Эксгибиционизм

Впервые эксгибиционизм описал в 1877 г. S. Lasscux. По определению K. Имелинского (1988), «эксгибиционизм

-47-

 

(самообнажение) представляет собой сексуальное отклонение, основанное на демонстрации собственных половых органов незнакомым лицам и вне контекста, связанного с приготовлением к половому акту, с целью получения сексуального удовлетворения».

Эксгибиционизм традиционно считается мужским пороком, однако ряд авторов отмечает, что и некоторые женщины, например, занимающиеся профессиональным стриптизом, имеют определенные эксгибиционные тенденции.

С позиций психоанализа эксгибиционизм относят к магическому поведению, направленному на преодоление комплекса кастрации: демонстрация полового члена служит демонстрацией мужской силы. F. Аbraham (1969) считал, что эксгибиционизм является проявлением садомазохизма или его тенденций: садистским потребностям удовлетворяет испуг и возмущение жертвы ситуацией, а также ее страх перед эрегированным половым членом, мазохистским — желание быть осмеянным, особенно в тех случаях, когда половой член эксгибициониста небольших размеров. Автор не исключает и возможности проявлений эксгибиционизма в качестве подготовительного мероприятия перед мастурбацией.

Значительную информацию о личностях и моделях поведения эксгибиционистов приводит К. Имелинский (1982), описывающийи такие разновидности этого явления, как кандаулезизм, фроттаж и триолизм. По мнению автора, социальная регуляция, ограничивающая демонстрацию актов эксгибиционизма, дает наиболее эффективные результаты тогда, когда она ориентируется не на репрессивные меры в отношении эксгибиционистов, а на изменение отношения общества к сексуальности в целом и в особенности к описываемой форме ее проявления. Подобных взглядов придерживался и L Ler-nell (1974), который считал, что эксгибиционисты — заслуживающие сочувствия люди, полностью находящиеся во власти сложившейся патологической ситуации, которым необходима медицинская помощь. Их действия не носят характера физической агрессии и не представляют угрозы для общества. Применение к ним уголовного наказания неоправданно и может лишь усугубить патологию, но никак не ликвидировать ее. По данным Lernell, эксгибиционизм занимает третье место среди

-48-

 

всех сексуальных преступлений, регистрируемых правоохранительными органами. Это объясняется, по его мнению, тем, что органы следствия и суда слишком широко трактуют эксгибиционизм, понимая под ним чуть ли не любое обнажение тела, особенно его «стыдливых частей», что приводит к неправдоподобному завышению данных о распространенности этого нарушения и его якобы существенном криминогенном значении.

А. Teutsch (1981) указывает на трудности этиопато-генетической интерпретации эксгибиционистского поведения, которое может быть как проявлением самостоятельного синдрома, так и одним из симптомов какого-либо психического заболевания, либо может сопутствовать другой сексуальной девиации (например, садомазохизму, педофилии), а также выступать в качестве прелюдии к совершению и нормального, и насильственного коитуса, служить способом привлечения клиентов проституирующими лицами. «Истинные» эксгибиционисты характеризуются автором как люди, неуверенные в себе, робкие, стыдливые, стеснительные, раздражительные, зависимые от настроения.

С психоаналитических позиций, генез эксгибиционизма расценивается как инфантильный сексуализм. По мнению J. Bastami (1971), эксгибиционисты составляют 30% всех лиц с девиациями. С. Blair, R. Lanyon(1981) описывают это явление в психодинамическом аспекте. L. Rooth (1983) полагает, что эксгибиционизм связан с педофилией, фроттеризмом и визионизмом. По мнению Р. Snaith (1983), эксгибиционизм может быть проявлением различных психических расстройств (как функциональной, так и органической природы), нарушений личности, а также происходящих из детства и закрепленных впоследствии стереотипов сексуального поведения.

 

1.6.4. Инцест (кровосмешение)

 

Под инцестом понимается сексуальная связь между близкими (кровными) родственниками. Степень родства регламентируется правовыми нормами, которые не только различны в разных странах, но изменяются с течением времени в одной и той же стране. Например, в Европе X века инцестом была объявлена половая связь между

-49-

 

родственниками вплоть до 7-й степени родства. Это привело к тому, что традиционно заключавшиеся аристократией близкородственные браки стали признаваться недействительными. В результате Лютеранский собор 1215 г. был вынужден ограничить инцест родством 4-й степени.

Между тем инцест был распространенным явлением в разные времена и во многих обществах, причем практически ни в одном из них не осуждался. Исключением являлись лишь монархические династии некоторых древних государств (Египта, Персии эпохи Сассанидов, государства инков), В некоторых обществах и культурах инцест табуировался.

