Пит Теоретична концепція дослідження 3 страница

В феврале 1995-го после двух недель во временной тюрьме меня осудили на год. Полноценная сингапурская тюрьма хуже ада. Там я быстро сбросил вес. Люди сидели в камерах по четыре человека без питьевой воды. Некоторые даже пили воду из сливных бачков. Спасало чтение. Если бы я не оказывался в тюрьмах так часто, то не улучшил бы свой английский.

Пока я сидел, Пала снова арестовали и экстрадировали в Малайзию, где провезли по 14 из 16 штатов. В каждом его судили за организацию договорных матчей. До меня дошли слухи, что Брайан предал Пала. Пал подкупал направо и налево, два года подряд он был серым кардиналом Кубка Малайзии и заработал 40 миллионов сингапурских долларов. Его осудили лишь однажды, на один день в тюрьме. Если есть деньги, в Малайзии можно крутить закон как угодно.

После тюрьмы я вернулся к прежнему образу жизни: ставил на «Джалан Бесар», играл в футбол с друзьями. Как-то мой друг по имени Майк попросил познакомить его с футболистами из моей команды (некоторые из них играли за местный клуб «Балестир»). Майк хотел организовать договорняк. Я сказал, что больше не хочу в тюрьму, но все-таки помог ему.

Майк работал на букмекера Сенга, человека из триад, и организовал три матча «Балестира». После тюрьмы я сидел без гроша, поэтому когда Пал вернулся из Малайзии, я навестил его, чтобы одолжить денег. Обычно Пал без вопросов давал 5 или 10 тысяч долларов своим парням, которые выходили из тюрьмы. Меня он заставил ждать три дня и дал только тысячу.

Я прикинул и понял, что Пал обанкротился. С 1991-го по 1993-й он был мультимиллионером, а в 1995-м потерял все. Пал блестяще зарабатывал деньги, но ужасно ими управлял. У него остался один магазинчик, который он не мог продать. Я посоветовал попросить денег у Сенга. Они вместе сидели. Сенг дал миллион и взял магазин Пала в залог.

С миллионом долларов мы полетели в США, чтобы поработать на Олимпиаде в Атланте. Пал вел бизнес вместе с Дядей и человеком из Индонезии по имени Ронни. Дядя и Ронни не знали друг друга: Пал не потрудился представить их, тем не менее они делали расходы на троих. Поскольку я придумал взять деньги у Сенга, Пал взял меня в Штаты. Никаких серьезных задач для меня не намечалось, я поехал в качестве аксессуара.

Я приземлился в Нью-Йорке и встретился с Палом в гостинице «Холидей Инн», где жила сборная Туниса. С первой минуты пытался сойтись с кем-то из футболистов. Уже болтал с парочкой, когда Пал подошел ко мне.

— Держись подальше, Дядя уже договорился.

Дядя умел убеждать очень быстро. Я и раньше слышал об этом от футболистов, с которыми он работал. Хотя уговорить игроков — моя задача, Дядя нас опередил, он прибыл на день раньше и установил контакты со сборной Туниса. Он сосредоточился на линии обороны.

Мы отправились на матч Португалия — Тунис в Вашингтоне. На Португалию ставили с -1, поэтому Тунис должен был проиграть с разницей в два мяча. Тогда Пал решил провести Сенга, который финансировал наши аферы. Не знаю, откуда у него взялась эта грязная привычка. Он звонил и говорил: «Ставь на такую-то команду», а сам ставил на другую. Он посоветовал Сенгу поставить на Тунис.

Пал поступал так регулярно, вероятно, чтобы получить для себя лучшую фору. Его не беспокоило, что я ставил вместе с Сенгом. В тот же день я позвонил ему:

— Поставь мои 50 тысяч на Португалию с -1.

— Но Пал сказал, что победит Тунис.

— Если хочешь, делай, как посоветовал Пал, но мои деньги поставь на Португалию.

