома семье. Это вдохновляло выкладываться по полной и давало свои плоды – с начала боя – ни одного ранения. На втором куплете к нему присоединился Великов – дело пошло веселее. Генштабовец снова подивился тому, как складывается его судьба – полицейский сражается со злом плечом к плечу с преступником, хоть и бывшим. Было бы это возможным без Шрилы Прабхупады?

Майор крепко высказался. И было отчего – из разлома вылетела целая гроздь летучих черепов. Стена позади одного из солдат взорвалась облаком железного крошева и стружки от попадания лазерного заряда. Мадхусудана не поверил глазам – он готов был поклясться, что видел, как зелёный луч пронзает злобный череп.

- Чёрт побери, Мадху, ты что, разучился целиться? – пробормотал воин.

Вскрик Тимура вывел его из ступора. Отвлекшись на солдат, они подпустили рабов слишком близко. Двое уже добрались до Батьки. Один размахивал мачете, второй, напавший на майора, был, слава Кришне, безоружен. Порвать китель на груди, однако, ему это не помешало. Правда, Великова он не ранил – так, поцарапал. Мадхусудана выстрелил дважды – в «мертвеца» с мачете и в подлетающего к майору со спины солдата. Первый тут же оказался вне игры, сквозь второго заряд прошёл, едва не задев бегущего на помощь Хальдову Евгения. Воитель лишь пожал плечами в ответ на вопросительно-подозрительный взгляд Камня. Извиняться было некогда. Тварь уже заваливала Тимура на пол. Бластер тяжело опустился на голову агрессора. Спасённый довольным не выглядел – видимо, хотел справиться сам. Но недовольство быстро сменилось болью – солдат сомкнул на майоре челюсти. Стрелять Мадхусудана больше не решился. Схватив чудище за рог, он потянул его на себя. По ощущениям это было, как взяться за раскалённый утюг. Превозмогая жгучую боль, воин всё тянул и тянул, пока, наконец, череп не переключился на источник беспокойства, выплюнув Великова. Прыжок назад, бластер вперёд, зелёный проблеск, оглушительный взрыв громадной хлопушки с салютом рассыпающихся во все стороны мелких искр.

Из глубины зала захлопали, вторя ему, оставляемые тела других солдат. С обеих сторон ударили автоматы, слева, будто выстреливаемые из пулемёта, полетели огненные сгустки. Откуда-то сверху, прямо перед Мадхусуданой и Тимуром упало искорёженное тело раба – новый лоскут в устилающем весь пол перед сценой распадающемся на атомы ковре…

В порыве боевого вдохновения Батько воздел пистолет к потолку, уподобившись бравому командиру времён Великой Отечественной и с криком «За Родину!» высадил остаток обоймы в Диктатора. Его примеру последовали автоматы, зазвенели пистолетные гильзы, прожужжали молнии боевых чар.

Повелитель захватчиков не дрогнул ни на миллиметр. Его хохот звоном похоронного колокола раскатился по залу.

- И этим вы хотели меня убить, скудоумцы? – прогудел он. – Зря!

Диктатор сделал движение, будто щёлкая пальцами, и в открывшиеся выходы, словно воды чёрных глубин в пробоины корабля, хлынули орды рабов.

Из трещины на сцене искрами нечестивого пламени вылетали новые солдаты. Вскоре «пламя угасло», но «дым» лжемертвяков всё валил и валил. Мадхусудане пришлось увеличить мощность и скорость натиска, судорожно отстреливая «зомби», заполняющих зал, всё больше напоминающий разворошенный муравейник. «Бонни» была забыта. Солдаты всё также игнорировали снаряды бластера.

Нечто небольшое, но довольно увесистое лязгнуло о бетон. Ужас оледенил сердце бывшего бандита. В подтверждение худших подозрений, на сцену стройной колонной прогрохотали латники ада, освещая тьму глазами-фарами. Над головами засвистел ливень лезвий. Тимур испарился. Мадхусудана исступлённо отбивался, индикатор на насадке отчаянно замигал красным, оповещая, что её ресурс на исходе.

Плечо обожгло болью, затем кольнуло холодом вонзившегося в него металла. Нет, всё-таки майор поступил разумно… Продолжая отстреливаться, воин Генштаба начал пятиться в тыл. Держать руку на весу становилось всё тяжелее и тяжелее, но некоторые заряды всё же попали в цель. Однако легче от этого никому не стало - латников всё прибывало. Слева полыхнул огонь – видимо вступил Агни-хотра. Джая Кришна!