Наиболее распространенной формой инцестного контакта считается контакт отец—дочь (А. Роdqorecki, 1984). S. Weinberg (1955) различал три типа таких отцов: отцы-интроверты, отцы-психопаты (со склонностью к промискуитету) и отцы с психо-сексуальным инфантилизмом (со склонностью к педофилии). Такие мужчины достаточно широко практикуют инцестное поведение, причем их жены часто по тем или иным причинам ограничивают либо полностью прекращают половую жизнь с супругом и терпят инцестное поведение мужей или делают вид, что его не замечают. Дочери нередко сами провоцировали своих отцов, а 75% из них не возражали против половой связи с ними, будучи в дальнейшем свободными в выборе сексуального партнера.

По некоторым данным, почти 15% женщин имели опыт инцестных взаимоотношений со своими отцами или дядьями, при этом более распространено инцестное поведение отцов по отношению к родным, а не к приемным дочерям (К. Меiselman, 1978). Р. Gebharol (1965) установил, что 10% насильников в свое время участвовали в инцестных контактах со своими матерями, сестрами или тетками.

Подробные сведения об инцестиой системе отец—дочь приводит N. Lukianovic (1972) на основании анализа 26 случаев, имевших место в Северной Ирландии. Чаще всего такие связи возникали в многодетных семьях, наиболее социально ущемленных. Возраст дочерей колебался от 5 до 14 лет (в среднем 8,5 лет), а средний возраст отцов составлял 32,5 года. Связи продолжались от 4 месяцев до 12 лет при частоте совершения

-50-

 

инцестных контактов от ежедневных до одного раза в неделю. 70% этих отцов были безработными и значительную часть их составляли асоциальные личности. Из обследованных мужчин 14 были психопатами, 5 — агрессивными психопатами и 4 — алкоголиками, но ни у одного не было выявлено признаков «больших» психических заболеваний или психоорганического синдрома. Пять отцов сожительствовали с одной из дочерей, трое— с двумя, двое — с тремя и один — с четырьмя дочерями.

Матери (жены) отличались агрессивностью в отношении своих мужей. Десять из них знали, что происходит в семье, но делали вид, что ничего не видят. Только двое из 26 жен обвинили своих мужей. У 13 жен были диагностированы психические нарушения (у 8 — психопатия, у 2 — истерия, и у 3 — неврозы). Из дочерей у 11 отмечались личностные расстройства и промискуитетные тенденции, 4 были проститутками, а 4 наблюдались у психиатров по поводу психических заболеваний. Генез инцеста автор склонён трактовать с позиций социокультурной теории, указывая, что ни один из отцов не был психически больным, все они считали идеалом мужчины супермена, супруги их отличались чрезмерной терпимостью, а большинство дочерей воспринимало поведение отцов как нормальное явление.

D. Вrowning, В. Biatman (1977) при изучении 14 инцестных связей отец—дочь обнаружили у всех дочерей признаки и соматических, и психических (чаще страхи депрессии), и сексуальных (преимущественно промискуитет) расстройств.

В. Slusapczyk (1977), изучив 310 случаев инцеста, выявленных в Польше в 1970—1975 гг. обнаружил, что большинство связей поддерживалось на протяжении от 1 года до 3 лет. Общими характерными чертами семей, в которых совершался инцест, были многодетность, финансовые проблемы и материальная зависимость жертв от преступников. Инцестное поведение сочеталось с алкоголизмом или злоупотреблением алкоголем. Интересен тот факт, что в случае рождения дочерью ребенка от инцестной связи ее родители больше стыдились того, что дочь родила внебрачного ребенка, чем того, что ребенок родился от инцестной связи. Автор делает вывод, что атмосфера в инцестных семьях в значительной степени от-

-51-

 

ражает положение в обществе в целом: злоупотребление алкоголем, издевательство над членами семьи, равнодушие матерей к своим детям и супругов — к семье.

F. Тоulousc (1982) описал - четыре семьи, в которых инцестные связи были выявлены их домашним врачом, диагностировавшим тщательно скрываемую беременность у женщин. В двух семьях беременность наступила от связи брат—сестра. В третьей семье имелась связь между отцом и 14-летией дочерью. Эта семья характеризовалась полным отсутствием интеграции с общественными нормами. Отец — параноик, сам заявил на себя в правоохранительные органы. Мать никогда не занималась детьми и передала роль жены старшей из дочерей. Девушка воспитывалась в интернате, несколько раз организовывала групповые побеги, вступала в гомосексуальные контакты с подругами, над которыми осуществляла материнскую опеку. В четвертой семье существовала многолетняя связь брата с сестрой, от которой родились четверо детей. При этом их родители также были участниками инцестных отношений (отец—дочь, мать—дочь). Брат и сестра с раннего детства воспитывались в разных интернатских учреждениях, и связь между ними возникла уже в зрелом возрасте, когда они практически впервые познакомились друг с другом.