Пал не посещал договорняки, которые устраивал. Поэтому на матч я пошел в одиночестве. Португалия открыла счет, требовался еще один гол. На 67-й минуте португалец пробил издалека, тунисский вратарь нырнул в другой угол. Тунис уступил 0:2.

После игры я сказал Палу:

— Ты должен накинуть футболистам еще 10 тысяч долларов. Они проделали великолепную работу. Без них мы не взяли бы ни копейки.

Пал отправил меня к Дяде с сотней тысяч долларов. Он жил в 100 км от Вашингтона. Я взял деньги и поехал в мотель Дяди. Первый и последний раз встретился с ним. Ему было за 50, крепко сложен, волосы зачесаны на бок, загорелый, в очках. Он был хорошо одет и удивил хорошими манерами. Дядя делил комнату с женщиной. Он считался пионером нашего дела. Время от времени всех нас ловили власти, Дядя не попадался никогда. Я оставил ему деньги и вернулся в отель.

Пал решал личную мелодраму так, что слышал весь холл. В Сингапуре он трахал двух девушек из офиса. Одну он склонял к аборту, вторую позвал к себе в США. Первая удивилась отсутствию второй, узнала, что та летит в Америку, позвонила жене Пала и все ей рассказала.

Я зашел в свой номер в другом конце коридора, но все равно слышал ор Пала на тамильском: «Ты шлюха! Ты шлюха!» Через 10 минут я постучался к Палу и сказал, что он слишком сильно шумит. Пал позвал своего курьера Джеймса, попросил позвонить жене и солгать, что никакой женщины с ним нет.

На следующий день мы перебрались в Бирмингем, штат Алабама, где Тунис встречался с США. Американцы играли слабо, думаю, Дядя купил еще нескольких игроков, героическими усилиями они все-таки уступили с нужным счетом 0:2. Не знаю почему, но мы не повлияли на третий матч сборной Туниса — против аргентинцев.

Мы переехали в Майами, где Пал планировал купить матч Бразилия — Нигерия. Он отправил меня в олимпийскую деревню, в которой жили нигерийцы. Я переговорил с тремя игроками и прямо предложил: «300 тысяч долларов за поражение от Бразилии».

Появился офицер службы безопасности и потребовал мою аккредитацию. Меня выпроводили под угрозой ареста. Я ничего не добился, но Пал не сдался. Он сговорился с представителями нигерийской делегации, которые обещали устроить договорняк. В качестве залога Пал оставил 100 тысяч долларов. Мы не беспокоились по поводу денег: нигерийцы участвовали в Олимпиаде и не могли сбежать. Палу требовалась победа Бразилии с разницей в два гола, но «селесао» выиграли только 2:1, мы потеряли половину ставки. Пал отправил меня вернуть залог. Я позвонил человеку из делегации, он ответил, что 20 тысяч уже потрачено. Мне нужно было принести деньги Палу, но я решил оставить их себе, если Пал решит кинуть меня, не заплатив за работу. Я ведь получал деньги только со ставок, которые делал за спиной Пала.

Я забрал у нигерийцев 80 тысяч и надежно спрятал их. Палу сказал, что сборная Нигерии переезжает в Алабаму, где сыграет с Мексикой в четвертьфинале, там мы и вернем залог. Пока мы путешествовали, я вызвал из Сингапура своего друга Дэнни, чтобы он приглядел за спрятанными в Майами деньгами. Я знал его всю жизнь. Дэнни мечтал стать рэпером, он тусовался с американскими неграми, которые работали диджеями в сингапурских клубах.

Я убеждал его читать рэп на тамильском: «Ты ешь индийскую еду, почему ты шатаешься по округе, как черный ублюдок? Читай по-тамильски. Никто так не делает». Позже тамильские рэперы 20 лет возглавляли хит-парады, Дэнни упустил свое время. Он играл в местной группе.

