Китайская специфика?

 

Этнокультурным своеобразием, китайской спецификой часто и, по-моему, не всегда оправданно аргументируют обособленность Китая. Как один из признаков системности эта “обособленность” справедлива лишь с той точки зрения, что за рубежами “Большого Китая” его представителей не очень различают между собой. К действительной специфике (обособленности), с точки зрения рассматриваемой темы, я бы в первую очередь отнес уровень и динамику внутренних цен в КНР. В отличие от своих соседей по Восточной и Юго-Восточной Азии Китай перешел к конвертируемости своей валюты по текущим операциям (1996) при существенно более низком уровне внутренних цен, более того, проявившейся в последние 12 лет тенденции к их относительному снижению (табл. 3). Последнее обстоятельство принципиально отличает китайский подъем от того, что наблюдалось в похожих фазах развития новоиндустриальных стран и Японии. Там внутренние цены постепенно приближались к уровню развитых стран и даже существенно превосходили его, например, на ряд сельскохозяйственных товаров.

 

Таблица 3

Уровень цен в отдельных отраслях обрабатывающей промышленности КНР в % к аналогичным показателям в США

Пищевая	44,96	38,50	35,81	29,63
Легкая	46,52	40,31	40,41	37,18
Химическая	51,15	45,21	45,23	32,49
Металлообрабатывающая	33,77	31,14	61,48	40,13
Машиностроение	60,53	52,29	52,49	38,08
Прочие отрасли	39,91	33,14	31,99	22,97
Всего	49,38	45,22	49,00	37,19

 

Источник: Ren Ruoen. China's Economic Performance in an International Perspective. OECD. Paris. 1997. Р.136.

 

Девальвировав юань, Китай в 1994 г. установил очень высокую планку ценовой конкурентоспособности по широчайшему ассортименту промышленной продукции потребительского назначения, многим инвестиционным товарам. Эту планку в середине десятилетия, как представляется, стало все труднее преодолевать соседним странам Азии. Оттуда в гигантскую ценовую котловину массива китайского хозяйства начал ускоренно стекать предпринимательский капитал — и отнюдь не от одних хуацяо. Не вызывает поэтому особых сомнений связь между этим фактором и наблюдаемым в Восточной Азии кризисом. Для Китая же сложившийся уровень и пропорции внутренних цен оказались весьма благоприятными, их рост замедлился в 1995 г., что способствовало общей стабилизации хозяйства (табл. 4-5) и переходу экономики в отмечаемое в этой статье новое мирохозяйственное качество.

 

Таблица 4

Отдельные показатели экономического развития КНР

 

Годы	Прирост розничных цен, %	Экспорт, млрд.долл.	Импорт, млрд.долл.	Реализованные прямые инвестиции из-за рубежа, млрд.долл.
	1,5	22,2	21,4	0,6
	2,8	26,1	27,4	1,3
	8,8	27,4	42,2	1,7
	6,0	30,9	42,9	1,9
	7,3	39,4	43,2	2,3
	18,5	47,5	55,3	3,2
	17,8	52,5	59,1	3,4
	2,1	62,1	53,4	3,5
	2,9	71,8	63,8	4,4
	5,4	84,9	80,6	11,0
	13,2	91,7	104,0	27,5
	21,7	121,0	115,7	33,8
	14,8	148,8	132,1	37,7
	6,0	153,0	137,0	41,8
	1,1	181,2	143,8	45,3

 

Источник: Чжунго тунцзи няньцзянь, 1997. Пекин. 1998. По предварительным данным за 1998 г., внутренние цены в КНР снизились примерно на 2,5%, а объемы экспорта, импорта и притока иностранных инвестиций незначительно уменьшились.

 

Валютно-финансовый кризис в Азии отчетливо показал, что китайский уровень товарных цен оказывает растущее воздействие на их формирование в мировой экономике. И мне вовсе не кажется преувеличением заметить, что недавняя волна девальваций, пробежавшая по Азии, возможно, свидетельствует о том, что более “правильными” на этом континенте являются китайские цены. А отсюда уже следует вывод о наличии глубокой трещины в мировой экономике, стереотипно понимаемой как едином и укрепляющемся целом. Куда правдоподобнее выглядит тезис о скором наступлении волны нового протекционизма, торговых войн и т.п., т.е. разломе, но не цивилизационном, а, скорее, все-таки экономическом. Не исключаю, что именно такого рода предчувствия породили на Западе и почему-то в России большое количество книг и статей о “китайской угрозе”, “рождающейся новой сверхдержаве”, “грядущем конфликте с Китаем” и т.д.

 

Таблица 5

Экспорт КНР (первая половина 1998 г.)

Зарубежный рынок сбыта	в % к первой половине 1997 г.
Северная Америка	17,8
Япония	-4,3
Европейский Союз	25,0
Страны АСЕАН	-12,9
Южная Корея	-30,2
Страны Латинской Америки	33,3
Африканские страны	44,1

 

Источник: Far Eastern Economic Review. 24.09.1998. Р.52.

 

Существенное отличие КНР от большинства азиатских и “переходных” стран заключается в формах и пропорциях привлеченных извне ресурсов. В основном они представлены транснациональным китайским капиталом (не очень крупным, как правило), причем преимущественно поступающим в виде прямых инвестиций в промышленность, а также производство в сфере услуг. Соответственно, транснационализация хозяйства в “Большом Китае” имеет принципиальное отличие от аналогичного процесса в мировой экономике: в первом случае она, на мой взгляд, пока не ведет к снижению регулирующей роли государства; быть может, здесь лучше говорить лишь о некоторой децентрализации государственного контроля — да и то с большими оговорками.

Еще одна важная особенность состоит в селективном и крайне осторожном подходе КНР к интеграционным процессам в глобальном и даже региональном масштабе (если не иметь в виду “Большой Китай”). Достаточно упомянуть, что восстановлением своего членства в ВТО (ГАТТ) Пекин занимается уже пятнадцатый год. Тайвань, напомню, покинул ГАТТ еще в 1951 г. Показательна уверенная позиция страны в сложных отношениях с ВТО. На недавнее заявление президента КЕС Ж.Сантера: “Торговая политика китайского правительства во многих областях остается протекционистской. Пекин почти не идет на уступки и в реформировании экономики. Однако без реформ доступ в ВТО останется закрытым”; последовал спокойный ответ: “Если Китай не будет принят в ВТО в 1999 г., то он будет сам уточнять и совершенствовать свои торговые нормы в XXI в.”4

Добавим, что кризис в Восточной Азии в краткосрочном плане объективно способствует росту протекционизма в Китае — сейчас лучше защитить динамичный внутренний рынок, чем искать нелегкой удачи на внешних рынках.