Глава одиннадцатая. Все пошло на лад! Я чувствую это
Все пошло на лад! Я чувствую это. Даже незапланированную встречу с Эдом я могу занести в плюс… Хватайся за свой шанс, как говорит дядя Билл. Так и поступим. Обед, устраиваемый журналом «Люди дела», – прекрасная возможность завести нужные знакомства, раздать всем визитные карточки и произвести впечатление. Чем больше тусуешься, тем лучше идут дела, – это уже из репертуара Натали. Пришло мое время тусоваться. – Кейт, – приветствую я нашу секретаршу, входя в офис утром понедельника, – мне нужна маленькая визитница, мои визитки и все номера «Людей дела»… – Я замолкаю, видя, что одной рукой Кейт прижимает трубку к уху, а второй подает мне какие-то сигналы. – Что такое? – Полиция! – шепчет она, прикрывая трубку. – Ищут тебя. Хотят прийти сюда. Про них-то я и забыла! Сердце камнем падает вниз. Полиция. Ищет меня. Оглядываюсь в поисках Сэди, но ее нигде не видно. Наверняка умчалась в винтажный магазин в Челси, о котором болтала за завтраком. – Поговоришь с ними? – беспомощно спрашивает Кейт. – Почему бы и нет, – хорохорюсь я, будто мне каждый день приходится иметь дело с полицией. Вылитая Джейн Теннисон.[14] – Лара Лингтон у аппарата. – Лара, это сержант Дэвис. Мне тотчас вспоминаются все мои чудовищные выдумки, которые она записывала с непроницаемым лицом. Где только были мои мозги? – Привет! Как дела? – Есть кое-какие новости. – Она любезна, но решительна. – Я тут неподалеку, хотела заглянуть и обсудить их. Вы на месте? Обсудить. Не хочу ничего обсуждать. – Да, конечно, – испуганно пищу я. – Жду с нетерпением. Увидимся! Я кладу трубку, щеки мои горят. Почему они не прекратили расследование? Говорят, полиция занята лишь тем, что выписывает штрафы за неправильную парковку, а на преступления поважнее внимания не обращает. Почему бы им не проигнорировать и это убийство? У Кейт глаза как блюдца. – Что им от тебя надо? Ждать неприятностей? – Надеюсь, что нет. Пустяки. Не бери в голову. Это все из-за убийства моей двоюродной бабушки. – Убийства? Я совершенно не учитываю, как обычные люди реагируют на слово «убийство». – Э-э-э… ну да. Давай не будем о грустном! Расскажи лучше, как провела выходные. Мне не удается успокоить Кейт. Напротив. Она пугается еще больше. – Почему ты скрывала, что твою двоюродную бабушку убили? Эта та, чьи похороны были недавно? – Мм-хм. – Теперь я понимаю, почему ты в таком состоянии! Лара, это просто ужасно! А как ее убили? Вот честное слово, не хотелось мне вдаваться в детали. А придется. – Яд, – наконец бормочу я. – Но кто убийца?! – Ну… они не знают. – Не знают?! – Кейт в ужасе. – Но хотя бы ищут? Отпечатки пальцев сняли? Какой после этого толк от полиции! Заняты лишь тем, что выписывают вечные штрафы за парковку, а как дойдет до убийства, им только бы отмахнуться… – Надеюсь, они сделают все возможное. Пока они собираются сообщить новые подробности. Возможно, даже поймали кого-нибудь. Шутки шутками, но если это правда? Вдруг они и впрямь поймали человека со шрамом и козлиной бородкой? Как мне тогда выкручиваться? Так и вижу заточенного в камеру тощего бородатого мужика с безумными глазами и шрамом, бедняга колотит по двери и надрывается: «Это ошибка! Я в жизни не видел эту бабку!» А за дверью стоит молодой полисмен, руки у него скрещены на груди, и он уверенно приговаривает: «Расколешься, дружок, куда ты денешься». Чувство вины переполняет меня. Что я наделала? Пиликает домофон, Кейт впускает сержанта Дэвис и спрашивает меня испуганно: – Чаю приготовить? Мне остаться или уйти? Нужна моральная поддержка? – Да нет, справлюсь. – Локтем задеваю кипу конвертов, они летят на пол, я бросаюсь собирать и в кровь расцарапываю ладонь. – Не беспокойся. Все будет хорошо, убеждаю я себя. Ничего страшного не произошло. Но