Дэнни приземлился в Майами за день до нашего отъезда в Алабаму и позвонил мне: «Там, где ты сказал, денег нет. Я все обыскал». Дэнни хотел казаться крутым, но не мог справиться с простейшей работой. Через полчаса он перезвонил и триумфально объявил, что нашел деньги. Я сказал ему хранить их до моего возвращения.

Поскольку нигерийцы играли здорово, мы переключились на сборную Мексики. Вратарь Хорхе Кампос согласился зайти в наш номер. Кроме нас, там сидели Пал и Ронни.

— Мы дадим тебе 300 тысяч долларов за поражение от Нигерии.

— Извини, мне неинтересно. Я не играю в эти игры.

Как только Кампос вышел из номера, к нам ворвались представители службы охраны и снова под угрозой ареста потребовали покинуть отель. Мы спешно убрались. К моему счастью, не было времени требовать залог у нигерийцев. Олимпиада для нас закончилась. Благодаря Дяде мы отлично заработали.

Я вернулся в Майами. Дэнни отключил телефон. Этот уе**к никогда в жизни не видел 80 тысяч долларов и решил меня кинуть. Он вернулся в Сингапур, где проиграл мои деньги. По крайней мере так сказал. Я планировал каникулы в Южной Америке, но Дэнни все испортил. Я сначала искал его, но потом испугался, что вернусь в тюрьму из-за человека, который продал нашу дружбу. Я решил забыть о нем.

В Сингапуре мне позвонил Пал:

— Дэнни сбежал с твоими деньгами?

Бл***. Он как-то узнал правду.

— Нет. Твои деньги у нигерийцев.

— Хорошо. Мне все равно, кто и куда сбежал. Ты должен мне 80 тысяч.

Так я стал его должником. Через несколько дней со мной связался рефери Рамасами. Он знал меня по букмекерскому углу на «Джалан Бесар». Рамасами остро требовались деньги.

— Уилсон, у меня куча штрафов за парковку, и я не могу оплатить их. Дай мне 10 тысяч долларов, я верну или отработаю как-нибудь иначе.

— У меня нет таких денег. Но я позвоню Палу и узнаю, что можно сделать.

Я набрал номер Пала.

— Босс, есть судья, которому очень нужны деньги.

— Я сам с ним переговорю.

Я не знаю, на чем они сошлись, но через пару дней Рамасами снова позвонил мне и сказал, что он встречается с Палом лично. До этого мы условились увидеться в кафе и вместе поехали к Палу. Я вышел из машины на железнодорожной станции: не хотелось встречаться с Палом после истории с 80 тысячами. На обратном пути Рамасами подобрал меня.

— Как прошло?

— Пала там не было. Был другой мудак, который дал только 5 тысяч.

Через несколько часов мне домой позвонил Пал. Он попросил дождаться его, чтобы вместе встретиться с судьей.

Приехала машина. Я сел и сразу узнал Тана Уильяма, главу группировки триад, в которой состоял Пал. Он сидел на пассажирском сиденье рядом с водителем. Пал обратился ко мне неожиданно смиренным голосом:

— Уилсон, подтверди Уильяму, что сборная Туниса должна была обыграть португальцев в Атланте.

Вот ублюдок, он врет даже собственному боссу.

— Конечно, эти тунисские уроды кинули нас.

Если бы глава триад понял, что Пал обманывает его, он выпустил бы ему кишки. Автомобиль припарковался у гостиницы. Почти полчаса мы ожидали судью. Рамасами извинился за опоздание. Пал проинструктировал его через окно:

— В следующем матче сборная полицейских должна обыграть «Сембаванг» плюс два гола.

Рамасами кивнул. Я повторил ему указания. Он прекрасно сделал свою работу. Тренер «Сембаванга» был в ярости. Рефери отменил чистый гол.

Тем временем Сенг, который дал Палу денег за полезные наводки на договорняки, бесился не меньше тренера и активно разыскивал Пала. Он повторял, что убьет его. Чудесным образом через Тана Пал встретился с боссом Сенга, и тот убедил Сенга не мстить Палу.