Бхима, впервые за время пребывания в УГООН, по-настоящему нервничал. На них со Щитовым надвигалась целая туча «мертвяков», а отбиваться приходилось почти в одиночку. Участковый по врагу, конечно, стрелял, но как… Почти не глядя, зажмурившись, одним словом – неэффективно. Ну не создан был Александр Алексеевич для борьбы со вселенским злом. Самое опасное, с чем он сталкивался за свою карьеру, было хулиганьё. Но по возвращению в родное село даже это стало редкостью. Все были знакомые свои. Это тебе не город, где снял с бабушки шапку и растворился в людской массе. Засидевшаяся в клубе молодёжь, которую участковый не раз гонял по домам, спать, даже на хулиганов не тянула, не говоря уже о демонах.

А рабы всё близились. Бхима прикинул свои шансы в рукопашной схватке – ничтожно малы. «Перевоплощение», хоть и сохранило некоторые из его природных способностей, сделало его уязвимым для атак. Порвут за нечего делать.

Совсем рядом прострекотала очередь – «зомби» в первых рядах упали, как скошенная трава. И сразу же её место заняла поросль ещё гуще. Гулким огненным цветком расцвёл взрыв, оторванные «запчасти» тел взлетели в воздух - оставивший свою позицию Маха Вира дал залп из подствольного гранатомёта. Не теряя времени, винтовка хранителя надежды попавших в беду выдала новую очередь.

Снаряд подствольника не поражал воображение ударной силой, но его «аргумент» оказался убедительным – «мертвяки» начали скашиваться немного сговорчивее.

- Бери парня и беги к левому выходу, – быстро зашептал герой, сгружая на плечи разведчика ношу. – Там завал!

Бхима принял эстафету и чернеющий вдалеке провал выхода рванулся навстречу. Сзади грохнуло два взрыва, эхо которых потонуло в стонах противников, умирающих и раненых, перечёркиваемых короткими очередями.

«Опасность!» - шепнула 626-му интуиция. Не сбавляя скорости, он прислушался: чуть слышный свист сопровождал его. Чуть повернув голову вправо, Бхима краем глаза заметил размытую фигуру – наподобие огромного светящегося грушевидного мандарина. Солдат… Куда ж без них?

Рука ощерилась лезвиями «чакры», через миг превратившихся в едва заметный смазанный круг, выстреливший назад. Две половинки мёртвого «авиатора» пролились на пол огнём.

У левого выхода и впрямь был «завал». Подтянувшиеся на смену Маха Вире Суровый и Захаренко «погоды» не сделали. Последнего, обезоруженного, уже всей толпой тянули куда-то прочь из зала. Нанда-кишор и Горислав, истекающие кровью, с разорванными в нескольких местах униформами, лихорадочно палили по наскакивающим ежесекундно рабам – тут уж не до помощи товарищу!

Трое посягнувших на здоровье Филиппа упали, скошенные пулями Главного Разведчика, ещё один слёг с пробитым сюрикеном лбом. Освобождённый сержант подобрал оброненные фонарик и пистолет и, обернувшись в коридор, тут же открыл огонь по продолжавшей напирать орде.

Осторожно усадив подростка у стены, Бхима крикнул Суровому, чтобы тот присмотрел за ним и ворвался в толпу атакующих, как ураган.

Сверкающие в свете фонариков и вспышках выстрелов кинжалы кромсали худосочные тела, армейские ботинки с хрустом проломили пару-тройку черепов. Пару раз прострекотал слева «Калашников», неслышно свистнули пули, посланные в агрессора Нанда-кишором. Из черной пасти выхода в коридор вынырнул Захаренко, перемахнув через груду скользких окровавленных тел, и присев за ней, начал торопливо перезаряжаться.

- Спасибо, Стич! – поблагодарил он. – Вы вовремя!

- Спасибо Маха Вире и Господу Кришне! – отозвался главный Разведчик.

- Сзади! – крикнул Суровый, срезая очередью прыгнувшего на Филиппа сзади «зомби».

Рабы толпой пёрли в зал, словно мухи на падаль, вопя, толкаясь и отпихивая друг друга. Похоже, спокойствие в этой стороне было из раздела мечтаний.