уговоры не помогают. Как только в дверях возникает Дэвис, в своих тяжелых форменных туфлях и скучных брюках, я впадаю в панику. – Нашли убийцу? – выпаливаю я. – Арестовали кого-нибудь? – Пока нет, – отвечает она и глядит на меня задумчиво. – Пока никого. – Слава богу! – перевожу дух я и тут же понимаю, что выдала себя с потрохами. – В смысле… какая жалость. Чем же вы занимались все это время? – Я, пожалуй, пойду, – говорит Кейт и удаляется, шепнув беззвучно: – От них никакого проку! – Присаживайтесь, – киваю я на стул и на негнущихся ногах пячусь к своему столу. – Так что нового? – Лара, – сержант одаривает меня долгим взглядом, – мы провели предварительное расследование и не обнаружили никаких следов убийства. Доктор уверен, что ваша родственница умерла своей смертью. От старости. – От старости? – Я всем своим видом демонстрирую удивление. – Что за глупость! – Если мы не найдем доказательств обратного, дело будет закрыто. У вас есть какие-нибудь улики? – Ну… – я собираюсь с духом, – улик у меня нет. Ничего похожего. – А как насчет вашего телефонного сообщения? – Она достает листок бумаги. – «Медсестры этого не делали». – А, это. Ну да! – Я усиленно киваю раз двадцать, пытаясь выиграть время. – Я немного запуталась в показаниях. И хотела внести ясность. – Значит, вы видели «мужчину с бородой». А раньше вы о нем не упоминали. Она даже не пытается скрыть сарказм. – Забыла, – изображаю наивную дурочку я. – А потом вспомнила. Я видела его в пабе, когда она умерла, и он показался мне подозрительным… – Лицо мое идет красными пятнами. У полицейской Дэвис взгляд учительницы, застукавшей нерадивого ученика за списыванием контрольной по географии. – На всякий случай напоминаю вам, Лара, – невозмутимо говорит она, – что вводить полицию в заблуждение опасно, так и за решетку угодить можно. Особенно если ваши обвинения злонамеренные… – Я не хотела ничего плохого. – Голос мой предательски дрожит. – Я просто… – Что просто? Такая не позволит рыбке сорваться с крючка. Я пугаюсь по-настоящему. – Послушайте, простите меня, – лепечу я, – мне не хотелось ничего осложнять. Просто показалось, что не все в этом деле чисто. Хотя… если посмотреть с другой стороны… может, я и не права. Может, она и вправду умерла от старости. Я не хочу в тюрьму, – торопливо добавляю я. – Пока об этом речи нет. – Голос у сержанта ледяной. – Но избавьте нас от дальнейших шуток. – Конечно, конечно. Спасибо, спасибо. – Дело закрыто. Распишитесь вот здесь. – Она протягивает мне листок бумаги с напечатанным текстом: «Я, нижеподписавшаяся, получила взбучку от полиции, осознала свои ошибки, обещаю исправиться». Ну или что-то в таком духе. – Так и есть. – Я покорно расписываюсь. – А что теперь будет с… с… – Не могу произнести это вслух. – Что будет с моей двоюродной бабушкой? – Тело передадут обратно под ответственность ближайших родственников, – деловито сообщает сержант Дэвис, – а они организуют новые похороны. – И когда это случится? – Какое-то время займет бумажная волокита. – Она наглухо закрывает молнию на сумке. – Пару недель. Может, дольше. Две недели? Попробуй за две недели найти ожерелье. Две недели – это пшик. Что успеешь за две недели? Сэди не обрадуется. – А как бы их… вообще отменить? – Лара… – Сержант Дэвис долго смотрит на меня, потом вздыхает. – Я понимаю, что вы очень любили двоюродную бабушку. Я сама потеряла бабушку в прошлом году и очень вам сочувствую. Но похороны нельзя отменить, как нельзя морочить голову полиции. – Помолчав, она мягко добавляет: – Надо с этим смириться. Ее больше нет. – Нет! – невольно вырывается у меня. – Я хотела сказать… это так неожиданно. – Она же прожила сто пять лет, – возражает Дэвис. – Но она… – заламываю руки я, не зная, что сказать. – В любом случае, спасибо за помощь.