В конце года я посетил индийский штат Тамил-Наду, откуда родом мои предки. В XVIII веке британцы вывезли многих тамилов в Южную Африку, Фиджи, Каррибы и Малайзию для работы на плантациях.

Зимбабве против Боснии и Герцеговины в феврале 1997-го в рамках Кубка Данхилла в Малайзии — мой первый международный договорняк. Кубок Данхилла — товарищеский турнир, участники не обременены задачами, парни из Зимбабве зарабатывают мало. Я решил подкупить их. Перед вылетом в Малайзию позвонил Палу:

— Босс, что если я попытаюсь договориться с игроками из Зимбабве?

— У меня все под контролем, не лезь.

По голоcу я понял, что он лжет. Пал силен, когда есть деньги. Без денег он как шарик без воздуха. На следующий день я прибыл в Куала-Лумпур, где встретился с другом по имени Тана. Раньше он играл за малайскую команду «Кедах», считался талантливым молодым форвардом. В 1993-м, когда Тана шел среди лучших бомбардиров, Пал помог «Кедаху» выиграть Кубок Малайзии. Карьера Таны прервалась после ареста за участие в договорных матчах и пожизненного бана от Футбольной ассоциации. В 1995-м, ему было чуть за 20, мы впервые встретились в офисе Пала и подружились. Мы прочитали о сборной Зимбабве в местных газетах и вскоре связались с одним футболистом. Тана боялся и не пошел на встречу. Я представился агентом и пригласил футболиста на ужин. Мы прошлись по магазинам, антураж напоминал свидание. Я спросил:

— Как тебе идея сдать матч за 100 тысяч долларов?

— Отличное предложение.

— 100 тысяч не тебе одному — пятерым или шестерым, которые согласятся. Сможешь устроить встречу?

— Конечно.

На следующий день он привел в мой номер пять партнеров по команде. Один вел себя очень осторожно, задавал много вопросов:

— Мы не знаем, кто ты. Может, полицейский.

— Я не коп. Посмотри на мой паспорт. Я сингапурец, приехавший в Малайзию. Посмотри, где я бывал. Это моя профессия. Я организую договорняки. Так мы работаем или нет?

Они успокоились. Мы перешли к сути.

— Мы готовы. Сколько заплатишь?

— 100 тысяч долларов за поражение от Боснии. 30 тысяч оставлю в качестве задатка.

— Без проблем. Какой счет нужен?

— Я подробно проинструктирую в день матча, но не меньше -2.

— Договорились.

Я снова набрал Пала. Он не упустит такую возможность. Пал согласился и прислал курьера с 30 тысячами долларов. Сам он в Малайзию не приехал, зато его китайский партнер пришел на стадион.

— Пусть первый тайм завершится 0:0. А во втором Зимбабве пропустит четыре гола.

Четыре? Зачем столько, нам с Палом хватило бы и двух. Тем более Босния считалась фаворитом.

Матч начался. На 20-й минуте сборная Зимбабве открыла счет. Первый тайм завершился 1:0. Я очень нервничал. Во второй половине боснийцы благодаря моим ребятам забили два гола. Нужен был еще один, но на 75-й минуте игрок, который больше всех сомневался, вынес мяч с 40 метров, и тот, к всеобщей неожиданности, залетел в боснийские ворота. 2:2. Я увидел самое странное празднование гола в своей жизни: футболист схватился за голову — что я натворил.

Мои парни, как в регби, сошлись впятером в центре поля и что-то обсудили. Новички. Матч завершился со счетом 2:2. После финального свистка мне позвонил Пал. Никакие извинения не успокоят проигравшегося игрока:

— Твою мать, ты хоть представляешь, сколько мы проиграли? Что за х**ня?

К счастью, китаец, который был на стадионе, сказал Палу, что зимбабвиец, забивший гол, вел себя аномально, и игра, судя по всему, была договорной. Пал приказал мне забрать у футболистов залог. Я взял деньги и в тот же вечер проиграл их в казино. Пал позвонил снова и сообщил, что его курьер заберет у меня деньги на следующий день. При таких раскладах я залег на дно.