В противоположной части зала, курируемой ударным целым «Чандрананда-Шварцев», дела обстояли не намного лучше. Комбинация «заморозка-дробовик» давала сбой. Дробовик просто не успевал добивать замороженных. Их сметала прущая с мощностью лавины орда. Некоторых маг даже не успевал заморозить. Тех Тимофею приходилось валить живьём. Ещё и адские «светляки» почуявшими чью-то скорую смерть грифами закружили над головами. Чандрананда тихо выругался. Только солдат им не хватало для полного счастья!

Один из черепов, взяв курс на омоновца, ушёл в смертельное пике. Правда, смертельным оно оказалось для него самого – картечь обратила его в вихрь угасающих искр. Второй, заходящий сзади по низу, наткнулся на щитовые чары.

Что-то ударило в спину волшебнику с такой силой, что у того перехватило дыхание. Привстав с четверенек, он резко ударил заклятием назад – достаточно быстро, чтобы не оказаться в разверстой пасти солдата с огромными закрученными рогами.

Когда чародей опомнился от взрыва телесной оболочки врага, Тимофея рядом не было. Точнее он был – гильзы дробовика глухо стучали по бетону где-то под боком, но из-за рабов, буравящих Чандрананду взглядами отвратительных, с одними кремово-зелёными белками глаз, маг полицейского не видел. Кудесник вскочил, чертя над головой жезлом круг. Белая трескучая волна, расходясь кольцом, ударила по агрессорам, заключая их в голубоватую корочку. Последствия массовой заморозки Чандрананду не очень удовлетворили – слишком уж жиденькой и неубедительной она казалась… Зато он выиграл немного времени, чтобы осмотреться.

После отступления Мадхусуданы и Великова на передовую волной «мертвяков» вынесло Каменьева и Хальдова. Правда, «лавина», всё-таки сошедшая, несмотря на все их усилия, разделила и их. Так что Евгений остался один на один с «броненосцами».

Выбравшись из кольца лжезомби, Чандрананда заморозил атакующих Камня тварей, которых тот тут же ослепил. А маг уже наметил новую цель – совсем рядом курсировал солдат, видимо выискивающий жертву. «Отвлеку на себя» - решил заклинатель – «нападёт - добью». Он заметил, что демонические черепа были уязвимы во время нападения. Скорее всего, они могли менять уровень «грубости» своих тел, становясь подчас вовсе бесплотными, что позволяло им спокойно преодолевать препятствия в виде стен и дверей и становиться невосприимчивыми к пулям и другим снарядам. Этот солдат как раз находился в «призрачной» стадии – сноп сосулек просто проскочил сквозь него. Зато маг добился своего – монстр резво разогнался в его сторону.

Всё складывалось чудесно, пока нечто, не уступающее по твёрдости камню (по всей видимости, кулак одного из оттаявших рабов), врезавшееся Чандрананде в затылок, не вмешалось в его планы.

Зазудело в ушах, загудели грянувшиеся о пол рёбра, стеклянно зазвенел по бетону хрустальный жезл. Псевдомертвецкая масса обрушилась на мага как обвал. Правда, МЧС в лице привлечённого им солдата подоспело быстро. Челюсти капканом захлопнулись на нависшем над волшебником «зомби». Пролетев пару метров, демон сообразил, что схватил не того, выплюнул дрыгающегося «мертвеца» и обиженно газанул дальше.

Чандрананда рванулся за своим оружием, но костлявая рука, вцепившись сзади ему в воротник, дёрнула на себя так, что чуть не вырвала его с корнем. Волшебник завопил, размахивая кулаками в бессильной ярости. Столпившиеся вокруг дети преисподней лишь потрясали своим примитивным оружием, то ли подбадривая сородича, то ли выражая нетерпеливое желание отхватить от мага кусок. Сквозь их тощие ноги заклинатель увидел, как пришедший на помощь «замороженцам» латник ударил Евгения лезвиями по лицу, размахнувшись слева направо. Работника ОМОНа откинуло назад, из рассечённого лица хлестанула кровь…

В тот же миг откуда-то из океана нечисти вынырнул Мурари. Чуть помедлив, он бесстрашно бросился на широкие спины рыцарей ада. От одетых в металл голов зарикошетили пули – аналитик не целился особо, стреляя на ходу. Чудовища неуклюже затоптались на месте, соображая что происходит…

Внутри Чандрананды грянул взрыв. Каким-то немыслимым образом сбросив с себя «мертвяка», он вылетел из его цепких объятий как пуля, на лету хватая с пола жезл…

Мурари нырнул в толпу рабов перед сценой, спасаясь от латников и чудом ускользая от когтей, туда, где раскатисто шумел дробовик. Шварц работал на пределе и, если бы не бронежилет, мог бы не дожить до подмоги. Пушистый интеллектуал, а ныне русский парень Миша, устранил наиболее активных рабов, позволив омоновцу наконец-то застрелить летающего над ним, словно надоедливый слепень, солдата.