Сержант Дэвис уходит, а я сижу, невидяще уставясь в монитор. Из ступора меня выдергивает Сэди. – Зачем приходила полиция? Она примостилась на шкафу с документами, на ней кремовое платье с заниженной талией и шляпка в тон с длинными сине-черными перьями. – А я прогулялась по магазинам! И нашла для тебя восхитительную шаль. Ты просто обязана ее купить. – Она поправляет меховую горжетку и подмигивает мне. – Так что здесь делала полиция? – А ты не знаешь? – спрашиваю я с притворным спокойствием. – Понятия не имею. Я же сказала, меня здесь не было. Что-то случилось? Я не могу смотреть ей в глаза. Не могу сказать ей правду. Мол, осталась всего пара недель до того, как… – Ничего особенного. Просто хотели уточнить детали. Какая у тебя милая шляпка! Я бы от такой не отказалась. – Тебе такая не пойдет. У тебя же нет скул! – А ты подбери мне подходящую. Сэди искренне удивляется: – Ты купишь то, что я выберу? И наденешь? – Разумеется! Не теряй время, отправляйся по магазинам! Сэди моментально исчезает, а я рывком открываю ящик письменного стола. Нужно найти ожерелье. Как можно быстрее. Тянуть нельзя. Вот он, список фамилий, разделю-ка я его пополам. – Кейт, – прошу я, как только она возвращается, – у меня новое задание. Ищем ожерелье. Длинное, со стеклянными бусинами и подвеской в форме стрекозы. Эти люди могли купить его на благотворительной вечеринке в доме престарелых «Фэйрсайд». Обзвони их. Она слегка удивлена заданием, но вопросов не задает, лишь рапортует, точно вышколенный лейтенант: – Будет сделано. Я тоже сажусь за телефон и набираю первый номер. Отвечает женский голос: – Алло. – Здравствуйте. Я Лара Лингтон. Мы незнакомы…
Через два часа я без сил роняю трубку и жалобно гляжу на Кейт: – Как у тебя? – Никак. Прости. А у тебя? – Пусто. Откидываюсь на стуле и прикрываю глаза. Запасы адреналина иссякли час назад, навалилось тупое разочарование. Мы проверили все номера. Ни одного не осталось. И что теперь? – Сбегать за сэндвичами? – с готовностью спрашивает Кейт. – Было бы здорово, – выдавливаю улыбку я. – Мне с курицей и авокадо. Что бы я без тебя делала? Спасибо, Кейт. – А, ерунда. – Она расстроена не меньше моего. – Надеюсь, украшение отыщется. Кейт уходит, я сижу, низко опустив голову, и массирую затекшую шею. Похоже, снова придется тащиться в дом престарелых и задавать вопросы. Не все с этим домом ясно. Куда-то это ожерелье делось. Не могло же оно раствориться. Сначала Сэди носила его на шее, а потом? Неожиданно меня осеняет. А что это за загадочный посетитель, Чарльз Риз? Я ведь оставила его без внимания. И напрасно. Достаю мобильник и с неохотой звоню в дом престарелых. – Дом престарелых «Фэйрсайд». – Здравствуйте, это Лapa Лингтон. Внучатая племянница Сэди Ланкастер. – Слушаю вас, мисс Лингтон. – Я хотела узнать… о посетителе, который навещал ее перед самой смертью. Его зовут Чарльз Риз. – Минуту. В ожидании я рассматриваю рисунок ожерелья. Похоже, уже по памяти могу нарисовать каждую бусинку. И с каждым разом украшение кажется мне все прекраснее. Сэди просто обязана получить его обратно. А что, если заказать точь-в-точь такое же? Абсолютную копию. Можно его состарить, выдать за настоящее, глядишь, Сэди и поверит… – Алло? – раздается в трубке жизнерадостный голос. – Лара? Это Шерон, медсестра. Я была у Сэди, когда приезжал Чарльз Риз. Что вы хотели узнать? У него ли ее ожерелье. – Ну… как это было. – Он с ней немного посидел, потом ушел. Вот и все. – У нее в комнате? – Конечно. Сэди не выходила в последние недели. – Понимаю. А… мог он забрать ее ожерелье? – Пожалуй… это возможно, – говорит она с сомнением. Значит, возможно. Неплохо для начала. – А как он выглядел? Сколько ему лет? – Около пятидесяти. Весьма симпатичный господин. Все интереснее и интереснее. Откуда этот юнец взялся, черт возьми? Что это за поклонник? – Если он снова приедет или позвонит, сообщите мне, пожалуйста. – Я пишу в блокноте: «Чарльз Риз, 50 лет». – А нет ли у вас его адреса или номера телефона? – Я проверю. Может, он и оставлял. – Спасибо. А больше ничего не можете о нем сказать? – спрашиваю я на всякий случай. – Особые приметы? Что-то необычное? – Ну… – смеется она, – ваша фамилия мне напомнила. – Я-то тут при чем? – Джинни сказала, что вы не родственница того кофейного магната. – Нет-нет. – А Чарльз Риз на него очень похож! Я сразу же заметила. Даже несмотря на солнечные очки и шарф. Прямо вылитый Билл Лингтон.
|