В лице Пала я потерял последний источник финансирования. У меня не было денег, чтобы организовать договорняки на оставшиеся матчи Кубка Данхилла. Мой друг Тана спросил, можно ли познакомить со мной одного букмекера. Он хотел поработать на матче Зимбабве — Вьетнам. «Приводи», — ответил я. Что мне оставалось?

Тана познакомил меня с малайцем Япом и китайцем Буном. Букмекер легко может превратиться в игрока.

— У тебя есть связи с зимбабвийцами? Можешь организовать с ними встречу? За каждый договорняк, который мы организуем, готовы ссудить тебе 300 тысяч малайских ринггитов на ставки.

Они думали, что за мной кто-то стоит. Но в случае поражения мне пришлось бы вернуть деньги. Другими словами, они давали мне 300 тысяч за наводку. В 1997-м это 120 тысяч американских долларов. Отличное предложение.

— Итак, я смогу поставить 300 тысяч против Вьетнама? — я дважды уточнил.

— Без проблем.

Мы снова встретились с футболистами. Я объяснил требования: победить +4 или больше. Я знал, что они достаточно хороши для этого и пообещал 50 тысяч ринггитов. Сборная Зимбабве ожидаемо победила 6:0.

На стадионе я заметил курьера Пала, который нервно высматривал меня. Затем я увидел самого Пала. Он засек меня до того, как я убежал:

— Уилсон, где, бл**ь, мои 30 тысяч?

Пришлось соображать быстро:

— Прости, босс. Футболисты потратили твои деньги. Мне нечего было отдать.

— Я хочу встретиться с ними. Договорись на завтра.

Вечером я забрал выигрыш у Япа и отдал 50 тысяч футболистам. Сборная Зимбабве вышла из группы. В полуфинале она попала на китайцев. Я устроил встречу, как и требовал Пал.

— Что за херня случилась с Боснией? — спросил он.

Парни опустили головы. Пал носил тонкую золотую цепочку. Он снял ее и одел на шею одного из игроков.

— Не подведите меня в этот раз. Вы проиграете с разницей в два гола.

— Проиграем, босс. Без проблем.

Яп снова нашел меня:

— Твой босс собирается ставить на следующий матч?

Я не спешил:

— Дай мне с ним переговорить, и я сообщу.

Я погулял 10 минут по кварталу и вернулся к Япу.

— Мой босс хочет знать, сколько ты готов поставить для него.

— Полмиллиона ринггитов без проблем.

— Мало. Минимум миллион, или мы найдем другого букмекера.

— Хорошо-хорошо, я поставлю миллион.

Пал ставил свои деньги, я — деньги Япа. Я поставил около 400 тысяч долларов. Что-то шло не так. На Китай давали -1. Вместо того чтобы опуститься до -0,5, фора взлетела до +1,5. Значит, с китайцами тоже работали. Пал позвонил мне:

— Бл**ь! Что творится? Проверь, сливает ли Китай.

Я устроился на стадионе со скрещенными пальцами. В случае поражения я готовился сесть в самолет и исчезнуть. После 20 минут матча стало очевидно, что китайцы не собираются забивать. Наши зимбабвийские ребята старались помочь, но китайцы просто били на трибуны. За кулисами проходило большое соревнование между двумя боссами. Шел дождь, наши поскальзывались и падали при любой возможности. Китай все-таки победил 3:1. Его команды долгое время контролировались синдикатами.

Я выиграл свой первый миллион ринггитов, плюс Яп заплатил мне 300 тысяч за информацию. Ставка Пала тоже сыграла, но он не дал зимбабвийцам ни копейки. «Вы отдали долг за матч с Боснией», — объяснил он. В нем не было ни грамма совести.

Я отблагодарил их из своих, дал 50 тысяч ринггитов и пообещал столько же в день их вылета. Но Яп запоздал с моими деньгами, и я не сдержал слово. Бедные парни без конца звонили мне из аэропорта, но улетели только с половиной денег.