Инцестные отношения в обследованных семьях автор трактует как «семейную дисфункцию», при которой подобные отношения между членами семьи являются средством сохранения ее целостности и предотвращают ее распад. В противовес общественным нормам в таких семьях возникает «внутреннее семейное право», отображающее страх перед внешним миром и запрещающее выход за пределы семейной группы. Такие семьи живут в своем замкнутом мире, а отсутствие контактов с внешним миром диктуется его оценкой как общества, нормы которого противоречат внутрисемейным нормам, являющимся более понятными и простыми. Внутри замкнутой семейной системы может существовать множество предрасполагающих факторов или комплексов, которые ложатся в основу семейной патологии, выражающейся, в частности, в инцесте. В случаях установления связи между отцом и дочерью мать подсознательно или вполне осознанно как бы передает ей свое право сексуального «обслуживания» своего мужа, полностью

-52-

 

или только в той части, которую не может или не хочет выполнять сама. Связь отец - дочь может создаваться и в целях ее противопоставления матери (жене) Реакция матери на такую конфронтацию — обычно агрессия по отношению к дочери. Если в семье несколько дочерей, выбор отца в установлении инцестной связи чаще всего падает на наиболее пассивную из них, которая заведомо не может противостоять его домогательствам. Установление связи между братом и сестрой обычно имеет целью ослабить воздействие матери на сына.

Вербальные контакты в подобных семьях, как правило, лаконичны, разговоры на сексуальные темы запрещены. Лица извне воспринимаются как чужаки. Семейные роли при этом очерчены слабо. Так, в связи отец — дочь последняя обычно воспринимает роль жены только как сексуального партнера. Матери же отказываются от этой функции для того, чтобы лучше организовать семейную жизнь и быт, ведут хозяйство, в то же время часто терроризируя семью ипохондрическим поведением. Роль отца неясна, поскольку он в полной мере не является ни отцом, ни мужем. В связях брат — сестра мать относится к дочери как к жене сына, который в свою очередь как бы замещает матери мужа. Благодаря этому мать избегает конфликтов, возможных при супружестве сына, и таким способом предотвращает распад семьи.

К факторам, способствующим возникновению инцестных связей, относят длительное отсутствие отца дома, патологию супружества, алкоголизм, социальную изоляцию, импотенцию, психопатии (J. Вareman, 1981).

В Соединенных Штатах, как сообщают К. Kirkland, В. Bauer (1988), ежегодно регистрируется около 36000 случаев инцеста, причем 75% из них составляет связь отец — дочь. Обследовав с помощью теста ММРI группу из 10 мужчин с инцестным опытом и контрольную группу из 12 нормальных мужчин, авторы нашли, что в инцестной группе значительно выше показатели психопатизации, психоастенизации и шизоидности. В то же время G. Emslie, А. Rosenfeld (1983) при обследовании 65 детей, участвовавших в инцестных контактах, выявили психические нарушения только у 8% из них, и на этом основании предположили, что инцест сам по себе не приводит к психопатологии. А. Husain, J. Chapel (1983), обследовавшие 437 девочек-подростков, госпитализирован-

-53-

 

ных в психоневрологическую клинику в связи с наличием эмоциональных расстройств, установили, что у 61 из них имелся инцестный опыт. Выяснилось, что в большинстве случаев они стали объектом инцестных посягательств в переходный период между препубертатом и пубертатом, а в тех случаях, когда инициатором инцеста был дед, контакты устанавливались на более ранних этапах биологического развития.

Были проанализированы и отдаленные последствия инцеста для психики девочек. С этой целью В. Brooks (1983) обследовал зрелых женщин, имевших в детстве инцестные контакты. Выяснилось, что по сравнению с общей женской популяцией у них чаще отмечались эмоциональные расстройства (страх, депрессия), мазохистские тенденции, сексуальные и супружеские проблемы.

К. Penshow (1977) считает, что при сексологической оценке инцеста необходимо учитывать следующие факторы: степень родства партнеров, форму осуществления инцестных контактов, их гомо- или гетеросексуальный характер, возрастную комбинацию партнеров (взрослый — взрослый, взрослый — ребенок, ребенок — ребенок и т. д.), добровольность или насильственность отношений и степень насилия и согласия, содержание сексуальных фантазий и эротических сновидений у партнеров, наличие у них девиантных тенденций и их характер (например, полидевиантность), а также психопатологический профиль партнеров.

При обследовании алкоголиков и наркоманов, а также их партнеров Z. Starowicz (1984) установил, что инцестный опыт имели 1,4% алкоголиков-мужчин (чаще с дочерьми); 14,1 % их партнерш (чаще с отцами); 4% мужчин-наркоманов (с сестрами); 3% их партнерш (с отцами), а из контрольной группы 1% мужчин (чаще с сестрами) и 2% женщин (чаще с отцами и дядьями).