- Спасибо! – улыбнулся Тимофей и тут же крикнул: «Пригнитесь!».

Картечь смертельным роем пролетела над головой, ослепляя латника позади аналитика. Дробовик снова грохнул – латник покачнулся. Ещё выстрел – тварь качнулась сильнее и со скрежетом завалилась с помятой головой. Оружие Тимофея умолкло и они замерли, поражённые тем, что им открылось.

Первое, что бросилось им в глаза – красный луч, ширящийся, как струя, бегущая из постепенно открываемого крана. Только водой здесь было пламя, а краном – хрустальный скипетр.

На лице Чандрананды застыла холодная решимость. В глазах мерцали отблески разгорающегося огненного потока, за которым застывший на коленях Евгений уже почти перестал быть виден. Латников словно ураганом отнесло к морю тьмы, опоясывающей светлый островок, на котором яростным рыжим зверем бесновался пламень.

Жезл вдруг интенсивно завибрировал, задёргался, пошёл трещинами. Поток пламени стал прерывистым, скипетр зачихал, как испорченный мотор…

Свинцом напряжения налились мышцы аналитика, готовясь бросить тело в бег, горло сжалось, проталкивая наружу выкрик: «Стой!».

Но поздно! По глазам ударило слепяще-красной вспышкой, а в уши – оглушительным хлопком лопнувшего от жара стекла. Лица кольнула хрустальная пыль… Чандрананду оторвало от пола и грубо бросило обратно.

Весь мир перестал существовать для Камня. Вскочив, как напружиненный, забыв о хлещущей по лицу рекой крови и сломанном носу, он кинулся к поверженному магу.

Часть стены рабов слева разлетелась раскуроченными телами и в брешь прыгнули Шабда с Хальдовым. Объяснение происходящего было излишним – они видели всё.

- Чандра!! – закричал коллега пострадавшего.

- Надо в тыл его, там медик! – пробасил капитан ОРБ.

- Займитесь брониками и остальными – сказал Каменьев, прижимая Чандрананду к груди. – Я отнесу.

- Я с Вами! – возник рядом Мурари. – Тимофей! – крикнул он напарнику. – Оставайтесь здесь, держите тварей на передовой!

Прицельный огонь на бегу аналитик освоить не успел – на каждое попадание приходилось три промаха. Он быстро бросил это занятие, дорожа патронами, предпочтя скорость огню. Не все, однако, противники оказались одинаково нерасторопными, и возвращающиеся на передовую Тимур и Мадхусудана оказали им неоценимую услугу, избавив от назойливого хвоста.

В тылу стрельба тоже шла, но поумеренней – агрессоры были там не столь многочисленны. Увидев подмогу, участковый усиленно замахал рукой: «Сюда!».

Вместе они быстро покончили с остатками нечисти в их районе. Чандрананда застонал, приходя в себя: «Рука!».

На повреждённую руку, обожжённую, распухшую, со скрюченными пальцам и двумя вытекающими из неё вишнёвыми струйками жалко было смотреть.

- Ну, кто Вас просил доводить до такого? – качая головой, проговорил Евгений, пока Маха Вира хмуро обрабатывал поражённую конечность.

Чародей лишь неопределённо дёрнул плечом.

- А Вы, – повернулся омоновец к Мурари. – Вы-то что выпялились перед этими хреновыми рыцарями?! А если бы они оказались чуть сообразительнее?

- А Вы бы предпочли, чтобы Вас убили? – поинтересовался ведущий аналитик.

- А если бы они – Вас?

«Мозговой центр» на секунду задумался.

- «Возлюби врагов своих» - призывал один протестансткий подвижник. Он спас своего тюремщика, зная, что тот отплатит ему чёрной неблагодарностью. А Вы мне не враг… А таких я тем более хочу возлюбить…