Глава 4. «Я сломал ногу футболисту, чтобы он пропустил нужный матч»

В Сингапуре деньги кочуют из одного кармана в другой со скоростью света: лото, тотализатор, скачки… Если вы на мели, всегда найдутся люди, готовые ссудить немного: друзья или подпольные ростовщики. В Сингапуре я могу попросить 100 тысяч долларов и получу их в ту же секунду. Но в Малайзии меня никто не знает и никто не доверяет мне. Поэтому мы не можем обойтись без базы в Сингапуре.

В начале 1997-го после нашей успешной работы на Кубке Данхилла сингапурские полицейские устроили новую волну арестов за организацию договорных матчей. Пал, Сенг, судья Рамасами, Майк и еще несколько моих друзей из «Балестира» попали под следствие. Я был в Малайзии, на родине меня искали власти.

Майк оказался слабым звеном. Он давал показания против Пала, Рамасами и Сенга. Также он обличил меня. Ему скостили срок до трех месяцев. Когда Рамасами приперли к стенке, он не стал молчать.

— Уилсон познакомил меня с Палом, чтобы устраивать договорняки, — рассказал он следователю.

Я знал, что они с Палом работали вместе, но, представляя их друг другу, в первую очередь хотел помочь Рамасами. Я свел букмекера и рефери — вот в чем меня обвиняли. С тем же успехом можно было предъявить обвинения человеку, который познакомил несовершеннолетнюю девочку с Берлускони.

В конце концов футболисты «Балестира» присоединились к хору. Они получили от Сенга и Майка деньги за три договорных матча. Их жены мгновенно потратили все на ремонты в квартирах, опасаясь, что дело темное. Полиция решила использовать их против меня.

— Мы знаем, что здесь поучаствовал Уилсон Радж Перумал. Если вы не подтвердите это, мы выдвинем обвинения против вас и ваших жен.

— Ок, — ответили игроки, — Уилсон дал нам 180 тысяч долларов за три договорняка.

Теперь меня искали не только за то, что я свел букмекера и судью, но и за полноценную организацию договорняков. Когда Пал вернулся в Сингапур, его тут же арестовали и приговорили к заключению. Я решил скрыться на время и посмотреть, чем все закончится.

Я заработал миллион ринггитов на Кубке Данхилла. Не было нужды ехать в Сингапур, где меня тотчас бы арестовали. Из Куала-Лумпура я полетел в Британию с Таной, Япом и Раджой, своим школьным другом. Снова я использовал чужой паспорт. Три месяца посещал матчи АПЛ и ставил на них, пока не опустели карманы. Я ставил через Япа, он жульничал с коэффициентами, если на «МЮ» давали 9 к 5, он брал у меня 8 к 5. Без денег пришлось вернуться в Малайзию.

В середине июня 1997-го Малайзия принимала молодежный чемпионат мира. Я смотрел матчи, даже пытался что-то организовать, пошел в отель, где жила сборная Кот-д’Ивуара, но понял, что они говорят по-французски, и оставил затею. Меня уже искали в Сингапуре, и я не хотел проблем еще и в Малайзии. Затем я познакомился с ганскими футболистами, но меня настораживали их атакующие амплуа. Я предпочитаю вести дела с задней линией: два центрдефа, стоппер или вратарь. Три игрока задней линии обеспечат поражение. Нападающие здесь не помощники.

«Что я могу сделать?» — спрашивал я себя. Без денег в Малайзии я не протяну, рано или поздно придется вернуться на родину. В 1998-м я рискнул и прилетел в Сингапур. Полиция сидела на хвосте. Я жил у друга и вновь сошелся с Дэнни, который предал меня.

Как-то мы сидели в баре в Маленькой Индии. Туда зашли два индуса, один крепко схватил меня за шею. Он не говорил, что я арестован, просто держал меня. В таких местах драки не редкость, я попытался объяснить, что он ошибся, но индус сказал коллеге надеть на меня наручники. Тогда я понял, что они из полиции.

Я действовал инстинктивно: ударил одного полицейского. Он упал и потянул меня за собой, пришлось вылезть из рубашки. Второй набросился на меня, но помог Дэнни, поборовший первое оцепенение. Он выиграл для меня время. Я быстро бегал. Обернувшись на безопасном расстоянии, увидел, как полицейские схватили Дэнни.

Я узнал, что Дэнни обвинили в сопротивлении полицейским при исполнении. К тому же у него дома нашли 50 DVD с порно. По сингапурским законам можно смотреть порно онлайн, но нельзя владеть дисками. Таковы правила в Сингапуре, могут оштрафовать даже за публичный метеоризм.

Зачем ему 50 дисков с порно? Понимаю, несколько, чтобы были под рукой, но 50 для личного использования — абсурд! Дэнни обвинили не в нападении на копов, а в хранении порнографии. Ему дали пять месяцев тюрьмы, поскольку он не смог заплатить 25 долларов штрафа. Я не помог, потому что был на мели.

Тогда я встречался с девушкой, которая станет женой Дэнни. Они хорошо знали друг друга и, думаю, заключили сделку с полицией, чтобы выдать меня. Однажды вечером мы уезжали из паба. Я заметил, что за нами увязались три автомобиля. Неожиданно они объехали меня по сторонам, мы остановились на светофоре, я пытался рвануть вперед, но там стояло такси. Около 10 человек вышли из машин, чтобы арестовать меня. Я сдался. Девушку даже не привезли в участок. Она даже не глянула в мою сторону.

В комнате для допросов офицер без слов ударил меня в лицо.

— Как ты посмел напасть на моего человека?

— Если хочешь драться, то сними с меня наручники.

Вмешался второй полицейский. Меня всю ночь продержали в наручниках. Утром сообщили, что меня обвиняют в девяти случаях подкупа футболистов и трех — рефери Рамасами. Меня охраняли четыре полицейских: женщина и три мужчины. Наручники неплотно облегали запястья, в туалете я высунул одну руку, готовясь к побегу.

Когда мы шли из участка к автомобилю, который должен был отвезти меня в тюрьму, я рванул к воротам. Перемахнуть одним прыжком не удалось. Пока я карабкался, меня схватили за ноги и стащили вниз. Еще чуть-чуть — и они лишились бы работы за халатность.

Две недели до суда меня держали в тюрьме «Куинстаун». Потом предъявили официальные обвинения и назначили залог — 300 тысяч долларов. Денег не было. Морально я подготовился к заключению. Мое дело вела судья Каур, честная и принципиальная женщина. Свидетели путались в показаниях, например, говорили, что получали от меня деньги в тот день, когда я был в США. Стало очевидно, что следствие сфабриковало дело. В Сингапуре обвиняемый в одиночку борется с властью, но есть негласные границы, которые власть не переступает. В моем случае полицейские зашли слишком далеко. По их версии выходило, что я и Сенг купили один и тот же матч. Зачем? Судья оправдала меня по всем пунктам, связанным с играми «Балестира». Оставался рефери Рамасами.

Он уже отсидел свой срок, но полицейские вынудили его прийти в суд под угрозой ареста сестры. В Сингапуре власти при желании могут отрубить вам руку. Даже Пал свидетельствовал против меня, чтобы спасти свою задницу. Другого я и не ожидал. Мне дали 16 месяцев за Рамасами и еще 10 за попытку побега. Я отсидел две трети — 18 месяцев.

Я вышел в марте 2000-го. Денег ни гроша, вернулся к старому ремеслу. Мой друг Сива работал тренером по гольфу. Он учился в Сан-Диего. Любой, у кого есть деньги и сносный английский, может получить сертификат. Сива был слишком ленив, чтобы часами стоять на жаре и показывать удары, поэтому занялся организацией договорняков. Быстрые деньги. Благодаря Кубку Малайзии он оплатил обучение в США. Когда я встретил Сиву, он работал с Лутцем, немецким вратарем «Гейланг Юнайтед», и Мирко, австралийцем из «Самбаванга».

Как-то в июле 2000-го мы с Сивой ждали Мирко и Лутца после тренировки и увидели Ивицу Рагуза, хорватского игрока «Вудленда». Он был лучшим в команде, прекрасный атакующий полузащитник. Через пару дней «Вудленду» предстоял матч с «Гейлангом» Лутца. Сива хотел, чтобы «Гейланг» выиграл, но голкипер Лутц мало чем мог поспособствовать. Ивица был ядром «Вудленда», убрать его, то же самое, что убрать Пирло из «Ювентуса». Без него команда остановится.

Мы продумали возможные варианты:

— А что если сломать ему ногу? Тогда его команда проиграет.

— Почему бы нам не нанять кого-нибудь за 30 тысяч долларов, — подхватил Сива.

— Похоже на план.

На самом деле, это одна из глупейших затей в моей жизни. Мы наняли несколько парней из Бангладеш. Сива занялся ставками, нога осталась на мне. В последнюю минуту бангладешцы отказались: «Он слишком большой». Пришлось все делать самому.

Многие в Сингапуре играют в хоккей на траве. Я взял клюшку, сумку, жокейскую кепочку и темные очки. Люди не удивятся такому виду. На тренировочной базе «Вудленда» я аккуратно оставил клюшку в углу и побежал разминаться у кромки поля. Завел разговор с тренером, он был индусом, как и я. Краем глаза я заметил, как Рагуз и его партнер по команде Макс Ничолсон уходят со стадиона.

— Ну, мне пора. Увидимся, — сказал я тренеру.

Я взял клюшку, немного подождал и сел в поезд следом за Ивицей и Максом. Заглянув в их купе, увидел, что с ними едет еще и тренер. Они вышли и направились к спальному кварталу. Тренер попрощался и ушел в другом направлении.

«Сможешь ли ты?» — спрашивал я себя. Сива уже поставил на «Гейланг». Я приблизился к спутникам и со всей силы ударил Ивицу в колено. Он упал с криком: «Бл***!». Макс обернулся, увидел мою темную фигуру и убежал, оставив друга. Когда Ивица увидел убегающего Макса, то вскочил и понесся, как шальной. С ногой ничего не случилось, завтра он будет играть.

Я погнался за Ивицей, но он бежал, как настоящий спринтер. Макс наверняка вызвал полицию, нельзя было преследовать слишком долго. К тому же случайный велосипедист пялился на меня. Я посильнее натянул кепку, выбросил клюшку и поехал домой.

Я позвонил Сиве:

— Я сделал это. Макс все видел. Он убежал в панике.

Я положил трубку, переоделся и пошел играть в футбол с друзьями. Ивица не вышел на матч, ставка Сивы сыграла, но я так и не забрал свою долю. На следующий день все местные газеты писали о нападении на Ивицу Рагуза. Но ни он, ни Макс не могли опознать преступника.

Ивица Рагуз

Некоторое время спустя мы с Сивой сидели возле его дома. Неожиданно началась облава. 30 или 40 полицейских арестовали нас. Лутца и Мирко посадили за участие в договорняках. Нас развели по разным комнатам для допросов. Сначала следователь не находил свидетелей против меня. На опознании только Макс указал на меня, но он не мог меня запомнить: слишком волновался. Наверное, тренер, с которым я разговаривал, описал ему преступника. Велосипедист указал на другого парня. Ивица никого не узнал.

Полиция вышла на меня из-за звонка Сиве после нападения. Думаю, его телефон прослушивали, и меня арестовали заодно. Я вышел под залог, паспорт занесли в базу данных. Я попытался покинуть страну по чужим документам, но меня поймали на границе с Малайзией. На следующий день я предстал перед судом. Отрицать обвинения в нападении не было смысла. Я признал вину и получил максимальное наказание — один год.